***
Сегодняшний день показался Маршу странным, даже не из-за того, что… У парней в их школе появилась новая мода. Клайд, Токен, Кенни, Кевин и даже Крэйг носят заколки-банты. Видимо, вчерашний его дебют в картмановских бантиках не прошёл бесследно. Мало того, так над Стэном ещё и посмеиваются по поводу того, что он отстал от моды и чуть ли не единственный ходит без бантов. А Кайл просто ничего не понимает и понимать явно не хочет. Странным было то, что впервые за всю жизнь, Стэну приходилось избегать кого-то. Присутствие Кайла было проблематичным для брюнета. Не только, потому что общаться с ним было нельзя из-за спора и шантажа, хотелось просто блевать при одном его виде. Поэтому, так или иначе, пришлось держаться от Брофловски подальше. Это надо спасибо сказать, что ещё был Твик, который на переменах подзывал Кайла, чтобы рассказать ему о вчерашних событиях или о чём-либо ещё. А Картмана, что странно, в школе сегодня не было вообще. Или не странно. Он обычно появлялся ко второму или третьему уроку. Только, вот, где он обычно шатается в это время?***
После посещения туалета, Стэн мыл свои руки и насвистывал мелодию, которую сам же и сочинял. Тут вошёл Кайл и закрыл дверь, естественно, изнутри. Рот Марша приоткрылся от изумления и непонимания, парень явно хотел что-то сказать, но его опередили. — Стэн, чел, ты избегаешь меня? — напрямую спросил парень. А свист Марша мгновенно куда-то улетучился, как будто он и не свистел вовсе. — Зачем мне это? Нет, конечно. С чего бы? — пытался оправдаться брюнет, а в глазах у Кайла всё равно была та обида, которую можно было заметить ещё утром, только куда более отчётливая. А также недоверие. — Ты только и ищешь возможности держаться от меня подальше, при любой возможности просто спихиваешь Твику или Кенни. Даже не говори, что мне просто кажется, — Брофловски подошёл ближе. — Что-то случилось? Стэн почувствовал, как всё сильнее становятся рвотные позывы и, минута, он уже не сможет сдерживаться. Мысли вновь заполняет паника: бежать, прятаться? Даже Кайл уже замечает по лицу друга, что ему как-то нехорошо. Марш понимает, что деваться уже некуда, у него в голове пролетают мысли о том, как можно выпутаться, ещё секунда, доля секунды… Открывается дверь одной из кабинок. — Мне тошно слушать ваши гейские разборки. Кайл, если тебе так не терпится зажать кого-нибудь, то сначала убедись, что там точно нет никого, кроме вас. Фу, — Картман кинул презрительный взгляд и хотел было уже выйти из помещения. — Жиртрест, какого вот чёрта, ты прохлаждаешься здесь во время занятий? Сколько ты уже так делаешь? Неделю? — Брофловски переключился на своего давнего врага. Блевотные позывы Марша отступили, за что тот, был несказанно благодарен Эрику. — Какая тебе в жопу разница, еврей дебильный? Вас же с Такером и МакКормиком моё существование волновать не должно, разве нет? — Что за бред ты вечно несёшь?! — уже переходил на крик рыжий. — Ну, да. Теперь сдай меня в психушку ещё за паранойю и пену изо рта. Одни плюсы! Вы, жиды, во всём как раз только выгоду для себя и ищете, — Стэн вообще был не в курсе происходящего. На первый взгляд, это обычный, ненесущий никакой смысловой нагрузки, диалог Картмана и Кайла, но так ли это было? — Не смей оскорблять мой народ! — Да подавись, — Эрик увидел, как Стэн юркнул из туалета и вышел следом, а Брофловски какое-то время стоял на месте, даже забыв о том, что хотел поговорить с Маршем. Ещё пару секунд, и послышался звук закрывающейся на ключ двери. — Стоп… Стэнли Марш! — парень понял, что его только что заперли, а его лучший друг даже не воспрепятствовал этому. — Спасибо, жопа жирная, — передразнивая голос Кайла на последних двух словах, выдал Стэн и выдохнул. — Он там надолго, — Картман зевнул. — До урока шестого. — Почему именно ты так решил? — Марш с любопытством взглянул тому в глаза. — Все парни ходят в туалет для трансгендеров, — пожал плечами шатен. — Я могу здесь быть часами и, практически, никто не войдёт. — Зачем ты вообще сидишь здесь во время уроков? — здравый смысл не давал брюнету понять эту простую вещь. — Стой, стой, стой! То есть, ты заставил меня прийти в позорных бантиках и делать вид, что это круто для того, чтобы ты просто мог в уединении посидеть в туалете? — Кто ж знает, — Эрик всегда отличался загадочностью и странными методами достижения цели. Поэтому даже не поймёшь, являлся ли