***
— Уже завтра… — воодушевлённо сказала Юи, лёжа при этом на траве, нагревшейся под её телом. — Сегодня… Уже сегодня, — поправил её Шин. Он смотрел в небо, смотрел и не мог насмотреться, словно все эти семь лет не видел красоты, окружающей его. — Да… Сегодня, — заулыбалась она, сжимая между своих пальчиков его крепкие пальцы. — Сейчас за полночь. Ты совсем не чувствуешь времени? — спросил он, ожидая, как и она, вечера, когда им наконец-то посчастливится сходить на нормальное свидание. — Там, где я провела последние семь лет, время текло иначе. Я не видела и луча солнца, будто оно отвернулось от меня, — поделилась она тяжёлыми воспоминаниями. — А ты?.. Как ты жил всё это время? — Будто и не жил вовсе. Всё время искал тебя, а когда время подошло к концу, то думал встретить смерть, как это сделал мой брат. Отважно! — его пальцы сжались, и Юи ощутила лёгкую боль. «Чувствую себя живой…» — ей и эта пытка показалась сладкой, главное, что рядом был он. — Что творится на этом небе? — Шин не мог отвести глаз. — Смотрю и чувствую, что заворожён звёздами. Дышать трудно и легко одновременно. Не страх ли это? Может ли быть такое, что я боюсь смотреть на тебя, привыкать к твоей близости? Эти семь лет заставили меня понять как на самом деле хрупко и мимолётно счастье. Юи… Юи… — он вконец накрыл глаза веками, шепча её имя нежно и лихорадочно. — Больше я никуда не уйду, ты можешь смотреть на меня, — она наклонилась. Её стройное тело, её искрящиеся глаза, её прекрасные волосы… Шин до сих пор чудом верил в её подлинность, живость. Гладя её по лицу, видя нежность и благосклонность её лика, он продолжал грешить на короля вампиров, ведь тусклость запаха её тела расточала по его сосудам сомнения. — Ты моя луна, моё затмение и королева, — тихо сказал он, позволив себе слепость. — Поцелуй меня, пожалуйста, Шин, я так скучала по тебе, — её голос дрогнул, и упавшая на его щёку слеза, отчасти пробудила в нём усыплённую страсть. — Ты плакала из-за моего брата, ты плачешь из-за меня, — он приподнялся и прижал ладонями её волосы к щекам. — Не прощу, если ты дашь кому-то другому почувствовать сладость этого момента! — Не дам, не дам, я обещаю тебе, Шин, — её губы шептали и искали ответного тепла. — Вечером я выжму из тебя все соки, дай же мне сил не сорваться, — он уткнулся в её лоб своим и, чуть-чуть подышав, уронил Комори обратно на постель под открытым небом. Влажная и прохладная трава щекотала обнажённые ножки, а запах убаюкивал бдительность. Юи и не думала, что лежать под звёздами на заднем дворе может быть так удивительно хорошо. Поцелуи — это всё чего она сейчас так хотела. Его жаркие уста, тлеющие на языке прикосновения и колющие следы от нечеловечески сильных пальцев на упругих бёдрах. — Шин! — глаза Юи налились паникой. — Немного… недолго… — заиграл дрожью его голос, а руки нервно задёргались, запутавшись в девичьих воздушных юбках. — Мы на улице… — она устало перекатила голову набок, не возвращая Шину действиями. — Мы одни… — он разобрался с её платьем, самую малость закатав его. — Совсем одни… — последующие слова обожгли ей шею и следом её усыпали поцелуи. Поспешные, временами неаккуратные… Спеша, словно на пожар, он дал ей ощутить сильную напряжённость их быстро сливающихся тел. «Больно… Очень больно!» — Юи зажала рот рукой плача на сей раз от неизбежного. Он так давно не прикасался к ней, не делал своей, что каждый его толчок сулил муки. Радость и страдания — она почти забыла, что это такое быть возлюбленной бессмертного существа, существа желающего её тепла, её телесной близости. — Шин… — она со всей страстностью выдохнула его имя из груди и расслабила мышцы, пустив его на всю возможную силу. Его благодарность не заставила себя ждать, он распрощался с напряжением в груди и, крепко обняв Комори, приткнул лоб к её груди, запертой под одеждой. Она дышала… Тяжело и прерывисто, а он, дав ей время, мерно