***
Ночная прогулка удалась! Юи искупалась в озере под звёздами, освежилась, напугалась до полуобморочного состояния, заработала несколько новых синяков от Аято на запястье и вот уже сидела в своей комнате в ожидании поездки, что была даже чуднее, чем её маленькое путешествие от стен старого доброго прихода в дом семьи Сакамаки. «И почему сейчас… — смотрела Юи в окно, но едва могла разглядеть облик горгульи, что восседала на третьем ярусе садового фонтана и жадно открывала каменный клюв. — Я совсем не хочу в какой-то мир демонов, мне… Мне и здесь всё кажется странным…» — подумала Комори и посмотрела на свою застеленную кровать. Там на розовом покрывале лежало очень необычное для неё платье — холодного сиреневого цвета с бантом на груди да ещё в самый пол — Рейджи оставил ей этот наряд и сказал непременно переодеться в него — творилось что-то странное… Он никогда не поощрял прогулов, а здесь отлучил от занятий всю семью — подозрительно, необычно и страшно. Но делать было нечего — Юи пришлось распрощаться со своим любимым розовым топом и надеть наряд, который, может быть, и был ей к лицу, но совсем не соответствовал ей самой. — Блинчик, — послышался стук и немного виноватый голос из-за двери, — я войду? — спросил Аято прежде, чем войти, и девушка впала в задумчивость. «Всё слишком странно!» — кричало её подсознание и лишь едва шептало, что от неё чего-то скрывают. Аято никогда не стучал, а сейчас с чего решил проявить такт?.. Непонятно… — Э… — замялась она, когда вампир уже переступил через порог одной ногой, а она всё никак не могла выдавить из себя ответа. — Входи… — разрешила Юи, а сама в это время пыталась застегнуть своё платье, но собачка на мелкой молнии зажевала кусочки ткани и не желала ей поддаваться. — Ты готова? — прокашлялся он и как-то покосился в сторону. — Мы уже закончили в гостиной, все ждут только тебя, — сообщил Аято. — Почти… — пыжилась Юи, но из этого ничего не выходило, наконец, Сакамаки заметил пляски девушки, и терпение его лопнуло. — Ты издеваешься?! — гаркнул вдруг вампир, и Комори на месте подпрыгнула. — Великий я тут перед тобой, блином, распинается, а ты еле пыжишься! Ты хоть представляешь, на какое я пошёл унижение ради тебя? — вдруг ляпнул он и притих; он случайно выдал то, чего говорить не желал, а теперь молил, чтобы девушка напугалась так сильно, чтобы и пискнуть не посмела. — Нет… — поджала Юи губы и выкатила свои виноватые глаза. — У меня молнию заело, я… хочу, но не могу быстрее… — О таких вещах нужно сразу говорить… — немного покраснел Сакамаки и, собравшись с духом, подошёл. — Я застегну, а ты не смей шевелиться! — приказал он и сглотнул. Аято видел, что платье устроилось на её маленьких плечах, не скрывает её прекрасной шеи и даже подчёркивает стройность её фигуры, но эта застёжка… Она сводила вампира с ума. — Аято, ты слишком сильно тянешь… — решила вдруг сказать Юи, ведь ей совершенно точно послышалось, что ткань её наряда трещит. — Аято… — попыталась достучаться до него Комори, но, увы, кусок платья уже остался у него в руках. — Вот чёрт! — отступил вампир и посмотрел на блондинку — платье на ней еле держалось, а из-за клочка выдранной ткани, оно превратилось в лохмотья. — Это платье дал Рейджи… — сказала Юи, а сама на секунду представила весь тот груз интеллектуального наказания, что вдруг на неё упадёт. — Да чтоб тебя, Оладья! В следующий раз его проси, теперь он всю дорогу будет своим высокомерием сверлить! — схватился он вдруг за голову. — Аято, не переживай ты так… — стала успокаивать его Юи. — У меня есть одежда, пусть и не такая дорогая, но мне она нравится, да и чувствовать себя я буду комфортнее. — Да кому, какое дело, как ты себя будешь чувствовать во всех этих шмотках, тут дело в другом… — Тогда в чём?.. — вопросительно посмотрела Комори, и Аято нервно дёрнул бровью, тот разговор, что ему пришлось проглотить, вновь встал комом в его горле.***
Часом ранее… — Рейджи… — сладко пропел Райто. — Ты редкий садист… Запретил пить кровь нашей сучечки, а теперь собрал здесь… — Это не моё желание, — ответил брюнет, сохраняя тень своего высокомерия. — Аято, — он громко позвал юношу, а сам присел в синее кресло. Субару в это время незаметно пылился в углу, Канато игрался с Тедди на диване, а Райто вполне жизнерадостно восседал в другом кресле, Шу же занимал целый диван, что стоял поодаль от остальных. Вскоре появился и сам виновник сего братского собрания. Аято вышел на середину и, посмотрев на всех, заговорил: — Вы все знаете, что я не привык просить, но на этот раз, мне нужна ваша помощь. — Действительно странно… — даже опешил Райто и перестал улыбаться. Чтобы сам Орэ-сама стал просить… Это нечто! — Обстоятельства вынудили, — кашлянул Аято. — С нашей гостьей случилась небольшая беда, — заговорил Рейджи; он видел, что младший брат замялся, а у девушки не было времени. — Её сердце странным образом похитили, и если закрыть глаза на тот чудесный факт, что она до сих пор жива, то дела её плачевны. До утра она не доживёт в этом мире, есть только один выход сохранить ей жизнь — отправиться в мир демонов этой же ночью. — Если так говорит Рейджи, — заговорил Канато и приподнял Тедди, — то мы поможем. — Я с вами! — проснулся Субару и Райто тоже кивнул, а вот Шу что-то не спешил, а он-то был нужнее всех остальных. — Эй! — крикнул Аято притомившемуся блондину; тот