этот случай исключением. — Господи, — Стэн прикрывает глаза ладонью в знак того, что чего-то он в этом мире просто не понимает. А в это время его лучший друг упорно стучал в дверь изнутри. Марш даже подумывал, чтобы вернуться и открыть его, но он стал действовать несколько иначе. Стэн выхватил ключи у Картмана, подошёл к двери облокотился на неё. Картман даже возмущаться не стал, уж очень ему было интересно, что будет делать Стэн. — Кайл, у тебя нет ничего, что бы ты хотел мне рассказать? — спросил брюнет. Эрик последовал в кабинет медленными шагами, чтобы уловить как можно больше из этого диалога. Но, в итоге, остановился за несколько метров от него и стал ждать, внимая каждому слову. — Нет, Стэн, ничего, — побледнев, внушая маловато доверия, пресновато ответил Брофловски. — Ты уверен в этом, Кайл? — голос парня звучал беззаботно и шуточно, но выражение лица у брюнета было максимально серьёзным, полным решимости и сосредоточенности. — Уверен. Открой, чел, — Брофловски говорил тихо, спокойно, боясь выдать хоть какие-то проявления сожаления в голосе. Он не был готов рассказать своему лучшему другу о том, что, на самом деле, так долго терзало Кайла. Зачем было всё портить? Почему нельзя оставить всё, так как есть? Кайл не хочет ничего менять. По крайней мере сейчас, не в этот раз, не при таких условиях, не в таких обстоятельствах, не так. Брофловски опустился на пол, сев спиной к двери и стал размышлять. Его даже не волновало то, как он брезговал такими местами. Тут, должно быть, немало ног с утра прошлось. Но неважно. Какое-то время никто из парней не мог вымолвить ни слова, пока Марш не прервал затянувшееся молчание. — А мне есть, что тебе сказать, — Кайл повернул голову в сторону прозвучавшего голоса, сам не зная зачем. Стэн продолжил. — Мне уже полгода есть, что сказать тебе. И не мало всего. Совсем недавно как раз-таки появилось кое-что ещё. Но знаешь? Скорее всего, тебе лучше не догонять до этого. Весь вид Стэна выражал какую-то потерянность и безразличие ко всему, что творится вокруг. Брофловски ничего не ответил. Да и что он мог ответить, в конце концов? Ему было только непонятно, откуда в их отношениях появилось столько драмы за каких-то пару дней. — Удачи, чел, — Марш пошёл в сторону Картмана, кинул ему ключи. — Делай, что хочешь. Даже не сразу было понятно, кому он сказал это. Кайлу, относительно, его поведения. Эрику, имея ввиду освобождение еврея. Брюнет прошёл на урок в кабинет. Картман ухмыльнулся и поступил точно также. Неужто Стэн уже всё знает? А если даже нет, то что же случилось? Кайлу почему-то сегодняшний диалог с Маршем показался очень важным. Когда-нибудь он про него точно вспомнит. С улыбкой, сожалением, злобой или облегчением — не суть. Он, определённо, ещё успеет вспомнить о нём. К шестому уроку Кайла всё-таки выпустили. Сейчас же он сидел в кабинете мистера Маки на стуле, а рядом стоял ещё один свободный. Рыжий ждал психолога и «виновного», коим являлся Картман. Каково же было его удивление, когда вместе с Маки появился Стэн. Брюнет прошёл на своё место, уставил всё своё внимание за мужчину, хотя, на самом деле, даже не пытался его слушать. Кайл же удивлённо смотрел на Марша и не решался спросить, какого черта тут он, а не Эрик. — Парни, вы меня удивляете, Стэн, вы же дружите, зачем ты так поступаешь? Это нехорошо, ясненько? Нельзя запирать друзей в туалете на ключ, — как бы их школьный психолог не пытался выглядеть внушающим, но таковым подростки его не считали. — Если вы поссорились, то есть другой способ донести до Кайла, что ты расстроен, п-нятненько? — Да, Мистер Маки. — Стоп, это был не Стэн, это был этот жирт… Этот Картман! — не дожидаясь, пока Маки опять будет заливать о чём-либо, оповестил его Брофловски. — Не прикрывай меня, Кайл, — стиснул зубы Марш. — Мы не ссорились, мистер Маки. — Что ж, бывает такое, что ты больше не хочешь иметь никаких общих дел со своим одноклассником, но нельзя запирать его в туалете, это нехорошо, п-нятненько? Часто бывает, когда ты находишь нового друга, но поступать так всё равно нельзя, ясненько? Если Кайл тебе надоел, то можно просто поговорить. П-нятно? — а вот тут взгляд Стэна приобрёл какую-то заинтересованность. — Вы правы, мистер Маки, — Марша слегка подташнивало, но он держал себя в руках. — Я должен был сказать Кайлу, что времяпрепровождение с ним отнимает у меня много возможностей