Большая книга сказок на ночь

По мотивам сказки Шарля Перро «Золушка»

***

      Давным-давно, в одном необычном мире, сосуществовали три семьи, три вида и три власти: демоны, вампиры и основатели — родоначальники всех существующих и ныне утерянных рас.       Бурай — король демонов. Карлхайнц — король вампиров и Гисбах — владыка первых демонических существ. Каждый из них был силён, но жили они в шатком мире, где друзья становились врагами, а враги союзниками. И вот возгордился сильнейший король. Всё было у его ног — власть, слава, красивые женщины, замки, но этого было мало. Красивая плоть и кровь перестала горячить разум, он был слишком одурманен тем, что имели его соперники. Дошло до того, что он возжелал родную сестру. Не имея жены, но, имея массу любовниц, Гисбах лишился уважения родной крови. Сестра оставила его, ради спасения семьи она тайком отправилась к королю вампиров, а позднее стала любовницей короля демонов. Бурай был известен, как король безжалостный, могучий и яростный. Гисбах не пошёл против «брата», но обиду на сестру затаил. Вот уже во второй раз она пренебрегла им. Карлхайнцу — королю вампиров она помогала в поисках лекарства от расовой болезни, а, став любовницей Бурая, она родила дочь, а после бесследно исчезла. Девочка росла, а когда пришло время, стала женой Карлхайнца. И разозлился Гисбах. Затеял он войну между своими братьями по крови владыческой, а своего старшего сына возненавидел, ведь был он с рождения сильным и преданным. Зависть поселилась в его сердце и с каждым днём росла эта тягота, пока не превратилась в болезнь — лихорадку к безграничной власти и силе…

***

      Цветение сливы так отличается от праздной вишни. Белые и редкие цветки — они были хаотично разбросаны на ветках, а лёгкий ветерок, шевеля их, осыпал Юи белыми лепестками подобно тем крупным снежинкам, под которыми она уснула в новогоднюю ночь.       Комори сморщила лицо — лепестки падали на него, а сидящая в ветвях камышовка насвистывала первые соловьиные трели.       «Какая красивая песня… — подумала Юи во сне. Она лежала на спине среди опавших лепестков сливы и не желала открывать глаз. Здесь начиналась её сказка, а там, за границей сладких грёз, не заканчивался ежедневный ужас. — Для февраля ещё рано… Похоже, что это и правда сон…» — пригрелась она, ощутив тёплые солнечные лучи. Ранее ей казалось, что её тело онемело, а сейчас она была уверенна, что жива и хочет жить.       — Кто ты такая? — услышала Юи голос, но побоялась просыпаться.       «Это сон, только сон», — повторяла она про себя, пока солнце не загородила чья-то фигура.       — Что ты забыла в моём саду? И почему на тебе нет обуви? — настаивала незнакомка на разговоре, и Юи пришлось открыть глаза. Над ней возвышалась бледная и с виду очень болезненная женщина. Комори сразу узнала Кристу, мать Субару, только не сразу поняла, что нужно сказать или отвечать вовсе. — Ты пришла забрать моего мужа? — спросила она, но уже горьким и до боли несчастным голосом.       «Забрать? Она говорит о господине Того? — смотрела на неё Юи стеклянными глазами. — Раньше в моих снах меня никто не замечал… Могу ли я ответить ей?..» — подумала она, решая, что это её очередной сон, где она путешествует в прошлое виновников своих ночных кошмаров.       — Почему ты молчишь?.. — её губы задрожали, а пальцы сцепились друг с другом на груди. Она всем своим видом показывала обиду и боль, но что могла сказать Юи? Ответь ей отрицательно, так разве поверит она? Скорее всего, нет. Даже не зная её, Юи видела, как она трясётся за внимание мужа. — Ты молчишь, потому что это правда… — захрипела она. — Говори же, когда с тобой разговаривают! — Криста закричала и схватила Комори за локоть.       «Я чувствую… чувствую её прикосновения… Мне больно!» — зажмурилась Юи, ожидая чего угодно, только не добра.       — Я никому не отдам его! Он мой! Мой! Ты слышишь меня?! — Криста впала в самую настоящую истерику. Она затрясла Юи так, словно она тряпичная кукла, набитая ватой.       — Снова ты раскричалась… Уймись уже… — показалась первая жена Того, и Юи побелела.       «Корделия…» — узнала она пышногрудую вампиршу в нескромном платье.       — А ты ещё кто? — удивилась она не меньше Кристы.       — Она пришла отобрать нашего мужа… — оглянулась на неё Криста и отпустила руку Юи. Комори вновь упала на землю и попятилась.       — Это правда? — наклонилась к ней Корделия и приподняла пальцами её подбородок.       — Нет… — ответила Юи, не скрывая собственного страха.       — Разумеется, нет, — ухмыльнулась она и отошла. Комори бы успокоилась, но та продолжала так же противно смотреть. — У моего мужа превосходный вкус, — гордо заявила она. — Посмотри на меня и на себя, как ты думаешь, в чём разница? — спросила она не без усмешки.       «Кроме сердца у нас общего ничего нет… Лучше промолчать», — подумала Юи и отвела взгляд.       — Что? Смутилась! — звонко рассмеялась она. — Моего мужа не интересуют босые замарашки! Эй, — щёлкнула она пальцами, — вышвырните эту нищую девчонку с моего двора! — приказала она фамильярам. Я хочу наслаждаться запахом цветущей сливы, а не… — тут она прервалась. Она уловила странный запах Комори и с удивлением посмотрела на Кристу. Та молчала и с ненавистью смотрела на новую соперницу. — Кстати об этом… Кто ты?.. — прищурилась она, но подходить не стала.       — Моё имя Юи Комори…       — Меня не интересует твоё имя! — разозлилась она и сама повысила голос. — Я спрашиваю, к какой из трёх оставшихся рас ты относишься?       «Оставшихся рас?» — Юи широко открыла глаза и это могло стоить ей жизни, но вмешалась вторая жена короля.       Беатрикс увидела всё из окна в замке, и, когда интерес к занимавшей её книге угас, она показалась в саду.       — Вы так шумите… — спокойно сделала замечание она. — Из-за глупого спора я не услышала собственных мыслей. А книга была интересной… — мягко сказала она и прикрыла голубые глаза.       «И что теперь? — ужаснулась Юи. Она поняла, что насолила всем троим и теперь боялась последствий. — Они уничтожат меня…».       — Ну так иди и прочти ещё раз! — огрызнулась Корделия. — Мы тут заняты немного… — посмотрела она на Юи с угрозой, и Комори страшно захотелось проснуться.       — Думаю, стоит отвести её к нашему мужу, — сказала она в ответ. — Он расстроится, если мы решим подобный вопрос, не посоветовавшись с ним.       — Иногда ты раздражаешь, — сжала Корделия зубы. — Да! Отведите её к своему господину, — отдала она приказ слугам. — Пусть сам решает судьбу этого убого создания… — Юи увели, а женщины остались в компании друг друга.       — Мудрое решение, — спокойно сказала Беатрикс.       — Естественно, я же первая жена… — гордо заявила она. — А если мне не понравится его решение, то я лично пересмотрю его…

