План по захвату Тунца

Савада, вернувшись из ванны, начал расстилать постель. Он решил сегодня пораньше лечь спать, последнее время он сильно не высыпается, и ему просто требуется побольше здорового сна. Тут Тсунаёши почувствовал чьи-то руки, ложащиеся на его талию. От неожиданного прикосновения мальчик вздрогнул и попытался вывернуться, но сильные руки держали крепко и не хотели его отпускать. Мальчик повернул голову. Это был Реборн. Савада расслабился, он давно уже понял, что репетитор тренирует его в самые неподходящие моменты, так что оставалось побыстрей со всем этим закончить и, наконец, лечь спать. Тсуна повернулся обратно, пытаясь не замечать плотно прижавшегося к нему мужчины. Он был тёплым, нет, просто горячим, немного замёрзший мальчик голой спиной хорошо ощущал жар, исходящий от мужчины. Вот только беспокоило нечто, упирающееся ему в поясницу. Реборн никогда ничего не носил в карманах, и об этом Тсуне было прекрасно известно. Единственное, что приходило на ум, было нехарактерно Реборну. Так что оставалось только ждать дальнейших действий репетитора. Мужчина зашевелился, и Тсуна почувствовал трение. Мальчик не хотел в это верить, Реборн, его учитель, тёрся своим стояком об него. Ощущения были странными, но Савада не чувствовал отвращения или отторжения от происходящего. Пах начал заливаться приятным теплом. Но если Тсуна сейчас возбудится от действий, оказавшимися очередным издевательством, то над ним будут до конца жизни смеяться. А значит, всё это надо было как можно быстрей прекратить. - Реборн, что ты… - попытался спросить мальчик, повернув голову, но его быстро заткнули жадным поцелуем. Реборн. Целовал. Тсуну. У него расширились глаза от того, что проделывал репетитор у него во рту. Реборн же откровенно ловил кайф. Да-а, такого он ещё никогда не чувствовал. Секс оставался сексом, в нём не было ничего завораживающего или захватывающего. Мужчина никогда не терял голову и хорошо контролировал свои действия. Но сейчас… Сейчас от простого ощущения рядом с собой этого мальчишки било по мозгам. Реборн и сам не понял, когда стал тереться о мальчика, и лишь поймал его губы, так услужливо подвернувшиеся. Кажется, тот пытался что-то сказать, но ему было всё равно. Он ещё успеет наслушаться от него все его недовольства, но сейчас сильней хотелось ловить стоны из уст Савады. Рука скользнула мальчику на пах и начала массировать его. Тсуна дёрнулся, но ему уже было не выбраться из рук Реборна. А тот не понял, когда успел повернуть мальчика к себе лицом, но мысленно благодарил себя за это. Оторвавшись от губ Савады, он впился в тоненькую шейку с очень нежной кожей. «Быть таким соблазнительным - это просто преступление для будущего босса мафии», - пронеслась мысль, но тут же была отброшена глубоко в чёрную дыру подсознания. - Мм-аах, - вдруг донеслось до мужчины. Он оторвался от шеи и с удивлением заглянул в лицо мальчика. Тот же пытался больше не издавать таких смущающих звуков и закусил губу. Реборн же просто загорелся услышать как можно больше стонов, сделать своему мальчику приятно. Мужчина чуть подтолкнул Тсуну на кровать, так благоразумно расстеленную и замер. Его взгляд был прикован к мальчишке, будто кричащему: «Трахни меня!». Растрёпанные, как всегда, волосы, опухшие и покусанные от его ласк губы, затуманенные и чуть блестящие от возбуждения глаза, покрасневшее лицо и сбивчивое дыхание, а ниже часто вздымающаяся грудь с двумя горошинами затвердевших и торчащих сосков, немного раздвинутые ноги в спортивных штанах и с довольно заметным бугорком. Да от одного взгляда на это чудо можно было кончить, но Реборну хотелось ещё и ещё большего. Мужчина, больше не в силах себя контролировать, навис над Тсуной, вновь ненасытно целуя губы, а руками стаскивая одежду. Когда штаны были закинуты в угол, Реборн приподнялся на руках и вновь оглядел мальчика под собой, но тут же с удвоенной силой набросился на него. Мальчик пытался что-то сказать или же возразить, но его не слушали, да и не слышали. Мужчина жадно ставил засосы чуть ли не на каждом сантиметре его шеи, опускался к соскам, кусая и посасывая их. Ловил нечаянно потерянные стоны Савады и опускался всё ниже и ниже к паху. Неистово, жадно, не теряя ни секунды, немного жестоко, немного собственнически, в то же время ласково, заботливо, чуть дразняще. Тело под ним извивалось, то пытаясь оттолкнуть, то прижать к себе, то царапая, то гладя, ещё сильнее сводя с ума. Когда Реборн опустился к паху и тут же вобрал в себя весь член Савады, тело мальчика замерло, но когда Реборн выпустил пульсирующую плоть, выгнулось. Мужчина ухмыльнулся, его мальчику нравилось. Он вновь вобрал в себя член, но вновь отпустил изо рта, за что получил недовольный стон. Проводит язычком по всей длине, чуть надавливая, и в то же время, перекатывая в одной руке яички. Подняв взгляд, успевает запечатлеть лицо Тсуны в минуты оргазма, его мальчик прекрасен. То, как он пытается сдержать стоны, закусывая губу, как зажмуривает глаза в особенно приятные минуты, как выгибается всем телом и открывает ротик на пике блаженства – всё сводит с ума. Вот уже один палец в Тсуне, он ещё расслаблен, но через минуту вновь напрягается, видно, что ему не нравится происходящее, но Реборн больше не может сдерживать свой, рвущийся в бой орган. Второй палец, сопротивление, и попытки вытолкнуть. Трудно двигать и разрабатывать, но то, как его пальцы сжимает и обволакивает, сводит с ума. Свободной рукой Реборн расстёгивает ремень и немного спускает штаны. Третий палец, тело под ним мечется по кровати и пытается вырваться, но, конечно же, безуспешно. Вдруг возвращается слух и немного разума. Реборн только замечает, что Савада брыкается, по щекам текут слёзы, а из горла рвутся хрипы вперемешку с одним единственным словом, повторяемым множество раз: - Отпусти… - Реборн резко отстраняется. Разум полностью возвращается, вместе с пониманием того, что он только что чуть не наделал. Ещё бы немного, и он изнасиловал бы Тсуну, его мальчика, которому не хотелось делать больно, а лишь доставить удовольствие. Реборн слезает с ученика и буквально вылетает из комнаты. А мальчик остаётся лежать голый, в собственной сперме, с кучей засосов и укусов, с опухшими губами и заплаканным лицом. Всё ещё повторяющий одно единственное: «Хватит…».