По мотивам сказки Ганса Христиана Андерсена «Принцесса на горошине»
***
Весенние ночи прохладные, до колючих иголок под кожей промозглые. Охотник, похитивший её, не раскрыл карт. Куда он понёс её из дома основателя? Где вознамерился спрятать?.. Юи противилась мыслям, где таилась печаль. Оглядываться не было времени. Завладели ли её телом, наказали ли обидчика почти у неё на глазах — это не выражало смысла её существования. Последние три года её растили с одной целью — сделать достойной одного из сыновей короля вампира. Во многом её место обитания можно посчитать удачным: детство и юность — в церковном приходе, а взросление — казематах, где из её нежных чувств пытались выковать покорные и благородные. И она с этим смирилась… Стать женой, стать послушной, стать желанной и как вино опьяняющей. Не появись Шин, и она бы никогда не вспомнила о своей прошлой жизни, разве что укоры о потере Юмы — этого вампиры Муками простить в глубине своих сердец не могли… Под покровом ночи, спустя время, она увидела дом. Большой… Одинокий… В южном крыле горел свет: на первом и втором этаже. Их ждали… — Что за вид? — Кино смеялся, а Юи, сидя на холодной земле, поднимала глаза то на него, то на дом, окружённый страшным, кажущимся в ночи чёрным, лесом. — Сидеть, маленькая шавка! — приказал он сквозь смех. Девушка не думала подниматься, её ноги тряслись. Радость доставляла покорность Комори. — Ты кудрявая и послушная… Смотри-ка, а эти отбросы тебя и командам научили! Знаешь, ты мне очень болонку напоминаешь! Что-то я так насмеялся, что живот заболел. Надо привести тебя в порядок. Ты уж не тявкай, будки здесь нет. Так и быть, комнату я тебе выделю. Хотя нет, поспишь рядом со мной. Поднимайся! Настроение вампира переменилось. От издёвок остались голые и жестокие приказы. — Не могу… — Юи попыталась подняться, однако из этого вышло мало полезного. Она сделала шаг и снова пригрела землю. — От моих перемещений у тебя сбилась координация, — Кино размял шею и сморщился. — Ну уж прости, принцесс-ка, я был вынужден сделать несколько остановок, чтобы запутать твоего одноглазого волка. Мне, знаешь ли, не за его шкуру платят, а за твою. Так что я его не сильно там покромсал, не особо хотелось руки пачкать… Ладно, чего судьбу испытывать, надо сообщить заказчику о тебе. Думаю, он обрадуется… — с этими словами вампир щёлкнул пальцами. В тени, со стороны дома, мелькнуло нечто чёрное, и Комори не успела опомниться, как оказалась подхваченной чем-то или кем-то. — В мои покои её! — Кино распорядился, а Юи в страхе закрыла глаза. «Нет!» — немо закричала она, позволив себе лишь боязливые мысли. Как следует зажмурившись, она пережила этот страх. Оставшееся же не внушало какого-либо доверия. Оказавшись на полу, возле кровати, какие она видела лишь по телевизору в сериалах о королях старой доброй Англии, Юи затаилась. — А теперь слушай внимательно, — напротив неё встал Кино и сделал это не так просто. — Мордашка… Покажи, что напугана! — вампир выглядел самодовольно… «Я и без того напугана… Как мне это ещё показать?..» — Комори широко открыла глаза. Ей не хотелось злить своего похитителя, но она, будучи слабее своего страха, озиралась по сторонам… Разумеется, она искала выход, но тот был лишь один… Будь она не так напугана, то догадалась бы, что этот дом к тому же временный. Возле кровати стоял стол и стул, но писем или книг на нём не было. Белый мраморный камин хранил одни лишь часы. Ничего, что могло бы рассказать ей о Кино. — Да… — разочарованно протянул он. — Актриса из тебя скверная. Напугал бы тебя, да боюсь, что расплачешься, а твой покупатель до ужаса гордый. Потом доказывай, что не я над тобой надругался. Закрой свои нахальные глаза, я тебя сфотографирую! Так ты даже на милашку смахиваешь! Давай пошустрее, я устал ждать… Комори исполнила желание принца и, услышав щелчок камеры, вздрогнула. — Хорошо, — сказал он. — Осталось дождаться дальнейших указаний. Посмотрим, смогу ли я выторговать нам пару дней.***