спал у камина и не проявлял никаких признаков жизни, словно известия о смерти Комори его никак не волновали. — Ты собираешься помогать? У нас мало времени, ты же старший, так прояви свою волю! — давил Аято изо всех сил. — Устал… — лишь ответил тот, и бедного Аято перекосило от злости. — Да отчего ты устал? — закричал тот и схватил брата за воротник, потряхивая, как бледный опрокинувшийся манекен. — Когда ты в последний раз делал хоть что-то?! Не смей отказывать мне, когда я в кое-то веки прошу! — Странно… — не менее спокойно заговорил Шу, и разбушевавшийся Аято бросил того обратно на диван. — Чего тебе странно? Чего непонятно? — багровел вампир от злости. — Блинчик скоро покинет нас, если мы ничего не сделаем! Надо найти её сердце и вернуть! — Найти… — нехотя сказал Шу. — А ты знаешь, где искать? — глаголил он суть, а брат цепенел. — Я сказал ещё вечером — нужно лучше присматривать за своей собственностью… Теперь, это не моя забота… Я не хочу никуда идти, там в замке сейчас наш отец, дядя и эта женщина… Компания мрачная, а тусклости мне и дома хватает. — Чего хочешь? — подумал Аято и ляпнул. — У каждого есть своя цена, я хочу, чтобы ты поговорил с отцом, мне надо знать, кто посмел прикоснуться к той, что принадлежит мне! — Принадлежит? — сделал милость Шу и приоткрыл глаза. — Возможно, тебе кажется, что здесь ты царь и бог, но там ты будешь одним из придворных, принцем и следующим законным правителем, как думаешь представлять девушку? Блинчик или ещё каким-нибудь хлебобулочным изделием обзовёшь? — К чему ты клонишь? — сдерживался Аято сколько мог. — Я пойду, но только если ты представишь девушку, как свою невесту, — поставил условие Шу, и Аято в этот момент, будто кол проглотил. — Мне не хочется, чтобы отец хоть как-то давил на меня, если он вздумает женить меня против воли, то единственная девушка уже будет занята. — Хорошо, договорились. Но когда ты поговоришь с отцом, то узнаешь, что сделалось с Юи и где нам искать её сердце. — Нет, — безразлично ответил он. — Я сказал, что пойду, но не говорил, что буду что-то делать. — Ты издеваешься?! — зафыркал Аято. — Зачем ты там нужен, если ничего делать не собираешься?! — Я не должен присматривать за твоей собственностью, хочешь владеть — владей, но без меня… — Вот тварь ленивая... — вампир стал шарахаться из стороны в сторону, пока не придумал выход. — Говори! Говори, что мне ещё сделать! — Ты так легко продаёшься, — довольно улыбнулся Шу. — Вот, значит, каким становится влюблённый вампир… — Да тебе-то, какое дело?! Просто скажи, чего хочешь! — Скажу, — приподнялся Шу и строго посмотрел на младшего брата, — но не здесь и не сейчас. — Хорошо, — влез во всё это дело Рейджи. — Вы договорились, а теперь отправляемся, иначе в нашем доме появится ещё одна безжизненная кукла.***
— Аято… — Юи позвала вампира — ей пришлось это сделать, Сакамаки вдруг как в кому впал. — Я здесь, — ответил он упавшим голосом. — Переодевайся, а я за дверью подожду… — Аято, с тобой точно всё хорошо? — остановила его Комори на секундочку и тут же пожалела. Вампир обернулся весь красный, его глаза возмущённо горели, а губы сжались от чего-то тяжёлого в его груди. Сакамаки никак не мог отойти от того разговора, что состоялся в их гостиной, и хуже всего было то, что он вроде бы и хотел этого, но отрицал, что человек может быть для него достойной парой, да и жениться пока он сильно-то не желал. — Хорошо?.. — заговорил тот. — Это не у меня надо спрашивать о самочувствии… Я вампир! А ты слабая человеческая девчонка, которая как комар пищит и пищит у меня над ухом, а после вонзается в самое сердце и это всё дело зудит! Меня бесит это чувство! — Аято стал надвигаться на Комори, и та уже по привычке стала отступать. — Я не разрешал бегать от меня! — прикрикнул вампир и схватил Юи за плечи. — Ты слабая… — низко сказал он и переместил свои руки к ней за спину, позднее дёрнул за ткань платья и та пошла по швам. — Аято… — с боязнью в голосе сказала Юи и постаралась удержать остатки платья, что прикрывали её грудь. — Брось! — так же холодно приказал Сакамаки, и девушка, зажмурившись, расцепила дрожащие руки. Платье упало на пол, и Комори осталась в одних синих трусиках, что однозначно возмутили бы Рейджи, вскоре она прикрылась рукой, но продолжила густо краснеть. — Меня возмущает вся эта ситуация, — он толкнул Комори на кровать и навис. — А тебе чего так краснеть? — унизительно усмехнулся бессмертный. — Ты же вечером выплясывала так перед Шу, а перед своим будущим мужем стесняешься?.. Думаю, я займусь твоей дрессировкой на досуге, а пока можешь созерцать о великого и умолять быть с тобой помягче! — широко улыбнулся Аято. — Мужем?.. — переспросила Комори и стала ещё безмолвнее, чем прежде. — А что тебя не устраивает? — прищурился Аято в знак того, что ему такой тон совершенно нелестен. — Но я ведь тебе безразлична, — заговорила Юи, но на вампира она не смотрела, однако если бы сделала это, то заметила бы, что тому от такого заявления сделалось обидно. — Зачем тебе на мне жениться, если ты не считаешь меня подходящей парой?.. Я этого не понимаю… — Блинчик, ты дурёха! — упал он к ней на плечо и устало прошептал на ухо. — Плевать, что я говорю, просто смотри на меня, тогда-то ты и увидишь, что я страстно тебя хочу… «Кровь, тело и душу — это всё будет моим!» — эгоистично подумал Аято и уже хотел вонзиться в её шею, но вовремя остановился. «Нельзя! Она может совсем ослабнуть, надо подождать… В мире демонов я восполню каждую потерянную каплю…» — улыбнулся он своим мыслям и поднялся с кровати. — Я жду тебя с остальными внизу, — обернулся он на секунду. — Скоро тебя представят нашему отцу и моей матери, поэтому не забывай, кому ты принадлежишь, — предупредил её Аято, и дверь в комнату Юи захлопнулась.***