и мне не хватает времени на общение с другим лучшим другом… Джимми Уолмером. В следующий раз так и сделаю. После этих слов Брофловски был не просто удивлён, он был поражён до глубины души. Как удар ниже пояса. Неужто это и было то, что Стэн имел ввиду под «есть, что рассказать». В глазах мгновенно прорезается злоба и обида. А Марш тоже был зол. Как бы там Кайла он не любил, но подобное вранье простить нелегко кому угодно. — А я в следующий раз буду лучше выбирать круг друзей. Хорошо, что мой лучший друг не поступает по-ублюдски, как Стэн Марш, — не нашёл ничего лучше, как ответить этим парень. — Мы всё уладили, мистер Маки? После того, как оба покинули кабинет школьного психолога, парни не пересекались. По крайней мере остаток всего этого дня. Дождь шёл в Саус-парке, Кайл сидел у окна думал о случившемся и наблюдал за тем, как капли спускаются по стеклу. Должно быть картина не была бы такой депрессивной, если бы погода не была такой мрачной. Ссоры у Стэна и Кайла происходили раз в вечность, да и то по всяким мелочам. Но Брофловски понимал, что ссора — не смертельно, хотя, подавить свою злость всё же не удавалось. Марш пошутил насчёт Джимми? Не верится вот вообще. Причин для этого даже никаких не было.***
Стэн сидел дома у Кенни на полу, опершись спиной о диван и продолжал говорить о чём-то. А конкретно о Кайле. МакКормик нехотя всё выслушивал, не находя ничего лучше, как просто молчать. Достаточно создать вид того, что внимаешь каждому слову и про себя делаешь какие-то выводы. Блондину показалось, что Брофловски и Марш поменялись местами. В такие моменты, обычно к нему домой заявлялся Кайл и мог часами говорить о том, какая Стэн сволочь, что даже Картман намного лучше. Но это казалось не столь странным, сколько забавным. Кенни даже сделал ставки на то, как скоро они помирятся. А в отличие от Кайла, Стэн говорил о том, что ему жаль, что всё так вышло. Марш во время своих монологов не заметил, как пришёл Такер. Пока МакКормик отходил в ванну, Крэйг, стоя за диваном, слушал финальный монолог о том, что Стэн не должен был говорить Кайлу или в присутствии Кайла. А брюнет даже не знал, что он вообще здесь. — Господи, Марш, не веди себя, как Кайл. Тебе не подходит читать часовые исповеди, — спокойным тоном прокомментировал парень. — Но я лучший друг Кайла, я не знаю, как ему всё это объяснять потом, — как будто присутствие Крэйга его совсем не удивило, и всё это время он знал, что он тут находится и говорил это всё ему, возразил Марш. — Да? А разве его лучший друг не Твик? — без интереса бросил вопрос Такер. Стэн сначала решил, что Крэйг сказал очевидную глупость, но потом задумался. Да не страшно, пока тебя не было, я тут Твика поближе узнал. Знаешь, что самое удивительное в Твике? Это то, что он никогда не делает вид, что слушает, он слушает, причём на самом деле. Картман опять завёл свою пластинку о том, что мы с Твиком педики, как же он задолбал-то. Они с Твиком сегодня решили побыть дома. Ну, вы понимаете. И ты охуительный, Твик! И ты! Твику помощь нужна была с кое-чем, долго рассказывать. Давай потом, окей? Хорошо, что мой лучший друг не поступает по-ублюдски, как Стэн Марш. МакКормик вернулся из ванны и стал переговариваться о чём-то с Крэйгом, почти не обращая внимание на присутствие Марша. Впрочем, это было взаимно. Парни включили какой-то боевик и устроились на диване, предвещая интересные повороты в сей фильме. Такер даже не представлял себе, что он только что сказал Маршу и чем это может обернуться. Стэн уже минут двадцать не менял выражение своего лица. Позже решил тихо уйти, так как ему не подходила сейчас эта атмосфера обычной пацанской посиделки, которую не нарушал даже дождь на улице. — До встречи, чувак. Пусть там всё утрясётся, — Кенни искренне надеялся, что у него всё наладится.***