Пробуждение после ранения оказалось неприятным. Шин восстановил часть своих сил к рассвету. Очнувшись в собственной крови, он и не пытался отогнать от себя мысль того, что невероятно зол. Вставать всё ещё не следовало. И вот, лёжа на спине, глядя в потолок, он смыкал веки и время от времени сжимал зубы. Напряжение в теле открывало только-только затянувшуюся рану. Морщась, основатель ждал ночи… Мерзкий вор не удосужился потрудиться, покидая временный дом основателя. Двери покачивались на петлях, и Шин слышал запах сумерек. Воздух посвежел. Влажность проникла в его дом, и запах крови, перемешавшийся с ароматами почвы и молодой травы, разбудил в нём гнев. Один из древних грехов раскачал в нём нечто забытое: смелость, дерзость, желание первенства… — Кому-то, по-видимому, жить надоело… Решили тягаться силами с основателем… Шин восстановился достаточно для того, чтобы встать на ноги. — В мире людей я единственный представитель этого благородного народа, сказал бы, что я не посрамлю память о моих родителях, да только солгу, коли упомяну их имена. Плевать мне на них. Они не знали слова честь, поэтому удачнее всего будет поклясться именем брата… — здесь он призадумался. — И чего я так взъелся из-за этой девчонки? — перехотел он чего-либо делать, находя своё поведение не особо правильным. Если бы он бесился из-за оскорбления, нанесённого ему в эту ночь — это было бы совсем другое дело, но хотелось непросто отомстить, хотелось непременно вернуть девушку. — И всё же она похожа на луну… Основатель развернул ладони на себя, узрел запёкшуюся кровь, и будто чувствуя тепло Юи в своих руках, закрыл единственный глаз. — Гены моего папаши виноваты в этом неправильном чувстве. Я гордый основатель, я не должен испытывать к женщине ничего, кроме желания продолжения рода, но то, что успело открыться, стало подобно наркотику. Это девчушка… Хорошо, я поклянусь именем брата! Вот увидишь, я верну тебя, отомщу за себя и когда придёт время, замок в Пандемониуме перестанет быть вонючей усыпальницей!***
Последние два дня Юи провела взаперти. Бежать не было смысла… Вокруг лес, жестокий вампир, да и тени, служащие этому юноше. Мысли о побеге всего единожды посетили её. На этот счёт жизнь её хорошо научила. Три года тому назад она пыталась бежать от вампиров, и ей почти это удалось. Коу выловил её в саду. Он как раз возвращался со съёмок, а она, не обдумав ничего, поддалась панике, горю и побежала. Идол был зол… Тогда-то он и сорвался. Кровь, боль, слёзы… Комори никогда не забыла бы свой первый раз. Когда клыки вампира вонзились в её плоть, то сказки перестали быть выдумками, они превратились в жестокую явь. После этого проступка Руки запер её в темнице на целую неделю. Без света, без понимания и хоть какого-то тёплого слова она поняла, кто такие вампиры — они не чудовища, но и не люди… — А ты послушная. Я даже не ожидал… — Юи в это время сидела в библиотеке. Здесь её оставили, в свете тусклой лампы, побаловав разве что разожжённым камином. — Посмотрим, насколько ты выдрессирована. Следуй за мной! — Кино махнул рукой, и она поднялась. Он вывел на первый этаж и велел ждать в коридоре. — Зайдёшь, когда позову! Не заставляй меня за тобой бегать. Имей в виду, убежишь, и обратно тебя притащат ко мне за волосы. Поняла? — Да… — она опустила глаза. Страх любит давление, любит агрессоров, побуждающих человека, так он становится сильнее, коварнее. Юи не могла, не хотела кормить это ненасытное существо, тащащее её на самое дно. У страха нет чувства насыщения, он не знает никакой меры, стоит расслабиться, и он поглотит, как безликий демон, забрав с собой бессмертную душу. За дверью слышались звуки воды. Комори начала догадываться, что там ванная комната. Сделать бы шаг в сторону, но то может стоить целой жизни. — Входи! — она услышала шутливый и не менее требовательный голос Кино и вот уже в который раз пришлось подчиниться. Красноватые стены освещали немногие бронзовые бра. Над чёрной мраморной чашей клубился пар, а Кино, как хозяин этих немалых квадратных метров, занимался тем, что мало-помалу внушал Юи всё большее чувство страха. — Потрёшь своему спасителю спинку? — Ты же специально позвал меня сюда, — она вспомнила ночь, когда Шин овладел ей. Прошло два дня, но показалось, что прошла вечность. И нельзя даже сказать, скучала она по нему, порицала или любила. В одной ней маленькой и ранимой разом сошлось там много чувств, что задумайся на мгновение и один из страшных грехов очнётся, пробудится от древнего сна, точно так же, как она пробудила застрявшего в ловушке основателя. — Специально, и что теперь будешь делать? — Кино чуть заметно прищурил глаза и хитро изогнул губы в полуулыбке. — Разденешься для меня так же, как разделать для этого волка? «Он знает!» — для Юи откровение вампира стало