Ночь новолуния — тёмное время, долгое и мрачное. Сезон дождей уже подходил к концу, воды в реках было много, и вся она стекала в сточные канавы, ручьи и болота. Под домом Сакамаки протекал один из таких ручьёв. В это время он превращался в настоящую подземную реку, возможно, именно поэтому Юи запрещали спускаться туда, когда на улице дождь лил, как из ведра. Этой ночью было всё иначе… Все семеро спустились в подвал и уселись в деревянные лодки, что раскачивались на мутных волнах вышедшей из берегов реки. Большие ворота были распахнуты, хотя когда Юи впервые оказалась в этом месте все двери были запечатаны, сегодня же Рейджи отворил лишь сам вход в подземелье, а дальше все спокойно пошли за ним. — Попрошу не нервничать, — строго сказал Рейджи, когда уже в третий раз посмотрел на Комори. — Мы скоро прибудем на место, тебе не следует показывать, что вся обстановка этого мира тебе несвойственна. Подними голову выше, а когда увидишь нашего отца, то склони. Он здесь король, поэтому прояви уважение к нему и не позорь нас, уже достаточно того, что ты испортила платье, которое я тебе дал, — сухо сказал Рейджи, ведь он был не в восторге от мешкообразной белой кофточки и таких же синих шортиков, что надела на себя Комори. — А нечего было скупердяйничать! — возмутился Аято. — Молния у него была дерьмо! — Если руки растут не из того места, то не стоит уподобляться на тех, у кого с ними всё в порядке, — лишь язвительно ответил брюнет, что, несомненно, слегка задело Аято, правда, он решил отыграться за это на Юи. — Ничего, — широко улыбнулся Аято и схватил Юи за руку — она сидела рядом с ним на деревянной лавочке и, закусив губу, помалкивала, — обязанность мужа не одевать жену, а раздевать, правда, доска? «Снова эти прозвища…» — зажмурилась Комори не в силах что-то толком ответить. — Кстати, об этом, — вновь заговорил Рейджи и поправил очки. — По прибытии в замок, я попрошу позабыть о прозвищах для этой леди, отцу не понравятся такие манеры, а уж со своей матерью разберётесь сами, — посмотрел он на Райто и Канато, которые плыли в другой лодке вместе с Субару и Шу. — Будет достаточно того, что у этой девушки нет никаких манер, но, на её счастье, наш отец любит людей. Хотя в некоторых деталях я уже начинаю сомневаться… — прищурился Сакамаки, и Юи стало холодно. Дрожь пробежала вдоль её тела и, возможно, дело было даже не в уничижительном взгляде Рейджи, а в самой обстановке. — Здесь граница! — услышала она серьёзный голос Аято и ощутила его руку у себя на талии — вампир держал её, держал потому что боялся потерять и потому что заметил явную дрожь блондинки; он не мог согреть её, хотя знал, что ей сейчас должно быть очень холодно, не мог утешить, ведь это противоречило его эгоистичной натуре, однако желал сохранить — именно это делало его тем, кем он являлся — бессмертным собственником, у которого, несмотря на все недостатки, томилось прекрасное сердце в груди. Юи посмотрела на Аято, а потом вдаль — река стремительно расширялась и превращалась в озеро, небо из тёмно-синего с редкими звёздами зарезало глаза от сочности сиреневых облаков, и луна… Она вдруг выплыла из-за туч и заалела, будто бы она и есть солнце. Через какое-то время беспрекословные фамильяры пришвартовали лодки со своими господами к причалу и, послушно склонив спины в поклоне, стали ожидать дальнейших указаний. — Отнесите вещи в замок, — приказал Рейджи. — Аято, — вдруг перекинулся он на младшего брата, — мы здесь только на одну неделю, поэтому советую поторапливаться, я не позволю остальным прогуливать занятия так долго, ты же можешь делать, что пожелаешь, это твоя головная боль, — повторил он это уже в тысячный раз, и Аято в ответ лишь незаметно вздохнул — он боялся, что больше одной недели у Юи нет. — Аято, — отвлекла его ото всех мыслей Комори, — посмотри какие прекрасные цветы! — она всплеснула руками, словно желая обнять луг, наполненный красными цветами. — Тебе они так нравятся, что ты больше ничего не заметила? — подошёл вампир и, не ожидая от себя, любовно посмотрел. — Я думал, что ты будешь забрасывать меня вопросами из-за луны, я уже придумал массу отмазок, а ты вновь за свои странности. — Но ведь они невероятны… — продолжила поражаться Юи, глотая от счастья сладковатый воздух, что впитал в себя запах цветов. — Невероятна сейчас ты! — сказал Аято и схватил её за тонкую ручку, после придвинул к себе и ещё слаще прошептал: — Когда-нибудь я застряну здесь, и ты застрянешь вместе со мной… — Аято… — Юи посмотрела на него и не скрыла собственного смущения. — Чему же ты удивляешься? — гордо задрал голову он. — Ты моя собственность, а собственность неотделима от своего хозяина, если он сам не распорядится ей! Поэтому привыкай! Здесь не бывает солнечных дней, лишь луна. — Но дома… — обернулась Комори на причал, где на волнах покачивались деревянные лодочки. — Дома началась первая лунная фаза, — услышала она голос Рейджи, — а здесь полнолуние, скоро в мире демонов луна начнёт убывать, а там расти. Не думай об этом слишком долго — голова заболит, — посоветовал строгий вампир, и путь их продолжился до самых белокаменных стен замка, где таились тайны страшнее тех, что Комори познала в мире людей.***
