amor omnia vincit

Она слышала этот шум отчетливее, нежели собственное сбивчивое дыхание. Будто тысяча двигателей в одночасье загудела и реактивный самолет взмыл в воздух. Пульсация в висках усилилась, и во рту мгновенно пересохло. – Холь, посмотри на меня. Расширенные зрачки дрогнули, и желтый мед её очей потонул во мгле его черных глаз. Её будто заставили напиться из пригоршни ночной тени. - Не опускай головы, Холь, – он так легко называл её по имени. Отбросив все формальности, он смаковал каждую букву, подобно фруктовому леденцу, и это заставляло её чувствовать шершавость его заостренного языка у себя на позвоночнике. - Я так не могу, - пролепетала девушка и снова опустила голову. - Почему? – в щелчке фотокамеры потонули обрывки его хриплого голоса. - Я чувствую какое-то напряжение, – честно призналась модель. – Из-за вас. Вы меня пугаете. Все в вас заставляет меня дрожать от страха: ваш взгляд, ваша манера речи, даже ваши редкие замечания по поводу той или иной позы – они звучат как-то иначе, по-особенному. Форменные уста, разделенные невидимой полосой, раскрылись, и фотограф снова заговорил. Как ни в чем не бывало. Спокойно и тягуче, пропуская мимо ушей признание девушки. - Пожалуй, с этим образом мы закончили, – китаец на скорую перелистнул пару блеклых снимков и кивнул в сторону скованной модели. – Остался последний. Скорее иди за ширму, следующий наряд я подбирал для тебя лично. На негнущихся ногах девушка дошла до плотной бордовой занавески и, чуть помедлив, дернула за её кучерявый край. Шаг вперед - и модель оказалась в маленьком подобии комнатки, где она, наконец, сумела вздохнуть спокойно. Дрожащие пальцы мгновенно разжались, и плотная ткань спала вниз, позволив Холь спиной ощутить на себе её секундное касание: щекочущее и немного прохладное. Девушка скривилась так, будто что-то кольнуло её под ребрами. Что я несу? Какой страх? Это же смешно! Она попыталась засмеяться, но из груди вырвался лишь странный звук, похожий на отчаянный хрип. Девушка резко мотнула головой, в попытке отогнать от себя дурные мысли, и быстренько оглянулась по сторонам в поисках наряда.

Остался последний образ, только один, и я покину эти стены!

Растерянный взгляд сразу же зацепился за деревянные плечики, на которые была намотана старая изуродованная веревка. - Что это? - голос Холь заскрипел как старые засовы. – Что за ерунда?!

Этот китаец шутки с ней шутить вздумал?

Дрожащими пальцами девушка сорвала с вешалки плотную «косу» и, волоча за собой её растрепанные края, выбежала в студию: - Что это значит?! Отчаянный крик эхом разнесся по полупустому помещению, ударился о мерцающие софиты, пару напольных ламп и осел на пол серой пылью. Холь пальцами ног ощутила эти кусочки грязи, прилипшие к её новому педикюру и влажной от пота коже. Внутренний голос умолял шатенку сорваться с места и молча броситься наутек, но она почему-то его проигнорировала. - Я знаю, что вы здесь, выходите сейчас же! - Скажи "чиз!" - скомандовали где-то сзади, и девушка тут же обернулась на голос. Череда ярких вспышек на долю секунды ослепила одновременно разгневанную и до чертиков испуганную модель. Она вскрикнула от острой боли, пронизавшей насквозь её слезящиеся глаза, и, машинально закрыв их ладонями, отступила назад. - Стоп! Снято! – китаец расхохотался в голос, и его установленная на треноге фотокамера вместе с новенькими «лакированными ножками» с грохотом повалилась на плиточный пол. Дрожащая Холь в отчаянии ухватилась за прикрепленные к потолку хлопковые ширмы, но даже с такой поддержкой не сумела удержаться на ногах. Железные застежки щелкнули, и девушка вместе с плотными кусками ткани повалилась на пол. Тао чуть ли не рвало от громкого, практически нечеловеческого смеха, пока девушка, дрожа от страха, барахталась в черных «полосах». Голова её казалась ей ужасно тяжелой, она была даже не в силах её поднять, а когда все же сумела это сделать, онемела от ужаса. Перед глазами мгновенно поплыли цветные круги... На старых жеваных веревках у самих стен болтались почерневшие от старости трупы. Холь даже не смогла закричать, когда их стеклянные глаза "проткнули" её насквозь. Упав на колени, она уронила свой пылающий лоб на согнутые руки и беззвучно разрыдалась. - Посмотри на меня, Холь! Она не подняла головы даже, когда Тао потребовал этого. Просто лежала на пыльной плитке и пережевывала свою вязкую слюну, нитями припавшую к грязному полу. - Холь! – китаец обхватил влажный подбородок девушки тремя пальцами и заставил оторвать измученное лицо от ледяного плиточного покрытия. Их взгляды встретились. Расширенные зрачки дрогнули, и желтый мед её очей потонул во мгле его черных глаз. Шатенку будто заставили напиться из пригоршни ночной тени и, кажется, именно сейчас она поперхнулась…