шоком. Но если он был рядом, прятался где-то в доме и саду, то почему не вмешался?.. — Наконец-то посмотрела мне в глаза, — он увидел её замешательство, а она его бледную кожу, намыленную спину и влажные волосы. — Ну и что скажешь, нравлюсь я тебе? — с этим Кино развернулся. Юи увидела его до пояса обнажённым и сделала то, чем занималась вот уже второй день — отвела свой наполненный страхом взгляд. — Я и смысла этого слова не понимаю. В этом мире всё иначе. Вы берёте то, что пожелаете, не спрашивая согласия выбранной вами жертвы. Если я приму эту роль, то ведь боли будет меньше, — гордость, характер и пыл — почти всё приструнили, неподвластна вампирам была лишь её доброта, светлая душа и желание помогать тем, кто в этом нуждался. — Раз смирилась, то лезь ко мне. У меня нет времени объяснять тебе значение «люблю» и «нравится», тем более что ты права, для вампиров существует — хочу. Это нас определяет. Мы существа инстинктивные, но не менее разумные, особенно те, что чистокровны. Не снимай одежду. Подойди… Юи не осмелилась делать резких движений, по замашкам Кино куда больше напоминал ей волка. Она легко, словно чайка, недавно парившая над водной гладью, не без капризов принца, камнем обрушилась на воду. То, что было начато по своей воле, прервала прихоть вампира. — Ну хватит уже время тянуть. Сейчас тебе будет очень приятно. Ощущение боли ведь заводит людей?.. — он оттянул намокшую розовую кофту Комори и точно, будто метил в это самое место, вонзился девушке в плечо. — Больно!.. — Юи не смогла сдержать слёз, то, что сделал Кино, обижало её. — То что надо… ты подлинная… — этот шёпот не забрал боль, но обещал свет вместо вечного страха. — Мой заказчик искал именно тебя. Прошло не мало времени. Он слаб и совсем скоро умрёт. Считай, что, исполняя его последнюю волю, ты покупаешь себе свободу. Зря ты связалась с этим волком. Времени больше нет. Он хочет видеть тебя сегодня… «Он проявляет ко мне доброту?.. Или я ошибаюсь?» — Юи использовала каменную чашу для того, чтобы опереться рукой и заглянуть краем глаза в лицо Кино. Он не смущался, но и отказывался смотреть на неё. Его привлекла голубоватая вода, где капельки крови Юи растворялись, расползаясь алыми звёздами. — Во мне не могут говорить родственные чувства, заруби себе на носу, у меня нет семьи! Я отдаю тебе должное за твоё послушание. Отмойся как следует! — Кино отпихнул девушку от себя и целенаправленно не стал торопиться с телепортацией. — Твой новый владелец не любит запах вампиров. Твоя кровь пропиталась ядом полукровок. Будь готова поплатиться за это. — А что… что если мои отношения с Шином не остались в прошлом, если он оставил во мне… — ей не удавалось подобрать нужные слова. — Если он оставил в тебе своё семя, и то проросло? — хмыкнул тот. — Да… — для Юи этот вопрос не был столь легкомысленным. — Я бы на твоём месте помалкивал. Если тебе повезёт, то даже в случае нечистоплотности, это останется в секрете. Мне невыгодно, чтобы было иначе, поэтому не смей поддаваться угрызениям совести! Если мои интересы пострадают из-за тебя, то я вернусь и вырву твоё сердце, которое, между прочим, даже и тебе-то не принадлежит, — угрозы произвели нужное впечатление. Комори о его доброте и возможном сострадании позабыла. — Этой ночью лунное затмение. Вампиры слабы, и он придёт за тобой. Отмывайся! Мои слуги явятся за мокрой одеждой… С этим принц, не имеющий власти, ушёл, оставив Юи наедине с её мнением и возникшими мыслями.***
Запах крови и предшествующие ему звуки — Шин не мог забыть о чести, не мог посрамить брата и его имя. Раз решил отомстить и разыскать девушку, то так тому и быть… Поместье Сакамаки, как после внезапно налетевшего торнадо, пострадало. Выбитые стёкла и сорванные с петель двери, разбитая посуда и испорченная мебель, ковры залила кровь… Стая волков-фамильяров налетела на дом вампиров с неслыханной наглостью. Пока старшие братья по воле отца отбыли из поместья, младшие расхлёбывали кашу, в которой не были замешаны никаким, даже самым волшебным образом. — Сколько мусора… — посвистывал Шин, не отрицая того факта, что гордится проделанной работой. — А теперь найдём самого разговорчивого! — он миновал холл, застав в гостиной полуживых хозяев. Тела вампиров лежали среди стекла, крови, а основатель утомлённо вздыхал, словно его милость — это дар хозяевам этого дома, если бы он сильно захотел, то не оставил