***

       Поместье Карлхайнца находилось где-то в горах. Там его семья была в безопасности, но для четверых вампиров этот замок превосходил все возможные и невозможные потребности. Огромный, с остроконечными башнями и одинокими беседками, чего здесь только не было — сотни пустующих комнат, ужасающие подземелья и потайные ходы.       Юи сопроводили в замок, оставили в почти пустой гостиной, и её сердце застыло от ужаса.       «Я никогда не видела Карлхайнца… Боюсь, что на доброту рассчитывать не стоит. Если его сыновья — это его маленькие копии, то мне несдобровать…» — думала Комори сквозь страх, ведь даже шесть безжалостных вампиров, их матери и слуги — все боялись его злить. Кто же тогда он такой, раз вводит таких идеальных и до абсурда опасных существ в ужас?       Пока она думала послышались шаги, затем голоса и двойные двери отворились.       — Рихтер, прими приглашение Гиса, уверен, что в Пандемониуме будет весело. Моим жёнам давно пора развеять скуку. Или тебе придётся самому их развлекать, я честное слово скоро не выдержу, — говорил высокий беловолосый мужчина с усмешкой и нескрываемой радостью в голосе.       — Я только хочу сказать, что это может быть ловушка, — нахмурился немного неприятный из-за своего пессимизма мужчина. — Это приглашение на раут балов, которые основатели будут давать целый месяц. Гис умён и силён… Ты уверен, что у тебя хватит сил, чтобы побороть его или его армию?       — Снова ты говоришь глупости. Я уже переговорил с Бураем, он согласен с этим решением. Пора бы уже положить конец этой войне и вновь стать друзьями.       — Думаю, что после того, как его любимая сестра ушла к тебе, а потом к Бураю рассчитывать на тёплый приём будет глупо.       — У тебя есть предложения?       — Есть, но вначале необходимо обсудить это… — он покосился на Юи, и Карлхайнц улыбнулся ещё радушнее.       — Верно, я совсем позабыл о нашей гостье… — обернулся он, и Юи хорошо рассмотрела вампиров. Один представительный и блистательный, подобен луне, а второй как тень — призрачный и коварный.       «Он не кажется злым… — посмотрела Юи очень внимательно. — Или это только первое впечатление?» — усомнилась она.       — Рихтер, ты можешь идти. Позже обсудим дела… — выпроводил он темноволосого мужчину, который и напугал Юи. — Не стоит так реагировать. Мой младший брат с виду мрачный, но если хорошо подумать, то безобидный.       «Я бы так не сказала…» — Юи вспомнила, как он нападал на родных племянников, и слова отца братьев Сакамаки сразу показались лживыми.       — Так ты пришла из мира людей, — прищурился он и подошёл.       «Как он узнал?!» — напугалась Юи, чем выдала себя.       — У тебя очень необычный запах для этих мест, — посмеялся он при виде её больших глаз. — Но кроме этого я чувствую в тебе силу первой крови, кровь вампиров и демонов… Ты странное создание я бы даже сказал, что пленительное… — вампир прикоснулся к её волосам, и Комори вздрогнула.       «Только не говорите мне, что он собрался сделать из меня свою любовницу?! Я не хочу этого!» — Юи сжалась, зажмурилась, а вампир продолжил внимательно смотреть.       «Не думаю, что на свете существуют такие существа… — смотрел Того очень внимательно, оценивающе. — Ошибки быть не может! Это моё творение, но почему она здесь? Должно было пройти, по меньшей мере, века два-три. Если только… Если только что-то пошло не по плану и я сам же не направил её в это время… Похоже, в будущем я буду ещё сильнее, — подумал он и не смог скрыть улыбки. — Что же с ней делать?» — начал размышлять Карлхайнц, и Юи вдруг заговорила.       — Вы же господин Того? — жалобно заговорила она. — Вы отец братьев Сакамаки? Известный политик?       — Значит, вот чем я буду заниматься в том времени, — заинтересовался он и отстранился. — Да, работа политика чем-то похожа на королевскую должность… — задумался он, но вскоре опомнился. — Прошу, успокойся. На эту комнату наложен барьер, нас никто не слышит, но забудь то имя, которое назвала. Здесь меня называют другим именем…       — Карлхайнц… — прошептала Юи.       — Верно, смотрю тебе известно и другое моё имя…       — Пожалуйста! — подлетела к нему Комори. — Разбудите меня! Я знаю, что это всё сон, но я не могу на этот раз проснуться.       «Она думает, что спит? — удивился тот не меньше Юи. — Стоит ли её разубеждать?.. — призадумался он. — Думаю, что это подождёт… Глядя на неё, я не могу сказать точно, выдержит она стресс или нет, с первого взгляда больше похоже, что она на пределе, скорее всего, именно по этой причине я переместил её в этот мир и время, где мои сыновья ещё не появились на свет…» — понял он собственные мотивы.       — Пожалуйста… — простонала Юи вновь и упала на колени. — Я не могу так больше…       — Ты устала, дитя, я вижу, — сказал он и положил свою руку ей на голову. — Я обещаю, что разбужу тебя, но прежде, ты выполнишь мои условия.       «Условия?» — подняла Юи свои влажные глаза и уставилась ими на снизошедшего до неё короля вампиров.       — Сейчас ты находишься не в своём мире, ты в мире демонов. И время нынче не самое спокойное, но наступает период затишья. Этот месяц знаменуется открытием бальных вечеров в замке основателей. Я хочу, чтобы ты увидела это. Посмотри на здешнее окружение, а потом ты поделишься со мной впечатлениями. Скоро этот мир изменится. Я хочу сделать из него райский сад, а ты поможешь мне в этом.       — Но что я могу? — удивилась она. — Я всего лишь человек…       — Верно… — коварно улыбнулся он. — Но мне нужен твой взгляд со стороны. Ты незаинтересованная сторона, поэтому лгать не станешь, а мне как раз необходим такой взгляд. Так мы договорились?       — У меня ведь нет выбора… — склонила Юи голову в знак того, что покорно соглашается, лишь бы всё это прекратилось.       — Выбор есть всегда, но здесь ты права, без моей помощи ты не проснёшься, а если расскажешь другим демонам, что ты человек то, скорее всего, умрёшь в тот же час. Поэтому пока никто не узнал о нашей маленькой тайне, я тебя попрошу не снимать этот кулон и никому не говорить о том, что ты видела в мире людей или слышала от меня сейчас. Эти знания не принесут тебе пользы…       «Кулон?» — Юи и не заметила, как заполучила подвеску в форме пустотелой белой капельки, где внутри алел маленький кровавый рубин.       — Мы спрячем твоё сердце от других, — сказал Того хитро, с тайным умыслом. — Оставайся такой же холодной, как эти алмазы, а когда придёт время, открой своё сердце, но, а пока забудь кем ты была, отныне ты станешь одной из нас — демоническим созданием, холодным и стойким, но не забывай, что это только иллюзия. Никогда не снимай кулона, иначе моя магия перестанет защищать тебя. Осталась только одна деталь… — задумался он. — Я не знаю кем тебя представить обществу… Как насчёт роли моей дочери? — предложил он сквозь всё ту же беззаботную улыбку.       «Нет! Умоляю! Если сказать так, то ваши жёны из меня все соки выжмут!» — подумала Юи, но сказать такое в лицо не смогла.       — Может быть, лучше племянница или младшая сестра? — предложила она осторожно, так, чтобы не обидеть Карлхайнца и себя из проблем вытащить.       — Чтобы ты стала дочерью Рихтера? — задумался он, отчего запрокинул голову и посмотрел в потолок. — Ну, нет! Он не может стать отцом раньше меня! — Карлхайнц неожиданно засмеялся, и от этого смеха Юи стало холодно. — А сестрой ты мне быть не можешь, так как о моих родителях никто и ничего не знает… — здесь его голос стал низким, угрожающим, и Комори поняла, что первое впечатление действительно было обманчивым.        «Этот вампир опасен» — говорила ей интуиция.       — Не будем ворошить прошлое, — он вновь принял свой беззаботный вид и оказался у Юи за спиной. — Кроме того, если я скажу, что ты моя племянница или младшая сестра, то мои жёны не поверят, боюсь, что они вообразят нечто неподобающее нашему положению, поэтому будет проще сказать, что ты мой незаконнорожденный ребёнок, о котором они раньше ничего не знали, тогда все их настоящие обиды падут на женщину, о которой они ничего не знают и которой в этом мире попросту нет. Доверься мне, так будет правдоподобнее, — говорил он, а сам медленно выводил Юи из комнаты. Он знал, что в его словах есть доля правды, ведь как минимум она была оплодом его гения, а значит, и его ребёнком, а скажи другим, что она сестра, так Корделия вмиг увидит в ней соперницу и там уже Юи не спасут никакие магические амулеты.

***

      — Ваш приватный разговор затянулся, — не скрыла Корделия недовольства. Они ждали в холле, почему-то все непременно решили, что Юи — враг или потенциальный враг, поэтому избавление от неё — есть задача каждого.       — Прошу нас извинить, но отцу с дочерью есть что обсудить после долгой разлуки, — сказал тот умиротворённо, и окружающих хватил удар, и если не сердечный, то как минимум шоковый.       — И что требуется от нас? — спокойно отреагировала Беатрикс.       — Мне бы хотелось, чтобы вы поладили, — сказал Карлхайнц и обнял Юи за плечи. В этот момент для Юи исчезли все шансы, если они ещё существовали секунду назад, то сейчас её ждал подвал, наполненный ядовитыми змеями. — Семья, в которой жила моя дочь, стала жертвой нашей маленькой игры с Гисом, поэтому она поживёт у нас какое-то время…       — Это мерзко… — тихо сказала Криста. — Ты привёл в дом ребёнка от другой женщины… Это так грязно, что я не хочу находиться в одной комнате с ней! — жалостливо сказала она, не скрыв отвращения на лице.       — Извините… — потянулась к ней Юи. Она видела, что Криста уходит. В какой-то мере это было обидным заявление, словно она здесь лишняя.       — Нечего на неё внимания обращать! — грозно сказала Корделия. — Вечно из себя мученицу корчит!       — Ты не против, я очень удивлена, — высказалась Беатрикс.       — А что мне остаётся делать? — дерзко посмотрела она на соперницу. — Этот ребёнок уже есть и он в нашем доме. Политика нашего мужа проста — спать с другими — нормально. Видимо, это последствия этой нормы…        «Мне неприятно…» — подумала Юи о своём отношении к этому, и голос вампира вновь всё прервал.       — В таком случае я рассчитываю на то, что вы поладите, — сказал Карлхайнц.       — Есть дела? — заметила Беатрикс.       — Да, — непринуждённо улыбнулся он. — Я решил, что нам с Бураем стоит переговорить с глазу на глаз. Вы можете отправляться на бал. Знаю, что вы уже засиделись в этих стенах. Но нам, главам, стоит подумать, когда мы покажемся друг другу. Этот месяц — это необходимый шаг. Вампиры и демоны устали от войны. Думаю, эта передышка пойдёт на пользу всем.       — Получается, что ты оставляешь свою дочь на нас? — уточнила Корделия.       — Получается так, — наклонил тот голову, сохранив тень усмешки.       — В таком случае я хочу её! — заявила она во всеуслышание.       — Странное желание… — тихонько посмеялся Карлхайнц. — Это будет выглядеть так же странно, как и преподносится, уверена, что это твоё желание?       «Пожалуйста, только не это!» — стиснула Юи зубы, чтобы случайно не пикнуть от страха.       — Я отлично знаю, чего хочу, — расправила Корделия плечи и с хитрой усмешкой посмотрела на Юи. — Мне нужна компаньонка на бал. Если вы планируете затаиться, то я буду представлять интересы отца и тебя, мне понадобится лишняя юбка!        — Беатрикс, ты согласна с таким решением? — уточнил он у второй жены.       — Мне нечего возразить, — спокойно ответила она. — Думаю, что так будет лучше… — она посмотрела краем глаза на дверь, и муж её понял.       — Ой да хватит вам переглядываться! Так и говори, что нашей вечно больной «сестре» лучше дома сидеть, а с этой девчушкой она на людях не появится! — сказала Корделия с пренебрежением.       — Терпение, — попросил Карлхайнц и сделал это достаточно строго. — Криста последней появилась в этом доме, ей нужно время…       — Хоть сотню лет жди, а ты будешь продолжать её защищать! — сказала ему Корделия. — Родная кровь ведь… — выговорила она и её верхняя губа дёрнулась. — Ты! — вспомнила она о Юи. — Следуй за мной! Нужно тебя отмыть и приодеть. Ты не в конюшню собираешься, а в Пандемониум — это замок основателей!       — Иди, — посмотрел Карлхайнц, дав благословение. — И не забывай о нашем разговоре. Слушайся моих жён, они объяснят тебе правила, приятного вечера, это ведь твой первый бал?       — Да… — растерянно ответила Юи.       — Не волнуйся, отныне у тебя они будут каждый день, — ровно улыбнулся он и, проводив взглядом, отправился к своему верному союзнику.

***

      — Пошевеливайся! Долго мне тебя ещё ждать?! — возмутилась Корделия и пихнула Юи в открывшуюся перед ними комнату. — Не смотри на меня такими глазами! Раздражает! — сказала она, видя, что Юи умоляюще смотрит, взывая к жалости, которой у неё не было.       — Это моя новая комната? — проглотила Комори обиду.       — Твоя? — удивилась Корделия такой наглости. — Ты смеёшься? Все комнаты в этом замке принадлежат мне! А ты будешь спать возле моей кровати на голом полу, если не отработаешь крышу над головой и мою милость к тебе! Раздевайся! Живо!       «Она это серьёзно? Я не знаю что делать?..» — спросила она сама себя, как глаза её задрожали, и губы судорожно затряслись.       — Ты издеваешься? Я не могу с тобой вечно возиться, ты и без того меня раздражаешь! — призналась она. — Что за глупое и убогое создание… — скривилась Корделия. — Раздевайся! Я должна знать, с чем имею дело! С виду ты самая обычная девчонка, возможно, есть что-то под этими безвкусными тряпками… — подумала она вслух и пошла в сторону Юи.       Комори попятилась. Она отступала, пока не упёрлась в стену, а там оставалось только отвернуться.       — Сама невинность! — хмыкнула она. — Уже не так плохо, есть что предложить! — заявила Корделия и прижала к стене. — Да убери ты свои тощие руки! — вновь возмутилась она, и розовый топ сквозь тряпичный треск попрощался с Юи навсегда. — Сверху почти плоско, — обхватила она грудь Комори. — Живота нет, как, впрочем, и красивых бёдер, — разочарованно вздохнула вампирша и развернула девушку к себе. — Проверим твою чувствительность, — прищурилась она и пропустила колено между ног Юи.       «Да за что же это мне?!» — закусила Юи нижнюю губу и закатила глаза.       — А ты не так плоха, — посмеялась она. — Впечатляющее выражение, не будь ты дочерью моего мужа, то послужила бы неплохим аперитивом… — её зелёные глаза загорелись, а фиолетовые ногти впились в покрасневшие щёки Юи. — Слушай меня внимательно, я не терплю соперниц, какими бы мелкими они ни были.       — Но я не претендую на Карлхайнца… — сказала Комори, за что тут же получила пощёчину.       — Закрой свой грязный рот! — прокричала она. — Никогда не произноси это имя! Слышишь меня? — спросила она через очередную грубость — она схватила Юи за шею, посмотрела и отшвырнула к стене. — Ты, малявка, смеешь отбирать драгоценное время и его внимание! Мой муж — король вампиров! У него не хватает времени даже на своих жён, а здесь появляешься ты! Я подарю мужу наследников! Я дам ему сыновей! Пусть не сегодня, но они у нас будут! А ты не посмеешь мешаться или путаться у меня под ногами! Я выдам тебя замуж или сделаю фрейлиной любого идиота, который клюнет на тебя, но поскольку ты в моём свете будешь серее полевой мыши, то придётся на тебя хоть платье приличное натянуть, может, и срастётся чего, — посмотрела она с прискорбием и полезла в старый шкаф. — Вот! — швырнула она какое-то платье, цвета спелой черешни. — Сиди здесь и ушивай! Я не собираюсь с тобой возиться больше, чем ты того стоишь! А ты, — она щёлкнула пальцами и появилась скромная и с виду забитая девушка-фамильяр. — Отмой это недоразумение! Через четыре часа мы должны быть в Пандемониуме. Я не потерплю опозданий! — предупредила Корделия и хлопнула дверью со всей своей женской силы.       «Да что с этой семьёй не так?! Почему им всем так нравится меня унижать?..» — согнулась Юи в душащем плаче, боясь только того, что дверь вновь откроется и вернётся эта прикрывающаяся слащавой улыбкой бестия.

