***
Академия Рётэй, скучный урок математики и полупустой класс. «Аято со мной больше не разговаривает… — Юи немного повернула голову, чтобы посмотреть на вампира, который сидел у окна и покачивался на стуле. — Он не любит математику… — она не сдержала усмешки, а, заметив её, Аято цыкнул, демонстративно отвернувшись к окну. — Интересно, что с ним сделал Рейджи?.. И самого его я сегодня не видела… — вспомнила она поездку до школы, где в лимузине ей посчастливилось ехать рядом с Шу. — Здоров ли он?.. — Комори опечалено вернулась к своим записям, понимая в теме нынешнего урока немногим больше обиженного вампира. — Нет! Я не должна горевать о нём, мне более нельзя этого делать!» — Юи замотала в панике головой, и, словно посылая очередные испытания, судьба подослала ей нежданного гостя. — Прошу меня извинить, — после стука в двери показался один из учителей, на которого Юи раньше не обращала особого внимания. Он был добр ко всем, по-своему красив, но у неё всегда было столько проблем с братьями Сакамаки, что учителя будто растворялись в них. — Могу я забрать одну из учениц для осмотра? — спросил он, и Юи ощутила, как по всему телу пробежала покалывающая волна адреналина. Она узнала мужчину, ведь он был никем иным, как её будущим мужем. «Карлхайнц…» — замерла она в дыхании. В ушах внезапно, словно что-то распухло, раздулось, заглушая звуки чужих голосов. А ведь наверняка Аято сказал что-то обидное, а если нет, то учитель высказался одобрительно на этот счёт. — Вы меня очень выручили, — уже услышала Юи воркующие речи Карлхайнца, сама не понимая, как поднялась и почему вышла в коридор. — Вы здесь работаете?.. — всё что смогла спросить Юи. — Ты только поняла, — посмеялся он в свою ладонь. — Не думаю, что это страшно. Как твоё самочувствие? Головокружение или тошнота были? «С чего бы им быть?.. — она шла за ним, смущаясь от новой встречи. — Но он тревожится, надо дать ответ…» — размышляла Юи о том, как следует поступить в такой ситуации. — Нет, моё самочувствие удовлетворительное, — ответила она, стараясь улыбнуться искренне. — Хорошо, а мои сыновья не беспокоили? И Рейджи я сегодня не видел… — сказал он и прищурил глаза. Эта привычка не скрытого подозрения отталкивала Комори, вызывая ответные чувства. — Совсем немного… — не стала она врать. — И я Рейджи не видела. Он не отчитывается мне… — Желаешь, чтобы он отчитывался перед тобой? — лукаво спросил мужчина, остановившись возле лестницы. — Нет! — заалела Юи, ощущая в щеках жар. — Я не смею… — Вовсе нет, — посмеялся тот вновь. — Это твоё право, но раз не желаешь… — вздохнул он мечтательно. — Спрашивай с него больше и не жалей. Об остальных можешь не тревожиться. Думаю, сегодняшний мой визит окончательно их убедит. И ты ничего не сказала о цветах, они тебе понравились? «Боже, как же стыдно… Я должна была сразу же поблагодарить!» — поняла Юи свою ошибку, отчего у неё внутри всё завибрировало от частоты её пульса. — Не стоит нервничать так сильно, — заулыбался он с задором, — то были всего лишь цветы… — Нет, они мне очень понравились! Спасибо, я никогда не получала ничего подобного… — поспешила разубедить его Юи. — В таком случае, может быть, отблагодаришь мужа так, как полагается? «Это как?..» — Комори задумалась и не заметила, как Карлхайнц приблизился и приподнял её подбородок. — Ничего, некоторые уроки я преподам тебе сам… — он склонился над лицом Юи, заслонив собой падающий от светильников свет. Комори сжалась, зажмурилась и не лучше напуганной мышки, затряслась. — Думаю, мы это отложим, — изрёк вампир своё решение, расправив после этих слов свои плечи. — В стенах Академии нас неправильно поймут. Как я могу пользоваться слабостью своей ученицы?! — не выдержал он и тихо посмеялся. «Мне немного обидно… Он считает меня такой слабой и недалёкой…» — промолчала она в ответ. — Мы к этому вернёмся через неделю. Сегодня я вынужден оставить свой пост. — Это из-за меня?.. — спросила Юи неуверенно. — Ни в коем разе! Через неделю состоится приём, и я вынужден к нему подготовиться. — Значит, и мне следует? — Да, я уже сообщил Рейджи, полагаю, именно по этой причине он сегодня не явился в Рётэй. Ну, довольно о нём. Пора прощаться… — Да, желаю удачи, — поднялась она на цыпочки и поцеловала мужчину в щёку. — Ммм… — закрыл он довольно глаза. — А ты соблазнительна, когда делаешь нечто невинное. Сделай для меня в следующий раз что-нибудь ещё… — он жарко шепнул на ухо о своих пожеланиях и распрощался с пылающей от стыда Юи. «Он играет со мной… Неужели в этом и есть его секрет обольщения?..» — она проводила его взглядом, оставшись ещё ненадолго в прохладном коридоре.***
«Урок уже закончился!» — прибежала Юи в кабинет, находя там свои вещи и одного из учеников. — Канато, что случилось? Тебя кто-то обидел? — она подошла к нему, волнуясь по причине его отделения от остальных. Кабинет был пуст, за исключением одного вампира, который вздумал в таком возрасте взять и расплакаться. — Из-за тебя же плачу… — всхлипнул он, утирая слезу. — Почему ты такая бесчувственная?! — Канато, прости меня… Вот, — она протянула ему платок, и тот ненадолго прекратил лить горькие слёзы. — Я хочу пить… Дай мне то, чего мне так сильно хочется, — жадно сказал он, хватая Юи за руку. Платок упал на пол, а вампир приблизился к шее своей любимой жертвы. — Канато, нельзя… — сказала она неубедительно. После речей Карлхайнца внутри до сих пор всё тряслось, тело желало холодных прикосновений вампира и не понятно отчего… — Юи не может нас ненавидеть… Она добрая и ей жаль нас… Так утешь же меня, скорее… — его пальцы сжимались в области запястья, и Комори уже могла услышать, как открывается его рот, и вызванная голодом слюна, причмокивает под его языком. — Канато… — жмурилась и пересиливала себя Юи. — Нет! Нельзя! — в итоге закричала она и оттолкнула вампира. «Я не могу позволить кому-либо коснуться моей крови… Если они умрут от этого, то я выжгу на себе этот тяжкий крест», — бежала она прочь. — Не последовал… — остановилась она отдышаться и посмотреть. В коридоре на втором этаже уже было темно. Многие ушли домой, а ей вдруг вздумалось задержаться… — Это хорошо… А я уж думала… — выдохнула она, не ожидая увидеть взбешённого вампира за спиной. — Канато… — Замолчи! — прорезался его удивительный голос, и Юи толкнули на пол. — Теперь я не хочу тебя слушать! Ты презираешь меня, считаешь ненужным, я не хочу, чтобы ты смотрела на нас свысока! — выговаривал он, царапая кисть Комори от злости. «Больно… Очень больно…» — мотала она головой. Ей приходилось превозмогать последствия падения, а тут ещё и болезненные щипки Канато. Вампиру вдруг показалось забавным соскабливать её кожу, словно глазурь на шоколадном торте. — Не пищи! Я не просил тебя об этом! — его припадок лишил Юи воздуха. Когда его цепкие пальцы сдавили шею, то Комори пожалела о том, что Карлхайнц оставил её. — Как ты посмела запрыгнуть в постель к нему?! Никогда тебя не прощу! От тебя воняет… Я сожгу тебя и развею пепел над городской свалкой. Сломанным куклам дорога именно туда! — Ка…на…то… — хрипела Юи, стуча по полу влажной ладошкой. — Какой пустой звук, — они услышали чей-то голос, и доносился он с первого этажа. — Нет и капли музыкального слуха… «Шу…» — сглотнула Комори, пока Канато растерявшись, дал ей шанс подышать. — Ты такая пустая кукла! — сдавил её Канато ещё раз, добавив ко всему хороший удар о пол. — Даже не музыкальная… Я сломаю тебя… — Омерзительно, — сказал Шу лениво, но вовремя, — ломаешь всё, что берёшь. Капризный, мелкий и беспечный… Ты настоящий ребёнок, не удивительно, что она не захотела давать тебе кровь. — Замолчи! — заголосил Канато, заводясь из-за старшего брата. — Я не хочу тебя слушать! — он обхватил голову и замотал ей, слова Шу подобно раскалённому металлу залились в его уши. «Канато…» — Юи сквозь нахлынувшие слёзы увидела отползающего вампира, его муки и после недолгих стенаний он исчез. — Расплакался и убежал как девчонка, — проговорил Шу, продолжая делать это со стороны первого этажа. Комори перевернулась на живот и внизу, у самой лестницы, увидела Шу. Он лежал на полу и, почувствовав её взгляд, открыл глаза. — Спускайся сюда, — сказал он, а Юи показалось, что он приказал. «Мне ещё тяжело, но я постараюсь…» — Комори помотала головой, чтобы прогнать туманность и осторожно, по стеночке, спустилась. — Спасибо, ты вовремя вмешался… — поблагодарила она, не отваживаясь смотреть на блондина. — Спасибо… И это всё?.. — ухмыльнулся он, и от звуков этой ухмылки Юи стало немного страшно. — Некоторые уроки я тоже могу преподать… А то ведь и правда, после твоей благодарности больше ни у одного мужчины не возникнет желания тебе помогать. «Он слышал наш разговор! Как же стыдно…» — догадалась Юи, округляя глаза. — Какие искренние глаза, — остался Шу доволен. — Подойди ближе и расстегни свою блузку, я хочу посмотреть на тебя. — Я не могу сделать этого… — Юи отказалась и сжала белую блузку у самого горла, где начинались пуговицы. — Как знаешь, в следующий раз не жди от меня помощи, — предупредил он. — Догадаться может даже такая дурёха, как ты. Аято зол на тебя, Райто скоро начнёт испытывать нездоровый интерес, да и Канато забудет о моих словах. «Я пропаду, если буду одна. Рейджи может не оказаться поблизости, а кричать о помощи унизительно… Надо соглашаться», — решилась она, начав с алого банта. — Хорошо, — осклабился