бы в живых даже крыс. — Кто тут у нас ещё в силах скалиться? — он пнул под бок лежащего под его ногами юношу, не услышал ничего интересного, поскалился на плюшевого медведя в его руках и пошёл дальше. — Я Шин! Тот, кому вы, жалкие вампиры, должны поклоняться. Где девушка? К вам должны были прислать девушку, я хочу её видеть? — Какой грозный к нам пожаловал… — прокашлялся рыжий вампир с родинкой у губы. — Ну, знаешь, все девушки в подвале. Я бы проводил, но, как видишь, я немного не в форме… — А ты один из щенков Корделии? — Шин ногой пихнул юношу обратно на пол и встал над ним. — Да, я вижу это по твоим нахальным зелёным глазам… Никогда не любил твою мерзкую мать, даже скверно осознавать, что мы родственники. — Моё имя Райто. А матерей не выбирают, — оскалился тот. — Моя была падкой на мужчин, но чего уж теперь. Если она случайно запрыгнула в койку к твоему отцу, то не изволь обижаться. Я на тот период в её планы не входил… «Мерзкие, вонючие существа с грязной кровью! Поубивал бы вас всех!» — напоминание о женской неверности взбесило его. — Сдохни уже наконец! — не помня как, он взял в руки кочергу и продырявил вампира, пригвоздив его к полу так, чтобы избавить его от чугунного кола смог лишь тот, кто обладал нечеловеческой силой. Райто излил на этот свет сдавленный крик, бурую кровь и с этим лишился чувств. Основатель ещё какое-то время посмотрел на его тело, презирая не меньше, чем его мать и проследовал в том направлении, к которому его подтолкнули. — Ну и где это я?.. — он огляделся, когда оказался под домом в холоде среди кукол в свадебных нарядах, находя чьё-то хобби омерзительным. — Если я найду Юи среди этого хлама, то я из них самих сделаю чучела! — Шин не испугался угроз в адрес вампиров и, фыркнув от омерзения, созвал своих фамильяров. — Найти мне эту девчонку! Немедленно! — в его голосе слышалось нетерпение, волки же своим хриплым рыком, напоминающим осипший лай, ринулись исполнять волю своего хозяина. «Прошло уже достаточно времени. Фамильяры ничего не нашли…» — Шин покинул влажное подземелье с тем, чтобы продолжить выбивать правду. — Посмотрите-ка, кто вернулся… — в это самое время братья Сакамаки сидели на синем диване и приходили в себя. — Ты во мне сделал лишнюю дырку. Я думал, что нескоро оправлюсь, а всё затянулось куда быстрее, мы даже понервничать не успели… Но с кочергой ты перегнул. Субару с трудом из меня эту железяку вынул. — Хватит трещать! — Шин повысил голос. — Где девушка? — А? Ты уже второй раз говоришь нам о ней, — изумился Райто. — Должно быть, для тебя она что-то значит… Но мы не видели никакой девушки в последние несколько дней. Канато, ты слышал о некой незнакомке? — Тедди, ты же тоже видел этих зверей? Тедди, мы должны непременно ей рассказать… Мамочка так одна, в земле, ей страшно холодно… Тедди… — говорил он с мишкой и покачивался. — А, зря время потеряешь, — махнул рукой Райто. — Эх, а одежонку-то жалко… — он посмотрел на школьную форму, пришедшую в негодность, и вздохнул. — Рейджи будет не в восторге, да и дом ты разворотил… Даже не знаю, стоит ли тебе помогать… — Вы не смеете отказывать мне! Жалкие вампиры, попомните моё слово! — Шин поиграл жилами возле скул и разгневанный покинул дом Сакамаки. — Подожди, я же ещё ничего у Субару не спросил! — крикнул ему Райто вслед. — Ушёл… Какая жалость… — посмотрел он в пустые коридоры, превратившиеся в нечто неудовлетворительное. — Эй, ты же ничего не знаешь о девчонке? — он на всякий случай окликнул младшего брата. — Умолкни! — разозлился тот. Его волки повалили на камин, вампир ударился головой, и сейчас та немного болезненнее обычного трещала. — Я не знаю ничего… — Ну, я так и думал… — пожал плечами вампир. — Новая сучка — это хорошо, но вот это странное исцеление подозрительнее какой-то там женщины. Не помешало бы спросить совета. Но, кажется, мы нескоро сможем его попросить…***