Луг, цветы и раскинувшееся тёмное озеро остались позади, и Комори увидела высокие стены замка, белокаменные башни и выложенные светлым кирпичом дорожки. Это был тот самый особняк, который она видела в своих видениях. «Когда-то здесь бегали все они, — думала Юи, когда поглядывала на идущих возле неё вампиров. — Мама Субару мертва, Рейджи и Шу тоже… Я думала, что и Корделия мертва, они же сами сказали, что убили её, тогда почему?..» — Комори вспоминала слова Рейджи и не могла сосредоточиться на чём-то одном. В её видениях эта женщина была очень жестокой, тщеславной и эгоистичной… Страх перед встречей с ней брал верх, но стоило ли об этом говорить?.. Тут следовало подумать. — Странно, — сказал Рейджи, — нас должны были встретить… — посмотрел он по сторонам, но кроме цветущего сада вокруг ничего не пылало жизнью. — Да забудь! — махнул рукой Аято. — И так было понятно, что им до нас нет никакого дела. Всегда было так… «Мне вас жаль… — посмотрела Юи на вампиров жалостливыми глазами. — Всех вас…» — прикрыла она глаза и вновь вспомнила Аято с сачком и тех летучих мышей, которых они ловили для Канато. — Чего смешного? — услышала она крик Аято. — Я сказал что-то смешное? — не мог терпеть он и оттолкнул девушку к стене. — Отвечай, плоскодонка! — вампир сильно сдавил руку блондинки и, скрепя зубами, ждал. Сакамаки был на пределе — он хотел крови, хотел вернуться домой и страшно бесился из-за того, что эта мерзкая женщина, которую он был вынужден называть матерью, будет капать ему на мозг здесь. — Я просто подумала, какие вы были милыми в детстве, — беззаботно улыбнулась Юи, и у бедного вампира чуть челюсть не отвисла. Это он-то, милый?! — Знаешь, я начинаю думать, что ты больна, — покраснел Сакамаки и ослабил свою руку. — Тебе делают больно, а ты улыбаешься, будто тебя радует всё, что происходит вокруг… — Ну, так ничего плохого не произошло… — ответила Юи с долей своего слепого оптимизма. — Пока не произошло… — Аято услышал чьи-то шаги и насторожился. — А мы уж думали, что нас никто не встретит… — насмешливо сказал Райто. Он увидел Мерца, который вышел им навстречу и не мог промолчать. Скверный был тип, однако силы неравные, поэтому он молчал. — Вы прибыли очень поспешно, — заговорил он. — Господин немного обеспокоен таким визитом, поэтому просил перед ужином зайти к нему, — посмотрел мужчина в зелёной мантии на Аято и все поняли, что он обращался исключительно к нему. «Чёрт тебя побери, Рейджи! Что ты написал в том послании?!» — Аято отругал старшего брата, подумывая, что такое заявление с порога — не к добру. — Пусть старик сам приходит, если я ему так понадобился! — не захотел повиноваться Аято. — Я уже немаленький, чтобы шпынять меня, как затрапезную белку! Блинчик, пошли! — схватил он Юи за руку и поволок к парадному входу, где стоял Мерц. — Пошёл прочь! — он гневно посмотрел на слугу своего отца и спрятал блондинку за своей спиной. — Аято… — пропищала Комори и схватилась за грудь. Внутри у неё вдруг зажгло, так, что слёзы посыпались из её глаз, словно они цельные горошины, а не вода. — Что это?.. — не могла дышать она, и если бы это был страх?.. Но это не он. Юи напугалась Мерца, но загибалась сейчас не из-за его недовольной гримасы, а от адской боли. — Блинчик… — выпучил Аято глаза, когда увидел, что девушка присела на колени и вся дрожит. — Отойди! — отпихнул его Рейджи и присел рядом с блондинкой. — Я не мог ошибиться! — он думал об отпущенном ей времени, пока отсчитывал её пульс. — Слишком частый… Разошлись все! — приказал он, ведь вампирам стало любопытно. — Воздух, для начала ей нужен воздух. — Мы зайдём к отцу, — заговорил Шу. — В таком случае я сообщу, что вас будет двое, — слегка наклонил голову Мерц. — Думаю, владыка захочет увидеть старшего сына, — польстил он и ушёл. — На самом деле, — продолжил Шу, — ему плевать. — Ей лучше? — прищурился он, глядя на девушку на земле. Юи лежала на холодной дорожке и лишь головой облокачивалась на колено Рейджи. — Пульс замедляется, — сказал Рейджи, — вероятно, стресс перехода на другую сторону дал о себе знать. — Возможно… — посмотрел блондин с подозрением, а, после, подумав минуту, подошёл к Аято. — Не спорь с приказами отца, — шепнул он ему. — Тем более с такими мелочными… — Тебе легко говорить… — поджал губы Аято и посмотрел на приходящую в норму Юи. Уже минут десять он чувствовал, что за ним наблюдают, и это был не отец… Женщина! Он всеми фибрами ощущал взгляд Корделии, которая поглядывала на него из окна замка, поэтому он не хотел слушаться, ведь беспрекословное послушание — это то, чего она постоянно требовала.***