Шу. — Дальше… Можешь наклониться ко мне, чтобы тебя никто не увидел. — А не проще было бы подняться? — спросила Юи, пугаясь больше того, что придётся прилечь чуть ли не на самого Шу. — Нет! Лишняя растрата сил… А теперь отогни свою кофточку, — попросил он без смущения. — Не пытайся меня кусать, пожалуйста, мне нельзя давать кровь никому кроме… — Юи желала объяснить, ей казалось, что Шу готов её слушать, однако или она ошибалась либо смысл этого флирта она ещё не постигла. Она прервала речь. Вампир поступил нетипично, и течение крови в её венах ускорилось. — Мне не хочется твоей крови, — сказал он довольно, оставив на груди девушки свой поцелуй. — Смотри, — провёл он пальцем довольно, — у тебя останется след. Если захочешь таких ещё, то приходи в мою комнату. Заниматься таким на полу в Академии не очень удобно. Юи пылала и не в силах выбросить из головы этот неуместный поцелуй, трепетала. Прохладные губы Шу, его дыхание и соприкосновение их тел — эти воспоминания кружились у Комори перед глазами. — Так ты придёшь? — его голос стал нежнее, но в то же время настойчивее, руки и те сочли возможным упасть к Юи на поясницу. — Не… сегодня… нет, — замотала она скорее головой. — Извини, меня ждёт Рейджи. Мне следует ещё многому научиться… — Тогда беги, — отпустил он, — учись… — Спасибо, — Юи запахнула блузку и побежала, пока давали такой редкий шанс. «Учись… А я посмотрю… Это кажется интересным, даже не думал, что тоже захочу поиграть в эту игру…» — расслабился Шу, как и раньше, улыбаясь от звуков, отдаляющихся от него быстрых шагов.***
Приём в мире демонов — мероприятие серьёзное, требующее подготовки и времени. Рейджи озадачили так, что ему пришлось отложить собственное образование. Манеры, наряды, речи и правильные взгляды — Юи требовалось освоить столько, сколько ей не выдержать и за год. Сакамаки отбирал и составлял сценарии, пока картинка в его голове не поплыла, а после он за книгой уснул. В это самое время Юи и другие братья Сакамаки вернулись домой. В лимузине за ней с немалым интересом подглядывал Шу, именно подглядывал, потому как в перерывах между напускным сном, он каждый раз бросал сонный взгляд на неё. «Это очередное испытание», — говорила Юи себе. Там и сейчас здесь, на лестнице, она твердила, что это испытание, которое посылают всем грешникам. Там в машине ей с большим трудом удавалось сохранять спокойствие, здесь же она шла к Рейджи по своей воле, впрочем, воля, ограниченная жизненными рамками, не поставь её в такие и пошла бы она в комнату парня только в том случае, если бы искренне за него переживала. И вот вопрос: безнравственна ли она или же её душевные муки выше этой безнравственности? Пойти в комнату парня, к которому она испытывала чувства, без прямого на то приглашения, оправдывая свой поступок тем, что ей надо учиться — это безнравственно, а отбросив маску лицемерия — это правильно. Рейджи не пришёл на занятия, и она знала, что переживает, не думая, об обмане, который с такой лёгкостью раскусил Шу. Когда она перестала думать обо всём правильном и неправильном в её поведении, то уже стояла подле Рейджи в его комнате. «Он устал… — Юи долго смотрела, как вампир спит. Его лицо во сне показалось ей расслабленным; губы немного приоткрытыми. Он тихо дышал, держа руки на раскрытой книге. — Моя вина…» — она заглянула в толстое издание, которое лежало у него на ногах и услышала изменения. Его дыхание резко прервалось, затем он что-то неразборчивое промычал, и Комори отошла. Лицо Рейджи приняло привычные выражения: губы поджались, брови сместились к переносице. Он на что-то злился или из последних сил терпел… — Надо ли так страдать из-за чужой женщины? — вампир видел сон и сон не из приятных. Воспоминание… Тяжёлое и унизительное воспоминание. В его сне рядом с ним стоял Руки, в той самой комнате в замке отца. Он его пытал, долго пытал и удовольствия совсем не испытывал. — Как знаешь, — сказал Муками безразлично, и к мокрому от пота телу Рейджи, уже не в первый раз, подступили раскалённые щипцы. Вампир сжал зубы, напряг тело, оттого-то его лицо выразило эту маску недовольства, которая, по сути дела, являлась сопротивлением. Когда щипцы сдавили ребро, то послышался хруст и сдержанный за зубами вопль. Рейджи заколотило и затрясло, скоро боль стихла, оставив в голове мутное пятно. С каждым новым оттенком боли ломался и он. Пусть его гордость не признавала этого, но мозг стирал все хорошие воспоминания, раз за разом, и возвышенным чувствам здесь было не место. — М-м-м… — затрясся он во сне, и Юи обратила внимание на влагу, скопившуюся на его лице: на лбу, под носом — в ямочке над губой и у подбородка. — Рейджи… — Комори нежно дотронулась до его плеча, и вампир открыл глаза. Сквозь сон он увидел очертания миловидного лица и, наклонив голову вправо, дотронулся языком до своего нёба, чтобы как-то размять связки, которые от воспоминаний о пережитой боли перенапряглись. — Ты вошла в мою комнату, — он расправил ноги и взял очки, отложенные на подоконник. — Причина для такого поступка должна быть веской, — Рейджи немного скосил взгляд, когда приходил в себя. Юи склонялась над ним, поэтому он краем глаза увидел красноватое пятнышко у неё на груди. Розовый топ отгибался, когда ей приходилось наклоняться, и сегодня ночью он её очень подвёл. — Я виделась с Карлхайнцем, — Комори смутилась, но говорить о чём-то требовалось, причём срочно. — Он сказал, что ты подготовишь меня к приёму. Я решила не откладывать… — Но ведь эти следы на твоём теле оставил не мой отец, — Рейджи прищурил глаза и, поднявшись, бездушно толкнул Юи на кровать. Она перемахнула пару метров и почувствовала вместо боли панику и ужас. Покрывала на постели вампира смялись, а сам он медленно наступал. — Посмотри, какая ты неуклюжая, — выдал он тщедушно. — Прибавила мне работы… — Рейджи остановился возле кровати, возвышаясь над Комори во всех отношениях. Юи не пыталась скрыть страха, такого от вампира не скроешь. — Что ж, я проучу тебя как нагадившую кошку, — он поправил очки и, схватив Юи за шиворот, стащил с кровати и прижал к тумбе. — А теперь ты мне всё расскажешь, — Рейджи запрокинул её голову и натянул волосы так, что девушке пришлось сжимать свои маленькие зубы. — Я слушаю, — он подозрительно прищурился и приблизился к страдающему лицу Юи. «Если я расскажу, то он разозлится ещё больше, — подумала Юи. Она не смотрела на вампира, ведь понимала последствия их встретившихся взглядов, Рейджи, может быть, ничего существенного не почувствует, а вот она… Она не выдержит и расплачется. — Я сама позволила Шу сделать это со мной… Это я расстегнула блузку, показала своё тело и не оттолкнула, когда он приблизился ко мне. Не пойму, хотела я этого или нет, но знаю точно то, что мне было страшно и одиноко. Мне не хватало тебя, Рейджи…» — Комори безмолвно призналась в своих чувствах, боясь открыть рот. — От тебя пахнет не моим отцом… — вампир догадался, с кем была Юи, и наклонился пониже. Он практически касался носом её лица, чувствуя, знакомый и до бешенства ненавистный запах старшего брата. «Как он мог догадаться?! Я приняла душ и переоделась… Этого не может быть! Нет!» — Юи внутренне билась, оставаясь в жизни холодной. Она сконцентрировалась на потолке и люстре под ним. Пока вампир говорил, она смотрела. Смотрела на медные трубки, хрустальные плафоны и длинные, похожие на языки пламени лампочки. — Это мыло… — Рейджи остановил себя возле губ Юи, ещё бы одно движение и чего-нибудь на горячую руку случилось бы. — Ты пришла в комнату к мужчине, приняв перед этим душ. Твои действия можно расценить весьма специфично, — он расправил плечи и отпустил Комори. — И что предлагаешь думать? — вампир засел за начатую шахматную партию и, подперев голову рукой, задумался, как бы ещё отчитать девушку. — Знаю, твоя кровь поможет мне успокоиться! — он внезапно широко улыбнулся, радуясь так, словно просчитал все ходы своего главного врага. — Кровь? — Юи напугалась. Сердце внезапно замерло. Рейджи ухмылялся, но намерения его были серьёзными. «Я не могу дать ему своей крови… Ведь тогда он…» — Комори подумала как после этого вампир умрёт в страшных муках, и стала белее холста. — Ты поранила руку, когда падала с кровати. Я не стану прикасаться к твоей шее, — сообщил Рейджи, поставив своему невидимому оппоненту шах. — Посчитаем это маленькой платой. Кровь за кровь. — Нет! — Юи закричала. Её левая кисть кровоточила. Она уже ощущала, как щиплет руку и что-то холодное стекает по пальцам. — Моя кровь больше не ваша. Прости, я не смогу тебе заплатить… — у Комори заслезились глаза, и в панике она выбежала из комнаты Рейджи. — Это что-то очень странное… — говорил он с фамильяром, который не раздражал его своим присутствием, а составлял компанию в шахматах. — Шах и мат. Король повержен, — сказал вампир голосом для победителя ровным. — Придётся за ней немного побегать… Любят женщины когда их уговаривают. Прибери здесь, — Рейджи отдал приказ и гордо, как некто исключительный, вышел на охоту за леди и её кровью.***