Ночь кровавого затмения, как и говорил Кино, красная луна пришла в этот мир. Небо, усыпанное звёздами, редкие облака, похожие на белёсый туман, и она… Огненный, хотя нет, кровавый диск навис над лесом и домом, где оказалась Юи. — Ну что встала? Иди! — Кино не велел мяться у порога, а следовать за ним, впрочем, он и сам далеко от дома не ушёл. Стоило ему подойти к кромке леса, как он ткнул пальцем на проход, похожий на длинный тоннель. — Пойдёшь этой дорогой… — Я иду одна?.. — Комори не обрадовалась обрушившейся на её плече свободе. — Тебе, видимо, вода в уши попала! Я уже говорил, в ночь лунного затмения вампиры чувствуют себя не лучшим образом. Для чего мне ноги ломать?! Пойдёшь своему хозяину навстречу. Он будет рад, а за моей наградой дело не встанет. Он тот, кто держит своё слово… — на этом принц всего лишь помахал ручкой, гоня Юи прочь. Да кому она здесь нужна? Обуза, да и только. Приближалась буря. Комори не могла не заметить влагу, нависшую в воздухе, поднимающийся ветер и тяжесть во всём теле. Она могла подумать, что виной всему гены отца, ведь он тоже был вампиром, возможно, всё именно так и было, а, возможно, это не имело никакого существенного значения. Как бы там ни было, а покинуть дом незаконнорожденного ребёнка короля всех вампиров ей пришлось. Следуя указанному пути, она мало-помалу вспоминала своё страшное прошлое: ночной лес, тропу, волка… — Нет! — Юи хлопнула ресницами, разбила накатившиеся на глаза слёзы и что было сил, побежала. Как и тогда, три года тому назад, коренья мешали ей на её страшной, усыпанной туманом, дороге. Но у страха глаза большие. Они таращатся на мир, но не видят его. Именно здесь она ошиблась, ошиблась, когда позволила ему приблизиться к её сердцу и испить этого нектара. Теперь её поработили не вампиры, не монстры, разгуливающие по ночам, то был злодей древнее всех прочих, существующий с самого сотворения мира. «Не хочу больше никого терять! Не хочу чувствовать себя виноватой! Кто-нибудь, когда-нибудь, приди и освободи меня!» — душа Комори изо всех сил кричала. Она молила о спасении тела из плоти и крови, коли было рано задумываться о состоянии тела бессмертного. — Тише… Не надо так бегать по незнакомым тропам, неизвестно куда они вас приведут, — её поймал незнакомец, шедший мимо, и непонятно почему он принялся успокаивать. «Кто этот человек?..» — Юи, словно зачарованная его замшевым ровным голосом, прижалась к его груди и замолчала. Её душа перестала молиться, глаза больше не видели ужасного тоннеля, а страх, гонимый незнакомцем, исчез, не оставив следа. — Уже лучше. Ваше сердце успокоилось. Не надо нагружать сердечко столь тяжкой ношей. Я рад, что вы отважились меня встретить, но ведь это была не ваша прихоть. Мой гонец не знает манер, хотя и считает себя благородным принцем, — его слова услаждали, и Юи теряла бдительность. Не насторожили и его руки. Он обнимал и поглаживал её спину, а она будто ослепшая, доверилась. «Кино говорил о нём? Но он не выглядит нездоровым… — Комори сквозь пелену и слабость узрела красивые черты незнакомца. Приятное лицо и раскосые золотые глаза, длинные белые волосы и такие же тонкие брови, словно два полумесяца, воцарившиеся на его высоком, прикрытом чёлкой лбу. — Молодой и красивый… И запах не такой, как у других…» — Юи пришлось держаться за его одежду, чтобы не упасть на колени перед этим благородным мужчиной. — Моё имя Комори Юи… Если я могу вам чем-то помочь, то не стесняйтесь просить… — она, говорила не ведая что. Разве она могла чем-то помочь, когда сама нуждалась в помощи… — Значит, Юи… — его тёплая улыбка затмила собой всё, даже здравый смысл. — Тебе придётся извинить меня за поспешность. У меня совсем мало времени, — он приподнял её подбородок и устремил девичий взор на себя. — Меня зовут Карла. Его дыхание показалось совсем рядом. Она вздрогнула и зажмурилась, когда это тепло овеяло её губы. — Так много страха… — улыбнулся он и провёл пальцами по пылающей жаром щеке. Комори перестала трястись и открыла глаза. — Я король самой древней расы. Отныне ты будешь жить под моей защитой. Пойдёшь со мной по доброй воле? «Почему мне кажется, что в отказе нет никакого смысла?..» — Юи подумала о глупости, которую может совершить отказом, и робко кивнула. — Очень разумное решение. Подержись за меня ещё вот так крепко. Я перенесу тебя в Пандемониум. Отныне мой замок станет для тебя домом. Слова этого мужчины не расходились с его действиями. Стоило Юи сжать пальцы на его одежде, как земля ушла из-под её ног и последнее, что она успела запомнить — это сверкающие воды озера вокруг необъятного замка прародителей.***