***

       Пандемониум — замок основателей. Замок, в котором Юи оказалась не по своей воле и, мало вероятно, что по задумке судьбы.       — Простите… — мелькала она среди гостей — основателей, вампиров и демонов.       — Осторожнее! — возмутился очередной демон, и Комори с ощущением неуместности постаралась пробраться к стене. Вокруг пестрили яркие наряды, играла музыка, и дребезжали звонкие голоса. Сливки сливок — вот что собралось в парадном зале огромного замка основателей. У Юи уже болели глаза от золотого паркета, украшенных лепниной стен и ярко горящих свечей, но уйти ей бы никто не позволил.       «Мне нужно собраться… — выдохнула она, когда, наконец, смогла прикрыть свою спину. Она прижалась к стене, не ожидая подвоха хотя бы от неё. — Я обещала рассказать о том, что вижу, — вспоминала она об обещании, что дала Карлхайнцу. — Пусть в том доме надо мной издевались, но я хочу вернуться, боюсь, что здесь, среди жён господина Того, долго я не протяну…» — Юи прикрыла глаза и постаралась медленно выдохнуть. Корделия запихнула её в какое-то красно-чёрное платье с усмешками о том, что её фигура оставляет желать лучшего, но обещание о замужестве или «временном пристанище» для неё собиралась выполнить, даже если для этого придётся задействовать все свои женские чары.       «Беатрикс?!» — чуть не выкрикнула Юи имя матери Шу и Рейджи, когда открыла глаза и увидела её перед собой. Она какое-то время строго смотрела, а затем взяла со стола бокал с водой и плеснула ей на Комори.       — Зачем же так… — быстро задышала Юи, не ожидая такого проявления ненависти со стороны этой с виду невозмутимой женщины. — «Платье… и лицо… Я намокла. В таком виде я не могу здесь оставаться…» — она постаралась утереть лицо, но в итоге намочила и чёрные атласные перчатки.       — Скройся с глаз пока не поздно! — шепнула она строго перед тем, как позвала слугу. — Отведите эту девушку в гостевую комнату. Ей нужно привести себя в порядок, — распорядилась она, и ряженный фамильяр уважительно склонил перед ней голову.       «Она помогает мне? — посмотрела Юи сквозь испуг и удивление, но лицо Беатрикс осталось гордым и холодным. — Или по-своему ненавидит?..» — она попыталась понять её, однако всё происходило так быстро, что хватало времени лишь на передышку. Ещё ночью она плакала от ужаса в доме Сакамаки, а сейчас толкалась на балу в мире демонов, в доме старейших существ, которых она могла повстречать на земле. Голова кружилась, мысли сменяли одна другую, а страх стал основой её каждого вдоха, права на который она должна была получить у короля вампиров, а теперь и его жён.       Юи отвели куда-то на второй этаж, оставили в небольшой светлой комнате, откуда хорошо виднелась дорога к замку основателей, и стало немного спокойнее. Музыка доносилась и до этой уединённой комнаты, но почему-то, совсем неожиданно и необъяснимо захотелось вернуться и увидеть этот бал своими глазами. Такое желание посетило из-за вида из её одинокого окна. Широкая дорога через красивое озеро искрилась из-за ярких огней, движущихся по ней карет, где скрывались важные гости, а вскоре она увидела всадника на чёрном коне. На нём трепыхался зелёный плащ, он скрывал его лицо, и на сердце у Комори стало неспокойно. Затем последовал стук в дверь и перед ней предстал тот самый мужчина. Не прошло и пяти секунд, а он уже стоял на пороге её комнаты, снимал перчатки и звал слуг.       — Кто вы? — отстранилась она к самому окну, с опаской посматривая на улицу.       — Прыгать не советую, — сказал тот, но волнения за её жизнь в его голосе не было, скорее безразличие. — Меня зовут Мерц и я по поручению вашего отца. Я немного задержался или вы приехали в замок основателей раньше, что уже не так важно. Здесь платье, — указал он на белую коробку, что держала служанка. — Переоденьтесь и делайте то, для чего вас сюда направили! — ударил он кожаными перчатками по ладоням и тут же ушёл.       «Ощущение, что я бездушная фигурка на игровом поле…» — смирилась Юи, не представляя, на сколько её интуиция была права.

***

      А тем временем, где-то среди острых пик гор и буйных горных речушек, в замке короля демонов Бурая, происходил очередной внеплановый разговор.       — Говоришь, стоит подождать… — разносился грубый и достаточно мужественный голос Бурая. Они сидели с Карлхайнцем за шахматной партией и не торопясь, делились мыслями о перемирии. Их знатные фигуры выделялись на фоне белого мраморного пола и единственного стола, за которым они сидели и внимательно смотрели на чёрно-белое шахматное поле. Один пустой зал, одна ещё не начатая игра и два стула с владыками, что объединились ради свержения безумного короля и прародителя всех демонических существ.       — Да, Гис где-то скрывается, — ответил тот. — Он нас проверяет или затевает что-то недоброе, думаю, торопиться не стоит. Ещё целый месяц впереди… — рассуждал Карлхайнц и его звонкий голос эхом разносился в пустом, с высокими сводами помещении. На улице сгущалась тьма, а в их обители горели сотни свисающих на медных люстрах свечей. Они играли своими огоньками в отражении на сверкающем мраморном полу, и мысли королей медленно двигались от шага к достоинству.       — Мы будем глупо выглядеть, если отсидка в моём замке продолжится, — заключил Бурай, оттягивай свой первый ход. Демон он был видный — могучий и бесстрашный. Не сказать, что очень красивый, но и не уродливый и, кроме того, обладал не малой магической силой, впрочем, столкнись он с Карлхайнцем в равном бою, то сложил бы свою голову намного поспешнее сошедшего с ума короля прародителей, основателей, обладателя первой крови.       — А мы скажем, что наша шахматная партия слегка затянулась, — беззаботно ответил Карлхайнц. Он лукавил и посматривал на своего сомневающегося соратника. Зелёные глаза Бурая временами горели от желания битвы, но руки разумно держали меч в ножнах.       — Ты так спокоен… А ведь там твои жёны и моя дочь, если ты ещё не забыл, — напомнил он и с выдохом в голосе вновь отвлёкся от шахматного поля. Вся его фигура и манера говорить отличалась от утончённого до чрезмерного фанатизма Карлхайнца. Бледная кожа и широкие скулы, зелёные глаза и длинные волосы, цвета переспелой сливы, да и в плечах он был куда шире, чего никогда не стеснялся продемонстрировать.       — Именно поэтому я спокоен, — сказал Карлхайнц. — От наших лиц есть представители, а сыновья Гиса не представляют большой угрозы. Что король без королевы? — ухмыльнулся он и покрутил между пальцев чёрного ферзя. — А вот пешка может стать любой фигурой, за исключением разве что короля, — посмеялся он. — Но моя пешка метит в королевы, поэтому мы подождём, одним балом меньше или больше, нам это погоды не сделает.       — Ты хотел сказать наша пешка… — сгустил демон свои густые тёмные брови, и Карлхайнц в ответ мило заулыбался. — Или ты задумал и меня предать? — не скрыл Бурай угрозы в голосе и громко ударил белой фигуркой по шахматному полю.       — Разве можно идти против родни… — развёл тот ладони в ответ. — Разумеется, наша пешка. А теперь если ты позволишь, то ход мой, — улыбнулся он, и первая чёрная пешка сделала ход следом за белой шахматной фигурой короля демонов, предвещая продолжительную игру.

***

      Незнакомец в зелёном плаще исчез неожиданно, как и появился в жизни Юи, а вместе с ним пришли новые наряды, беспокойства и неудобства.        Горничные помогли сменить хлопковую сорочку, затянули чёрный тугой корсет и поверх красивой хлопковой рубашки, которая свисала ниже колен, надели кринолин, что подобно куполу церковного колокола затрясся на худеньких бёдрах Юи. Прикрыли нижнее убранство наряда золотым платьем на очередной тугой шнуровке, а поверх облачили в такую же золотую накидку с пышными рукавами из золотистой вуали. Тут же Юи поняла, что прибавила в весе килограмма три. Дышать стало тяжело, движения приобрели плавный, замедленный ход, и на этом двери для неё распахнулись.       Комори выглянула в коридор, но там не оказалось и души. Мужчина, который появился неожиданно, исчез так же стремительно, оставив за собой неприятный осадок.       «И куда я иду?..» — опустила Юи глаза, следуя ни на звучание музыкальных инструментов — казалось, что музыка окружает её повсюду, а за рисунком, который тянулся вдоль красной дорожки, медленно превращаясь в одну тонкую золотую линию, как перед ней открылся пустой, полутёмный зал. Там виднелся длинный стол, деревянные стулья с высокими спинками и большой камин. Поленья в нём трещали от жара, а исходивший от них свет был единственным. Комори сняла белые атласные перчатки и приставила руки к огню, но теплее они не стали.       «Всё дело в этом кулоне… — схватилась она за маленькую пустотелую капельку на своей шее. — Я не слышу биения сердца, хотя знаю, что оно готово вырваться из груди. Я чувствую жар от камина, но не могу согреться. Мои руки холодны, как и всё тело… Это последствия того, что я не могу проснуться или дело действительно в магии? — подумала она, а потом узнала камин, ведь именно его она видела в своём сне. — Сейчас сюда должен кто-то прийти…» — вспомнила она и обернулась, не дождавшись услышанных во сне шагов.       Позади неё, шагах в пяти, стоял высокий юноша с белыми волосами и золотыми глазами. На нём был парадный камзол и куда более странный взгляд. Он удивился, что Юи услышала его приближение, но вскоре перестал подавать этот встревоженный вид.       — Кто вы? И почему не с гостями? — раздался его голос в пустом помещении, и Комори услышала эхо. Низкий, а из-за этого грубый голос показался ей пугающим. Она виновато опустила глаза, надела перчатки и дёрнулась в сторону, чтобы сбежать, но поняла о невозможности такого поступка. Ей захотелось дышать, глубоко и часто, но из-за корсета получалось часто и бестолково. Она положила левую руку на грудь и качнулась.       — Вам не хорошо? — сместил он тонкие брови, показывая тем самым своё беспокойство, но Юи взмахнула правой рукой, говоря этим жестом, что подходить не стоит и вскоре заговорила.       — Не нужно тревожиться… Мне уже лучше. Голова немного закружилась. Я вернусь к гостям… Выход ведь там? — указала она головой на единственную дверь и поспешила к ней.       — Как ваше имя? — остановил он, придержав Юи за тонкую руку. Комори чувствовала его пристальный взгляд, но именно поэтому не осмеливалась смотреть в ответ.       — Юи Ком… — прервалась она. — Нет, Юи Сак… — вновь не договорила она. — Вы извините, меня мачеха ждёт, не думаю, что ей понравится, если я буду разговаривать с незнакомцами без её ведома… Извините меня… — сказала она теряясь, и поспешила уйти как только юноша разжал пальцы на её запястье.       «С незнакомцами?..» — очень удивился юноша, не представляя, что в их мире ещё есть существа, которые не знают о нём или его младшем брате.       «Какая я глупая! — ругала себя Юи, боясь оборачиваться. — Я не должна была говорить с ним… И имя толком не сказала, ведь я не знаю, что говорить, а ещё Корделию мачехой назвала, если она узнает, то с меня три шкуры спустят. Пожалуйста, не встречайся мне больше…» — взмолилась она и в горячке набрела на гостей, зал, из которого ушла и своих новых родных.