Бежать… Эта мысль приходила в голову Юи миллион раз и каждый новый раз она спрашивала себя: куда бежать? Нет больше того мира, где бы она могла жить со своим отцом, защищённая стенами церкви. Там и в любом другом месте, они её обязательно найдут, и не будет такой ночи, которой она бы не думала о них и пролитой крови. «Бежать нет никакого смысла…» — Юи упала от усталости на стул в гостиной и отстранённо посмотрела в окно. На бархатно-синем небе скромно выглядывала полная луна. Комори казалось, что только-только было новолуние, тёмные ночи и искристые за городом звёзды. Время словно текло иначе… На лестнице послышались бесстрастные шаги — это был Рейджи, Юи догадалась об этом и не глядя на него, в этом не было никакой нужды, её сердце дало бы ответ на эти вопросы, даже если бы сейчас их разделяла стена. Оно колотилось… Сильно, больно, а оттого где-то в глубине души становилось до горечи во рту тошно. — Я ожидал большего, — заговорил он, когда подошёл. Он мог бы начать разговор с лестницы, но вместо этого играл с чувствами девушки так, если бы совершенно не замечал их. — Коридор, лестница и гостиная… Этот путь не дал ничего, кроме того времени, которое мы упустили, включая пару запачканных ковров, — после этого вампир некрепко обхватил запястье Юи и притянул к своим губам. Комори закрыла глаза и поджала губы. Дыхание прерывалось так, если бы она была возбуждена от одних его прикосновений. Рейджи тем временем не спешил… Юи закатывала глаза от того, как его пальцы соприкасаются с её кожей на запястье, как его губы неторопливо приоткрываются, подавая ей сигнал в виде еле слышимого причмокивающего звука. Последующие ощущения, вызванные его мерным дыханием, почти лишили её чувств, подтолкнув к сладострастию. Сладкая мука и следующее за ним раскаяние. Рейджи не притронулся к её крови, он всего-то с подозрением краем глаза посмотрел. — Что за распутство?! — сказал он, когда увидел всё так, как чувствовала это Юи. — Самообладание тебе неведомо, как и осознание собственного желания. Мы поработаем над этим, а пока опомнись и приказывай. «Не смотри на меня, — Юи замотала головой. Она не могла совладать с чувствами потерянной девочки, ведь сейчас дом Сакамаки стал для неё дремучим лесом, и подлинный выход знал он один. — Я не смею просить, все мои мольбы останутся пустым звуком, о приказах не может быть никакой речи…» — она опустила печальные глаза, ожидая участь, приготовленную для неё вампиром. — Тебе нужно учиться отдавать приказы… — Рейджи сказал об этом немного устало. Он снял очки, потёр переносицу и медленно выдохнул. — Твоё положение вскоре обяжет тебя. Ты можешь тренироваться на мне. Это часть занятий, скажи это: моя кровь требует уважения, встань на колени и проси о ней… «Нет!» — Юи болезненно сморщилась и замотала головой. Тогда она услышала глухой звук — это Рейджи упал на колени и как нечто важное, не имеющее и цены, взял вновь её кровоточащую руку. — В таком случае, представь, что ты это сказала… — он сосредоточился на крови, та стекала с бледных пальцев Юи и капала на ковёр. Затем, превозмогая влечение, он покорился. Без её жестоких слов, потерянных надежд и немых скандалов, где главными были не слова, а взгляды и жесты. Внезапно она стала всем… «Моё сердце не выдержит этой пытки…» — Юи проклинала тот рок, который привёл её в этот дом. Здесь она полюбила, потеряла, обрела защитника, взамен на обещание, о котором жалела при каждом новом вздохе — забыть о любви настоящей и поддаться влечению напускному. Самобичевание — она обрекла себя именно на это. — Рейджи, я не могу… — она прошептала слова отказа, ей невыносимо было смотреть на вампира, которому она бы отдала всё своё сердце не то что несколько капель крови. — В том-то и прелесть… Можешь, если прикажешь мне это сделать… — шептал он, не слыша себя. — Не могу… — мотала она головой. — Не могу, прости! — Юи выдернула руку и на сей раз, рыдая, убежала. Рейджи остался стоять на коленях. На его правой ладони алела та малая часть остывшей крови, которую он желал испить горячей, будучи распалённой его речами и откровенными поступками, оправданий для коих он найти утром уже бы не смог. Самомнение, взыграло на почве нетипичного женского отказа. И не помня себя, Рейджи отправился следом за ней.***
Ночи в начале осени или самом конце лета влажные, по-своему их можно назвать промозглыми. В такую ночь туман опускается на сад и сгущается плотным ковром вблизи и без того сырой земли. Юи бежала… Бежала из поместья прочь, хотя и заранее знала, что эта затея, как и прошлые, обречена на провал. Она несколько раз оглянулась, вблизи причала для лодок поскользнулась. Трава из-за осевшей на неё влаги была скользкой, а вертлявый стан, который Юи в панике изгибала, подвёл её и чуть было не погубил. Она смогла удержать равновесие, иначе окунулась бы она в озеро, где ещё неизвестно какая глубина и кто её поджидает вблизи дна. «Рейджи…» — Комори увидела во тьме, сквозь просветы в тумане, фигуру вампира и поставила в противовес всё, что у неё было. Она побежала по деревянному причалу и, остановившись у самого края, заговорила. — Рейджи, не приближайся, я брошусь в воду, ты же знаешь, я не умею плавать. Я обещаю тебе, я утону! Утону, если ты приблизишься ко мне! — Юи угрожала собственной жизнью, она знала, что тот может её спасти, но она нарочно бы наглоталась воды, а там будь что будет. — Какая дурочка, — он оказался у неё за спиной, стоило ей отвести взгляд от воды. — Я был бы полным ничтожеством, если бы позволил такому случиться, — слова вампира прозвучали несколько печально, но эта печаль не сулила Комори пощады. Клыки вампира миновали её тёплую кожу и погрузились в горячую плоть. Кровь Юи попала на губы Рейджи, и первые тяжёлые глотки заставили её задеревенеть в приступе холодного ужаса. «Нет… Рейджи…» — она растопырила глаза и устремила их в небо. Там светила луна, в то время как вампир крепко держал и испивал её так, как если бы она была бутылочкой его любимого вина. — М-м-м… Я почти забыл этот вкус, — он на секунду прервался перевести дух, и тут Юи ожила и вцепилась пальцами в его лицо. Она смотрела испуганными глазами, терзая вампира молчанием. — Прости меня, — она не вынесла мыслей о том, что наделала и, оттолкнувшись от груди вампира ладонью, упала назад спиной в холодную воду. Волосы намокли и залепили глаза. Юи приоткрыла рот и нарочно выпустила все запасы воздуха, а когда сделала вдох, то уже была на поверхности. — Когда в следующий раз пригласишь искупаться, то сообщай о своих намерениях заранее. Я возьму полотенце и пену, — Рейджи держал её на руках и довольно ухмылялся. «У него улучшилось настроение, но почему? И как же яд…» — Юи ещё раз прокрутила в голове слова Карлхайнца о яде, в который превратилась её кровь и молча стала смотреть на Рейджи. — Идём в дом… Для купания под луной уже не то время года, — сказал он, хлюпая, застрявшей в его обуви водой. — Рейджи, ты ослушался меня. Я приказывала тебе. Почему ты не послушал меня? — Комори принялась причитать. Она корила себя в слабости, а его в силе, которую он не спешил при ней скрывать. — Я так захотел, — ответил он, медленно следуя к дому. — Нет, ты не понимаешь, не понимаешь того, что натворил. Я не могу взять на себя этот грех, не могу позволить беде коснуться тебя. Моя жизнь искромсана на куски, но твоя никак не должна была принимать в этом участия. Ты безумец, безумец и вместе с тобой и я безумна, боже мой, прости меня, Рейджи, прости… — Юи нашла в себе силы, чтобы стоять на ногах, в какой-то момент она почти ударила вампира в грудь, а там её силы попрощались с ней. Комори скатилась на пол и потерянно стала разглядывать начищенные туфли вампира. — Фразы, недоведённые до конца, заставляют мужчину чувствовать себя глупцом, — Сакамаки приподнял её лицо за подбородок и серьёзно посмотрел. — Благие намерения усеяны кровью, люди успокаивают себя, прикрываясь тем, что считают благим. Элементарные ошибки, которые подслащены — это и есть смысл благого, поэтому немедля говори, чего ты с таким трудом покрывала? — Юи закрыла глаза и зажевала нижнюю губу. Непросто сказать тому, кого любишь, что только что убила его. — Видимо, с тебя эту липкую мерзость надо смывать. Не посчитай за труд, я не прочь посмотреть на твоё обнажённое тело, когда ты убиваешься от напускного горя. И коль ты в здравом уме, то я буду щедр и позволю тебе выбрать место для обнажения всех твоих чувств, куда желаешь отправиться: к тебе или ко мне? «Почему он издевается? Я серьёзна… не шучу…» — Комори поразила циничность вампира. Пусть он знал цену всему, возился с ней за равноценную плату, но когда дело доходило до сути, его псевдовосприятие ценностей рушилось, словно Вавилонская башня в землях Сеннаар. — Ответ сам себя не озвучит. Я жду, и лучше тебе не дожидаться того момента, когда я потеряю интерес к этой пантомиме, — предупредил её Рейджи. — Твоя кровь взывает ко мне. Её вкус неизменно прекрасен и вместе с тем похож на наркотик. Я не могу утолить свой голод тем, что только что взял. Мне требуется ещё и я возьму её с твоего согласия или без. Мои клыки развяжут тебе язык и освежат память… — Моя кровь отныне — яд! — выкрикнула Юи скорее, после чего принялась всхлипывать. — Я умоляла тебя не приближаться… Теперь ты оставишь меня! Умрёшь, как и все мои близкие. Ты жестокий, Рейджи, жестокий… А я ещё хуже тебя, ведь притворилась безобидной бабочкой в твоём саду, а оказалась плодом раздора. Накричи же на меня поскорее, если тебе станет легче, то избавься от меня, но умоляю, не молчи, не бросай на меня взглядов корящих, пойми, что я старалась стать для твоего отца достойной невестой, тебе прилежной ученицей, а теперь, как ты и сказал, все мои благие намерения испачкала бурая кровь… Я ненавижу это в себе… Эту слабость… Эту сердечную боль… Уйми же её поскорее, Рейджи, услышь же меня! — Я не чувствую изменений, кроме тех, о которых тебе уже рассказал… — он приложил руку к груди и прислушался к себе. — Если я умру от жажды, то ты отправишься вслед за мной. Я иссушу твои вены, а спустя десятилетия присоединюсь к твоему бренному телу. Страшная романтика, как не посмотри… — Рейджи говорил и такое чувство, будто и сам не понимал, о чём говорил. — Я займусь токсикологией. Если что-то найду, то дам тебе знать. Отправляйся к себе, ни то я действительно не смогу сдержать той животной силы, которая желает вырваться на свободу при виде твоей милой кровоточащей шейки. Услышав это, Комори зажала рану на шее и поспешила закрыться в своих комнатах на втором этаже. «Да, её кровь что-то изменила во мне… — Рейджи обхватил своё горло левой рукой и запрокинул голову. — Жарко, как на стуле для ведьм. Всё внутри пылает, словно я горю на сложенном инквизицией костре. Не смогу сомкнуть глаз, пока её кровь вновь не коснётся моих губ, а покуда я жду, этот огонь будет медленно пожирать меня изнутри…».***