— Ты можешь пользоваться здесь всем, чем пожелаешь, — сказал Карла, проводив Юи до комнаты, где намеревался оставить. — А куда пойдёшь ты? — она и не заметила, когда основатель перешёл с "вы" на "ты", заметила, лишь когда сама сделала этот переход. — Я имею в виду то, что тебе не стоит уходить, если ты в самом деле болен… — Тебе тот вампир рассказал? — бархатный голос Карлы стал грубее. Юи тут же показалось, что она лезет не в своё дело, но если он и правда был болен, то она не могла от него отвернуться. — Да… — её глаза стали исследовать пол. — Я не хотела этим обидеть, просто я тревожусь… — Интересная ты девушка. Мы незнакомы, но ты без задних мыслей принимаешь от меня помощь и кров, не спрашивая даже о плате, которую я попрошу, — слова Карлы не раскрыли Юи глаза, она уже поняла, что просто так ничего не бывает. Этот мужчина чего-то попросит, и раз Кино велел держать язык за зубами, то просьба не будет уж очень милой и безобидной. — Если спрошу, то ты ответишь? — ничего не оставалось, как попросить разрешения. — Ты послушная, не нахальная, поэтому позволю, — основатель смягчился, благодаря тому воспитанию, которое ей дали вампиры Муками. — Спросишь, когда я вернусь. Моя болезнь не передастся тебе, об этом не тревожься. Как и моём самочувствии в эту ночь. В ночь лунного затмения я силён, хотя и не так, если был бы здоров. Но будь всё иначе и сегодня король вампиров бы пал. Я бы сокрушил его и возродил свой древний род, однако судьба не спрашивает у нас мнения, поэтому приходится довольствоваться меньшим. Отдохни! Эта ночь будет долгой, теперь ты в мире демонов… «Мир демонов?.. Неужели я в аду?..» — слова Карлы дали пищу для отчаянных мыслей, но именного этого он ожидал. Глаз, загнанной в угол жертвы; паники, скрываемой под маской бессилия и страха, порождённого по его, чистокровной прихоти.***
— Ну и домик я выбрал… — Кино почесал голову, стоя на улице возле усадьбы, которую занял по своему обычному хотению. — А, что б её! — махнул он рукой. — Во всяком случае, близко к проходу. Лень мне таскаться по окраинам в поисках вот таких домиков, где из жильцов одни сторожа. Блин, поскорее бы эта ночь закончилась! Хочу получить свою награду… В округе появились новые запахи и с ними пришёл холод… — Эй… — голос Кино приобрёл враждебность. — Чего разлетались? — он скудно отреагировал на тени, парящие вблизи земли, и придавил одну из них ногой. — Кто-то к нам пожаловал, а вы, лентяи, зря тратите моё время?! Никого проку от вас… — он освободил слабого фамильяра, не имеющего даже формы, и оскалился в широкой улыбке. — Чего удумал? Решил, пока я слаб, избавиться? — Не суди других по себе, — гостем оказался Карла. — Я дам тебе то, что обещал, но после того, как удостоверюсь в подлинности твоей находки. — Что? Прошло больше часа! Да за это время можно было целый замок захватить! — высказался Кино на этот счёт. — Спешка не приводит ни к чему хорошему. Ты получишь свою награду. Поговорим об этом в другой день. Сегодня я пришёл не к тебе… — слова и внимание основателя направились к другому слушателю. — Чего? Тогда кого ты вздумал тешить? — Кино начал терять терпение. Будучи брошенным, он видел предательство за каждым углом, в словах каждого. — Как же я мог не заметить… — вампир буквально преобразился. Тщеславие и усмешки полились из его уст. — А всё затмение виновато… Волк, ты уже очнулся… — Давно не виделись, Шин, — Карла первым поприветствовал младшего брата. — Что ты здесь забыл? Ты должен был сидеть в Пандемониуме! — закричал он в ответ на приветствие. — И это после стольких лет… Ты мог бы проявить больше уважения к старшему брату… — Карла осудил, чего не скрыл в лице. — Я и проявляю его! Ты безумец, раз решил покинуть стены дома… — на самом деле Шин тревожился. Болезнь Карлы прогрессировала и даже если этого не замечали другие, он чувствовал. — Ты мог бы давно прийти и проверить меня. Я тебя не прогонял. Ты сам ушёл. Ты, как и всегда импульсивен… — на этом Карла обернулся шарфом. — Меня поймали и заточили под барьером! Плевать на то, что было! Прошло больше пятнадцати лет! Я пришёл за девушкой! — выдал он свои планы. — Понятия не имею, чего ты здесь забыл, но не смей трогать этого вампира. Он мой! Я лично выпотрошу его! — Девушка… Ты говоришь о Юи? — Карла не мог не заподозрить неладного. — Откуда ты знаешь о ней? — Шин удивился, а мысли посетившие его ничуть не обрадовали. Быть не может, чтобы им с братом понравилась одна и та же девушка. — Я разыскивал её, — сказал Карла. — Она последняя девушка с кровью основателей. Сейчас она загажена вампирами, но скоро я очищу её, и тогда она выполнит своё предназначение. Она продолжит наш род и придёт