Трис
Моё ополоумевшее сердце буквально выскакивало из груди, туго сдавленной корсетом, когда я вылетела из столовой. Я еле высидела обед в его обществе. А что будет потом? Нам ведь жить в одном доме больше двух месяцев! Этот мистер Итон с его колдовскими карими глазами сведет меня с ума, и я просто не смогу сделать то, зачем я вообще сюда пришла, затеяв всю эту совершенно дурацкую авантюру. Даже не зайдя в свою комнату, я выскочила из дома прямиком в сад. Мне было необходимо подышать свежим воздухом, чтобы привести свои мысли и чувства в порядок. Уверена, мои щеки горели, словно раскаленные в камине угольки; глаза лихорадочно блестели, как у сумасшедшей, а пульс так громыхал в висках, будто молот в наковальне. Бредя по дорожке вдоль сада, успокаивая себя, я не заметила, как дошла до самого озера. Вода в нем была отвратительно грязного болотного цвета, но вот форма… просто идеальна. Я тут же отвлеклась от мыслей о наверняка самом стрессовом обеде в своей жизни и принялась за свою непосредственную работу в этом доме. Как-никак, а я пока еще остаюсь садовницей мистера Итона. Во-первых, нужно очистить дно этого озера, а потом думать, что делать с таким сокровищем дальше. Поскорее надо поговорить с Джанин и попросить её выделить мне пару рабочих, чтобы уже начинать. Сказать ей, что мистер Итон дал мне на это добро. Прогуливаясь по своим (естественно, всего лишь на пару месяцев) владениям, я мысленно все время возвращалась к тому обеду. Я так говорю, будто он был три месяца назад, а на самом деле всего лишь прошел час. Я вела себя очень осмотрительно, боясь проговориться о своем настоящем происхождении. Это наверняка выглядело со стороны безумно глупо, странно и нелепо, но я хотя бы на время оттянула момент своего позорного разоблачения. Впрочем, моя осторожность не помешала мне рассмотреть милорда как следует. Мои прошлые воспоминания, казалось, померкли со времен еще нашей первой встречи и совсем не соответствовали настоящей картинке. Вживую мистер Итон был, несомненно, еще красивее, чем в моих воспоминаниях, а истинный аристократизм на его лице выражен более отчетливее. Ясный, строгий взгляд карих глаз, смотрящий, казалось, мне в самую душу; большой лоб и прямой нос; высокие, «стальные» скулы говорили, что их обладатель носитель не только хорошего титула, но и непростого характера. Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о привлекательности графа Итона, я наконец вернулась в свою комнату, достала из своего небольшого чемоданчика чистые листы плотной бумаги и письменные принадлежности, и, глядя в окно, начала рисовать эскизы будущего сада, отмечая на отдельном листке растения, которые необходимо было докупить. За этим занятием я не заметила, как прошло немалое количество времени, и возле дома, зашуршав гравием по подъездной дорожке, в темноте затормозила карета, запряженная четверкой вороных изумительной красоты. Я оторвалась от своего последнего готового рисунка, довольная результатом, как в коридоре послышались мужские голоса и шаги раздались рядом с моей дверью. Пошуршав листами со своими эскизами и сложив их в аккуратную стопку, я встала и прислонилась к деревянной поверхности входа. Один из басов без всяких сомнений принадлежал мистеру Итону. А вот второй… Приоткрыв деревянную дверь, в щелке я увидела не менее привлекательного молодого человека с миловидными чертами лица и крепким телосложением. Искорки в его глазах весело плясали в отблесках свечей, а приветливая улыбка ни на минуту не сходила с молодого лица, в отличии от моего работодателя, который, как мне всегда казалось, отличался ото всех своим невеселым нравом. Но теперь он, по-моему, не отставал от своего приятеля и улыбался так же открыто, как и его гость. С удивлением для себя, я отметила, что впервые вижу его настоящую улыбку, и отметила, что не прочь лицезреть её еще раз. Милорды чему-то усмехнулись и скрылись за дверью кабинета. Ноги сами понесли мое тело туда, в то время как разум и логика пытались отговорить меня. Любопытство было моей неотъемлемой частью и поэтому, наплевав на этикет и подобие приличия, я тихонько притаилась за дверью, пытаясь расслышать хоть что-то.***