«Как там Рейджи?.. Он не поехал с нами в Академию. Проследил за нашим отъездом и остался в поместье. Я переживаю…» — следующей ночью Юи так и не смогла найти покоя и уже, будучи в Рётэй, молилась о скорейшем возвращении в особняк. Она стояла на первом этаже и смотрела в окно. Увидеть бы хоть его тень — и ей пришлось бы куда легче. Наброшенная петля в виде греха непростительного, ослабила бы свой тугой узел и, может быть, пришло бы нечто похожее на покой. — Отчего такие сладкие вздохи, стервочка? — к ней подкрался Райто, и вечер пообещал быть сумбурным. — Сохнешь по нашему ненаглядному отцу? — спросил он с сарказмом. — Или нынче отсутствующий вампир помоложе тебе милее? Скажи мне, маленькая сучка, чего такого ты вытворяла с нашим отцом, коль он так в тебе заинтересован? Скажи мне, я хочу это слышать! — вампир схватил Комори за руку и, утопая в удовольствии, томно ахнул. — Что за запах! Какое сладкое мучение для вампира, который рядом с тобой оказался. Ты, будто чистое сладострастие, не думал, что такая плоская глупышка вроде тебя окажется до помутнения в голове желанной. Я завидую и сочувствую Рейджи. Ты только посмотри, он начал прогуливать занятия, знаешь, у нас ведь уже есть один второгодник, будет забавно, если и его младший брат пойдёт по его стопам. Ах, это невыносимо. Ты ввергаешь нас своей набожностью в чертоги греха. И что это за грех… Но кому я о нём говорю, ведь ты уже познала его… — Райто прищурил свои зелёные глаза, и по телу Юи забегали холодные мурашки. Рана на руке начинала гореть, повязка медленно мокла, а вампир целенаправленно продолжал давить. — Не прикасайся ко мне! — Комори неожиданно для Райто выдернула свою руку и, несмотря на боль, начала говорить нечто такое, что совсем не походило на неё. — Не смей подходить! Твои слова нисколько не тревожат меня. И Рейджи никогда не останется из-за меня на второй год. Это унизит его, облачит меня в мантию грязной, увязшей в похоти, женщины. А я не такая… — на этом Юи выбежала из здания, поддавшись минутному порыву. — Не убегай далеко, маленькая сучка! А то у нас быстро отпадёт желание тебя искать. А без нас ты и не заметишь, как эта самая мантия поглотит и утопит тебя в разврате ночного города! — прокричал он ей вслед. «Что со мной?.. Я говорила таким странным голосом… — бежала Юи прочь. — Не помню, чтобы когда-нибудь говорила так пренебрежительно. И сейчас я даже бегу не от него, а от себя. Ещё бы чуть-чуть и я наговорила бы чего-нибудь совсем ужасного. Не знаю, что бы это могло быть, но душой чувствую опасность…» — Комори выбежала к воротам и там, в тени фонарей, увидела Рейджи. «Он пришёл… Но почему сейчас? Что случилось?» — Юи стояла как приворожённая, позволяя ветру трепать свою чёрную юбку. — Не можешь и ночи без меня, — заявил он. — Приключения сами находят тебя, а быть может, виною всему ты… «Он корит меня… — запечалилась она. — Ну и пусть! Я виновата…» — Юи опустила голову в знак полного согласия с ним. — Присядем. Я перевяжу твою руку, — он указал на лавку, и Комори без лишних споров присела на неё. — Райто постарался… Будь умнее! Старайся не сталкиваться с ним один на один — это принесёт тебе массу проблем и хлопот мне. — Прости, я не нарочно… Рейджи, почему ты здесь? Ты узнал результаты анализов? Они неутешительные? Ты поэтому пришёл в Академию, да? О боже, неужели я права… — Токсикология ничего не показала. Яда в крови нет, но это проблемы не решает, — сказал он безразлично, накладывая девушке на руку чистый бинт. — Что случилось? Расскажи мне, Рейджи! Расскажи… — умоляла его Юи. — А ты не отстанешь, — он оскалился и назло затянул узелок потуже. — Непедагогично с моей стороны говорить о таком, но боюсь, что ты и сама вскоре обо всём узнаешь… Проблемы у нас две: часы, которые дал мне отец, они вновь встали, полагаю это дурной знак и вторая — ты. — Мне нечего тебе предложить… — Комори не нашла чего тут сказать. — Оу, тут ты права, предлагать буду я, а предложу я тебе реабилитацию, — он вновь оскалился и заставил девушку подняться. — Прости, я буду стараться учиться усерднее. Я буду благодарной ученицей, вот увидишь, Рейджи, — Юи ему улыбнулась, правда, ухмылки на своё красноречие никак не ожидала. — Это будет забавно, — он наклонился к её уху и заправил часть её светлых волос за него, — ведь причина по которой я здесь — это ты! Твоя кровь… Я сгораю от жажды и твой второй шанс — это утоление моего голода. Я буду наблюдать за картиной твоего медленного разложения, и о боже, это будет куда занятнее смерти человеческого тела, я утащу тебя в чащу отречения и всё дойдёт до того, что ты, как я, будешь сгорать от желания моих прикосновений…***
Спустя два дня… — Рейджи, я умоляю тебя, дай мне минуту! Форма… — Юи сопротивлялась вампиру, в чём, разумеется, смысла никакого не было. — Никуда не денется, если ты перестанешь дёргаться, — предупредил он, толкнув девушку на синий диван. — Но это гостиная… Если кто-то вернётся… — искала она бессмысленные предлоги для отказа. — Никто не вернётся! — заявил он и с чувством собственного достоинства аккуратно снял с блузки Юи алый бант. — Я велел привезти тебя раньше на два часа. Ты должна быть в восторге, заставляешь меня нарушать все мыслимые и немыслимые правила. По моему приказу ты прогуляла половину сегодняшних занятий, лимузин до сих пор в поместье. Моим братьям придётся возвращаться самостоятельно, я выгадал для нас ещё лишний час, поэтому поскорее прикрой свой милой ротик и дай мне то, чего я так сильно хочу… — прохладные клыки достигли шеи Комори, и боль натравила на неё свои смутные грёзы. — Рейджи… это… — дыхание Юи сбилось, а шея, слушаясь внутреннего голоса, изогнулась ради вампира. — Ты испускаешь звуки непристойные, — он посмотрел на место своего укуса строго и жадно сдавил талию Юи. — Как мужчине мне они нравятся, но как вампир я готов разорвать тебя, будь разумнее, если ещё желаешь участвовать в этой игре. — Что будет, если я отступлю? — Комори отдышалась и посмотрела на Рейджи. Он склонялся над ней и, судя по его строгим чертам, мог, как отречься от накатившей забавы, так и усугубить их положение. — Я сгорю… — его шёпот обжог нежную кожу Юи, а его ладонь придавила руку девушки к дивану так, чтобы уже было не сбежать. — Тогда я останусь… — дала Комори ответ. — Да… Пока всё будет именно так… — сказал он, и шея Юи в очередной раз познала сладость и горечь поцелуев вампира… Так… Сколько это могло продолжаться? Комори понимала не хуже Рейджи, что в лучшем случае у них осталась неделя. Карлхайнц был в мире демонов, и всё что оставалось — это придаваться пороку бездумно. Бездумно… Предательство можно назвать поступком разумным, ведь некоторые его виды требуют тщательной подготовки, а что здесь? Вряд ли Рейджи составил расписание, как и когда, предать своего отца, переступив черту. Его расписание не выдерживало критических рамок, оно трещало и лопалось, и, к большому сожалению, не по швам. — Рейджи, ты нашёл способ всё исправить? — Комори сидела на кресле с куском льда в полотенце. Она время от времени прикладывала его к шее, а вампир ходил по гостиной и открывал огромные окна, дабы скрыть следы пролитой этой ночью крови. — Нет… — сухо ответил он. — Жажда с каждым днём мучительнее. Часы, кажется, встали навек. — Послушай, сегодня я столкнулась в Академии с теми вампирами. Они мне ничего не сделали, прошли мимо, но я тут подумала, может быть, Руки может что-то знать? — Муками… — Рейджи напряг лоб и укоризненно посмотрел на Комори. — С чего ты решила, что он будет нам помогать? Они рабы моего отца. За неповиновение их ждут ужасы повеселее тех, о коих ты имеешь хоть малейшее представление. Это лишено смысла. Я отказываюсь. — Мне показалось, что он не испытывает ненависти к тебе. Скорее его раздражаю я… — поделилась Юи своими мыслями. — И он был достаточно откровенен даже в мире демонов, быть может, пока Карлхайнца нет в городе, он расскажет нам как поступить?.. — Верно говорят, окружение меняет людей, — посмеялся вампир недолго. — Ты стала внимательнее… Как я слышал, у этого обращённого мать сбежала с любовником, полагаю, от тебя он и правда, не в восторге. Но с чего он должен помогать мне?.. Просвети меня, даже не терпится услышать порцию очередных глупостей в твоём исполнении. — Вы похожи… — сказала Юи осторожно. — Он, как и ты… У него никого нет, кроме братьев, по его глазам видно, что он заботится о них. Ты же заботишься о своих. Пусть это ничтожно мало, но у нас ничего другого нет, если мы спросим, то хуже уже наверняка не будет. «Кроме очернения моей гордости… Хуже уже и правда, не будет», — раскритиковал её вампир, подумав о том, что лучше совершить одну поездку, чем выслушивать последнюю неделю своей жизни её бесконечный бред о том, что ещё не всё потерянно и надежда есть. Он и без неё знал ответ — выхода нет! — Мы поедем, — дал он согласие. — Условие будет таким: едем, спрашиваем, не находим ответов, тут же уезжаем. Ты забываешь о своих напрасных надеждах и даёшь мне делать свою работу, поощряя за это должным образом. — Я поняла… Хорошо, — Юи согласилась. Ей хотелось сделать хоть что-то. — В таком случае встречаемся в вестибюле через пятнадцать минут. Нет смысла наносить визит в школьной форме.***