задвигался, позволяя присоединиться к его волнительным телесным покачиваниям. Выпад! И тяжёлые дыхание с неразборчивыми стонами, он полностью растворился в её милых очертаниях, бредящих от неутолимого желания ласки. — Ты выдержишь, если я попрошу тебя заняться со мной этим и дома? — он убрал волосы от её уха и в него же зашептал, продолжая, как и она делать жаркие выдохи и почти жадные вдохи. — Всё что угодно, только не отпускай меня больше! — почувствовав неизбежный страх, она совсем крепко обвила его бёдра ногами и тут же услышала болезненное шипение. Он грезил о ночи до не скончания долгой, однако сдерживался с немалым трудом. Её же движения пронзали его, заставляя двигаться за желаемым пылко. — Юи… — в последний раз жалобно прозвучал его голос, и сокрушительная сила наслаждения обуяла крепкое тело. Комори, как и Шина, чуть затрясло. Под небом, на свежем воздухе ощущения были такими яркими, горячими и долгими, что она защипала молоденькую травку, превозмогая застывший в груди крик счастья и блаженства.***
Завертелось, заблестело и засияло… Первое свидание приподняло Юи и закружило. Сперва прогулялись по магазинам, потом побродили по улицам. Комори давно не встречала так много людей. Обычных, занятых чем-то своим. Это освежало… — Нравится здесь? — Шин обернулся посмотреть как его спутница, отстав, не специально тянет его за руку. Мимо проплывали люди, а вдоль дорог зажглись уличные фонари. Витрины и шумные автомобили. Когда она ещё всё это увидит?.. — Да. Очень… — восторженно ответила она. — Тогда дальше тебе ещё больше понравится. Мы идём в парк! — сказал он с той же игрой в глазах. «Я и сейчас счастлива беспредельно… Не могу о большем и просить…» — она поддалась его быстрой ходьбе, запрыгнула в автобус, в который Шин затащил и пригревшись у него на груди, закрыла глаза. Общественный транспорт двигался мерно-мерно, никуда не спеша в вечерней толкучке на дороге. От остановки к остановке… — Знаешь, — зашептал он на ухо всего через десять минут, — если ты так будешь прижиматься, то ни о каком парке и речи быть не может. Мне уже сейчас хочется вернуться домой… — На самом деле, — она отпрянула, задыхаясь от смущения самую малость, — я хочу пойти в этот парк с тобой… — Разумеется, хочешь! Иначе и быть не могло! Я тоже хочу пойти туда вместе с тобой! — Шин поддержал бойкими восклицаниями. — Брат много рассказывал о людях и их поведении, думаю, мне надо на это посмотреть, и лучше, если я буду рядом с тобой. Ты же понимаешь, о чём я говорю… — Да, — кивнула она. «Шин может случайно привлечь лишнее внимание. Я думаю, что он и без того выделяется, однако когда мы вместе, то всё не кажется таким уж подозрительным», — она бегло посмотрела на основателя, заметила, что он не сводит с неё глаз и как можно скорее заняла себя и свои мысли посторонними вещами: плакатами, рекламными щитами за окнами, людьми в этом же автобусе и наконец механическим голосом, который без устали объявлял об остановках. — Пошли! Скорее, выходим! — Шин не лучше Юи замечтался, едва не пропустив нужную остановку. — Это было близко… — он глянул на фыркающий автобус, заполненный людьми почти что неодобрительно, и воспрянул духом. «Сердце так стучит… — Комори и не скрывала, она испытала потрясение, причём не первое за этот вечер. Видя Шина рядом, с покупками, этот день казался глупым, наивным сном. Разве основатель может быть с ней таким милым и добрым? — Должно быть, это точно сон, — подумала она. — Но тогда лучше и вовсе не просыпаться…» — улыбка засияла на её добром лице, и путь в парк Хибия открылся перед ней.***
