Слепая

      Ночь, прекрасная пора, лёгкий ветерок, что может быть лучше? Я лежала на кровати с открытым окном, ветер так и дул в моё лицо. В моей голове проносился момент, когда Райто подарил мне кольцо. Райто подарил мне кольцо после того, как я упала в обморок на кухне с Аято.       Я лежала и рассматривала это кольцо; носила я его на среднем пальце и когда снимала, то это место у меня всегда чесалось. Я не могла понять почему.       Однажды, когда я сидела и плакала у камина, ко мне подошёл мужчина:       — Неужто ты - та самая? — сначала я не поняла, кто это.       — Вы кто? — я подняла голову; хоть я и не видела, но всё почувствовала.       — Меня зовут Рихтер, — сказал молодой мужчина.       — Что вам надо? — я всё ещё сидела на полу.       — Просто хотел спросить, а почему жертва плачет? — усмехнулся он.       — Не ваше дело, — я фыркнула ему в ответ.       — Райто? — спросил тот.       — Д-да… — жалостно ответила я.       — Хах, это только разминка… — тот посмеялся надо мной.       — В смысле? — я сначала ничего не поняла.       — Хочешь узнать всю правду о Райто? — спросил Рихтер.       — Да… — мне очень было это интересно.       — Тогда слушай, — он разместился поудобнее, а я начала слушать, — Райто - извращенец, которого часто отстраняют от занятий в виду школьных домогательств. Всегда весел, любит шутить и подобен Аято, своему младшему брату, в попытках дразнить тебя, играясь с жертвой в кошки-мышки. — с эти я была согласна. Райто уже надоел шутить надо мной, — Постоянно возникает у тебя на пути, чтобы в очередной раз развратно попить твоей крови, — на это я покраснела, как помидор, ибо вспомнила все те разы, когда он пил мою кровь, — Не лишён некой доли романтизма и появляется внезапно, в самых неожиданных местах. Ярый атеист и постоянно носит головной убор в виде шляпы с бантом. Его часто ставят на одну линию с Канато в плане невменяемости благодаря его тяжелому характеру и странной натуре. Настроение Райто меняется, когда что-то идет вразрез с его пожеланиями, или когда ты становишься излишне строптивой, — тот усмехнулся, — Нет, а что? Я не права? — я развела руками.       — Слушай дальше. Тон его голоса из насмешливого тут же становится сбивчивым, и он, сам того не замечая, начинает быстро говорить. Если этот парень когда-нибудь признается тебе в любви, то вряд ли он будет подразумевать под своими признанием конфетно-букетный период, состоящий из ночных прогулок под луной, совместных походов на свидания в романтические места, трогательных поцелуев, объятий, невинных разговоров и другой приторно-нежной ахинеи. Его понятие любви состоит лишь в физической близости мужчины и женщины. Говоря простым языком, он будет испытывать влечение к твоему телу, а не к душе. И, опять же, всему виной Корделия, которая сугубо во время совокупления шептала тому на ухо о её невыносимой страсти к Райто. И потому любую представительницу прекрасного пола, какой бы чистой и непорочной она не была, он считает такой же, как и его мать: сластолюбивой, похотливой и развратной. Хищник с извращенными вкусами, иногда делящий свою добычу с другими и любящий созерцать процесс постепенной испорченности и страданий. Впрочем, иногда третий Сакамаки позволяет себе ревновать девушку к другим мужчинам и в конце тиранить за «измену». Также он не против, когда следят за его жестокими играми. Тем не менее, он имеет и мазохистскую сторону. Подобная склонность была выведена в подростковом возрасте, когда Райто подвергся сексуальному насилию со стороны матери, — на этих словах я охнула от неожиданности, — При том, что он родился раньше родных братьев, Райто считается младше Аято и Канато. Таковы японские традиции. В отличие от остальных детей Корделии, третий Сакамаки был самым заброшенным ребёнком в плане выгодности. Если красивая женщина преследовала цель сделать младшего сына наследником, Канато использовать в качестве певчей птички, то Райто ей был абсолютно не нужен до поры до времени. Немудрено, что будучи ребенком, он чувствовал некую ревность по отношению к матери и зависть к Аято и Канато. С возрастом, зрелость вампира начала проявляться в естественных инстинктах и интересе к женщинам, в особенности к маме, и Корделия, поймав себя на мысли сделать старшего сына собственным любовником, получила бы двойную выгоду: новая попытка добиться от мужа хоть какой-то реакции и заполучить молодую, еще неосквернённую плоть. Поначалу третий Сакамаки тяжело привыкал к новоиспеченной роли в отношениях со своей матерью, но с течение времени вжился в роль возлюбленного Корделии. Похотливая женщина лишь разжигала огонь страсти и разгоняла сомнения сына, говоря, что это нормально — любить её подобным образом. В жестокой интриге между ней и Карлхайнцем, дочь Повелителя демонов стремилась доказать мужу, что практиковать инцест для их вида (то есть для вампиров) скорее благоприятно, чем негативно, и что он первый потерял всякую людскую нравственность, женясь на двоюродной сестре и зачав с ней ребенка. Когда отец узнал о неестественной связи Райто с матерью, то запер сына в подвале, чтобы дать тому понять, что какой-то юнец не сможет заменить его. Корделия занимается сексом со мной на глазах у Райто, — по тону голоса Рихтера было понятно, что он любит так играть с Корделией и Райто, — Позже Корделия навестила сына и ясно выразилась юноше, что он был для нее не более, чем сексуальной игрушкой для удовольствия и для внимания Короля вампиров, занимаясь сексом со мной, его дядей, прямо на глазах у Райто. Она сделала это для того, чтобы укротить бунтующее чадо. Сакамаки желал быть единственным в сердце женщины, и потому считал необходимым убирать с пути своей цели любовников матери, убивая их. Вот только Райто так и не смог понять, что душу дочери демона уже давным-давно тяготит его отец. С тех пор, как он стал спать с матерью, парень не мог закрыть глаза на её постоянные развлечения с другими мужчинами. Общий шок и измены Корделии пагубно отразились на психике молодого человека, сделав того извращенцем, считающим понятия «любовь» и «прелюбодеяние» синонимами. В результате, Райто становится одержимым собственным родителем. В точности, как жена Карлхайнца, не стремящаяся вкладывать в пустое слово «любовь» хоть какой-то смысл из-за его отца, юноша принимает плотские утехи за что-то неземное — единственное, что воспитала в нем мать. Когда Корделия, гонимая Аято, прибежала за помощью к старшему сыну, молодой вампир без колебаний сбросил с балкона любимую и ненавистную женщину, зная, что он никогда не сможет быть рядом с ней и по-настоящему обладать ею. И не имеет значения, что мама будет любить только мужа, по крайней мере он сможет подарить Корделии настоящие чувства через смерть, ведь когда-то она сама объяснила Райто: «Для вампиров убийство — лучший способ признаться в любви.». — он вздохнул.       — Серьёзно? — я была в шоке.       — То, что я хотел рассказать - я уже рассказал, а теперь прости, хочу удалиться, — не прошло и секунды, как тот исчез.       Где-то час, может, и два, я сидела на полу возле камина и думала о словах Рихтера. Я понимала, что если бы не Карделия, то Райто был бы совершенно другим парнем, меня это изрядно мучило, и я не могу объяснить почему. Нет, это не любовь, это чувство жалости, которое я испытываю к каждому вампиру в этом доме…