Той же ночью Юи и Рейджи посетили дом вампиров, которые какое-то время за ними наблюдали. Руки встретил гостей холодно, сопроводил на цокольный этаж, где не было окон и уже там, позволил посетителям заговорить. — У вас есть минута. Говорите… — Часы, — Рейджи вынул из кармана завёрнутые в платок часы и показал Руки, — они перестали работать вскоре после того, как… — Как ты сорвался, взял то, чего тебе не принадлежало, а после искупался с ними в озере, — закончил Руки его предложение. — Чего ты ждал? — Часы необычные, вода не должна была стать помехой… — предположил Рейджи. — Дело не в воде, а в нарушенном слове. Не мне тебе говорить о долге и чести. Если это всё, то попрошу вас покинуть мой дом. Ваше присутствие здесь поставит нас в неловкое положение перед отцом… — попросил Руки предельно ясно. — Не переживай, мы не задержимся… — сообщил Сакамаки и подтолкнул Юи к лестнице. — А как же яд? — вмешалась Юи. — Рейджи, ты ничего не сказал о яде в моей крови. Это куда важнее часов… — Помолчи, такому как он не должно быть что-то известно, — вампир в ответ на уговоры Комори настоял на отъезде. — Яд? — Руки удивился, стало понятно, что ему действительно ничего не известно. — О каком яде речь? — Рейджи, пожалуйста… — Юи очень просила задержаться, и вампир не стал её переубеждать. — Спрашивай, если считаешь, что в этом есть какой-то смысл, — позволил он, стараясь избежать дальнейших проблем. — Хорошо, — кивнула она. — Карлхайнц сказал, что моя кровь отравлена. И если кто-то другой её возьмёт, то умрёт. Я думаю, всё дело в том странном напитке, который он заставил меня выпить… — То было маковое молоко, — сообщил ей Руки. — Это обезболивающее и наркотическое средство. Помогает расслабиться и снять боль. Тебе могли туда добавить что-то гормональное, отец говорил о том, что хотел бы девушку для выхода в свет, а если ты забеременеешь, то поставишь его не в самое удачное положение. Яд исключён. — Но тогда почему?.. — Комори переглянулась с Рейджи и побледнела. Сакамаки был зол. Неудивительно, ведь ему пришлось вспомнить о той мучительной ночи. — Чем может быть вызвана такая сильная зависимость от моей крови и огонь, который терзает тебя… Рейджи, что это? — Юи смотрела на него сквозь слёзы и задавала вопросы, ответов на которые у вампира не было. — «Она груба и зла. И колется, и жжётся, как терновник. А если так, будь тоже с ней жесток. Коли и жги, и будете вы квиты», — Руки процитировал Уильяма Шекспира, и Рейджи бросило в холодный пот. «Быть не может… Я должен заполучить силу, чувства здесь совершенно ни при чём…» — вампира перестали слушаться ноги. Он прислонился к каменной колонне и приложил руку ко лбу. — Прямо по коридору есть ванная комната, — сказал Руки. — Можешь ей воспользоваться, после уходите. Я даю вам сутки. Завтра, в это же время, я приду за девушкой. Ты больше не имеешь прав на неё. Я закончу начатое тобой дело, а твою судьбу будет решать отец… Как я и говорил, — он задержался на лестнице и внимательно посмотрел на гостей, — Мне это не доставляет удовольствия. Решите проблему в течение отведённого вам времени и тогда шансы будут у всех. — Рейджи, ты понял, о чём говорил Руки? Рейджи, не молчи же… — Юи тревожилась, а оттого действовала вампиру на нервы. — От тебя столько лишнего шума. Пойдём в ванную комнату и там всё обсудим, — он грубо потащил её к комнате, о которой говорил Руки и, очутившись там, поспешно прижал Юи к кафельной стене. — Я хочу твоей крови, сейчас! Всё что сказал тот обращённый вампир — это пустой звук. Мне нужно всё то, чем владеет мой старший брат. Всё, что доставалось ему эти годы… У этого ублюдка было всё… Уважение, образование, мать… Несчастный выродок не может окончить Академию, а всё только из-за своей лени. В его голову влили такое количество знаний, а он никогда и не напрягался из-за них. Всё у него просто и легко, а другие вкалывают в это время. Я не упущу своего шанса… — Рейджи, умоляю, не здесь… — Комори простонала из-за грубости, в сети которой завлёк вампир, а затем вдобавок изогнулась. Сакамаки схватил её за волосы и, насмехаясь, продолжил. — А почему нет? Боишься, что связь со мной принесёт тебе массу проблем? Или тебя волнует мнение этого полукровки? Всё это и любые другие твои отговорки покажутся мне тленом. Они пресные, безвкусные, а посему не тревожат меня. Другое же дело твоя кровь… Искушать тебя восхитительно… — он провёл левой рукой по её шее до подбородка и остановившись у алых губ, приоткрыл их. — Не смущайся сейчас, пусть слышат всё, как слушал его ядовитые речи я, — Рейджи выбрал для своей маленькой мести указательный палец Юи и, немедля, вонзил свои клыки и пустил её кровь…***
В лимузине было полутемно, под потолком светились немногие лампы, бросая хмурую тень на красные сидения, где далеко друг от друга сидели Юи и Рейджи. Домой ехали молча… В поместье Комори заметила, что вампир на самом деле рассеян. Он гневался, а когда всё выплеснулось, на него нахлынули воспоминания, потом пустота и пришёл черёд отрешения. — Я буду у себя, не беспокой меня! — предупредил он. Комори проводила Рейджи до самой двери в его комнату. Она ждала его решения, а получила разочарование. — Это, должно быть, вода… Я разберу часы и всё внимательно посмотрю. Если это так, то всё останется так, как оно есть… «Это и есть твоё решение… — Юи в ответ молча кивнула. — Мне нечего ему возразить, да если бы и было, то результат от этого остался бы неизменным. Он не захочет сейчас меня слушать… Удивительно уже то, что с другими моими предложениями согласился. Я сделала глупость. Рейджи недолюбливает Руки, а я вынудила его оставить дом и ехать к ним. В итоге у меня остались одни сутки… Мне не с кем посоветоваться, я одна и умру в одиночестве, надо смириться или двигаться дальше. Не могу решить… Я в тупике…» — Комори остановилась у двери в комнату Шу. Спальни, которые располагались на одном этаже, они облегчали, а может быть, делали её жизнь ещё более трудной. — Долго ещё будешь стоять? — из-за двери послышался недовольный голос Шу, а ведь Юи поймала себя на мысли постучать, самой просьбы войти ещё никто не озвучил. — Проходи… Юи оказавшись в растерянности, отворила дверь и очутилась в какой-то сероватой комнате. Там стояла двуспальная кровать, коричневая тумба, а на ней классический светильник. Также возвышался старинный шифоньер и объёмное окно с шёлковыми шторами. Над кроватью висела картина с изображением неба и перистых облаков, а под ней, среди серых подушек, лежал Шу. — Осмотрелась? Не привыкай особо, это гостевая комната, — сонно проговорил он, и словно послушавшись собственного совета, поднялся и раскидал подушки по своим местам. — Но я видела, как ты входил в эту комнату вчера… — Ты уже преследуешь меня, — усмехнулся он. — Не ожидал от тебя такого… Но на самом деле после твоего отказа моя комната показалась унылой. И я решил сменить обстановку. «Что может быть унылей этой комнаты?» — подумала Юи про себя и вспомнила то, о чём желала спросить вампира. — Шу, я бы хотела тебя кое о чём спросить… Рейджи ненароком обмолвился о том, что ты на самом деле очень умный. Может быть, ты поможешь мне в одной проблеме… — Случайно? — издал он ленивую усмешку. — Это на него не похоже… Чем-то ты его разозлила или кто-то разозлил… От тебя пахнет чужими вампирами. — Да, мы были в доме вампиров Муками. Руки рассказал нам немного о планах Карлхайнца, потом процитировал какие-то строчки и Рейджи в лице переменился. Его охватил озноб. Я напугалась… — Чего же такого он процитировал? — заинтересовался Шу. — Я не знаю… Там было что-то о жжении терновника, мести и… прости, я совсем не помню этих стихов, он сказал такое… я не могу в это поверить! Шу, завтра меня заберут из этого дома! — Юи не выдержала стресса. Ей был нужен кто-то, кто может выслушать и обнять. Этим спасителем оказался Шу. Она бросилась к нему в объятия, не думая о том, плохо это или чудовищно глупо, ей хотелось выплакаться и упросить кого-то защитить её и позволить остаться. — И ты из-за этого расстроилась, верно? — он обнял её и довольно улыбнулся. Сам по себе приход Юи, её срыв и слёзы говорили о том, что она доверяет ему, на большее он и не рассчитывал. — Я не хочу уезжать, не могу оставить этот дом… — говорила она сквозь слёзы. — Дом ли? — усомнился он, и Комори оторвалась от его груди. Она посмотрела ему в лицо и пожелала