На пути Юи и Шина лежали не совсем приглядные серые дорожки, люди, вышедшие подышать свежим воздухом, в основном офисные служащие, студенты и молодые родители, наслаждающиеся редкой тишиной. «Интересно, что же ждёт меня и Шина, когда мы вернёмся в Пандемониум?..» — Комори бросала добрые взгляды на цветные коляски и другие, не такие как у них, маленькие детские ножки. — Ты уже и об этом думаешь? — бойко отозвался основатель, заметив, как Юи смотрит на парочки с детьми. Так пристально, словно этот вечер — это день её обучения, где она может увидеть желаемую жизнь со стороны. — Ну как знать, быть может, и я не против такого. Заканчивай завидовать тем, у кого за плечами жалких пятьдесят-шестьдесят лет! Я дам тебе куда больше! «Я завидую? — Юи поняла, что краснеет, поэтому затрусила головой. — Чуть-чуть должно быть… Боязно возвращаться…» — не отказалась она признать правду, учитывая, что прошло целых семь лет. — Здесь есть карусели! — Шин прислушался и поделился хорошей новостью с Комори. — Пойдём! — Она же для детей… — Юи кричала уже на бегу. И если бы бежал он… Как бы это было… Людей бы из парка как ветром бы сдуло! Нет, он чересчур быстро шёл. Показались качели, песочницы — самый настоящий детский городок и она, карусель, заливающаяся тёплыми огоньками и перламутровыми лошадками. — Точно для мелких? — Шин резко повернулся к Юи. Она же, отдышавшись, уверенно кивнула. — Эх, это, конечно, плохо! Тебя-то я ещё могу усадить, а вот подомной не сломалась бы эта лошадина… — Здесь должны продавать мороженое. Ты любишь? — Комори поняла, её избранник хотел сделать этот вечер незабываемым, но нельзя сказать, что она сильно расстроилась из-за карусели, скорее напротив, кружиться не хотелось, ни сейчас, ни позже, в голове кружилось всё без помощи пластиковых лошадок. Слишком много эмоций за один раз! — Я возьму одно! Вот увидишь, есть одно мороженое вдвоём куда интереснее, чем идти порознь и отвлекаться на такую незначительную деталь, как замороженные сливки, — сказал он и после этого ушёл к палаткам, откуда тянулся нежный запах молока и ванили. «Всё хорошо. Я зря волновалась, он ведёт себя совсем как обычный молодой человек. Надо успокоиться», — Комори смотрела в спину убегающего основателя и сквозь тихую улыбку убаюкивала свою внутреннюю тревогу. Стройная и красивая, со стороны немного необычная, она привлекала внимание. Быть может, сказалось то, что она стояла возле каруселей одна, вечером, но в моменты, когда на неё посматривали мимо проходящие люди, она не смела думать о чём-то, кроме их задержавшихся на ней взглядов. «Не надо так смотреть! — Юи, отвыкшая от людей, зажмурилась и запаниковала. — Шин!» — На минуту оставил и ты уже почти что в беде, — усмехнулся он, стоя напротив Комори с рожком ванильного мороженого. — Шин… — её глаза слезились сами собой. Она бы даже сказала, что хочет домой, однако основатель сиял и посверкивал от улыбки. «Ему весело… Я не могу портить этот вечер», — Юи быстро собралась, найдя в себе силы. — Спасибо, — она приняла вафельный рожок с мороженым и, посмотрев на него, спросила: — И как мы будем есть его вдвоём? — А здесь начинается самое интересное, — он излился на улыбку и, поддев указательным пальцем чуть-чуть белой сладкой массы, оставил её на щеке Комори. — Шин, ты промахнулся? — Юи внутренне подкинуло, так страх колыхнул её тело, и основатель изошёлся на хитрые улыбки. — Глупышка, как возможно промахнуться, когда я хотел именно этого?! — он возложил руку на её талию и придвинулся. — Тебя смущают все эти люди, ведь они с чего-то интересуются тобой. Думаю, это инстинкт! Они ощущают, что ты иная, не такая, как все они, и они правы! Ты сейчас стоишь на перепутье. Перед тобой три мира: люди, вампиры и основатели. Стоит сделать шаг, и ты во власти той или иной стихии. Тебе страшно, но мы же знаем, какой ты сделаешь шаг… «Шин…» — Юи закрыла щеку, которую только что лизнул основатель и, зардев, уставилась на него. — Это чтобы они знали, кому ты принадлежишь, — ухмыльнулся он. — А ты принадлежишь мне! Шину Тсукинами! — Угу… — робко кивнула она. — Так-то лучше. Давай, доедаем мороженое и домой. Хочу скорее посмотреть, как на тебе сидит новая одежда, от этой у меня мурашки по телу, могу не сдержаться и домой вернёмся лишь утром, — предупредил он, шутя, дав Юи ещё одну порцию горячего смущения.***