время, когда основатели вновь обретут силу… — Ты одной ногой в могиле! Думаешь, я поверю в эту историю?.. Уж скорее всё это проделки Карлхайнца. Этот парень… От него воняет королём вампиров. Я вырвал эту девушку из рук вампиров, разрушил все планы их короля, а теперь ты мне говоришь, что она носительница нашей крови… Не верю я в это… Не верю… — Шин не кричал, хотя очень того хотел. Их встречу с Юи можно назвать случайной, а теперь выясняется, что она судьбоносная. — Ты прав. У короля вампиров были планы на неё. Я рад, что ты помешал. Но дела то не меняет. Она станет одной из нас. И я спрошу тебя в последний раз, ты пойдёшь за мной? — Карла протянул руку, и на какое-то время настало молчание. — Ты принимаешь меня, хотя я не такой, как ты… — Шин не был похож на Юи, он не отводил глаз, он дерзко смотрел на старшего брата. — Где же скрыт подвох? — Подвох? Считаешь, что такой есть… — рука основателя перестала взывать к утопающему. — Ладно, если желаешь, то признай наших родителей! Признай свою мать… — Я не сделаю этого, и ты это знаешь… — отрёкся он, как и когда-то давно. — Наш отец был жестоким, — Карла окунулся в прошлое. — Нет и шанса, что он не догадывался о её поступке, но это объясняет его любовь к тебе. Ты был в безопасности всё это время, Шин. Ты не претендовал на его трон, поэтому он не придирался к тебе. Если тебе сложно понять Крону, как женщину, то пойми её как мать. Она бы не смогла вечно защищать нас двоих… — Да, поэтому она до самого конца тряслась за тебя. Ладно, не желаю я ворошить прошлое. Мне и в будущем не так плохо. Ступай обратно в свой замок. Пользуйся тем, что я тебя уважаю. Но знай, что настанет время, и я заберу у тебя Юи. На этот раз я не уступлю тебе, брат, — в нём говорил волк. Рано или поздно, но они бы сошлись в этой схватке. Карла слабел, а Шин молодой и здоровый был готов для того, чтобы представлять свой народ. — Что ж, ты выбрал сторону. Кино, ты получишь свою награду только в том случае, если не пропустишь моего младшего брата в мир демонов! — Карла выдвинул новые условия. — Что?! Так и знал, что иметь дело с тобой — это пустое! — вампир был вне себя от ярости. — Впрочем, ну и пусть… Я не имею ничего против крови. Как пожелаешь быть разделанным? — в руках Кино заблестел нож, и ночь заслуженно стала называться ночью кровавой луны.***
Исход для внебрачного ребёнка Карлхайнца был таким же очевидным, как восход солнца. Этой ночью силы оставили его, да и сам он понимал, что в таком состоянии неровня основателю. — Как же глупо… Я никогда не заполучу замок вампиров в мире демонов, а ведь мог получить всё и всё из-за этой чёртовой блямбы над головой! — он проклинал луну, много и долго, не замечая собственных слёз. Они бежали не от боли, а от обиды, однако о недомогании можно было бы и задуматься, что называется, всерьёз. Шин пробил ему грудь, и сейчас Кино изо всех сил пытался вырвать собственный нож из грудной клетки. Он пал на колени, но к милости не взывал, он лишь напускал проклятье на небесное светило и свою слабость, вызванную этой штукой. — Даже добивать тебя отвратительно… — Шин сморщился, когда услышал яростные слова вампира. — Сам здесь подохнешь! — он обхватил лоб Кино ладонью и с силой толкнул того на землю. Он упал, подавился и закашлялся собственной кровью, а когда начал лишаться чувств, то потянулся к чёрно-фиолетовому небу, желая хотя бы в своих последних видениях выжать из этой проклятой луны кровавые соки. «Отныне мой путь лежит в мир демонов, в замок, где я вырос и где пытается найти свою смерть брат, — Шин вышел на тропу, ведущую в другой мир. — Я изменился, обрёл силу. Да, я уже не ребёнок. Пришло время, чтобы доказать это. Брат признает меня, а если нет, то падёт от моей руки. Что же до Юи, то отныне она по-настоящему заинтересовала меня. Я не буду таким мужем, каким был мой отец. Она сама не захочет моего брата или любого другого мужчину…» — настало время для решительности. Да, игры закончились. В мире людей он играл с этими мягкотелыми существами, отныне же настало время для великих дел, непростых решений и печалей, которые рано или поздно завладевают каждым живым существом.***