— И?.. — вопросительно посмотрела на двух молодых вампиров ухоженная женщина в чёрном пышном платье. — Почему вы побеспокоили нас? — нетерпеливо спросила она. — Пф! — фыркнул Аято и задрал нос. Они вместе с Шу стояли в кабинете отца, как неприкаянные — посередине огромной комнаты, где на них обращала внимание лишь Корделия. Того и Мерц, что-то обсуждали и поэтому пока не спускались со второго яруса большой библиотеки, позволяя женщине сверлить юношей взглядом. — Мерзкий мальчишка… — прищурилась она, глядя на Аято. — Как ты вообще посмел побеспокоить меня? — подошла она и схватила того за подбородок. — Смотри на меня, когда я с тобой говорю, — гневно сказала вампирша и в тот же момент самодовольно улыбнулась. — Или ты желаешь, чтобы наша маленькая тайна раскрылась?.. — прошептала Корделия, наслаждаясь своим маленьким шантажом. — Если все узнают, что ты сделал со мной, то каково тебе будет? — она провела по лицу Аято бледными пальцами и рассмеялась зелёными глазами. — Плевать мне на тебя! — хладнокровно сказал Аято, и Корделия бросила потешаться над ним. — А мне вот нет! — притопнула она ногой. — Конечно, тебе же всегда есть дело только до себя, — передразнил её Аято. — Я здесь, потому что меня позвал отец, а так я бы не желал сталкиваться с тобой вовсе… — Да… — довольно прищурилась она и уселась на своё кресло. — Я бы тоже этого хотела, но ты следующий законный король мира демонов. Ты мой сын! Поэтому я не позволю тебе расхаживать здесь без дела! Ты достаточно отдохнул в мире людей, теперь будь добр делать то, ради чего ты появился на свет. Я страдала целых три дня, поэтому заслужила ваше уважение, но в отличие от своих младших братьев, ты самый дерзкий. Это моя вина… Стоило быть строже с тобой! «Убью! — стиснул зубы Аято. — И буду убивать столько раз, сколько ты, тварь, будешь возвращаться в этот мир!» — пообещал он себе, прекрасно зная, что в мир людей она вернуться не может, но здесь хозяйка — она. — Вижу, вас уже поприветствовали, — мило улыбнулся Карлхайнц, когда смог отложить все свои дела. Он спустился с винтовой лестницы, посмотрел на ухмыляющуюся жену, на спящего старшего сына, который даже стоя умудрялся пузыри пускать и на позеленевшего от злости Аято. — Не стоит так реагировать, — посмеялся он над одним из сыновей. — Ты сам вскоре женишься, и тогда поймёшь, какие женщины сложные существа. А теперь скажи, к чему такая спешка? Меня не было в городе всего неделю, а здесь послание… Неужели одна из жертвенных невест понесла? — он спросил в лоб, и реакция последовала незамедлительно — Аято из зелёного цвета перекрасился в пунцовый, а Корделия почернела пуще прежнего. — Ты смеёшься? — закричала она и дерзко поднялась. — Как ты посмел обрюхатить человеческую девку?! Вам их для забавы присылают, а не для того, чтобы вы их на трон сажали! Я не позволю такому случиться! — Да захлопнись ты! — прокричал в ответ Аято. — Я никого не обрюхатил, Юи для меня значит несколько больше, чем сосуд для вынашивания скороспелых детей, — оскорбил он такими словами Корделию, но дальнейшей перепалки не последовало — Карлхайнц и без того устал от причудов этой женщины, но, увы, ничего поделать с ними не мог. — Вот как… — вздохнул Карлхайнц. — А я уже понадеялся… «Не знаю, на что ты там надеялся, старый пердун, а я надеюсь убраться отсюда сразу, как только у меня появится такая возможность!» — терпел Аято, хотя мечтать о том, что он покинет этот кабинет, ему никто не запрещал. — Иди в свою комнату! — вдруг ткнула пальцем Корделия. — Ты разочаровал всех своим поведением! Уходи! — Да с удовольствием! — заскрипел зубами рыжеволосый вампир и вскоре от души хлопнул дверью. — А ты чего здесь забыл? — не выдержала она и стала нападать на Шу. Тот в ответ только приоткрыл один глаз, вздохнул, будто перед ним не королева, а гусеница, которой никогда не грозит превратиться в прекрасную бабочку, и вновь прикрыл глаз. — Говори поскорее и уходи… — застучала она крашеными ногтями по краю стола. — Ваш отец бывает у меня только две недели в месяце, а вы ещё смеете отнимать моё драгоценное время, — эгоистично сказала она. — Да… — сказал Шу и лениво заходил по кабинету. — А здесь много книг… Я поищу здесь одну? — посмотрел тот на отца, и Того прикрыл посмеивающиеся над всем этим концертом глаза. — Что ж… тогда я пошёл… — не торопясь зашагал он к лестнице, потом прошёлся по второму ярусу библиотеки и там же рухнул спать. — Это невыносимо! — всплеснула Корделия руками. — Карл, почему нас никогда не оставляют в покое? — вцепилась она в руку мужа, строя жалостливые глаза. — Раньше нам мешали эти гадины Биатрикс и Криста, а теперь их дети не дают нам никакой жизни… Прогони же его, а я хочу твоего внимания… сейчас! — Полагаю, у моего старшего сына есть что-то очень важное, — ответил на всё это король. — Давай выслушаем его? — улыбнулся тот, но Корделии было не до смеха, её грызла ревность и злость. — Почему ты такой бесхребетный?! — не собираясь терпеть, прокричала она на мужа. — Эти мальчишки вертят тобой, а ты всё им позволяешь. Почему ты разрешил Аято жениться на человеческой девчонке? Это же абсурд! — Я люблю людей, ты же знаешь, — ответил он, а Корделия отпустила его руку и ненавистно посмотрела. — Не вижу проблемы в том, что Аято выбрал человека, когда придёт время, я сделаю из неё вампира. — Да ты бы и сам не прочь обзавестись человеческой любовницей? — сжала губы Корделия и припомнила мужу очень старую обиду, которой минуло уже восемнадцать лет. — Думаю, на этом и закончим наш разговор, — строго сказал Карлхайнц, и женщина увидела холод в его золотых глазах. — Я говорил тебе и не раз — спать с другими — нормально, это полезно для здоровья и разгоняет нашу кровь, и уж кто-кто, а ты должна об этом знать, — закончил он. — Мерц, проводи свою королеву. Ей стоит подышать свежим воздухом, — приказал он слуге, который стоял