***

      В ярко освещённом зале стало куда оживлённее. Гостей оказалась больше чем прежде и они уже не перемещались хладнокровно по паркету, а, не скрывая радости, поздравляли друг друга с каким-то важным событием. В дальнем углу Юи заметила ещё один камин и накрытый для гостей стол. Эти причудливые блюда она не могла позабыть.       «Это всё тот же сон…» — узнала она это место, своё чувство голода и вновь обернулась. Юи уже знала, кого она там увидит, но потеряла дар речи, ведь руку к ней тянул не красивый беловолосый юноша, а какой-то аристократ. Он сурово смотрел, щурил зелёные глаза и, кажется, по возрасту был ровесником её псевдоотца. Ему не понравилось то, что девушка уловила его приближение — это пахло какой-то дерзостью, а ему уже пообещали послушную игрушку.       — Извините… — сказала Юи и медленно повернулась к мужчине спиной. «Чего ему от меня надо?!» — зашагала она скорее, заставляя гостей расступаться. Вампир шёл за ней. Не имея сверхчувствительного слуха, она и без того это ощущала — его взгляд, он не прекращал таращиться на неё, словно она — это его добыча.       «Я не могу так… Пусть всё это закончится!» — закричала Юи про себя и оттолкнулась правой ножкой от начищенного паркета так, что врезалась в чью-то крепкую грудь.       «Я не переживу эту ночь… — замерла она, страшась поднять глаза сразу. — Нужно извиниться… — Комори выдохнула и неторопливо расправила плечи. — Он?!» — она узнала белокурого юношу и не смогла скрыть стыда, после чего поспешно прикрыла рот маленькой рукой. Он смотрел внимательно и строго. До столкновения он куда-то направлялся, но сейчас задержался и делал это более чем осознанно и даже незлобно.       Юи застыла. За спиной её ждал недружелюбный вампир, а выход загораживал он — высокий, бледный, строгий, но не жадный, какими являлись братья Сакамаки. Незнакомец казался уравновешенным, воспитанным и бесспорно величественным.       «Мы уже встречались. Я не забуду этих глаз… — расслабилась Юи, засмотревшись на раскосые золотые глаза юноши. У неё была такая возможность какое-то время, но потом он вновь устремил свой взгляд на неё и румянец снова защипал щёки. — Красивый… Но я ему не пара…» — разочарованно подумала Комори, вспомнив уже обыденные слова братьев Сакамаки, и вампир за спиной показался неизбежным итогом её вечной гонки. Она обернулась, но тот уже испарился, а на его месте стояли разодетые в блестящие платья дамы, они что-то энергично обсуждали, потом почувствовали её взгляд на себе, укоризненно посмотрели и в тот же миг испуганно поклонились, будто за спиной у Юи оказался тот, кого побоится любой гнилой язык в этом забитом надушенными аристократами зале.       — Вы кого-то искали? — заговорил он, и тело Комори дрогнуло. Звук его голоса по-прежнему казался низким, холодным и бесстрастным. Говоря такие слова, люди проявляют беспокойство, но его голос был ровным… — Скажите кого? Я знаю здесь многих… — услышала Юи вновь и эти низкие звуки зазвенели в голове гипнотизирующим эхом. «Скажите кого…» — мелькало в её сознании, подчиняя власти молодого мужчины скорее, чем окружающие отстранились от них, оставляя им для общения столько места, чтобы ни один кокетливый взмах платья не коснулся ноги юноши и ни один выпивший мужчина не задел локтем выпирающий из-под богатого платья кринолин Юи.       — Я… — закрутила она головой, замечая, что их для чего-то отделили от общества и даже не обращают на них внимания, будто их здесь и нет. — Нет… я… лучше пойду! — Комори стала искать выход из этого круга, но услышала глухой стук каблуков — незнакомец передумал сохранять приличную дистанцию, взяв её за руку.       — Сейчас начнутся танцы, — сказал он, продолжая пристально смотреть. Этого-то взгляда и боялась Юи. Он смотрел так, будто видел её всю, а что не видел, то пытался разглядеть. Такого интереса к своей персоне Комори не ожидала от незнакомого мужчины, да и от знакомых не могла ожидать, ведь ранее так не делал никто. — Мне нужна пара. Спасёте меня? — легко улыбнулся он и осторожно приподнял ручку Юи за пальчики.       — Но я не лучшая пара… — сказала она от испуга. Тон его вновь изменился. Словно он удовлетворил свой интерес и понял, что выбор сделан верно, можно продолжать этот тонкий флирт. «Я не умею танцевать… А на публике сгорю от стыда! После танца со мной придётся спасаться бегством!» — запаниковала Юи сильнее прежнего.       — Я не против убежать… — тихонько посмеялся он, награждая щедротой золотых глаз. — На самом деле я не очень люблю танцы, но в этот вечер я обязан танцевать, как и девушка, которую я выбрал, — вновь посмотрел он с не скрытым интересом в глазах.       — Но я же не умею… — еле уловимо простонала Юи, как последнее оправдание, не заметив того, что её мысли о побеге пришлись незнакомцу по душе.       — Думаю, вам раньше не везло с партнёрами, — протянул он руку после лёгкой шутки. — Попробуйте, вам понравится танцевать в паре со мной, — склонил добрый незнакомец спину, и тут Комори поняла одну очень важную вещь — отказа он не потерпит, как и общество, которое после его приглашения сделалось каким-то тихим.       — Полагаюсь на вас, — подогнула Юи колени и сделала лёгкий реверанс. Она и сама не поняла, для чего это сделала, но почувствовала, что после принятия его приглашения уже не сможет быть прежней…

***

      Незнакомец соблюдал дистанцию, но не переставал смотреть и легонько придерживать. Кончики пальцев, где касались его сильные мужские руки горели, но едва ли он мог почувствовать этот жар — плоть оставалась холодной, в то время как внутри, Юи сгорала от пламени этих украшенных приличиями прикосновений.       Они встали плечом к плечу, и пары выстроились за ними по кругу. Мужчины стояли по правую сторону, а женщины по левую, так, чтобы смотреть левым плечом в круг.       Где-то возле внушительных, мелко застеклённых окон пристроился музыкальный кружок, и первые, поддёргивающие звуки скрипки слились с тонкой песней рояля.       Шаг, присели, пауза и снова шаг. Юи чувствовала близость со своим партнёром, хотя она слегка касалась его раскрытых ладоней своими. Затем повернулись лицом в круг и вместе с грубыми звуками виолончели поклонились напротив стоящим парам. Это оказалось проще, чем казалось на первый взгляд. Юи требовалось всего-то слушаться и, глядя на остальных делать то же, что и они. Но вместе с виолончелью пришли и сложности. Пары двинулись друг другу навстречу, как волны сходятся со скалами и подобно кораблям разошлись. Комори затаила дыхание и ощутила напряжение. Музыка набирала темп, а когда тонко запел кларнет, то её осторожно взяли за пальцы и заставили кружиться, с этим лёгким головокружением она и встретилась лицом к лицу со своим искушающим партнёром.       — А сейчас медленный трёхчетвертной вальс, — шепнул он на ухо, когда разворачивал к себе и тут же повёл. — Всё получится… я тебя держу… — перешёл он на «ты» достаточно быстро, и Юи увидела, что ей легко улыбаются.       «У меня перехватывает дыхание, и ноги двигаются сами собой…» — делала она воздушные па, надавливая на свои подушечки во время поворотов, которых уже и счесть не могла. Её партнёр держал спину очень ровно, её вынуждал прогибать свою, позволяя изредка отводить взгляд на правую кисть, что держалась за его плечо, где-то на уровне глаз Юи. Но стоило ей засмотреться на его парадный камзол, как её талию сдавливали и она тут же поднимала свои глаза.       Смотрел он пристально, не отрываясь, словно до сих пор что-то проверял, взвешивал и решал, стоило ли переходить на «ты» столь поспешно.       Волнообразные движения танцующих пар превратили зал в море, где разыгрался лёгкий штиль. Эмоциональные музыкальные взлёты и падения превратили тело Комори в холодное облако, которое, поддавшись на очарование природной стихии, поплыло по лазурной глади, где на самом деле таились чёрные, вязкие и кровавые тайны, что сегодня прикрыли драгоценными камнями, дорогими тканями и залили сладкими нотами духов.       — Ты снова стоишь в сторонке? — вышла Корделия из танца, отмахнувшись от своего кавалера. — Делаешь вид пристойной женщины? — посмеивалась она над Беатрикс. — Мы же на балу, здесь нужно танцевать…       — Это делают не все… — посмотрела она уважительно на толпу вампиров и демонов. Танцевали в основном основатели. Их превосходство затмевало остальных, а Юи даже и не заметила, как в их круге сверкали золотые глаза, она видела только одни, те, что пристально смотрели на неё.       — Правильно, не путайся у меня под ногами! — гордо выпрямилась Корделия. — Таким как ты достаточного того, что они имеют. Это политика неудачников!       — А тебе всегда мало, — пренебрежительно сказала та. — Но это не делает тебя лучше…       — Говори, что хочешь! Я уже знаю, чего хочу… — прищурилась она, глядя на Юи.       — Веселишься? — так же ровно спросила Беатрикс.       — А ты нет? — посмеялась она. — Я видела, как ты захотела отомстить. Действуешь так грубо, высокомерно и с чувством собственного достоинства.       — Не понимаю, о чём ты говоришь…       — Отрицай сколько влезет, но я уже вижу, что будет дальше, а дальше я получу всё что захочу. Я думала отдать её одному искушённому до боли вампиру, но кажется, я недооценила эту маленькую пигалицу. Теперь я вижу, что она способна на больше…       — Звучит так, словно ты задумала нечто мерзкое… — не скрыла Беатрикс своего отношения к этому.       — Запомни, моя правильная «сестра», если мужчина дарит платье, то он желает его и снять! — хитро сказала она, не представляя, на какие грабли наступает и чем может обернуться её женская игра на поле, где мужчины играли с более острыми кинжалами, чем ревность и слепая страсть.