отступить. — Хочешь моей защиты? — с этими словами Шу подошёл к окну и задёрнул шторы. — Тогда сделай кое-что для меня… — Я сделаю… — Юи незамедлительно согласилась. — Если я брошу этот дом сейчас, то Рейджи станет хуже. Я должна продержаться до тех пор, пока он не найдёт лекарство… — «Однако время маску надевать. Ну вот и всё, и на лице личина. Теперь пусть мне, что знают, говорят…» — пошёл он в наступление. — Знакомый слог? — Знаком… — сказала Юи голосом от страха тихим. — Это Шекспир «Ромео и Джульетта». Слова особые ты пропустила, я расскажу, но это после. Сейчас я грежу о поцелуе… «Я сделаю всё, всё, чтобы спасти тебя, Рейджи…» — Юи поддалась очарованию старшего вампира и, затерявшись в его крепких руках, мягко соприкоснулась с его губами в поцелуе. — Так и думал, этого мне будет мало, — Шу вздохнул с разочарованием и потащил девушку к кровати. — Займёмся поэзией в постели, там от неё проку даже больше чем на сцене! — Шу, это для меня слишком! Я не могу! — Юи упала вместе с ним на кровать и по этой же причине поспешила подняться. — Мне надо спасти Рейджи. Он отравлен моей кровью. Карлхайнц что-то сделал, и теперь Рейджи страдает. Я разозлила его, мне нести за это ответственность, не подкупай меня своим коварным очарованием, я всё равно не смогу думать ни о ком, кроме твоего младшего брата. — Комори выговорилась по-настоящему и при виде разочарованного взгляда Шу поняла, что рассказала всё, чего он на самом деле хотел — она признала свои подлинные чувства, а были они не к их отцу. — Ты растратная женщина, — Шу со вздохом плюхнулся головой на подушки и закинул руки за голову. — Разбрасываешься словами и соблазняешь мужчин. Этот твой порок совсем не подходит служителям церкви. — Я не такая! — поспешила возразить Юи. — Я не порочна! Не лжива… — в её голосе послышались ноты разочарования. — Флирт между мужчиной и женщиной предполагает дальнейший секс, без него флирт лишён всякого смысла. Кокетством ограничиваются девочки, а флирт наука особ искушённых. Решись уже наконец, а то я устал зря тратить силы. — Я не предам доверие Рейджи… Прости, если я зря тебя обнадёжила. Условия твои невыполнимы… — Комори захотела уйти, но вместо этого оказалась вновь на кровати в плену вампира. — Если ты настаиваешь, то мы найдём компромисс. Наверняка в доме Муками ты услышала о том, что мой брат не болен. Ты ещё сомневаешься в этом, поэтому я тебе это докажу. А если я ошибаюсь, то мы будем делить тебя вместе. Ты, я и мой младший брат… — Нет, Шу, пожалуйста, остановись! — вампир не ждал от неё ответа, он целенаправленно взял её кровь так, как делал это множество раз. — Ты жесток… — Нет, жестока твоя кровь. Она прекрасна как в порывах ласки, так и в порывах гнева. Я польщён, но жар меня не обуздал, а коли так, то я продолжу эту пытку. Быть может, так я приближусь к разгадке этой тайны, а ты молчи, терпи и не забудь о том, что тебе сегодня ещё уходить…***
Ромео Любовь нежна? Она груба и зла. И колется, и жжётся, как терновник. Меркуцио А если так, будь тоже с ней жесток, Коли и жги, и будете вы квиты.
— Глупость, а не книга! — Рейджи отбросил трагедию «Ромео и Джульетта» и, разочаровавшись, поднял книжонку с пола. «Любовь… Как глупо, — он провёл пальцами по плотному зелёному корешку и поставил книгу обратно на полку. — Потом верну в библиотеку. Быть может, когда всё это закончится, я снова прочту все эти нелепые строки и посмеюсь. Смерть и любовь, любовь и смерть… Из всего этого одна Смерть кажется мне правдоподобной. Какой позор я взвалил на свои плечи. Ну ничего… всё это временно, всё пройдёт, коли время и вправду всех нас лечит», — он расслабил лицо и прикрыл глаза. Его нервы натянулись, поэтому он пытался их расслабить… — Хватит там мяться! — Рейджи грубо выругался и направился к двери, он не мог ошибаться, за дверьми стояла Юи — причина его стресса. — Я же сказал, что хочу побыть сегодня один! — он отворил и первым делом запах крови вскружил ему голову. Следом за ним последовали девичьи слабые губы и незамысловатые слова. — Утром ты же меня простишь… — Комори повисла на его плечах бледная, почти обескровленная внутри, зато залитая ею снаружи. — Что произошло? Не смей отключаться! Говори немедля, кто посмел?! — Рейджи кричал до хрипоты. Вся нелепость, чёрствость, а временами сопливость ситуации надрывала последние живые струнки, его закалённых за годы нервов. — Этот выродок… — вампир узнал запах старшего брата и с каменным лицом перенёс тело Юи на свою кровать. — До утра ещё далеко, а вот Смерть уже близко. Давно никто о ней не вспоминал, пора бы некоторым в этом доме напомнить о ней, всемогущей. Вампир оставил Комори, вооружившись гневом и колючим презрением. В его намерения не входила смерть старшего брата, по крайней мере, физическая. Уничтожать, марать и медленно терзать его душу — вот те клинки мести, которые обычно использовал Рейджи и именно на них он бы сегодня не поскупился. Юи очнулась спустя два часа. Голова кружилось и слегка тошнило. Шу взял так много крови… Ему не хотелось пить её всю, скорее он работал на публику, где единственным зрителем был его младший брат. — Рейджи… — Комори позвала вампира тихим, практически безжизненным голосом. Рот жгла сухость. Образы комнаты мелькали: то шкафы с посудой, то запертая дверь… Юи тяжело ворочалась на подушке, остановив свои метания, когда заметила стакан с водой. Фамильяр… Перед уходом Рейджи оставил слугу, тот подал воды, как того требовал его господин. — Спасибо… — Юи собралась и привстала. Вода показалась ей немного сладкой. Пить было тяжело. Шея едва поворачивалась, и тело следом ломило. Шу мог поступить намного хуже. Он мог кусать и кусать пока на её теле не останется живого места, однако по неизвестной причине, делать так он не стал. — Где Рейджи? — когда Юи выпила воды, то немного отошла и могла думать об окружающих. — Я в его комнате, а он… — Комори посмотрела в строгое лицо слуги с опасением, и его молчание довело её до содроганий. — Он не сказал куда пошёл? Я думала, что увижу его, когда приду в себя… — Господин велел вам ждать его здесь… — она впервые услышала, как это существо похожее на человека говорит, и растерялась. — Моё присутствие не смутит вас более, прошу меня извинить. «Нет, подождите…» — последнее, что увидела Юи — это сгибающаяся спина фамильяра. Жизнь несправедлива… Эти мысли часто приходят тем, кто устал бороться с трудностями, выпавшими на их долю. Решение же своих проблем Юи давно знала, отказывалась принимать в силу своей человеческой природы, сейчас же всё это следовало как можно скорее отбросить. «Рейджи мог пойти только в два места: к Шу или своему отцу. Он хочет стать наследником, он заслуживает этого. Почему же никто не видит этого? Или же они не считают своим долгом этого замечать?.. Он старается ради них, а может быть, я плохо его знаю, и всё что он делает — это всё только ради себя? Нет! Я не должна думать так, он… Он тот к кому я буду вечно нести в сердце самые светлые чувства. Неужели пришло время сказать… — Юи часто задышала и слёзы выступили на её глазах. — Нет, нельзя плакать», — она утёрла глаза, нос и, заметавшись взглядом, поднялась. — Отведите меня к Рейджи! — Комори постаралась сказать громко. Голос на фоне последних нот ещё подрагивал, из-за него приказ выглядел как безалаберная просьба. — Вы здесь… Я знаю… — она сказа уже тише и злее. — Я не прошу у вас о милосердии, я требую отвести меня туда, где сейчас находится ваш господин. Отныне это мой дом. Всё здесь моё! «Пока даже Рейджи мой…» — эта мысль придала Юи сил. Фамильяр предстал перед ней с поклоном: — Следуйте за мной… «Вот и всё… Я продала свою душу, осталось верить, что тот, ради кого я это сделала, ещё жив…».***
Фамильяр увёл Комори в тень. Под домом, где Юи однажды бродила во сне, Рейджи умалял старшего брата. Их разговор подходил к концу, можно сказать, что Шу достаточно стерпел. «Я вижу их… вижу! Рейджи жив! Слава богу… Но почему они говорят здесь? Неужели он решил за меня отомстить?.. Нет, это бездумно, я же сама… пришла к Шу…» — Комори внутренне рвалась, но чинность слуги претила всякой спешке. Они попали в подземелье так, как вошла бы знатная особа в забытые всеми казематы. — Ты чего здесь забыла? — она и не ожидала, что Рейджи первым делом рявкнет на неё. — Я же велел присматривать за ней, а не выпускать! — Простите, господин, но хозяйка велела… — фамильяр поклонился, и чтобы не раздражать вампира исчез. — Рейджи, берегись! — Юи увидела, как Шу вынул нож, но её слова ровным счётом ничего не изменили. Вампир хладнокровно вонзил оружие в сердце брата и на один шаг отошёл. — Сбрендил?! Этот твой ножик никогда не лишит меня жизни! — прошипел Рейджи сквозь боль и выплеснувшуюся изо рта кровь. — Не мог подготовиться к нашей встрече?! Ущербный… Прятался от меня не один час и приготовил только это! Я уничтожу тебя сразу, как только приду в себя. Задушу во сне и ласково укрою, а когда ты очнёшься от горечи моего одеяла, то будет уже слишком поздно… Через пять часов останется от тебя горстка жалкого пепла… — Рейджи, ради бога, молчи! — она хваталась за его руки, умоляя поберечь силы. — Пошла отсюда прочь! — закричал он на неё. — Я сказал вон! — с этими словами вампир враждебно посмотрел. — Не уйду… — Юи не могла смотреть спокойно, как тот хватается за нож, застрявший в сердце, как и не могла поверить в то, что он до сих пор стоит на ногах. — Не надо ради меня страдать, я знаю, какой ты на самом деле, Рейджи… — Вот, пожалуй, на этом я вас и оставлю… — Шу лениво поплёлся к выходу. — Да неужели?! Может быть, и ножик свой заберёшь?! — Рейджи вырвал нож из груди и швырнул к ногам брата. Стальной звук разлетелся в стенах старых темниц эхом, и Шу обернулся. — Заберу, — он безразлично поднял окровавленный нож и с ним медленно пошёл. — Шу, зачем же ты так?.. — Юи помогла Рейджи прилечь и не удержала укора. — Я пустил ему кровь… Сама же сказала про яд. Не бойся, не умрёт… Устал я от вашей трагедии… Дальше сами… «Исчез…» — Комори потеряла Шу из вида. — Ты отдала приказ меня разыскать? — Рейджи коснулся её лица, и Юи вспомнила о серьёзности его ран. — Ты изменилась… Я польщён… — Рейджи, ничего не говори, пожалуйста, — она нежно приподняла его голову и прижалась к его холодному лбу щекой. — Не трать на это силы. Закрывай глаза и спи. Сон многое лечит. Ты же вампир, я знаю, что ты быстро поправишься, поэтому доверься на этот раз мне…***