по левую руку от него и всё это время молчал. — Прошу вас, — поклонился он, указывая Корделии на выход. — Ты же пожалеешь о том, что не прислушался ко мне, — взмахнула она длинными сиреневыми волосами и томно вздохнула. — И знаешь, Карл, я же всегда любила тебя, и человеческое сердце тут не при чём. — Она действительно думает, что ты не знаешь о том, что сделал Аято? — заговорил Шу через некоторое время. Он знал, что Корделия рано или поздно психанёт и оставит их наедине, а ему только это и требовалось. — Иногда цена покоя — обман и хитрость, — довольно сказал Того и посмотрел вверх, туда, где вытянув ноги, притворялся спящим Шу. — Да… — встретились они взглядами, и вампир нехотя поднялся. — Ты можешь говорить, она не услышит нас, — сказал Карлхайнц. — На этой комнате лежит магический барьер. — Тогда ответь… Кто такая Комори Юи? — Человек, — коварно улыбнулся король. — Странное получается дело… У этого человека на днях похитили сердце, а она до сих пор жива. Аято прибыл в твой дом, чтобы просить о помощи, но он всё ещё обижается на тебя. — А почему ты не зол? — щурился владыка. — Мне плевать… — не отвёл он своего взгляда, и воцарилась тишина. Отец с сыном смотрели друг на друга и ждали, пока кто-то из них сломается. — Вы правильно сделали, что отправили девушку в этот мир, — сдался Того даже быстрее, чем рассчитывал Шу. — Но, к сожалению, я ничего не знаю об этой девушке. Жертвенными невестами занимается Мерц. Ты можешь спросить у него. — Хорошо… Я так и поступлю, — ответил Шу всё так же безразлично, собираясь уходить. — Шу, — позвал его Карлхайнц, и голос его был серьёзен, — присматривайте за этой девушкой очень хорошо, если было украдено сердце и она жива, то использовали специальный ритуальный нож, вскоре они придут и за ней. — О каком ритуале ты говоришь? — Существует множество магических ритуалов, где требуется человеческое сердце: для восстановления молодости, но тогда обычно берут сердце младенца; для восполнения силы, здесь потребуется сердце воина; а, может быть, кто-то желает вернуться в мир живых, в таком случае, у неё есть семь дней — пока луна в мире демонов. В этот срок её могут убить, если похититель из мира демонов, или она умрёт сама, если вор остаётся с её сердцем в мире людей. Поэтому поспешите, у вас просто нет времени на обиды… — Спасибо, — сухо сказал Шу перед уходом. — Ей очень повезло, что людей ты любишь куда больше, чем своих детей… — На этот раз дело не только в этом… — коварно улыбнулся владыка всех вампиров, ожидая весьма занятное представление.***
«Да когда же она сдохнет?! — вышагивал Аято по замку отца; он до сих пор не мог прийти в себя, а эта женщина… — Старый извращенец! Как можно спать с женщиной, которая перетрахала всё живое вокруг?! Бесят оба!» — ругался вампир про себя и не мог сам успокоиться. — Аято, вы уже закончили? — услышал он голос Юи и замер. Вдруг злость отступила, но на смену ей пришло страшное отчаяние. — Плоскодонка, это ты… — прошептал Сакамаки и проглотил какой-то сухой ком, что закупорил его горло. — Почему ты не в своей комнате? — Я сказала Рейджи, что хочу дождаться тебя, и он приказал ждать тебя в вестибюле, — сказала она, но не понимала, откуда вампиру такое известно, всё же дом был огромен, и Аято мог приткнуться в любом другом углу. — Ясно… — лишь ответил вампир и быстро подошёл к девушке, потом крепко обнял и приказал не шевелиться. «Так легче… — он прикрыл глаза, и вся его внутренняя дрожь стала проходить. — Легче… с тобой мне намного легче…» — успокаивался Аято и поэтому постепенно придавливал Комори своим весом — так он и расслабился. — Аято, ты тяжёлый, — посмеялась Юи, и бессмертный опомнился. Он совсем не желал показывать ей свои слабости, но невольно выплеснул их на неё. — Разговор с отцом прошёл неудачно? Твои родные против нашей свадьбы? — Ты говоришь об этом так просто… — отошёл от неё Аято и густо покраснел. — Неужели тебе уже понравилась эта идея? — отвёл он свой взгляд в сторону и спросил. — Я подумала, что будет проще всё принять, — беззаботно улыбнулась Юи. — Когда я пытаюсь вам сопротивляться, то получается только хуже… Тем более… я не против, если это будет Аято… — призналась блондинка и сама смутилась. — Тогда, — вампир смог посмотреть на неё и попросить, — дай мне своей крови, она мне сейчас очень нужна… — сказал он и стал наклоняться над обнажённым плечом Комори. — Аято, — услышали они оба голос Рейджи и едва не подпрыгнули, — сколько раз я должен повторить, прежде чем ты поймёшь? Такими вещами следует заниматься в своей комнате, а ввиду плохого самочувствия этой леди, я бы попросил тебя воздержаться. А тебя, — он посмотрел на Юи, а потом снял свои очки. Вампир вдруг решил их протереть, словно они запотели от одного возмутительного вида этой девушки, — я попрошу переодеться к ужину. Этот наряд никуда не годится. Подбери чего-нибудь более строгое, всё же ты не на пляж пришла. — Хорошо, — испуганно кивнула Юи и схватилась за руку Аято, на что он сжал её в ответ. — Снова! — сморщился Аято и взбеленился на старшего брата. — В комнате, так в комнате! — схватил он Юи и исчез. — Никаких манер… — безнадёжно вздохнул Рейджи. — Я же сказал, что все вещи следует разнести по комнатам! — вампир продолжил командовать фамильярами, забывая о плохом воспитании одного из членов своей семьи.***