Парк Хибия, его чудные аллеи и фонтаны — это осталось в памяти двоих, но для девушки, для Комори, этот вечер был особенным. Её любили, по-настоящему любили, и не оттого, что она обещанная Ева, последняя женщина среди угасающего рода или самая обычная жертва, она — это она, обычная, светлая, яркая, никем не заменимая… — Ты долго возишься, — в комнату, куда Юи отправилась переодеваться, вошёл Шин. Он устал ждать. — Я думал уже взглянуть, а ты до сих пор в этом наряде… У меня в голове начинает крутиться мысль, что ты делаешь это нарочно, желая подразнить меня. Давай я тебе помогу! Того что он набросится Юи не ожидала. Его слова смутили и не удивительно, она думала о нём, о себе, о них… И эта внезапная атака! — Шин, что на тебя нашло?! — выкрикнула она и самое страшное, чего она боялась, произошло. Кровь… В комнате послышались солёно-металлические запахи. — Уууу… — Юи не сдержала звуков боли. — Так несдержанно… — не промолчал Шин. — Ты и вовсе перестала смущаться своих стонов. Если так нравится, то попроси меня кусать тебя больше! — Это не правда! Мне не нравится, когда ты себя так ведёшь! — Юи вспоминала о том, что такое обращение обижает её и высказалась резче, чем планировала. — Если не нравится, то не дразни меня больше! — он отпустил. — Я буду ждать на улице, заканчивай здесь. «Я и подумать о таком не могла… — она смотрела, как основатель уходит, едва ли понимая его. — Но всё именно так. Он уходит!» — от дверного хлопка она крепко зажмурилась. «Запах начал меняться… — Шин добрался до сада и там остановился, чтобы всё как следует обдумать. — Она будто пропитывается запахами человеческого мира, надо поскорее вернуться в Пандемониум, ни то я не сдержусь и буду с ней очень груб», — он сжал зубы и почувствовал их неприятный скрип в голове. — Прости, что заставила ждать, — виноватый голос Юи лишний раз убедил в том, что терпеть боль и унижения ей не больно-то хочется. «Быстро исправилась…» — посмеялся он про себя и затем обернулся. Короткая бежевая юбка, розовая кофта с глубоким вырезом на спине, Шин и не догадывался, как предмет обыденный может изменить Юи. — Как я и думал, тебе очень идёт! — солгал он о собственной догадливости, но не о её красоте. Покупая ей новые вещи, он не думал о чём-то, кроме элементарного угождения, да и пройтись по магазинам было проще всего. — Спасибо… — она тихо поблагодарила, нервничая из-за комплимента, это не походило на привычное поведение вампиров. — Я там видела что-то из еды… — Юи говорила о маленьком пикнике, который приготовил основатель. — Проголодалась? — он молниеносно забыл о хандре. — Угу, — кивнула она. — Вино, фрукты и шоколад, — нахваливал он свой сюрприз. — То что надо, чтобы завершить наше свидание! — Да, будет чудесно, — согласилась Юи, ведь иначе не могла подумать или сказать.***
В саду, где шумела вода, а ветер шевелил спящие цветы, проходило прощание с миром, который когда-то был для Юи родным. — Я не пила вина раньше, немного боюсь, — сказала Комори прежде, чем успела попробовать красного виноградного нектара. — Тебе станет очень хорошо, — успокоил основатель, сохранив мягкость в лице. — Тогда выпьем за нас? — она предложила тост. — Да, — не отнимал он своего взгляда и руки. Шин держал Юи за руку и думал о тех делах, которые надо сделать в Пандемониуме. Для этого потребуется много сил. Очень много магии. — Да чтоб их всех там! — его нежность и теплота внезапно пропали. — Чего им неймётся?! — Шин? — Юи, как и он, коснулась губами вина, но ничего, кроме возмущения основателя не услышала. — Телефон в доме надрывается! Ты разве не слышишь? — резко ответил он. — Нет… — с извинениями в голосе сказала она. «Вот это меня бесит! Впрочем, виновата не она, но сорвался я на неё, и всё это вконец достало!» — про себя он жутко сердился. На