По мотивам сказки Ганса Христиана Андерсена «Девочка со спичками»
***
Божественная мудрость ласково простиралась над столицей Японии, даруя сухую и тёплую зиму. Юи провела в поместье Сакамаки полгода. Лето уступило место осени, а пора красных клёнов сухому зимнему ветерку. В жизни девушки ничего не изменилось. Вампиры жадничали, ругались, доводили её до истощения, а потом, поставив на ноги, вновь возвращались к забытому старому. Когда Корделия умерла, и Аято вернул любимый кулон, то казалось, что жизнь наладится, но чего ожидать от эгоистичных садистов, которые привыкли получать всё, что им вздумается. К Новому году уже не осталось никаких сил. К двадцать девятому декабря Академия Рётэй закрылась на новогодние праздники, и жизнь Юи стала ещё ужаснее прежнего. Рейджи пилил, Райто преследовал, Аято вылавливал, Шу подстерегал в самых необъяснимых местах, а на Канато и Субару лучше было вообще не наталкиваться. У любителя сладкого в это время года разгорался волчий аппетит, а у Субару разыгрывалась праздничная депрессия, вот так и жили, пока одной ночью Комори не вырвалась из лап тройняшек, оставаясь на попечение самой себе. Юи выбежала из особняка на улицу. Её не стали преследовать и загонять в угол, праздничное настроение навевало лёгкую лень и меланхолию. И вот она бежала… «Для чего я убегаю?.. — спрашивала она себя. — Я же знаю, что это бесполезно…» — думала Юи, задыхаясь от холодного воздуха. Эта ночь отличалась от всех предыдущих. Обычно в это время года даже ночью температура не опускалась ниже нуля, а сегодня у неё зубы стучали от холода, а изо рта шёл белый пар. Замёрзшая трава под её ногами хрустела, а сгустившаяся над округой тьма, заставляла оглядываться каждую минувшую секунду. Юи так устала, напугалась и обессилила, что выбежала на улицу в чём была, когда вампиры ворвались в её комнату и устроили себе маленький праздничный стол. Лёгкий розовый топ, коричневые шорты и белые гольфы, сапоги остались в комнате, Райто стащил их, когда у него была такая возможность. Вероятнее всего, что именно поэтому ей позволили так легко уйти. Ноги примерзали к заледеневшей траве, но уже через минуту лёд превращался в воду, согревшись под теплом человеческого тела, и белые гольфы пропитывались холодной талой водой. Пальцы на ногах закоченели, да и тело давно перестало чувствовать тепло — холодная дрожь забирала всё. — Я вижу свет… — тихонько сказала Юи, разлепляя глаза. На холоде ей захотелось спать, она уже почти прислонилась к дереву, чтобы в обнимку с ним встретить Новый год, но впереди, в склепе, где иногда спал Шу, она увидела зеленоватый огонёк. — Может быть, хоть там тепло?.. — сказала она в надежде и, качнувшись, побрела к гробнице. Звёзды светили сегодня ярко, но вдруг небо посерело, и пошёл снег. Белые хлопья падали на лицо Комори, и она совсем расслабилась, чувствуя гармонию с самой собой. В склепе оказалось ещё холоднее, чем на улице. Каменные стены источали поистине могильный холод, а на маленьком круглом столе из того же серо-зеленоватого камня стояла крохотная свечка. Она горела странным зелёным огоньком, но излучала тепло. Юи скорее подставила свои продрогшие руки, разминая красные от мороза пальцы. Ветер гулял по аллее вокруг поместья Сакамаки и когда он врывался в убежище Комори, то клубился со снежинками в паре, задувая её крохотный огонёк. — Пожалуйста, хоть ты меня пожалей… — жалостливо попросила Юи своего непрошеного гостя, но ветер завывал, продолжая быстрый вальс в паре с прекрасными ажурными леди. Свечка потухла, и в склепе стало темно. Юи поёжилась от холода, подумывая, что стоит вернуться, но она так устала… Хотелось спать… Комори схоронилась на каменной лавке возле стены. Она поджала колени к груди, спрятала в них нос, думая, что это будет её последний ночлег, как нащупала на лавке два коробка спичек. Один был полным, а в другом колтыхались три тощие спички. Юи поднесла их в самому носу, чтобы лучше разглядеть в темноте и решила, что должно быть, кто-то оставил их здесь и брать чужое без разрешения может быть чревато последствиями. Но было так холодно, что она взяла коробок с тремя спичками и, поднявшись, забрала оставленную тем же добрым незнакомцем свечку. Юи прислонила её к стенке и загородила собой, а когда спичка вспыхнула, то зелёный огонёк вновь обогрел её продрогшее тело. Крохотный, странный огонь свечи согревал Юи сильнее, чем пропитанные парафином поленья в камине, а может быть, это и был камин? В