— Не обращай на него внимания! — заявил вампир и ввалился в новую комнату Юи. Странно, но к себе он никогда не приглашал, возможно, все его попытки «соблазнить» заканчивались на стадии зарождения. — Мне нравится твоя новая одежда! Куда лучше того старческого платья, что он выбрал для тебя! — сказал Аято и рухнул вместе с Комори на мягкую кровать. — Ты в ней была слишком похожа на эту отвратительную женщину… — сморщился он и отвернулся. — Аято, — потянула его Юи за куртку, и тот повалился на неё. — А, ты желаешь поиграть? — широко улыбнулся он и перекинул ручку Юи к себе на шею. — Тогда держись! — посмеялся Сакамаки и сам обхватил маленькое колено Комори. Ему нравилось прикасаться к её мягкой коже, так он слышал звуки крови в её теле, а когда злился, успокаивался. — Аято, ты сегодня милый, — улыбнулась она в ответ, но, подумав, спросила: — это необычно… Вы ведь ничего не скрываете от меня? — С чего ты взяла? — отпустил её Сакамаки и перевалился на другой бок. — Мы просто на отдыхе, считай, что это маленький отпуск, — самодовольно сказал он и подложил руку себе под голову. — К тому же в это время в мире демонов много ярмарок, ты даже не представляешь, какие вкусные такояки здесь готовят! — энергично поднялся он и даже по-дружески посмотрел. — Всё равно мне кажется, что вы от меня что-то скрываете… — замялась Юи. — Все вдруг стали проявлять заботу, я не могла этого не заметить… — Чёрт, Оладья! У меня и без того плохое настроение! — стиснул он свои зубы и нервно посмотрел на девушку. — Если тебе что-то кажется, то перекрестись, может быть, полегчает! — Извини, — виновато опустила она глаза. — Должно быть, ты прав и мне всё это только кажется, думаю, как только посплю, всё пройдёт. — Ты хочешь оставить меня одного за ужином? — спросил он, и Комори услышала какую-то печаль в голосе. — Пойдём, — протянул Аято свою руку. — Пойдём на ужин вместе со мной, — попросил вампир вполне серьёзно, и девушка приняла его руку. — Вот! Держи мою руку именно так, если отпустишь, то я тебе этого никогда не прощу! — вцепился Аято мёртвой хваткой, но Юи уже не удивляла его способность притягивать к себе, а когда ему становилось страшно, отталкивать. — Я не отпущу… — мягко сказала Комори. — Но, Аято, если ты сам не отпустишь, то я не смогу переодеться к ужину, не хотелось бы идти наперекор Рейджи… — Не волнуйся, — хитро улыбнулся зеленоглазый, — ты же моя будущая жена, а значит, я тебе помогу. — Не надо! — зажмурилась Комори и откинулась немного назад. — Ты даже… даже не целовал меня, не пытайся сделать то, отчего мне становится стыдно… — Блинчик, — ошарашено проговорил Аято, — временами твоя откровенность меня убивает, — он закрыл лицо рукой и выдохнул через нос. — Я подожду тебя в коридоре, не копошись только тут долго, а то я же могу передумать, и тогда будут тебе мои поцелуи, такие горячие, что у тебя всё тело загорится от них, — напомнил он, как целуют вампиры и всё же ушёл.***
«Никогда не думает о том, что говорит…» — Аято вышел из комнаты Комори и потопал на свежий воздух. На балконе было свежо, это хоть немного позволяло думать. — Освободился… — услышал он ленивый голос Шу. — Хорошая сегодня погода… — не зная проблем и забот, сказал вампир и продолжил тешить свою ленивую дрёму. — Дурацкая! — скривился Аято. — Говори уже, чего хочешь за информацию? Со мной не надо время тянуть! — Скажу позже… Сейчас я ничего не хочу… — сказал Шу. — Блин! Ты просишь подписаться под чем-то сомнительным… Я, что похож на полного идиота?! — На полного или без четвертинки — не имеет значения. Сейчас я ничего не хочу, а когда захочу, то сообщу. — Хрен с тобой! Говори! — Отец ничего не знает, а может, не говорит, я бы советовал тебе присмотреться к Мерцу и Корделии, но надо быть осторожными, они не так просты. Кроме того, отец сказал, что сердце могли выкрасть для перерождения, как я понял, чтобы спасти девушку, тебе потребуется тот самый нож или, возможно, сердце хранят отдельно, но если мы ошиблись, и виновные сейчас в мире людей, то через неделю человек умрёт. — Так и знал, что в этом деле замешена она! — Аято сжал кулаки и вспомнил самодовольную физиономию Корделии. — Я сейчас пойду к ней и сам продырявлю её грудь, и если там окажется сердце Юи, то этой твари не поздоровится! — Постой! — хладнокровно сказал Шу. — Не стоит недооценивать эту женщину, я знаю, что вы нашли её уже мёртвой без сердца в груди, понимаю, что кто-то перенёс её в мир демонов, но наш отец чётко дал понять, что не пойдёт против неё. Этот мир принадлежит ей. Карлхайнц заполучил здесь власть только из-за удачного брака, поэтому, прежде чем лезть в бутылку, проверь какой яд в ней. — Да что мне сделает этот старый хрен?! — гневно усмехнулся Аято, ведь он уже вырос и мог постоять за себя. — Не недооценивай его, — сухо сказал Шу. — Его боятся и люди, и демоны во всех двух мирах, не думаю, что сейчас стоит пренебрегать всеобщим мнением. «Бесит! Почему даже он прав?!» — скрипел в душе Аято, понимая, что на самом деле их воспитывали матери, а об отце они ничего толком не знают, по крайне мере, из его уст. — Хорошо, я не буду спешить… — проглотил эту горькую пилюлю Аято, но смириться не мог. — Иногда следует поддаться лени… — посоветовал Шу. — Верно… Сейчас я ничего не буду делать, — воодушевился Аято. — Я буду таскать плоскодонку по ярмаркам и есть с её рук такояки, потом всё это запью её прекрасной кровью и подожду, пока наши враги сами покажут себя! — самодовольно заявил он, догадываясь, что терпеть их всех целую неделю Корделия не сможет, и когда придёт время, она сама выдаст себя. Оставалась лишь одна погрешность в этом превосходном садистском плане — если тут замешена не она, то ценой ошибки может стать жизнь Юи.***