***

      Штиль стих под тонкие дуновения струн, и Юи заметила дистанцию — её партнёр чинно сделал шаг назад и, продолжив смотреть, зааплодировал вместе с остальными. Демоны благодарили друг друга за развлечение, а Комори не могла отвести взгляда.       «Кто ты? — хотела бы спросить она, но молчала. Его лицо было таким строгим, но в то же время выразительным, что она не желала бояться. — Почему мы не встречались раньше? Я бы непременно запомнила тебя…» — думала Юи, не в силах отрицать того, что братья Сакамаки не были столь добры. Они никогда не старались поднять её статус в глазах других, скорее они желали растоптать и унизить.       — Ты странно себя ведёшь, — заговорил он. Юи смотрела на него с такой благодарностью, что это показалось странным. А её мысли о том, что он — незнакомец, удивляли его. Чтобы следующего короля основателей не знали в лицо — это нонсенс, ведь сюда пригласили только самых важных персон. — Я до сих пор не знаю фамилии твоей семьи… — прищурился он, пытаясь хоть как-то определить её принадлежность к той или иной расе, однако через минуту зашёл в полный тупик. Запах, цвет глаз и волос ничего не говорили. Она могла принадлежать к любому из трёх оставшихся народов. — Впрочем, это не так уж и важно. Ты всё ещё хочешь сбежать отсюда?       Юи покрутила головой, думая, что юноша может обращаться к кому-то иному, но их снова оставили наедине.       — Ты хоть слово слышала из того, что я сейчас сказал? — спросил он, хмуря брови несколько строго.       «Ты обращался ко мне… Я помню это… Но почему ко мне?..» — Юи захлопала длинными ресницами, как и когда-то в своих видениях.       — Это стресс, не иначе, — сказал он, наклонив в правый бок голову. — Я спросил, не желаешь ли ты…       — Брат! — перебил его рыжеволосый юноша. — Я тебя нашёл! Думал, что сможешь уединиться с этой милашкой, не представив перед этим отцу? Принцу первой крови не полагается вести себя так привольно! — повис он на его шее, и Юи застыла. Парень смотрел на неё через тонкую оправу очков. Его такие же золотые глаза горели, но не строгостью и даже не скрытым добром, а какой-то пугающей игривостью, которая присуща скорее животным, чем людям и даже вампирам.       «Я помню его! — признала она, что её сон сбывается. — Принц крови… Это я тоже уже слышала…» — Комори всё хорошо вспомнила, но как и в своём сне открыла рот, чтобы сказать нечто важное, как на её плечи обрушились цепкие пальцы Корделии.       — Как бы не так! Это девочка принадлежит мне и чтобы играть с ней, вам придётся выклянчить разрешение у меня, мальчики! — рассмеялась она, и Юи почувствовала себя школьницей, которую строгая директриса поймала в коридоре во время урока.       — Ты… — низко сказал белокурый юноша, и Юи впервые увидела на его лице злость и неприязнь.       — Вот только не надо делать такое лицо, Карла, — кокетливо сказала она. — Я, между прочим, твоя кузина, мог бы улыбнуться, давно же не виделись…       «Значит, его зовут Карла…» — запомнила Юи и легко улыбнулась своим мыслям.       — Посмотри на Шина! — указала она на рыжеволосого юношу. — Любезный, весёлый, а ты вечно готов обнажить меч и рвануть на поле боя!       — Это моя обязанность, как наследника престола основателей, — напомнил он так, чтобы чувство его собственного достоинства перевесило значимость всех имеющихся здесь гостей.       — Брат, сейчас мы празднуем! Веселись! — пихнул его Шин под бок.       — Я пытаюсь… — покосился тот на него с долей неодобрения.       «Получается это правда, что ему здесь неуютно, — поняла Юи, вновь скрывая улыбку. — А я думала, что я здесь одна такая…» — порадовалась она родной душе, но Корделия вновь всё испортила.       — А разрешения ты спросил? — нахально заявила она и прижалась к Юи из-за спины. — Я как-никак её мачеха. Придётся тебе быть со мной милее, если хочешь оставаться в компании моей падчерицы.       — Она дочь Карлхайнца?! — удивился Шин.       — Не кричи, — покосилась она на обернувшуюся на их тесный кружок даму. — Я не собираюсь размениваться на мелочёвку, так же, как и не собирается мой муж.       — Говоря о нём, — заговорил Карла. — Что-то я не вижу его среди гостей, как и твоего отца…       — Мой муж поехал за ним, думаю, они засели за шахматы. Страшного ничего нет, но это надолго. Не волнуйтесь, мальчики, к заключительному вечеру они подоспеют!       — Поведение подобное трусам! — гневно сказал на это Карла. — Мы отворили свой дом всем, а они отсиживаются!       — Как и твой отец, — прищурилась Корделия, не собираясь лезть за словом или приличием к себе под юбку. Его ведь нет в замке…       — Я его доверенное лицо, — сухо сказал принц.       — В таком случае я доверенное лицо отца и моего мужа, — высокомерно ответила Корделия. — К тому же я должна сопровождать мою маленькую птичку, — наклонилась она к плечу Юи и хитро посмотрела на принцев. — Это её первый бал и я должна позаботиться о том, чтобы у неё остались хорошие воспоминания. Ты же знаешь, какие нынче нравы… — коварно улыбнулась она, поглядывая всё больше на Карлу. — Не желаешь взять ответственность на себя? Ты отпугнул неплохого претендента на её руку, я же не могу возиться с ней целый месяц! Я молода, хочу музыки, внимания и веселья. Кто его знает, когда выпадет такой месяц вновь…       — Жена из тебя получилась скверная, не думаю, что мать получится лучше, — сказал Карла и сделал шаг в сторону Юи. — Будет ошибкой оставлять её с тобой, — протянул он свою руку. — Вероятно, Карлхайнц ослеп, если оставил свою дочь тебе! — сказал Карла, когда вновь взял Юи за пальчики.       — Ты зря делаешь из меня монстра, — отступила она, позволяя ему увести Комори. — И чтобы это доказать, я даю вам обоим время до полночи! Делайте, что пожелаете, но с двенадцатым ударом я войду в любую комнату в этом доме, ты же прекрасно понимаешь, что частично это и мой дом…       Карла ненавистно обернулся, посмотрел на довольное лицо Корделии, её откровенный и пышный наряд, а затем смешался вместе с Юи в толпе других, менее ядовитых гостей.       — Потанцуешь с сестрёнкой? — подстроилась она к Шину и тот бы сам отказался, но не успел и глазом моргнуть, как Корделия нашла мученика куда старше и как ей показалось смышлёнее.

***

      Музыка и танцы — они продолжились. Но Карла более не повёл выписывать интересные танцевальные фигуры — он подумал о чём-то более личном.       «За меня никогда не заступались… — смотрела Юи на свою кисть. Карла положил её ладонь на свою руку и вёл к столу с закусками. — Не знаю, что сказать… отблагодарить или начать новую беседу? Но я ничего не знаю о нём… Если я правильно поняла, то он принц и будущий король, я смею надеяться на краткий миг, ведь такие важные персоны заняты куда более важными делами…» — прервалась Комори в своих рассуждениях, из-за стола возле которого они оказались.       — Я подумал, что ты голодна, — сказал он спокойно.       — Нет, — натянула Юи искусственную улыбку. На самом деле у неё живот сводило от голода, но она не могла себе позволить такой роскоши, ведь Рейджи так долго корил её в отсутствии манер, что она и сама в это поверила.       — Будет лучше, если ты не будешь мне врать, — строго сказал Карла и загородил пестрящий от изобилия блюд стол. — У тебя в животе бурчало после танцев, — наклонился он и с усмешкой шепнул. Он заметил, что Комори напугалась его холодного тона, и решил сгладить конфуз. — Уверен, что такая «мать» позабыла о тебе. Мы можем перекусить здесь или я распоряжусь, чтобы нам приготовили ужин отдельно от остальных гостей… — предложил он и легонько потянул за выбившийся из причёски белокурый локон Юи.       — Я не голодна, — настояла она на своём. — Нервничаю немного, но не более… Я выпью сока! — схватилась Юи в панике за бокал с рубиновым напитком и вновь посмотрела на Карлу. Тот посмотрел с долей сомнения, но согласился, взяв бокал и себе.       — Я должен извиниться, наши отношения с твоей мачехой не самые хорошие…       «Он уже уходит…» — расстроилась Юи, из-за чего стала смотреть на принца с такой надеждой в глазах, что тот закашлялся.       — Я только хочу сказать, что не хотел тебя этим напугать. Я не соотношу тебя и её, напротив, положение твоего отца развязывает мне руки. Мы из одного круга, одного статуса, жаль, что не одной семьи…       «Мой отец… — посмотрела Юи на красную жидкость в бокале. — Конечно, если он король вампиров, значит, я, как и Карла королевских кровей!» — поняла она и бросила на юношу взволнованный взгляд.       — Односторонний у нас разговор, — улыбнулся он, поняв, что Юи понятия не имеет о его силе основателя, позволяя себе в его присутствии думать обо всём и вся. — Я не знаю, кто ты и что тебе нравится, как впрочем, и ты обо мне, тут мы в равном положении.       — Прости, я не хотела обидеть, — затараторила Комори. — Я только сегодня утром прибыла в замок отца, а там меня представили его жёнам и сказали, что вечером будет бал. Я и понятия не имела, что познакомлюсь с кем-то важным или интересным, скорее меня отправили только посмотреть…       — Разочарована? — хитро спросил он.       — Нет! Конечно же, нет… — едва не выкрикнула она. — Но тебя не смущает такая девушка, как я? — сказала Комори и сама застыдилась.       — Не думаю, что это кого-то удивит, — вздохнул Карла и ответил вполне серьёзно. — Корделия — первая жена твоего отца, но у них очень большая разница в возрасте. Я не удивлюсь, если у твоего отца ещё есть внебрачные дети, тем более в нашем мире брак — это скорее способ приобретения власти и привилегий, нежели что-то возвышенное. У моего отца нет и не было жён, но есть любимые фрейлины, одной из которых является моя мать. Так что мы с тобой действительно в одном положении…       — Ты прав… — сказала Юи с огорчением в голосе, ведь вспомнила, что её-то положение выдуманное и если снять кулон, то она вновь превратится в обычного человека.       — Тебя это обижает? — усомнился он надобности того, что сказал, и Комори ужаснулась от того, о чём он мог подумать.        — Нет же, — затрясла она свободной рукой. — Ты безупречен, как не посмотри, спас меня и я тебе очень за это признательна… только…       — Только что? — спросил Карла, подходя ближе.       — Я устала… — призналась она, краснея по самые уши. — Здесь шумно и душно, а в твоей компании мне кажется, что я задыхаюсь. Я не привыкла, когда на меня смотрит так много глаз. Думаю, что привлекать внимание — это совсем не моё, да и тебе должно быть скучно в моей компании, я всё пойму, если ты захочешь закончить эту беседу…       — Моё предложение о побеге всё ещё в силе, — вновь наклонился он к её уху. — Я хочу показать тебе кое-что… Сегодня полнолуние и вид из некоторых окон Пандемониума завораживает.       — Я хочу пойти, — наивно сказала Юи.       — В таком случае нам не стоит здесь задерживаться, — подал он свою руку. — Твоя мачеха дала нам время до полуночи. Сейчас без пяти одиннадцать. Если уйдём сейчас, то успеем всё и даже чуточку больше.       — Хорошо, — кивнула Юи доверчиво. Она приняла жест основателя и позволила увести её из зала, где было много вампиров и демонов, но она ещё не знала, что главного демона подпустила к самому сердцу.