Я, поверьте, услышала достаточно, чтобы понять всю суть их разговора, и чтобы страх полностью охватил мое сердце, а надежда на то, что я сумею остаться в этом доме, исчезла в тот же миг. Медленно, словно старуха, я поплелась в свою комнату, молясь, чтобы мое разоблачение прошло безо всякого шума. Хотя надежды у меня оставалось маловато. С такими мыслями я рухнула в неразложенную постель и забылась неспокойным сном.***
Наутро следующего дня меня представили тому самому милорду, с которым этой ночью мистер Итон обсуждал меня и мое происхождение. На лице у Зика Педрада — так звали того молодого человека, — промелькнуло одобрение и что-то еще, смысл чего я так и не уловила. Оливковый цвет кожи маркиза Педрада, равно как и его фамилия, говорили, что этот господин явно прибыл сюда из заграницы. Со страшным волнением я каждый день ждала, что мистер Итон ворвется в мою комнату и с криками прикажет собирать чемоданы, а уже на следующий день слух о моей вольности распространится по всему Лондону. Но ни через день, ни через два такого не произошло, а еще через какое-то время, проходя мимо кабинета, — что стало моей привычкой, — я услышала вот какой занимательный разговор: — Тобиас, поверь, мои люди обыскали каждый уголок, каждый дом в Лондоне. Я даже связывался со своими ребятами в Париже, но все тщетно. — И что это значит? — Это значит, что такой девушки не существует. Она фантом. Или призрак. Трис Миллз нет в этом мире. Или она действительно хороша в том, чтобы прятаться. От сердца немного отлегло. Но я не верила в то, что мистер Итон так просто покинет свои старания узнать хоть что-нибудь обо мне. С отъездом мистера Педрада на следующий день мне стало легче даже дышать, будто с груди свалились цепи страха и ужаса за свою судьбу. Закрыв все свои переживания на замóк в отдельном самом дальнем и укромном уголке своей души, на следующее утро я спустилась на кухню, чтобы обсудить с Джанин начало работы над садом. Чего бы я не говорила и как бы не притворялась, но с отъездом мистера Педрада дом вновь посерел и немного приуныл вслед за мистером Итоном, которого прощание с другом загнало в небольшую депрессию, а этого нельзя было не заметить. Может, начало реставрации сада немного приободрит его? Размышляя, почему мне так не хочется, чтобы мистер Итон грустил, я вприпрыжку начала спускаться с лестницы, как в детстве. А не стоило бы предаваться воспоминаниям, ведь многое время моего детства я залечивала разные раны и ушибы. Я всего лишь на минуту забыла о своей неуклюжести, и и она мне дорого обошлась. Недаром мой отец говорил, что мне противопоказано думать и ходить одновременно. Прыгая со ступени на ступень, я не увидела, что одна из половиц не очень плотно прилегает к полу. Единственное, что я почувствовала перед своим полетом, — как мои ноги разъезжаются в разные стороны, а я теряю равновесие, размахивая руками в попытках за что-нибудь ухватиться. Удар, еще удар, и меня поглощает темнота.***