какой-то момент ей показалось, что серо-зелёная стена расступилась и перед ней открылся огромный камин, раза в три больше, чем дымил сейчас в гостиной поместья Сакамаки. Толстые поленья в нём трещали, а красно-жёлтый огонь танцевал на их коричневой коре, источая самый настоящий жар. Юи оторвала взгляд от камина и увидела, что на ней пышное платье, такое, о каком она и мечтать не планировала — жёлтое или почти золотое с пышной юбкой в самый пол, а ещё белые атласные перчатки, и вдруг чьи-то шаги у неё за спиной заставили обернуться. Комори дёрнулась и уронила свечу, та потухла, а в склепе так никого и не оказалось. — Это ветер… — сказала себе Юи, желая прогнать страх, и чиркнула второй спичкой. Огонёк вновь заиграл тёплым светом, а, встретившись с обгоревшим фитильком, позеленел. Комори очень хотелось вернуться к тому камину, где ей было так тепло, но этого не произошло. Вместо этого, она очутилась в просторном зале. Вокруг неё ходили знатные господа и дамы. Они поздравляли друг друга с каким-то важным событием, а она молилась, чтобы её никто не трогал. Вдали она заметила ещё один очаг, а рядом с ним богатый стол. На нём было столько яств, что у неё не хватило бы сил даже счесть. Тут она поняла, что проголодалась. Впервые за полгода в доме вампиров ей по-настоящему захотелось есть. Аппетит пропал почти сразу, можно сказать, что после первого же ужина, а здесь у неё в животе забурчало, слюна выделилась в щеках за языком и ноги сами заскользили по паркету в сторону накрытого стола, но её вновь отвлекли. Кто-то опустил тяжёлую руку к ней на плечо, и с испуга она вновь уронила свечу. — Мне это не могло показаться… — нервно закрутила головой она, но в склепе никого по-прежнему не было, только она, потухшая свеча и два коробка, в одном из которых осталась всего одна спичка. — Кто-то играет со мной или я уже настолько замёрзла?.. — спрашивала себя Юи от отчаяния, но последнюю спичку использовала. Ей слишком хотелось вернуться в тот дом, где так тепло, что последствия не имели никакого значения. И она вернулась… Стена вновь расступилась, и Комори оказалась там же, где закончился её предыдущий сон. Но к тому времени она уже обернулась. Перед ней стоял высокий юноша в парадном камзоле с невероятно выразительными золотыми глазами и длинными белыми волосами. Они спадали ему на плечи, заканчиваясь красными каплями, и Юи поняла, что это самый настоящий сон. «Кто ты? — хотела бы спросить она, но молчала. Его лицо было таким строгим, но в то же время выразительным, что она не желала бояться. — Мы раньше не встречались… Я бы запомнила такие красивые глаза…» — смотрела Юи, ощущая слабость и лёгкость в ногах. — Ты странно себя ведёшь, — заговорил он, глядя на неё. Юи покрутила головой, думая, что юноша может обращаться к кому-то иному, но их будто оставили наедине. — Ты хоть слово слышала из того, что я сейчас сказал? — спросил он, хмуря брови несколько строго. «Ты обращаешься ко мне?» — всё же захлопала Юи длинными ресницами, усомнившись в своих видениях. — Это стресс, не иначе, — сказал он, наклонив в правый бок голову. — Я спросил, не желаешь ли ты… — Брат! — перебил его рыжеволосый юноша. — Я тебя нашёл! Думал, что сможешь уединиться с этой милашкой, не представив перед этим отцу? Принцу крови не полагается вести себя так привольно! — повис он на его шее, и Юи застыла. Парень смотрел на неё через тонкую оправу очков. Его такие же золотые глаза горели, но не строгостью и даже не скрытым добром, а какой-то пугающей игривостью, которая присуща скорее животным, чем людям и даже вампирам. «Принц крови?..» — услышала Юи нечто странное, но возможности спросить так и не появилось. Она только открыла рот, как на её плечи обрушились чьи-то цепкие руки и слащавый голос запел у неё за спиной. — Как бы не так! Это девочка принадлежит мне и чтобы играть с ней, вам придётся выклянчить разрешение у меня, мальчики! — рассмеялась она, и Юи упала с лавки, узнав этот голос. — Корделия… — задышала Юи очень быстро, хватаясь за грудь. — Это была она! Я не могла ничего перепутать… — забегали в панике её глаза, и дом Сакамаки показался куда привлекательнее, чем прежде. — Мне нужно бежать… — решила она, но подняться уже не могла, ноги затекли и закоченели от холода. Мелкие иглы обрушились на них, и она поползла. Юи прикладывала ладони в охваченному морозом полу и, отталкиваясь, двигалась к выходу. Её лёгкие уже не справлялись с холодным воздухом, а ноги немели от пережитого потрясения и неминуемого холода. Она добралась до порога и там, поднявшись на дрожащие ноги по косяку, посмотрела вдаль. Особняк источал свет, но никто не пошёл на её поиски. Комори сделала шаг, а потом ещё один, но это оказалось выше её сил. Она упала на землю, собирая своей тонкой одеждой недавно выпавший снег. Веки её тяжелели, и глаза прикрывались, оставляя в памяти тёмное небо и падающие с него крупные снежинки.***