себя, на Юи и ещё больше на раззвонившегося по ночам абонента. — Надо перезвонить. Могло что-то случиться, — сказала Комори с присущей ей наивностью, не думая об одном: у кого могло что-то случиться, когда у Шина никого, кроме неё не было?! «Дурацкая идея, но если я ещё раз услышу треск этого аппарата, сорвусь!» — подумал он. — Хорошо, но быстро, — предупредил он, позволив ей решить эту проблему. — Да, — Юи кивнула и, оставив свой бокал с вином в саду, побежала в дом. Абонент, действующий на нервы Шина, вероятно, являлся ясновидящим, потому как начал производить набор с точностью до секунд, и лишь стоило Юи подойти к телефонному аппарату, как тот зазвонил. «Страшно…» — Комори приложила руку к левой стороне грудной клетки и, вздохнув, подняла холодную изогнутую трубку. — Дом Тсукинами, я вас слушаю, — чуть дрожащим голосом сказала она, не зная многих вещей: что сказать, стоит представляться или нет, да и что делать вовсе, если этот кто-то окажется настроенным не миролюбиво? — Приветствия было бы достаточно, — голос на другой стороне телефона скупо дал совет. «Рейджи! Это он, я не могла перепутать!» — в какой-то момент она обрадовалась, но следом за этим и осунулась. Что ему в такой час было нужно? — Вы оставили у нас одну вещь, — заговорил он, и Юи зашевелилась. Мысли в её голове забегали. — Вещь? Кажется, я не могла что-то забыть… — она припомнила, что те вещи, которые прислали непонятным образом, таким же путём оказались здесь, в доме основателя и вконец потеряла смысловую нагрузку этого разговора. — Тот гость, который был с вами, — пояснил Рейджи и, видимо, делал это не от большой радости. — Не могли бы вы его забрать? Он не желает покидать наш дом по какой-то неведомой нам причине. — Юма? — она подлинно удивилась. «Он ждёт там?.. — невзирая на обстоятельства, ей сделалось очень приятно на душе. — Он хороший друг, как я вообще могла о нём позабыть?!» — вместе с теплом пришло и угрызение. — Я постараюсь чего-нибудь сделать, — собравшись с силами, она быстро дала ответ. — Пожалуйста, подождите немного и простите за доставленные неудобства. — Об этом надо было раньше думать, — язвительно сказал вампир, испытывая от присутствия Юмы истинные раздражающие чувства. — Ждём! — сказал он довольно резко, после чего повесил трубку. «Наверняка Шину это не очень понравится, но нельзя же всё бросать вот так…» — возвращаясь в сад, Юи мяла пальцы и думала, как сказать основателю о своих планах помягче, чтобы не вызвать очередных приступов ревности, подозрений и грубостей. — Шин, знаешь, мне надо ненадолго уехать. Ты не мог бы вызвать такси? — чувствуя, что оттягивание лишь доставит хлопот, она сказала обо всём прямо.***
— Извините, пожалуйста! — не успев приехать в поместье Сакамаки, Юи первым же делом извинилась, склонив голову в вестибюле. — К чему эти пустые слова теперь?! — встретивший её вампир от возмущения поджал губы и поправил очки. — В гостиную, пожалуйста, ваш багаж там. «И сказать-то ему нечего…» — Юи притупила взгляд, послушно следуя за Рейджи. Как он и сказал, в гостиной её ждал Юма. По той позе, в которой он застыл на диване, было видно, что так он сидит не один час. — Юма, тебя тоже ждут дома, — голос Юи разбудил его задремавшее сознание, и вампир отодрал руки от подбородка. — Пойдём? — она улыбнулась, и тот без слов поднялся с дивана. — Разумеется, благодарить за гостеприимство сейчас не в моде, а чувство такта таким существам, как ты, неизвестно, — Рейджи провожал не в самом лучшем настроении. Юма же на секунду обернулся и грубо сказал слова благодарности. — Спасибо. — Спасибо за звонок и простите, что доставили хлопоты, — Юи могла говорить, в отличие от Юмы, она от счастья незримо парила. Ей не довелось задуматься о нём и том времени, которое он провёл в безызвестности. — Слушай, ты уверена, что хочешь возвращаться с ним в мир демонов? — будучи уже в доме вампиров Муками, Юма