Навряд ли Рейджи предполагал хоть на краткий миг, что однажды его судьбой будет распоряжаться леди, которая когда-то у них поселилась. Жертва… Невеста… Хозяйка… Целая цепь эволюции. Будь вампир в сознании, то пошутил бы именно так. Пришёл рассвет, настал день, а Рейджи всё спал. Комори велела перенести его в комнату, где желала сама о нём позаботиться. К тому времени, как она добралась до его раны, кожа уже срослась, оставив где-то глубоко внутри страшный след. Юи могла лишь сказать, чтобы он поправлялся, а тем временем их день с каждым пустым часом сходил на нет. Руки не бросал слов на ветер, поэтому Комори терпеливо ждала момента, когда сможет сказать Рейджи своё последние «прощай». Вампир мог не проснуться этим днём. Признавать очевидное бессилие — Юи не хотелось оставаться в эти часы совершенно одной. К обеду слуги принесли книгу, то были пьесы Шекспира. Кажется, их передал Шу. С ними-то и пролетел её безрадостный день. Знай она в чём был их смысл, должно быть тогда, величайшая любовная трагедия привиделась бы ей иначе, в свете собственных поражений и несбыточных грёз. — М…м... — Рейджи начал просыпаться, когда солнце подобно тяжёлому бронзовому диску заходило за горизонт. Юи уснула на стуле возле его кровати. Книга и ожидание утомили её. — Дурочка, ты ночью потеряла много крови, надо было идти в свою комнату и спать, — он, забыв о злости, коснулся её рассыпавшихся на покрывале волос, подумал и очертил пальцем овал её милого сонного лица. — Рейджи, — Комори разлепила глаза и первым делом увидела его улыбку. — Ты пришёл в себя, я рада, что мы сможем попрощаться… — Сутки на исходе… — он напряг лицо и посмотрел в окно. Закат говорил о неизбежности скорой разлуки. — И ты готова всё бросить? — Если я не пойду, то боюсь, будет хуже, — Юи вздрогнула от холодной дрожи, которая пробежала по её телу после слов Рейджи и покраснела. — Если повезёт, то Руки не станет говорить обо всё том, что здесь произошло. Наверно, если я попрошу, то он не послушает. Я поговорю с вашим отцом. Ты заслуживаешь того, чтобы представлять свою семью в будущем на полных правах. Да, именно об этом я расскажу твоему отцу… — Юи поднялась со стула и, теребя себя за пальцы от смущения, бросилась на поиски того, чего можно предложить вампиру. — Вода в графине закончилась, извини меня, было жарко… Кажется, я всё выпила… Я принесу тебе воды с кухни. Может быть, ты желаешь сока или приготовить поесть? — Не мельтеши, лучше присядь, — он подозвал, и Юи полезли в голову всякие непристойности. Она бы очень хотела, чтобы он схватил за руку, усадил к себе на колени и заставил обнажить шею. От этих мыслей стало холодно. Ноги будто под лёд угодили. Дрожь от ног перешла в поясницу, поднялась по позвоночнику и застряла где-то на уровне шеи. — Знаешь, если я задержусь, то могу не успеть собрать вещи, а ещё я бы хотела успеть попрощаться с твоими братьями и… — после этих слов она очутилась в объятиях вампира. — И это всё подождёт! — он крепко прижал её. — Сейчас твоё место здесь… — Рейджи… — она успела прошептать его имя, прежде чем его губы накрыли её. «Боже мой, скажи же уже, что любишь меня! — Рейджи приоткрыл глаза во время поцелуя. Его взору надолго запомнилось покорное, покрытое румянцем лицо Юи. Она принимала его поцелуи, смея временами тяжело дышать. — Скажи мне эти слова, и я не отпущу тебя!» — он молил сделать то, чего никто не говорил. Мать, отец, братья… Никто и никогда не говорил этих простых слов, кроме Юи. Однажды она уже сказала ему эти слова, когда Смерть стучала в их дверь, тогда она набралась храбрости и призналась. Но то был не он. Он нынешний любил её ненасытнее, жарче и слаще. Жар этот хуже шипов терновника, он колол острыми пиками, травя все иные мысли прочь. — Рейджи, — Юи прошептала в его губы, опалив жарким дыханием задыхающейся в её груди страсти, — не отпускай меня этим вечером. Я молю тебя, не отпускай… — У тебя будут проблемы, если мы продолжим, — он печально посмотрел на её приоткрытые для его нескончаемых поцелуев губы и сказал то, о чём думал. — Я наделаю их куда больше, если ты меня сейчас вот так оставишь, — она потянулась к его губам и не заметила, как Рейджи сжал в руке её розовый топ. Так держатся лишь за тех, кого не желают отдавать, кто бы ни постучал в их дом. — У меня нет сил бороться с этим огнём, — его слова касались её подрагивающих губ. — Он сожжёт любую мою черту, — Рейджи пристально посмотрел на её утопающее в омуте возбуждения лицо и провёл по нему пальцами. — Прости за те странные вещи, которые между нами произойдут и за то, что я так сильно боюсь гореть в этом горниле один. Пусть злые языки распускают слухи о непристойности, но более я не отступлю… Этим вечером я тебя не отпущу, — его обещание превратилось для Юи в пропасть, пропасть, где горел жаркий огонь. Его распыляли их невысказанные вслух чувства, а масла подливал легко воспламенимый поцелуй.***
— Спасибо, что разрешил принять душ… Я весь день ждала твоего пробуждения… и я немного смущаюсь, — Юи вышла из ванной комнаты, обернувшись серым махровым полотенцем. Волосы она до сих пор не распустила. Там, в душе, она собрала их в пучок и слабо закрепила заколкой с розовыми цветами. — Всё хорошо, лучше побереги силы, — Рейджи протянул руку, и Комори поддалась на его приглашение. Он лежал в постели, прикрываясь синим покрывалом, позволив себе в такой момент, обнажить грудь. У Юи перехватывало дыхание при виде светлого тела вампира. Видеть мужчину без одежды пусть и частично — это не то же самое, что возлечь с ним в силу долга. Взаимное согласие обязывает встречаться друг с другом взглядами открытыми, долгими, где мысли о будущем заставят виниться. «Буду ли я испытывать всё тоже, что испытала впервые? Или с Рейджи всё будет иначе?» — Юи послушно легла на спину и, скрестив руки на груди, закрыла глаза. Рейджи сдержанно посмотрел на её застывшее тело, накрутил на указательный палец влажный локон и заметил поджавшиеся губы на лице девушки. — Юи, открой глаза и посмотри на меня, — он чётко обрисовал условия, и Комори сумев перевести дух, послушалась. — Ты же не боишься меня, мы оба это знаем. Я так кричал на тебя в том подземелье, а ты не сдвинулась. Не нужно нас сравнивать, будь этот час только моей… — Рейджи слегка придавил её своим телом и обнял её голову. — Я не выдержу так долго… Я сгорю от жара в твоих руках, — она обняла его в ответ, цепляясь тонкими пальцами за его обнажённую спину. — Нет, мы будем гореть вместе… — он мягко вынул из её волос заколку и положил рядом с подушкой. — Но не сразу… Вначале я как следует тебя изучу. Каждый изгиб твоего милого тела. Всё в тебе будет моим… — после этих слов его пальцы ласково порхнули около изогнувшейся талии Юи, и от прохладной щекотки она поддалась ему навстречу. «Он уже так возбуждён… — она ощутила это через полотенце и томно выдохнула, прогнув от удовольствия шею. — Неужели вся его ласка ради меня? Это потому, что я человек? Потому, что вчера Шу взял слишком много моей крови, и сейчас я всё ещё слаба?» — Юи приоткрыла глаза и посмотрела на Рейджи. Он усыпал медленными поцелуями её руку. Запястья, чуть выше до локтевой впадины и её рука уже воспарила, окунувшись в мягкость перьевой подушки. Лёгкая щекотка до слёз в глазах, и вампир прекратил подувать на ямочку между плечом и грудной клеткой. Тут их взгляды встретились… Не нужно было обладать умением в чтении чужих мыслей, Рейджи и без слов чувствовал страх Юи. — Если боишься, то подумай о чём-нибудь прекрасном, но не задерживайся в этих мыслях надолго, я бы хотел чтобы ты смотрела на меня и видела при этом, — он предложил такой вариант, так как намеревался вот-вот лишить Комори её полотенца. — Я вспомню то ночное небо, когда мы с тобой пускали фонарики… — Юи умиротворённо улыбнулась и прикрыла глаза. Её пальцы отпустили края полотенца, и Рейджи смог ослабить его. — Это мои самые лучшие воспоминания… были и другие, когда мы жили одни… с тобой… — она согнула одну ногу в колене и упёрлась бёдрами в жёсткий матрас. Вампир медленно, словно стекающее по вафельному рожку мороженое в жаркий летний день, спускал мягкое полотенце, двигаясь вместе с ним к ногам Юи. Её живота коснулось его горячее дыхание, и ноги вытянулись от искушения. — Рейджи… — она спрятала лицо в локтевом сгибе и обдала собственным жаром полыхающие алым