Комори уснула, и ветер стих. На небе рассеялись тучи, и звёзды вновь предстали перед жителями мира людей. Опустившиеся с неба снежинки устлали опавшую листву и замёрзшую зелёную траву, и два немолодых вампира нарушили ночную тишину. У них под ногами крошился первый снег и это далеко не все звуки, которыми они планировали нарушить сон Комори. — Померла? — спросил один из них, пихнув Юи под бок. Он скрывал своё лицо под зелёной накидкой, а другой, открыто приветствовал несмышлёное дитя. — Рихтер, ты несдержан, — ответил ему другой. — Подними это заблудшее дитя с земли и следуй за мной, — поманил он своей рукой. — Что ты снова задумал? — спросил Рихтер, взяв Юи на руки. Комори даже не очнулась, ведь вампир был так же холоден, как и снег на мёрзлой земле. — Сейчас посмотрим, что выбрала эта девочка, — сказал Карлхайнц и поднял с земли огарок и пустой коробок. — Ну и что там? — спросил он, уложив Юи на холодную лавку. — Наверняка выбрала целый коробок, чтобы никто не заметил пропажи. Да и кому придёт в голову искать спички?! — Ты не прав, — вздохнул Карлхайнц. — Спички искать, может быть, никто и не стал бы, но она выбрала коробок с тремя последними спичками. Эта девочка не способна на коварство, её совесть не позволила солгать, поэтому она не скрыла своего поступка, но если бы она знала, что это за спички… Каждая из них олицетворяла надежду, веру и любовь, по всей видимости, мои сыновья не способны дать ей любовь, а надежда и вера угасла вместе с этими спичками… — И что ты думаешь делать теперь? — А что может сделать безутешный родитель? — подошёл он к Юи и внимательно посмотрел. — Придётся её отпустить, а моих сыновей наказать… — Твоя новогодняя шутка оказалась совсем не смешной, брат, — не поверил ему Рихтер. — Ты так жаждешь смерти, но не хочешь идти на поклон к ней, а вцепился в эту девочку, будто в ней твоё спасение и погибель. — Ты раскусил меня, — посмеялся он. — Рихтер, знаешь, почему я не позволяю тебе убить меня? Потому что мы с тобой уже не молоды. Убивший меня получит всю мою силу и власть, но власть не только развращает, но и надоедает. Тебе приестся всё быстрее, чем ты успеешь создать свой мир, и тут настанет конец всему, что создал я и к чему будешь стремиться ты, поэтому нам нужен молодой правитель, а пока мои сыновья не готовы, чтобы занять это место. По существу убить меня может каждый, если я склоню голову и вложу в его руку меч, но моя сила уничтожит такого вампира, поэтому я старательно выбираю. — Ты уже проверил своих старших сыновей, может, пора сменить тактику? — Тактику? — улыбнулся Карлхайнц. — Здесь нет никакой тактики — это просто судьба, а я лишь выбираю пути. Сейчас я выбираю путь наказания для моих детей. Они потеряют эту девочку, утром, когда она не вернётся, они найдут её мёртвой. Прекрасное начало года, как тебе такая новогодняя шутка? — Устрашающая, как и всегда, — ровно ответил он. — Но если она умрёт здесь, то куда отправится? Ты же не собираешься её отпускать… — Нет, — покачал он головой и провёл красивой рукой по холодной стене. Она стала похожа на тонкое стекло, через которое проглядывала иная жизнь. — Неужто ты собрался отправить её во времена своей молодости, в мир демонов, к нашим врагам?! — Врагам? Рихтер, ты принимаешь всё слишком близко к сердцу, сейчас это не имеет никакого значения. Я отправлю её туда, где мои сыновья ещё даже пешком под стол не ходили, это не вызовет временных проблем и не скомпрометирует её. — Твои жёны будут в восторге, конечно, если ты собираешься поселить её в своём доме… — Разумеется, — тихо сказал Карлхайнц и подтолкнул Юи. Она перевернулась на бок, затем на другой и раскинула руки под цветущим деревом сливы. — Когда-нибудь ты доиграешься… Выбрал бы любого, и дело с концом! — Рихтер, ты становишься ворчливым, как старый дед, — посмеялся он над братом и провёл рукой по стене в обратную сторону, та вновь превратилась в камень, а на улице, под старой засохшей сливой, досматривала свои последние сны маленькая, скрючившаяся от холода девушка.Конец.