Очнулась я оттого, что кто-то брызгает на мое лицо прохладной водой, а другой человек легонько похлопывает меня по щекам. Все тело болело, а левая щиколотка не могла пошевелиться без стрелы боли. — Мисс Миллз, вы меня слышите? — обеспокоенный голос мистера Итона заставил мои веки в изумлении широко распахнуться. Сверху на меня смотрело множество озабоченных лиц: Джанин, Джек, некоторые работники, сбежавшиеся на шум со всего дома, и мистер Итон. Последний как раз возвышался надо мной, сидя на корточках, и смотрел прямо в глаза. — Мисс Миллз, — повторил он, — что произошло? Его тревожные карие глаза блуждали по моему лицу в поисках других увечий. Как ни странно, кроме огромной боли в ноге и чувства, будто меня били палками по всему телу, я ощущала себя… защищенной? Да, наверное, это правильное слово. Ведь мистер Итон был рядом. — Я упала, — глухо ответила на его вопрос. — Зацепилась за половицу на лестнице. Челюсти милорда опасливо сомкнулись, а желваки заиграли на скулах. Он сверкнул глазами в сторону рабочих, что те отшатнулись от своего хозяина. Видимо, не зря. — Если хотите сохранить свою работу, то завтра на этой лестнице не будет ни одной простой скрипучей ступени, не то чтобы какой-то отстающей половицы, — процедил он сквозь зубы. — Проверю все лично. Марш за работу! — рыкнул Итон, и подчиненных как ветром сдуло. — Мисс Миллз, — его голос вновь стал нежным и полным волнения, — Вы в порядке? — А Вы были бы в порядке, слетев со второго этажа? — воскликнула Джанин, опускаясь рядом на колени. — Трис, детка, где болит? — Нога, — только и смогла прохрипеть я. Женщина в знак понимания кивнула и приподняла мою юбку вверх. Я стыдливо отвела глаза, когда мистер Итон опустил взгляд на мои ноги в тонких чулках. Вдруг левую ногу пронзила вспышка адской боли, и я, не сдержавшись, закричала не своим голосом. — Боюсь, — вздохнула Джанин, окончив осмотр, больше похожий на пытку моей больной ноги, — простым ледяным компрессом тут явно не обойдётся, мистер Итон. Надо вызвать врача. — Тогда пошлите за Гарри, — тоном, не терпящим никаких возражений, крикнул милорд, а потом легко, будто я вообще ничего не весила, и осторожно, будто я была из фарфора, поднял меня на руки. — И скажите ему, чтобы он поторопился! — добавил мистер Итон, не потрудившись повернуться лицом к своим рабочим. Всю дорогу до комнаты, что я проделала на руках у своего хозяина, я провела в стыдливом молчании, так же как и он, хотя я даже не подозревала, что такие мужчины, как мистер Итон, способны на смущение. Бережно опустив меня на кровать, он пробормотал себе под нос: — Постарайтесь не беспокоить свою больную ногу до приезда доктора. — И, опустив глаза, постарался поскорее скрыться за дверью, оставляя меня в неведении и полнейшем изумлении, а мое сердце трепыхать, как крылья бабочки.***
Гарри оказался небольшим улыбчивым старичком со смешным пенсне, опасливо покачивающимся на чуть горбатом носу. Осмотрев мою несчастную ногу, он успокоил мистера Итона, который с его приездом сидел в моей комнате и неотрывно следил за осмотром. — Тобиас, это простой ушиб. Пару дней в постели и очаровательная мисс Миллз будет в полном порядке. Добродушно улыбнувшись, доктор Гарри собрал свой чемодан со снадобьями. — Был рад познакомиться с такой очаровательной юной леди, — доктор отвесил мне небольшой поклон, на который невозможно было не улыбнуться. — Надеюсь увидеться с вами не при таких плачевных обстоятельствах. — И я была рада знакомству с Вами. — Этот добродушный старик не оставил меня равнодушной. — Отдыхайте и скорее поправляйтесь, а ты, — он повернулся к графу, — следи за ней хорошенько. С этими словами врач скрылся за дверью, а вслед за ним и мистер Итон с чуть розоватыми щеками. Устав от событий прошедшего дня, я тяжело опустилась на подушки и наконец-то заснула спокойным сном.