***

      «Я хочу довериться ему… — думала Юи, когда они поднимались по лестницам, миновали длинные коридоры и пустые комнаты. — Мне этого не хватает…» — мило улыбалась она, а когда они поднялись на третий этаж и очутились в небольшой уединённой комнате с окнами от пола до потолка да ещё во всю стену, то Юи сразу поняла, откуда они будут смотреть на луну.       Комори совсем не смутило, что в этой комнате в отличие от остальных горит свет, потрескивает камин и даже расстелена аккуратная кровать, что спряталась за богатым пологом из изумрудных балдахин.       — Эта комната твоя? — спросила она, не решаясь пока отпускать руку своего спутника на этот вечер.       — Нет, — покачал он головой, не скрывая лёгкой усмешки. — Мне нравится вид из этой комнаты, — пояснил Карла. — А ты бы согласилась отправиться в мою комнату? — спросил он немного неожиданно, да и тени усмешки не потрудился скрыть.       Юи обернулась, покраснела и посмотрела такими потерянными глазами, что тот поспешил её отпустить и закрыть за ними дверь.       — Шутка оказалась не самой удачной, — вновь порадовал он лёгкой улыбкой, и Комори со спокойной душой направилась к окну. Карла же посмотрел на её объёмное платье, лёгкие шаги и, прищурившись, пригубил рубинового напитка из своего бокала.       — Невероятно! — затаила Юи дыхание. Она подошла к окну и увидела тот самый завораживающий вид. — Луна такая большая и звёзды, а озеро… — потерялась она в своих речах. Луна сверкала серебряным блюдом на синем с мутными облаками небе. Она отражалась в почти чёрной и блестящей глади раскинувшегося на многие километры озера, а звёзды, подобно светлячкам мигали — это их отражения покачивались на лёгкой ряби, которая возникала с каждым дуновением ветра. Казалось, что озеро окутало всё, ведь виднелись одни его бескрайние воды, а они, как боги стояли над ним. Не было ничего — стен, домов, лесов… Только вода и лёгкий страх перед её могучей силой, но именно он заставлял сердце Юи трепетать, сейчас она была уверена, что даже если стекло исчезнет и она окажется в воде, то её в ту же минуту спасут.       — Тебе уже лучше? — спросил Карла, когда увидел, как загорелись глаза Юи.       — Да, здесь мне нравится намного больше, — быстро ответила она. — Ой, я не хотела обидеть… — подумала она о том, что это было неучтиво. — На самом деле внизу тоже красиво, но здесь я чувствую какой-то душевный покой, — не скрыла Юи правды, чем польстила основателю.       — Ты так и будешь держать бокал в руках? — указал он на прозрачный сосуд, который Юи теребила в руках всю дорогу.       — Я совсем о нём позабыла… — виновато сказала она и тут же пригубила напиток. Запах брожения и кисловатый привкус охватил её рот, и алые глаза молниеносно открыли правду о творящемся внутри стыде.       — Это вино, — тихонько посмеялся Карла над наивностью блондинки и в качестве извинений стукнул краем своего бокала по бокалу Юи. — Думаю, совсем немного нам не повредит… — говорил он и не спускал с Комори глаз. Она послушно допила вино и почти сразу почувствовала головокружение. — Тише! — подхватил её Карла. — Ты опьянела от двух глотков красного вина, — с каплей удивления сказал он. — Твои щёки порозовели — это мило, — вновь сделал он комплимент, и Комори ощутила, как сильные руки обхватили её талию и уже совсем нешуточный взгляд снисходит до неё.       «Это всё из-за того, что я была голодна, а ещё мне воздуха не хватает…» — пожаловалась она сама себе.       — Почему вам, женщинам, так нравится лгать? — спросил Карла и слегка приподнял Юи от пола. — Я же предлагал поужинать… Сейчас уже поздно к этому возвращаться… — прошептал он у самых губ Комори, и она почувствовало теплоту его дыхания.       «Хочу, чтобы он поцеловал меня… — сказал ей её затуманенный разум. — Никто ко мне не был так добр, хочу, чтобы мы стали ближе…» — разомкнула она свои губы, желая его первых прикосновений и, возможно, страстных поцелуев.       — Сейчас я покажу тебе, что бывает, когда желания мужчины и женщины совпадают, — предупредил он и провёл пальцами по холодному лицу Юи. Она откинула голову, упёрлась ей в плоскую колонну, что разделяла два больших окна и покорным взглядом посмотрела на своего принца.       Губы Карлы невесомо коснулись её приоткрытых губ, и Комори замедлила. Секунду назад её желание казалось невозможным, а сейчас этот самый мужчина обнимал её за талию и углублял свой поцелуй. Он сделал это достаточно нежно, Юи только и заметила, что мягкое соитие их таких разных губ, а затем влажное и приятное прикосновение его языка. Карла волнительно погладил кончик её языка, подцепил губами её верхнюю губу, а потом придержал свой поцелуй на нижней, позволяя себе легко оттянуть её нижнюю губу, создав причмокивающий возбуждающий звук. Он целовал так, потому что понимал, как тяжело Комори приходится дышать в корсете с непривычки, и именно эта забота открывала сердце Юи с невообразимой скоростью.       — Всё хорошо? — сбившись в дыхании, спросил Карла, после их первого поцелуя.       — Да… — кивнула Юи, прикрыв при этом глаза. Она всё ещё держала перед глазами его волнительные черты лица, когда он приближался к её губам.       — Бальные наряды такие неудобные, — сказал он как-то практично и отстегнул маленькую пуговку на груди Юи — на ней держалась накидка. Она прикрывала её худенькие плечи, делая фигуру более объёмной и главное, праздной. — Она нам больше не понадобится, — предупредил Карла и, заскользив пальцами по ключицам Комори, спустил с плеч сперва один, а потом и второй воздушный рукав. Накидка упала им в ноги, и Юи застыдилась.       Основатель увидел её худенькие руки и тонкую шею, а казалось всё настолько платоническим, что она не рассчитывала даже на поцелуй.       — Без неё ты ещё милее, — довольно сказал Карла и дотронулся носом до виска Юи. Сейчас его губы мягко прикасались к щеке блондинки и нашёптывали ласковые речи на ухо, накаляя его влажным и горячим дыханием. — Милая… — шептал он и ослаблял шнуровку шёлкового наряда Юи. — Беззащитная… — смотрел он на её обнажённые плечи, что прельщали его весь вечер. — И такая женственная… — отвлекал основатель, стаскивая в это время тяжёлое платье.       Бальный костюм Юи повис на груди, но не оттого, что Карла плохо его ослабил, а оттого, что Комори не расслабилась. Она придержала свой наряд на грудной клетке и испуганно посмотрела в лицо основателя. Его золотые глаза открыто смотрели на её взволнованное лицо и частично открывшуюся взору фигуру. Его одежда ещё не сдвинулась и на сантиметр, а её отделяли жалкие движения рук — на этом она предстала бы перед Карлой в одном нижнем белье.       — Если ты не желаешь заходить дальше, то я тебя не стану принуждать, — спокойно сказал он. Карла сделал один шаг назад, но не спустил своего взора с засомневавшейся Юи.       «Это всё сон… — вспоминала Комори о реальности её непростой жизни. — Ничего не случится, если я позволю ему прикасаться ко мне здесь…» — решила она и, не скрыв дрожи в коленях, опустила худые руки.       Платье от своей тяжести скатилось с груди и застряло на кринолине. Карла тут же увидел тугой чёрный корсет и края белой хлопковой сорочки с рюшами и затянутым на груди в бант таким же хлопковым шнурком.       — Я помогу тебе, — он понимающе улыбнулся и, ослабив за её спиной кринолин, вынул из всех громоздких одежд, как фарфоровую куколку — за тонкую талию, приподняв над собой.       Юи вновь очутилась в его сильных руках, но на этот раз она казалась такой маленькой, аккуратной и хрупкой, что даже сам основатель затаил дыхание. Он внимательно окинул её взглядом и, одобрительно прикрыв глаза, обнял.       — Я и не думал, что сегодняшний вечер окажется таким… Но он того однозначно стоил… — сказал Карла и, наконец, смог обнять Юи так, что всё её тело прижалось к нему. Раньше ему мешал громоздкий кринолин, а теперь она принадлежала ему практически без остатка. Основатель запустил пальцы в её причёску и, вынув шпильки, растрепал вьющиеся волосы Юи. Комори отвела взгляд в сторону, постаралась сделать глубокий вдох, но тот ещё не освободил её от корсета, и из-за этого она тихо страдала.       — Подожди немного, — прошептал он, массируя её голову пальцами, чем отключал её бдительность, но стоило ему провести носом вдоль шеи, как Юи вздрогнула и задрожала так, как если бы её опустили под лёд. Ноги её тряслись, зубы стиснулись, а веки плотно закрылись. — Я не собираюсь делать тебе больно, — погладил он вдоль спины, а потом поцеловал выгнувшуюся шею Юи, ещё и ещё раз. Причмокивающие звуки быстро слились с треском поленьев в камине, и блондинка приоткрыла глаза. Она уже собиралась вовсю плакать, а на неё лишь с жалостью посмотрели. — Не знаю, как к тебе обращались до нашей встречи, — ровно сказал Карла, — но забудь об этом, — ласково приказал он, и Комори очутилась на руках основателя.       — Я постараюсь… — смогла сказать она прежде, чем оказалась на кровати.       — Хорошо, — тихо сказал Карла и усадил девушку на край двуспальной кровати, что аккуратно устроилась у стены. — Снимем ещё и это, — медленно подступил он к крючкам на чёрном корсете, и уже через несколько секунд Юи почувствовала полную свободу. Она глубоко выдохнула и с не менее возбуждающим звуком задышала.       Карла довольно посмотрел на колыхающиеся от прилива воздуха тело блондинки и, поднявшись с корточек, не спеша, снял с плеч свой камзол. Он положил его на зелёную софу вместе с корсетом Юи, туда же аккуратно отправился жилет, а на журнальный стол мягко приземлилась белая накрахмаленная манишка и булавка с красным отполированным камнем.       Юи так и сидела на краешке кровати, не спуская глаз с размеренных движений Карлы. Он так уравновешено снимал с себя лишнюю одежду, что могло показаться, будто их отношения постоянные, основанные на безграничном доверии и душевном единстве.       — Отдышалась? — вдруг отвлёк он своим низким голосом, и Комори от неожиданности вновь покраснела. — Думаю, мне ещё есть что снять с тебя, — тихо сказал он и довольно прикрыл глаза. Сам он остался в чёрных брюках и белой рубашке, которую счёл нужным наполовину расстегнуть уже сейчас. Его крепкая грудь смущала, пленяла и кружила голову от разыгравшегося воображения. Однако Карла не дал ей прохлаждаться без дела слишком долго. Он не мог забыть слов Корделии, и не мог допустить того, чтобы им помешали. Он томно провёл ладонью по ножке Юи, и вновь присев перед ней, приподнял белую ночную сорочку. Его губы заскользили с поцелуями по стройной ноге Комори, а чёрные чулки, как и коричневые туфельки, покинули тело своей хозяйки.       — Карла, остановись… — запрокинула Юи голову, растопырив при этом маленькие пальцы на бежевом покрывале. Она еле сдерживала звуки своего голоса, ведь основатель целовал её обнажённые ноги, позволяя себе при этом медленно разводить их.       — Приятно слышать, как ты называешь меня по имени… — остановился он и, повиснув на её расставленных ногах, вновь внимательно посмотрел на её румяное лицо. — Сделаешь так ещё? — схитрил Карла и склонил Юи к подушкам. Она потерялась бы среди шести лежащих на кровати подушек, однако основатель вновь предугадал исход и не оставил Комори даже одной. — Будешь смотреть на меня, — улыбнулся он и уложил девушку на свою руку. Он вновь массировал её голову и шею, на что Юи подгибала колени и подхватывала пальчиками прохладную простыню. Её белоснежная сорочка скатилась с её красивых ног, и основатель не стал медлить с тем, чтобы немного придавить блондинку собой. Как только Карла навалился, то Юи перестала млеть от массажа. Сделалось страшно и не комфортно. — Посмотри на меня, — сказал он и развернул лицо Комори к себе.        — Карла… — прошептала она, увидев его прекрасные черты, и ещё один поцелуй заалел на её губах. Основатель не стал целовать глубже, скорее он делал это ещё медленнее: мягко провёл по губам языком, развёл их, дал вздохнуть и вновь прильнул.       Тело Юи прогнулось, и Комори почувствовала что-то до ужаса твёрдое, это давило ей на живот и заставляло ёрзать на их затемнённой из-за балдахинов кровати. Однако её внимание было отвлечено, ведь Карла обхватил её небольшую грудь через тонкую сорочку и, почувствовав, что её соски стали твёрдыми, начал легко покусывать.       — М-м-м! — закатила Юи глаза и промычала из-за сжавшихся губ. Грубая хлопковая ткань врезалась в нежную кожу, а опасные поцелуи основателя отзывались томным замиранием где-то в груди, подступали к животу и заканчивались лёгким покалыванием в ногах на кончиках пальцев.       — Можешь не стесняться, — он погладил её по лицу и потянул за шнурок на её последней одежде. Ключицы и грудная клетка Юи практически обнажились, и Карла избавился от собственной сорочки. Комори затаила дыхание, но подала его, когда основатель склонился над ней и, стянул её рубашку на правое плечо. Её грудь перестал прикрывать тонкий хлопок, и Карла не без силы сжал её сосок между пальцев, зализывая доставленный дискомфорт позднее. Но всё это лишь отвлекало Юи. Она ёрзала бёдрами от ласк основателя, чувствовала, как его губы целуют её грудь, но не замечала, что брюки Карлы приспускаются и её невинность становится предметом его вожделения.       Спрятанная Карлхайнцем суть, металась в душе Юи. Она ощущала жар внутри своего тела, но не могла подарить его Карле. Вместо этого он целовал холодную плоть, позволяя Юи остаться в хлопковом коконе её прежней жизни, где она ещё могла почувствовать себя защищённой. Эта вещь — это единственное, что разделяло их тела.       — Карл… — оборвался звук её голоса раньше, чем она успела произнести имя, и частая конвульсия подступила к её телу.       Юи прерывисто дышала, временами сжимала зубы и морщилась. Основатель уже размял её тело и попытался войти в него, но реакция Комори его немного удивила. Он мерно выдохнул, сомкнул ненадолго веки и заговорил.       — Прости, мне придётся сделать тебе немного больно, — наклонился он к окрашенному паникой лицу Юи и просунул под её спину руку. Их тела оказались связанными. Юи чувственно реагировала на каждый поцелуй, лёгкое покалывание, что оставляли его пальцы и даже страстность его дыхания. Карла вошёл в неё с первого точка, но, обратив внимание на реакцию самой Юи, был вынужден остановиться. — Я не думал, что ты ещё не была с мужчиной, всё же ты так легко согласилась пойти со мной… — поделился Карла своими мыслями и, присев, подтянул Комори к себе.       «Я сделала ошибку?» — спросила она сама себя и, слушаясь основателя, повисла на его плече.       — Нет… — сказал он спокойно, погладив её по волосам. — Твоя чистота и послушание льстят мне, а сейчас сделай глубокий вдох, — в том же уравновешенном тоне попросил Карла, чувствуя, что Юи всё ещё трясёт от боли и страха. Он вновь попытался стать с ней одним целым, но Юи неосознанно сопротивлялась ему. Стянутость и непознанная ранее теснота отпугивала её, а непристойные ласки Карлы, которые она заметила едва ли не в самом конце, пристыдили.       Комори обхватила руками шею основателя, зажмурила глаза и постаралась набрать в грудную клетку достаточное количество воздуха.       Карла сам немного сморщился, ведь Юи сжала его своим естеством, но быстро пришёл в себя.       — А теперь очень медленно выдыхай, — в очередной раз дал он наставление и положил свою левую руку на копчик блондинке.       Юи привыкшая слушаться и угождать не стала тянуть с данным ей советом и начала потихоньку выпускать из своей груди воздух. Тело её расслаблялось, а вместе с тем принимало Карлу так, словно он уже давно часть её.       — Хорошо, ещё немного… — надавливал он на её копчик, сливаясь с Юи через собственную темноту в глазах. Дыхание его не лучше чем у Комори прерывалось, но осознание действительности приходило куда быстрее, чем у страдающей от колючей боли девушки.       — Я больше не могу… — панически закрутила Юи головой, по-прежнему хватаясь за шею Карлы, временами дёргая его за белые волосы. Её пальцы путались в них, но он не обращал внимания на неуместные проявления её напуганной натуры.       — Уже всё… — тихо сказал он и провёл левой рукой вдоль её холодной спины. — Я уже весь в тебе, неужели ты не чувствуешь? — Карла отпустил и прошёлся руками по расставленным бёдрам Комори. Он приподнимал белую хлопковую ткань её сорочки, и Юи увидела, что сидит на нём и их тела слились в одно.       — Мне больно… — вновь зажмурилась она, но уже скорее от стыда за то, что увидела. — Я не знаю, что чувствую…       — Тогда позволь сделать тебе приятно… — Карла пропустил свои пальцы между волос Юи и, обхватив её маленькую голову, наклонил к своим губам.       «Только не обижай меня…» — взмолилась она про себя, и основатель обнял её за усталую от корсета талию.       — Не буду… — лишь прошептал Карла в её губы и нежно заполучил их.       Основатель мягко целовал маленькие губы Юи, спускался с поцелуями к её подбородку и шее, и она забывала о боли.       Влажно и тепло... Карла ощущал сладость их слившихся тел, но не мог забыть о здравом смысле. Запах её невинной плоти кружил голову, а попавшая на простыню кровь едва не срывала с его личности добродушную маску, которую он искусственно создал для Юи.       — М-м-м… — она вновь промычала и закрыла глаза. Карла немного приподнял её стройный стан и вновь опустил на себя. Это напоминало общую пытку, но ему хватало терпения на то, чтобы заставить Юи стонать в его руках, забыв о рамках взваленных на них приличий. Это доставляло даже лёгкое удовольствие — потомиться с тем, чтобы заполучить всё самое сладкое и первозданное.       — Ты можешь даже кричать, если тебе больно, мне нравится звук твоего голоса, — сказал он и уткнулся лбом в её грудь, в очередной раз, сделав неторопливое движение бёдрами, с которым Комори чувствовала болезненное трение и тесноту внизу живота. Её тело сдавливало мужчину так, что ей казалось, будто дышать стало сложнее, и она по инерции схватилась рукой за живот.       — Не спеши… — выдохнул Карла непреднамеренную порцию воздуха из-за того, что Комори сдавила его ещё и снаружи. — Хотя ты права, это приятно… — он прижал её ладонь к животу и сделал лёгкий толчок.       Юи тут же осознала, что чувствует его движения в своей ладони, но убрать её уже не позволили. С этого момента скольжений стало куда больше, и он не просто двигался бёдрами сам, но и приподнимал Юи в такт своего размеренного ритма. Если бы он сейчас сказал о неуклюжем партнёре, то она не смогла бы даже сравнить, ведь все его «па» бесспорно стремились к идеалу.       Комори не могла сопротивляться или отказаться от его мучительных ласк, она всего лишь держалась правой рукой за его шею, страшась увидеть блеск его глаз и влажность собственной кожи, ведь он продолжал целовать её шею, плечи и ключицы, стоило только ей принять его всего, как её ждал утешительный за причинённую боль поцелуй и в этот же момент одинокий толчок его бледных бёдер.       — Юи, открой уже глаза, — попросил Карла, и она тут же послушалась. Он назвал её по имени — это оказалось настолько приятно, что Комори отпустила его шею и зажала ладонью свой рот. — До чего же беззащитная… — не веря своим глазам, сказал основатель и положил девушку на сбившуюся под их первым танцем кровать.       — Карла… — волнительно сказала Юи и прижала его голову к груди, тот вновь вошёл в её тело и ей сделалось так тепло. Когда он разлучил их страстно слившиеся тела Комори почувствовала себя такой несчастной и одинокой, что сейчас могла лишь с благодарностью гладить его мягкие волосы, терпеть уже далеко не аккуратные толчки со стороны мужчины и ждать, что вот-вот стыд превратится в счастье, а дыхание и сдержанная натура Карлы покажет себя с самой беспринципной, животной стороны.       Но основатель оказался куда сдержаннее, чем оказалась сама Юи. Он обводил её бёдра руками, открывая взору её белоснежную кожу, хватался за её талию с тем, чтобы сделать дерзкий толчок, и она слышала тяжёлый хрип в его прерывистом дыхании, но её собственный голос в десятки раз, перекрикивал его. Это заставляло его улыбаться и поступать так с ней вновь.       Комори терзала бедную простыню тонкими пальцами, а Карла терзал её. Снова и снова, пока их головы не закружились от потемнения и приближающегося экстаза таких необдуманных в первую же ночь чувств.       — Сейчас… — простонал он в порыве и, выпрямившись, захлопал своими бёдрами по ягодицам Юи с такой силой, что она от стыда закрыла лицо руками, позабыв о красивом торсе Карлы и его окрашенном сопротивлением с приближающимся удовольствием лице. — Нет! — упал он на её грудь и, сжав её левое бедро, закинул к себе на плечо, чем сделал их близость ещё глубже.       — Н-н-н! — сжала Юи зубы от неожиданной слишком тесной связи.       — Открой лицо, — попросил Карла и приспустил её ногу к своему локтевому сгибу, облегчая свою несдержанную вовремя пытку.       Юи открылась, и губы основателя пленили её. На это раз его поцелуй был глубоким и страстным. Он быстро двигался в её теле, но не забывал сливаться с её губами, награждая за проявленную смелость поцелуем настоящих любовников. Его язык быстро играл с язычком Юи, обхватывал его и засасывал в себя так, что Комори становилось немного больно и тяжело в груди.       — Ах! — выдохнула она, когда основатель разорвал поцелуй и, волнообразно качнувшись из стороны в сторону, вылетел из её тела с постанывающим звуком и всё ещё сопротивляющимся с наслаждением лицом. Он излился своим белым семенем на красную простыню и, продолжая тяжело дышать, на время прикрыл глаза.       Юи в это мгновение раскинула руки и прерывисто дыша, смотрела на опустившего голову основателя. Он сидел у неё в ногах, вцепившись в кроваво-красную простыню руками, и, содрогаясь от мелких и крупных толчков своего тела, звучно выдыхал.       «Тепло и уже совсем не больно внутри… — закрыла Юи глаза и с улыбкой прикоснулась к своему животу. — Чувствую, что лечу, не могу и не хочу приземляться…» — обняла она собственное тело, не представляя, что может быть теперь, когда они вновь стали собой и инстинкты более не руководят их разумом, затмевая здравый смысл потаёнными желаниями.