— Аято? — услышали вампиры голос Юи. Она искала юношу в коридоре, а тот бросил её и вышел на балкон. — Она ищет тебя, — сказал Шу. — И чего с того? — зыркнул на него Аято, но на полу уже никто не сидел — Шу испарился, словно не желал более вмешиваться в отношения этих двоих. — Блинчик, я здесь! — крикнул ей Аято, по привычке используя прозвище. — Ты не дождался меня, — вышла Комори на свежий воздух и, кажется, её настрой изменился. Спокойная, в меру счастливая и послушная — личная доза успокоительного для расшатанных нервов Аято. — Я вышел подышать… Не торопись, сейчас запустят салюты, я уже пять минут наблюдаю за этими олухами, вот-вот запустят, — сказал Сакамаки, посмеиваясь над фамильярами своего отца. — Какой-то праздник? — поинтересовалась Комори. — Блинчик, да ты поражаешь своей логикой! — незлобно усмехнулся Аято и крепко обнял Юи обеими руками. — Рейджи сообщил отцу о нашем решении, естественно, в мире демонов будут гулянья. — Мне тяжело в это поверить, — призналась она. — Кажется, что ты это делаешь, чтобы уберечь меня от чего-то, а я не могу сопротивляться. — А ты и не должна сопротивляться мне, — довольно сказал вампир и приподнял девушку от земли. — Может быть, поцелуй всё изменит? Вы же люди такие сентиментальные… — загорелись его зелёные глаза и устремились на смутившуюся Юи. — Хочешь, чтобы я тебя поцеловал? — Хочу… — прошептала Комори не без страха в голосе. Аято был слишком близко, его полыхающие желанием жизни глаза и огненно-рыжие волосы, что трепал ветер — всё это сводило с ума, подкашивало ноги и заставляло отключаться. — Видишь, иногда бывает полезно быть честной с самой собой, — сказал Аято первое, что пришло ему в голову, и наклонился. Будь у Юи сейчас сердце в груди, оно бы выпрыгнуло от счастья. Юноша поцеловал её — нежно, любовно, без фальши коей боялась Комори, ведь интуиция продолжала нашёптывать, что всё это только начало. Послышались взрывы и яркие фейерверки озарили тёмное небо мира демонов. — Аято, салюты… — отстранилась она и, тяжело дыша, опалила его губы своим сбившимся дыханием. — Да к чёрту их! — выпалил он с горяча. — Мне больше нравятся твои губы! — Сакамаки вошёл во вкус, и с этого момента его уже нельзя было остановить…***
А тем временем в мире людей… — Как меня задолбал этот дождь! — выругался Коу и швырнул мокрый зонтик на пол. Он вернулся в поместье Муками, и на несчастье, окружающих был мил и свеж, как гроза в мае: чёлка приклеилась ко лбу, белая рубашка со спины намокла так, что прилипла к телу, а узкие джинсы врезались в такие места, о коих говорить было стыдно. — Чтобы я ещё раз остался в этом тухлом городе на сезон дождей! На следующий год смотаюсь за границу, там на девушек посмотрю, пусть и им счастье улыбнётся! — Опять себя расхваливаешь? — прогремел Юма в гостиной. — Не твоё дело! — рыкнул мокрый и злющий идол. — Где Руки? Где его черти носят? Он меня заставил скататься в дом к этим Сакамаки и вернуть этот мерзкий предмет! — возмутился он и ударил ладонью о стол, куда так же чётко приземлился мокрый крест Юи. — И почему же ты его не отдал? — лишь покосился Юма. — Ума не хватило? — А ну-ка заткнись! — вновь повысил голос Коу. — Там никого не было дома, мне сообщили, что эти ублюдки отправились в мир демонов на целую неделю, а до меня уже дошли слухи, что там всю неделю будут гулянья. Они, значит, там прохлаждаться будут, а я тут вынужден попой собственные брюки жрать, на улице влажность стопроцентная, моей идеальной причёске хана, моей рубашке одна дорога — на свалку. Хочу тоже в отпуск! — И в чём проблема? — появился Руки из неоткуда и строго посмотрел на разбушевавшихся братьев. — Отправляйся и верни эту вещь владельцу. — Вот ещё! Я один не поеду! — надулся Коу. — И сдался тебе этот крест. Сказал же, выброси и дел-то. — Хочешь избежать ответственности? — хладнокровно спросил Руки, и несчастного идола перекосило от этой кислой мины. — Да-да-да! Я прогулял занятия! А эту дребедень взял, чтобы доказать тебе свою правоту, — разбушевался Коу. — Но я действительно притащил эту девушку с улицы в медпункт. Все видели, что она не в себе. Нормальные люди сквозь ограды не ходят! — Достаточно было сказать, я бы и так тебе поверил, — Руки спокойно присел в кресло и открыл свою синюю книжицу. — Отец оплачивает наше обучение, прикрывает наши спины и оберегает, не надо его разочаровывать, Коу… — Да понял я!.. — идол виновато опустил голову и тряхнул мокрыми руками. — В таком случае мы посетим ярмарку в мире демонов, — сказал Руки и вынул из внутреннего кармана конверт с посланием. — Отец приглашает в его замок, мы же не посмеем оскорбить его и не явиться. — Всё уже решено было! — завыл Коу. — Зачем я тут душу выворачивал?! — Руки, ты редкий садист, — улыбнулся Юма, не скрывая, что ему это крохотное наказание зазнавшегося идола по душе. — Не без этого, — искоса посмотрел он на своих сводных братьев и подумал, чутьё подсказывало ему, что кроме веселья ждёт их нечто страшное, ведь тяжкий долг перед отцом будет висеть на их шеях всю жизнь.Конец II части.