Вчера Картман рассказывал, как его что-то тревожило и из-за этого он выкинул какую-то выходку в школе. Услышав о том, что у его поступка была причина, которую озвучить он не может, Мистер Маки пришёл к пониманию. Картману было на самом деле плевать на то, как к этому относится их школьный психолог. Маки посоветовал ему не срываться на других, а лучше выплеснуть все обиды, злобу, проблемы на бумагу, так сказать. Письмо без адресата. Никому. Просто письмо. Эрик сначала разозлился, послал мужчину, сказав о том, что вся эта чушь для педиков, а потом, действительно, написал всё, что думает. Но об этой части истории, парень рассказывать Стэну не стал. Остановился на словах «Маки всегда какую-то ересь несёт, но кому-то эта ересь покажется полезной». И, действительно. Стэн сел, написал письмо. Написал его Кайлу со всеми своими мыслями и чувствами. Даже не перечитывая содержания, он сделал вывод: розово. Слишком розово. Осталось только положить в конверт и закинуть куда-нибудь, чтобы никогда к этому не возвращаться. И он положил её наверху под пару детских книг, которые не читал, должно быть, никогда. — Стэнли, к тебе пришли, — послышался голос Шерон. — Да-а, мам, — Марш прошёл в гостиную. И кого только могло принести в такую погоду? Самым первым вариантом был Картман, так как у них намечалось обустройство его подвала. Вторым — Кайл. Но ни один из не был оправдан. — Баттерс? — Стэн приподнял одну бровь. — Тебе что-то нужно? — Привет, Стэн! А, дак так. Вспомнил, что Картман брал «Звёздных Воинов» в прокат и давал тебе. А пора бы уже вернуть! Я ведь с ним тогда был… А вдруг меня отец накажет? — из года в год Баттерс оставался прежним. Ну, почти. — О, даже я об этом забыл. Он где-то в моей комнате. Стотч стоял и наблюдал за тем, как Стэн обыскивает свою комнату. Но в конце концов брюнет сделал вывод, что в его комнате фильма нет. Тот попросил Баттерса подождать, ибо помнит, что недавно видел этот фильм среди тех, что стоят в гостиной — в полке. Блондин кивнул, вырисовывая на полу носочком какие-то фигуры. Баттерс увидел рамочку с какой-то грамотой, видимо, принадлежавшей Маршу. Ему стало интересно, за что именно. Поставив ветхий стул, он пытался аккуратно дотянуться до неё. Качавшийся стул, в итоге, его подвёл, и, Баттерс, падая, пытался ухватиться за шкафчик обеими руками. Вышло что-то ужасное: упал он, упал и шкафчик, что стоял чуть ниже грамоты, упало и всё, что стояло на нём и что-то даже выпало изнутри. — Ой-ёй-ёй-ёй, ужас! Что я наделал! — Стотч стал паниковать, и, к его счастью, заметил, что гвозди, на котором висел шкаф, оказались на месте. А неподалёку уже было слышно голос Марша, который прибежал на звук упавшего шкафчика. Стотч со всей скоростью, с которой только мог, взял более надёжный стул, стал поднимать шкафчик и вешать его обратно на гвозди. У него сначала не получается, так как руки дрожат, всё-таки и его неслабо приложило, и голова всё ещё кружилась. С невероятным усилием, но ему удалось. И почему его выбор не пал сразу на этот стул? Но на этом ещё ничего не закончилось, Баттерс собрал какие-то книжки, положил туда, где изначально их увидел и казалось бы всё. Блондин отодвинул стул туда, где он и стоял. Всё случилось мгновенно. Вошёл Марш. — Всё в порядке? — в выражении лица можно было заметить неподдельное беспокойство вместе с любопытством. — И да, я их нашёл. Вот идиот! Он же лежал чуть ли не самом видном месте, представь себе. Баттерс сначала смотрел на своего друга, но потом боковым зрением заметил, что он забыл поставить какое-то неизвестное письмо на место. Вдруг он решит, что Леопольд лазал в его вещах? Родителям бы это не понравилось. Так поступают только преступники. — Стэн, — Баттерс жутко нервничал, что брюнет посмотрит в сторону письма, лежащего на полу и пододвинулся немного туда сам, чтобы оно не бросалось ему в глаза. — Кажется на улице Спарки лает. Дождь же! Марш был удивлён, как одно только присутствие Баттерса превращало депрессивный, дождливый вечер в самый обычный из всех. Он отсосок. Да. Он педик… Немного другого плана, но да. Но всё же Стэн был этому даже рад. Брюнет подошёл к окну и стал высматривать там своего пса, а Стотч как можно быстрее поднял письмо и, сделал вид, что скрестил руки за спиной, спрятал его. — Баттерс? — недоверчиво бросил парень, заметив в стекле окна в отражении, как тот наклонился. — Да? — Всё нормально? — Да! — повторил, в этот раз уже восклицая, Баттерс. Нет, всё-таки он странный, отметил про себя Стэн. Но придираться не стал. Он вернул ему фильм и дал волю уйти. Баттерс ещё хотел, кажется, что-то сказать или сделать, но ему это не удалось. А Маршу ни капли не было интересно, чего же он там хотел. А Спарки ведь был дома. Стэн даже не обратил внимание на то, что пёс был дома с самого начала, и Баттерс это видел. Может ли это что-то значить? Ну, а в принципе, плевать. В конце концов, какую смысловую нагрузку несёт занятие — разбираться в его проблемах?