огнём губы. — Всё хорошо, ты должна быть возбуждена, не стесняйся этого, — он держал в правой руке её ступню, прикасаясь губами к выпуклой косточке. С подъёма его губы скатились к её маленьким пальцам, и один из них настиг его влажный язык. Он так поцеловал, а Юи в панике едва не подскочила. — Не двигайся, я же сказал, что буду изучать всё твоё тело, — с этими словами он навалился на неё, не позволив изменить ничего кроме положения её тела. Юи перевернулась набок, и вампир принялся целовать её аккуратные плечи, рёбра и даже выпирающую косточку на бёдрах. — Рейджи, это слишком пристально, не рассматривай меня так, я прошу… — её смутили его косые взгляды, которые придержали паузу во время поцелуев на её бёдрах, и он ответил… — Тише… — Рейджи проскользил своим телом вдоль её и сплёлся с нежными пальчиками Юи. — Силы… помни о них… — его губы не остались бесстрастными вблизи её шеи, и Комори обнажилась. — У-у-у… Здесь слишком горячо… — простонала она, когда вампир провёл своим влажным языком вдоль шеи. — Боже, да тебе нравится, когда тебя кусают, — усмехнулся он совсем по-доброму. — Ты такая испорченная… — его губы переметнулись к её груди, и Юи не заметила, как в панике раздвинула ножки и вцепилась свободной рукой в простыню. — Продолжай делать так, когда ты со мной… — он обвёл пальцами влажный ореол на груди Юи и обсушил их о её плоский живот. Комори раскрыла глаза, когда он вновь намочил их, но уже её соками. Сделалось неимоверно стыдно. Она знала, он смотрит ей в лицо и запоминает каждый её сдержанный стон. — Юи, ты прекрасна… — она услышала своё имя и поняла, что совсем не горит, она таит. Нежное, прекрасное, совершенно непохожее на то пошлое чувство, которое она испытывала, когда ею овладел Карлхайнц. Эта искушающая ласка лишила всего — страха, противоречий, чёткого осознания будущего… — Юи… — с губ Рейджи сорвалось её имя, и мелкие капли пота выступили на его лице. Он, как и она, нервничал, а после того, как немного вошёл в её тело, замер. Комори перенапряглась и отдалила его своей рукой. — Рейджи, это больно! — она закрыла своё лицо растопыренной ладонью, продолжая отстранять вампира. — Слишком… больно… «Так не должно быть, но я не смогу сделать шаг назад, сейчас это уже невозможно… — он обхватил её запястье жёстко и страстно поцеловал её в ямочку на ладони. — Верно, если гореть, то только вместе…» — его захлестнули воспоминания о пытках, об огне, который жёг его ноги и кольях, пускающих его кровь до мнимого рассвета. — Позволь мне чуточку больше… — Рейджи убрал её руку и поцеловал в закрытые глаза. — Это не страшно и всё пройдёт, если ты доверишь себя мне… «Отступать уже поздно, — Юи смогла открыть глаза и закинуть свои руки к Рейджи на шею. — Всё происходит так из-за страха, пора прекратить бояться его… Я отдам ему себя всю, ведь это последний вечер, когда я живу…» — она расслабила бёдра, и он тут же понял, что необходимо с этим делать. Сдержанный толчок поразил Юи острым, словно разбитые стёкла, током. В страхе она обхватила голову вампира и запустила свои пальцы в его тёмные волосы. — Юи… — ему требовалось повторять это имя, чтобы держаться. Глядя на её горящие румянцем щёки, приоткрытые нежные губы и затуманившиеся глаза, его самого бил неимоверный на силу ток. Более сильный толчок и они слились. Слеза брызнула из глаз Юи, и в Рейджи проснулась новая волна нежности. — Рейджи, чтобы не произошло, — шептала она, — не останавливайся, не оставляй меня с этим одну… — Если я не остановлюсь, то ты… — он плавно качнулся бёдрами, услышал изнеможённый женский стон, узрел ярый изгиб её чудесной талии и замолчал, оказавшись во власти порывистого поцелуя.***
Юи смогла оттолкнуться от матраса и принять в награду его губы. Они вместе испустили короткий стон, который растворился в поцелуе. За этот час произошло много всего, чего ни один из них не представлял в воображаемой компании друг друга, но незапланированные встречи тем и прекрасны, что разочарований в них нет, ведь они не содержат никаких ожиданий… С приходом первых звёзд Рейджи открыл глаза. В комнате оказалось полутемно. На тумбе горел светильник, а по углам кучковались закравшиеся в его покои тени. Когда их время закончилась, Юи уснула. Рейджи присоединился к её сну, чего нельзя сказать о пробуждении. Очнулся вампир в кровати один. Комори ушла и, по всей видимости, ушла достаточно давно. Кровать уже успела остыть. — Могла бы и разбудить, когда пошла собирать вещи… — Рейджи взглянул на часы, которые стояли на его рабочем столе, прикинул, что до приезда Руки ещё есть часа три и точно представил дальнейшие телодвижения Юи. — Что это? — он поднялся с кровати и наступил на книгу, именно её читала Комори днём. — Шекспир… В этом доме все помешались на нём… — он бросил книгу на кровать и обернул бёдра найденным на полу полотенцем. — Что-то выпало… — Рейджи увидел на полу письмо и, присев на край кровати, взялся за чтение.Прости за то, о чём пишу я, Но это то единственное, чего скажу я. Моё признание тебе украли те, кому я буду вечно лгать, С кем проведу всю жизнь дальнейшую. Непросто подобрать слова… Непросто найти силы… Как и сказать тебе слова колючие. Как же мне сказать тебе, что я тебя люблю? Как выразить всё то, чего от глаз чужих скрываю? Как защитить тебя, любовь моя, от скупости и жадности людской? Не знаю я ответов… Не смею лгать себе… Ведь знаю точно, что ты ответишь мне. Твоя любовь нежна и одинока, Печальна и красива, словно свет луны, Но знаю я, что мы создания Бога Не готовы, чтобы вместе остаться на земле. О вы, создания земные, услышьте крик души моей, Услышьте песнь безмолвную, Ведь это моё сердце плачет по тебе. Возможно, всё это обман… Возможно, это всё твои красивые глаза, Искусство обольщения и коварные слова? А коли это так, то что могу я? Отныне я — твоя вечная раба. Не в праве я просить, Не в праве отказать… Нет воли, сил и мочи, А противостояние тебе, любовь моя, Дороже принципа любого. Приказ твой сладкий, я внимаю, И поцелуй колючий принимаю, Ведь он желаннее амброзии Фемиды. Прости меня за дерзость, богиня правосудия, Но рассуди меня, молю я! Коль это не любовь, а вожделение, Какое есть, но наваждение, Открой глаза, сними повязку беспросветную. Не верю я, что в силах когда-нибудь сказать слова заветные, Но верю я в тебя, Верю в силу, слово и мудрость вечную. Спешу я выразить тебе моё почтение, И буду ждать ответа до самого рассвета. А тебе, любовь моя, скажу я на прощанье: Я буду вечно любить тебя, Люблю, обнимаю и целую…
— Эта женщина… — Рейджи смял письмо и, проехавшись рукой по простыне, с подозрениями поднялся. Его пальцы были в крови… Он откинул синее покрывало и понял, что на самом деле только что разворошил чьё-то осиное гнездо. — Отец не трогал её… — он внимательно посмотрел на неровные кровоподтёки на белой простыне и начал всё прокручивать в своей голове. — В ту ночь ей дали лёгкий наркотик, стало быть, отец внушил ей о факте их связи и отплатил нам той же монетой. Но для чего?.. — тут он заходил по комнате и его осенило. — Так он защищал её! Никто не сомневался в их отношениях… Стало быть, я… Её нельзя отпускать! — он понял чей плод сорвал и пришёл к выводу, что когда правда вскроется, то пострадает не он один. Рейджи поспешил принять подобающий вид и в этот самый момент понял, что девушки в их доме уже нет. «Куда она могла пойти?! — он кинулся к часам на столе и отсчитал время ещё раз. — Для отъезда рано! А отец не мог ничего узнать о нас, я знаю этот приём! День осеннего равноденствия, ему настолько некогда, что приходится бросать все дела здесь. Тогда кто?.. — в его голове забегали мысли. Если неправильные существа не могли, — подозревал он фамильяров, включая братьев Муками. — Шу? Аято? Нет… Если она сама не…» — он догадался, что такая бредовая идея могла прийти только в голову к Юи и поспешил туда, где нынче толкались его несносные домашние — в гостиную. — Я убью эту женщину, — собирался он, усмехаясь из-за злости. — И все мои мучения закончатся. Совершенно точно. Этот выход самый логичный! — Рейджи запахнул чёрный пиджак поверх белой сорочки и будто по щелчку пальцев испарился. — Ну как, теперь вы квиты? — со стороны синего дивана до Рейджи долетел насмехающийся сонный голос Шу, а с других сторон косые и напуганные взгляды. Вампир вооружился острой шпагой, и спорить с ним таким желание возникло лишь у Шу. — Шекспир не идёт нашей семье на пользу, — зловредно ответил он. — Где Юи? — Блинчик даже вещи не собрала… — сказал Аято шокировано. — Она вызвала такси полчаса назад и уехала, — сказал Райто. — Сбегающие от мужчины женщины полны коварного очарования. Право я тронут… — Я верну её, — сказал Рейджи, не планируя надолго задерживаться дома. — Ты бы позвонил, — сказал Шу. — Насильно её не забирали. — Она в мире демонов! Я отправляюсь в замок отца! — сообщил он, так как знал ход мыслей Руки. Он мыслил так же… Девушку нельзя было оставлять в этом мире. — Отлично! Давненько мы там не были, — загорелся Аято. — Я иду один, — разочаровал его Рейджи. — С чего это?! — рявкнул тот на брата. — Ты думал, я дам тебе повод безнаказанно прогулять занятия?! — излился он язвительно. — Ваши обязанности прежние! — И что это значит? — Аято насупил брови, а Рейджи задержался в дверях. — Ничего, — ответил он безразлично. — Ваша жизнь останется прежней, а в моей, пришла смена декораций…Конец IV части.