***

       Основатель пришёл в себя достаточно быстро, а вот Комори находилась, словно во сне. Он молча посмотрел на её милое, немного влажное лицо, прилёг на левый бок рядом с ней, но она не среагировала, поэтому он решил, что стоит поговорить.       — Боли ведь уже нет. Ты как? — спросил Карла, пока Юи лежала на спине и мечтала о том, что ждёт её дальше.       — Карла? — широко открыла она глаза, не в силах сдержать удивления и отсюда громкого звука такого страстного ранее голоса. «Он уже пришёл в себя…» — смотрела она на основателя, не зная, что сказать или того хуже сделать. Карла лежал на боку и, не скрывая улыбки, пристально смотрел. — Да… я… всё хорошо… — проглотила Юи всё что хотела и могла бы сказать, стараясь не ляпнуть сейчас чего лишнего.       — Точно? — перевернулся он на спину и подложил руку под голову. — Я не ожидал, что ты девственница. При дворе такая ценность теряется быстро. Но учишься ты быстро, — сделал Карла хитрый и смущающий комплимент, — не скажу, что мне было нехорошо, я бы даже повторил, но твоя мачеха женщина не скрупулёзная, но в характере отвратительная. Мало чего могу сказать о твоём отце, я видел его всего несколько раз, но показался он вампиром внушительным, можно сказать, что идеальным… — сказал Карла, и Юи заметила на его лице разочарование.       — Утром я встретила его впервые, — заговорила Юи тихим и оттого печальным голосом. Находясь рядом с Карлой, она поняла одно — просыпаться отныне не хочется, как и возвращаться в дом Карлхайнца. — Меня воспитывал священник, а потом моя жизнь изменилась…       — Кажется, теперь я понимаю тебя лучше, — сказал он, продолжая смотреть в полог из изумрудной ткани. — Думаю, что мы можем помочь друг другу… Что Корделия или Карлхайнц хочет от тебя?       — Она хочет, чтобы я не отвлекала Карлхайнца, поэтому сказала, что сделает меня женой или фрейлиной одного из господ здесь, в Пандемониуме… — рассказала Юи о словах Корделии, и Карла приподнялся с кровати. Он чувствовал движение времени, как Комори ощущала бы биение собственного сердца, поэтому решил одеться.       Юи немного огорчила эта пауза. Основателю требовалось подумать, она понимала, но боялась вновь остаться без его сильного плеча.       — А что сказал Карлхайнц? — спросил он и вновь прилёг на кровать. Комори неуверенно посмотрела на его крепкую фигуру, расстёгнутую наполовину рубашку и притихла. Она не знала, что сказать и может ли сказать, и Карла нашёл это подозрительным. Девушка говорила всё, а то, что умалчивала, он читал в её мыслях, а здесь притаилась неестественная тишина. Основатель скосил на неё свой взгляд, и впервые Юи ощутила тот вампирский холод. Как и с братьями Сакамаки он предупреждал о смертельной опасности, и она сделала то, что делала всегда — поддалась панике.       — Динь-дон! Вот и двенадцатый удар! — ворвалась Корделия в их комнату, и Юи благополучно избежала допроса. — Неужели успели? — посмотрела она на лежащего у стены Карлу и закутавшуюся в одеяло по самый нос Юи. — Обольстил-таки мою птичку, — посмеялась она, чувствуя в этом свою заслугу.       — В наглости тебе любой мужчина позавидует, — сказал Карла и пренебрежительно оставил ещё не остывшую от запаха страсти постель.       — Да чего здесь должно меня удивлять?! — ухмыльнулась она и расставила горделиво плечи. — Мы же родственники… — сказала она с настоящим вызовом в голосе. Он говорил о желании, и Юи стало совсем неприятно.       — Попросил бы тебя не напоминать мне об этом при каждой нашей встрече, — сказал Карла и молниеносно облачился в свой парадный костюм, желая оставить эту женщину, как и её абсурдное любопытство. — Девушка… — остановился он между коридором и этой комнатой. — Пришли её ко мне днём, — приказал Карла по-прежнему строго. — И не заставляй меня посылать за ней гонцов! — сурово предупредил он свою кузину, на чём и оставил их.       «Почему он так изменился? — посмотрела Юи ему вслед. — Неужели это из-за того, что я скрыла правду? Или дело только в Корделии?..» — опасливо повернула она голову в сторону женщины в пышном фиолетовом платье.       — А ты пришли! — выкрикнула она ему вслед. — Я её с ними пошлю… — прищурилась она довольно. — Понимаешь, что это значит? — зыркнула она на онемевшую Юи. — Да ничего ты не понимаешь… — рассмеялась Корделия. — Это значит, что я избавлюсь от тебя и заполучу всю любовь мужа! А ты оказалась куда полезнее… — она вновь схватила девушку за лицо и потрясла его. — А ты быстро эволюционируешь! — оттолкнула она Юи и величественно встала над ней. — Ещё утром я приняла тебя за сорняк, а сейчас ты уже выросла в моих глазах до постельного клеща, если так пойдёт, то через месяц станешь млекопитающим… Как насчёт роли моей собачки? Это будет очень забавно… — издевалась она, как могла, а потом поняла, что устала и упала от радости на софу. — Скажи… — заговорила Корделия вскоре после того, как раскинула свои руки на резной спинке тёмно-зелёного диванчика. — Кто тебя научил так быстро ноги раздвигать, даже я на такое не осмелилась бы?       Юи проглотила, смолчала и отвернулась. Если бы она знала, сколько ей пришлось вытерпеть в доме Сакамаки, то не говорила бы так пошло и бесчувственно, ведь ей всего-то нужен был тот, на кого она могла опереться.       — Что со мной будет теперь? — спросила Комори, пытаясь не показать обиды или радости в голосе. — Вы сделаете меня женой Карлы? Или найдёте другого?       — Женой?! — чуть не подавилась Корделия собственной слюной. — Да в какой деревне ты жила?! Он никогда не женится на тебе! Основатели образуют семьи только в пределах своего рода. Даже полукровки не могут войти в королевскую семью, а ты захотела стать его женой… Здесь одного умения послушно раздвигать ноги мало… Ты станешь его фрейлиной! Любовницей, если пожелаешь такую формулировку… Весь этот месяц ему будет нужна пара и если завтра вечером вы появитесь вместе, то считай, что это место за тобой!       — Но я ещё могу отказаться… — поняла Юи, правда, смотреть с такими заявлениями на Корделию не осмелилась. — Я не хочу становиться его любовницей… Это не искренне и если я понесу ребёнка, то что тогда? — напугалась она страшной действительности, а вот Корделии было всё в радость.       — Искренности она захотела… — ухмыльнулась она. — Дура! Здесь нет таких чувств, как нет правды или лжи, есть партия, одна большая партия, где победитель получит всё, а проигравший уйдёт в тень с позором. Забудь о детях! Он никогда не допустит того, чтобы от него на свет появились полукровки. Это табу в этих стенах, как и твоя кровь… Ему ничего не нужно от тебя, кроме, разумеется, компании… — сделала она невозмутимое лицо. — Я дам тебе совет — слушайся его! Глядя на твою довольную мордашку, я могу сказать, что он был с тобой нежен, значит, постарайся сохранить это тепло. Карла у нас любит послушных… — оскалилась женщина, а после раздумья, вновь дала совет. — И помалкивай о своём отце, иначе я займусь твоим воспитанием, а это можешь мне поверить не самые гуманные методы… Одевайся! Карета ждёт у входа! — хлопнула она в ладоши и её напыщенную фигуру сменила прислуга.

***

      Холод… Сырость и мрак…       В отличие от Юи, Карла пошёл не к сверкающей карете, а в подземелье Пандемониума.       Здесь пахло задохшейся влагой и кровью. Пленники хрипели от кашля и страдали от неминуемой гибели, на которую их обрёк тот, кого они считали своим королём.       — Карла, это ты? — послышался нежный женский голос из одной такой темницы. — Я просила тебя… не нужно приходить в это место…       «Мама…» — закрыл Карла глаза, набрался сил и завернул за угол, где находилась камера его родной матери. — Пленных стало больше… — оглянулся он назад, а потом вновь посмотрел на женщину, которая отошла от него как можно дальше, в угол, словно боялась навредить своему ребёнку. — Мама, выйди на свет, я хочу посмотреть на тебя. Ты же ни одна из этих необразованных глупцов, ты знаешь, что заболевание не передаётся по воздуху, пожалуйста, подойди…       — Нет! Я не хочу, чтобы ты смотрел на меня… Тебе лучше скорее забыть обо мне… Скоро всё закончится. Я это чувствую…       — Не говори глупостей! — повысил он голос и вошёл сам, однако остановился. Он прекрасно понимал мать. Понимал, что ей здесь не место и, более того, знал, что если окажется на её месте, то тоже не захочет, чтобы его кто-то жалел. — Я пришёл сказать, что договорился с отцом. Скоро я заберу тебя. Продержись ещё немного…       — Что ты наделал, Карла? О чём тебя попросил Гис? — спросила она, не скрывая своих страданий и переживаний за сына.       — Это не так важно, уже всё решено…       — Я слышу в тебе его голос, его привычки… Карла, не нужно становиться таким, как твой отец…       — Я и не стану, — ответил он. — Главное, вытащить тебя отсюда. А потом я прижму Карлхайнца, и он выложит всё, что у него есть!       — Пообещай мне только одно… — попросила Крона и, превозмогая слабость, вышла на свет. Карла тут же увидел впавшие щёки и чёрные круги на когда-то красивом лице матери, её потускневшие золотые глаза и длинные белые волосы, что стали какими-то тонкими и блёклыми, словно из шёлковых нитей они превратились в самые дешёвые, хлопчатобумажные. — Пообещай, что никогда не окажешься на моём месте…       — Я обещаю, мама… — сделал он шаг ей навстречу и крепко прижал к своей груди. — Обещаю! — повторил он и проглотил ком в горле. Глядя на мать, ему хотелось плакать от горя, убивать из-за гнева и страдать в силу собственной слабости. — Я не позволю ему разрушить то, что мы с таким трудом создали! Вот увидишь… — сказал Карла тише и прижал её голову к своей щеке. — Не позволю… — блеснули яростью его золотые глаза, после чего оставалось считать дни до момента, когда кто-нибудь да собьётся с пути.

Конец I части.