остановил Юи и, слегка сдавив ей руку, спросил. — Ты переживал обо мне, правда? — радуясь бегающему по телу теплу, она спросила. — Зачем спрашиваешь, если и сама видишь?! — он скосил взгляд. — Ответь! — Не надо больше переживать, Юма. И мой ответ будет — да. Я хочу вернуться вместе с ним в мир демонов и прожить там долгую жизнь, — сказала она. — Но, а ты, почему ты медлишь? Ты же скучал по ним? — Юи заметила, что её друг не рвётся встречаться с братьями. — Юма, ты… — она увидела в его глазах слёзы и поняла, он не сшибал на своём пути мебель только оттого, что не хотел показывать накатывающихся слёз, той радости, что он вернулся домой. — Я поняла, ты замечательный, Юма! — наконец она позволила себе объятия. Ощутив его дрожь и крепкие сплетения рук, следующее за ним затишье, она была готова предложить идти дальше. — Тебе следует вернуться, — Юма перевёл дух и благодаря ей ощутил в себе силы. — Ты уверен? — Юи волновалась за него. — Да, тебя ждут, и я не думаю, что он дотерпит до рассвета. Я не отпускал такси. Иди, — могло показаться, что он гонит, но он всего-то заботился. — Хорошо, — она не стала спорить, ведь и сама переживала из-за возможной реакции Шина. — Увидимся ещё, Юма? — Это вряд ли… — ответил он с лёгкой улыбкой на лице. «Да… — она смотрела на вампира не отрываясь. — Это практически невозможно, но мне хотелось бы этого». «Чтобы сказал брат на это? Что я размяк?.. Нет, он бы гордился, впервые я ставлю чьи-то интересы превыше своих. Даже странно думать о таком… — вздохнул Шин, глядя на прозрачный бокал с вином. — А! И не надо думать, — махнул он на всё рукой и выпил вино до дна. — Если что-то пойдёт не так, то я сровняю всё с землёй! За семь лет многое изменилось…» — решил основатель, взяв ситуацию под контроль. — Я дома! — грузно ответил Юма, проходя в столовую, где все его братья наслаждались в этот час пищей. — Говорил… я говорил… что это он… — Азуса опустил глаза в тарелку, не смея прикасаться к пище. — Коу, принеси ещё один прибор, — Руки как ни в чём не бывало попросил идола о помощи. — И что, никто ничего не скажет?! — встал тот в позу. — Он пропал на десять лет, а теперь говорит «я дома», неужели никого это не бесит?! Значит так, сегодня готовил я, а завтра твоя очередь! Ты отработаешь за все десять лет, так что готовься! — предупредил он, тыкая в брата вилкой. — Слушай, ты пожрать-то дашь?! — ударил Юма по столу кулаком. — Ты… хочешь… ещё? — Азуса смотрел на свою тарелку и думал поделиться с братом. — Я не настолько голоден, чтобы забирать еду у тебя, — сказал он, — тем более что есть еда и поближе! — после этих слов он забрал тарелку у Коу, чем всполошил весь давно застоявшийся дом. Прошёл месяц… — И что ты скажешь теперь? — оставив за спиной восстановленный из руин замок, Шин смотрел на Юи. — Как тебе наш новый дом? — Мне бы хватило куда меньше, — сказала она, взяв основателя за руку. — Эти фонарики… Они очень красивые, — Юи говорила о бумажных фонариках, которые запустили в небо и теперь они мерно поднимались к нему, отражаясь в тёмной глади озера. — Они в память о брате. Я сделал всё, что хотел сделать он. Надеюсь, что он успокоится, когда узнает об этом, — основатель говорил о посланиях, которые прикрепляли к этим фонарикам, они предназначались умершим родственникам, любимым и всем тем, кто оставил этот мир. — Он не сомневался в тебе, Шин. Думаю, он уходил со спокойной душой, — она улыбнулась и почувствовала, как её руку чуть сжали, выражая этим сильнейшую привязанность. — А ты и это заметила. Сделаешь так, чтобы и у меня на сердце было спокойно? — довольно спросил он, прильнув от счастья к девушке. — Да, если пообещаешь, что так просто не оставишь меня, — согласилась она, легонько шутя. — Об этом и не надо просить… — он нежно накрыл её губы своими и слова стали явью. Не один год они составляли и строили своё счастье, и наверняка по сей день дополняют друг друга.Конец.