А тем временем в Пандемониуме Юи ждала возвращения Карлы. Причины ещё не открылись, но она всем сердцем переживала о мужчине, который говорил странные вещи. «Он говорил о возрождении рода… — спустя время, у неё кончились силы, чтобы ходить из угла в угол и она присела на пуф, возле трюмо. — Я немного побаиваюсь этих слов, но он же сам сказал, что болен, значит, в общих чертах бояться нечего. Надо постараться, и он примет меня и моё мнение», — для девочки, в чьей жизни появились вампиры, она рассуждала чересчур легкомысленно. По правде, вины в том её не было. Карла изучал психологию людей, много читал, поэтому никогда не применял грубой силы, если для начала стоило обольстить. — Ты вернулся! — Юи поднялась сразу же, как увидела позади себя основателя. В зеркале он хорошо отражался. Его угрюмое выражение лица, тонкие губы, становящиеся ещё тоньше, когда он их поджимал и блестящие от какого-то гнева глаза. — Ты рада мне… — для него реакция Комори стала лёгким шоком. — Конечно! Я переживала, только присела, чтобы перевести дух, и ты вернулся! — ответила она быстро, взволнованно. — Раз так, тогда я дам тебе один шанс… — вздохнул он, подавив в себе гнев. — Что именно тебя связывает с моим младшим братом Шином? «Откуда он узнал? Кино же сказал, что распространяться — не в его интересах… Неужели Карла убил его?» — Юи не могла читать мыслей Карлы, поэтому ей оставалось гадать. — Почему вы все выбираете путь боли?! — основатель был не в том настроении, чтобы играть. — Плевать! Это не имеет значения… Иди сюда! — он схватил Юи за руку и стащил с её плеча часть розовой кофточки. — Нет! Пожалуйста, отпусти… — она немного покричала, однако быстро поняла, что смысла тратить силы и злить Карлу нет. Клыки основателя миновали тонкую кожу, выпустили на свет божий алую кровь, и вот именно тогда он понял всё, чего не могла сказать Юи вслух. — Это правда… Ты последняя женщина с кровью основателей… — Карла начал разговаривать, когда кровь девушки только-только коснулась его губ. — Мой младший брат ищет тебя… На тебе его запах… «Как он мог это почувствовать? Я же хорошо отмыла всё тело, как и велел Кино!» — Комори вновь сделалось страшно. — Может быть, это и к лучшему… — Карла не стал утруждать себя не лучшими запахами, ища на эту ночь тишины и покоя. — Расслабься, ты нашла дорогу в свой дом… Двери в комнату Юи захлопнулись. Основатель ушёл, а Комори оставалось сокрушаться о своей дальнейшей судьбе и словах Карлы, которые на фоне его сбитого настроения вводили её в беспробудный шок.***
На другом же конце леса, в мире людей, двое очень древних вампира решали непростые вопросы грядущего бытия. — Чего ты собрался делать теперь? Я рассорил братьев-основателей как ты и просил, но девчонка всё равно у одного из них! — Рихтер приблизился к телу Кино, где сейчас стоял его король и старший брат. — Оставь это, Рихтер. Ты хорошо потрудился… — вымолвил Карлхайнц. — Да никто в этом и не сомневается! — у него было желание выговорить брату всё. — Ты притащил свою женщину ко мне в поликлинику, я сделал кесарево. Она скончалась, судьба её дочери перешла в твои руки. Но план уже трещит по швам! — Рихтер, не шуми ты так… — он прикрывал ладонью, еле треплющеюся свечу сына, сосредотачиваясь больше на нём. — Ты же знаешь, я не мог сделать операцию сам. Этой женщине было суждено умереть. Если бы я был там, то захотел бы её спасти, да даже если бы и нет, то повстречался бы с хранительницей человеческих жизней. Не забывай, в обиде она… Коли сошлись бы мы с ней, то беды было бы не миновать. Я предпочёл не искушать эту судьбу… — Хорошо, но что дальше? Сыновьям ты своим помог, не твоё бы вмешательство, и уже завтра мы бы их хоронили, — Рихтер не просто знал о свечах жизни, ему посчастливилось присутствовать в момент, когда его король отбирал силы у других и подливал их своим детям. — Вести об их скорой кончине долетели до меня. Я забрал несколько других жизней и защитил их. Ничего плохого в том нет. Свою семью всегда надо оберегать… — коротко ответил он. — Но свечи основателей тебе неподвластны. Даже если старший умрёт, младший останется невредим. Его мать обхитрила тебя. Расовая болезнь не коснётся его. Он не чистокровный. Что будешь делать с этим? Снова повернёшь всё вспять? — Нет, риск велик… Этой девочке было ведение обо мне прошлом. Сейчас она и вовсе не помнит об этом, но раз за разом я рискую свести её с ума. Поступим мудро, а если не выйдет, то всегда существует грубая сила… — тогда Кино ничего не знал о плане отца, как и не думал, что он — предмет его наблюдений, экспериментов и если очень понадобится, то и силы.Конец II части.