По мотивам сказки Шарля Перро «Кот в сапогах»
***
Призрачные границы комнаты, в которой сидела Юи, отливали неестественными оттенками. Все эти розовые, сиреневые и голубые тона сверкали, напоминая млечный путь. «Это место... Где я?» — Комори сидела на полу в полной растерянности. В этой прямоугольной комнате не было ничего, кроме стола с шахматами. Партия оставалась не начатой. — Крошка, ты здесь?! — в дверь застучали. Сила рвущегося сюда существа мерещились невероятной. Дверь должна была разлететься на щепки. — Я здесь в безопасности? — Юи шёпотом спросила сама себя. Дверь тряслась, а стены, словно живые, медленно плыли и сверкали. Вроде бы что-то стонало, или то дверное полотно мученически погибало? — Ну же… — гулкие, ни на секунду не робкие возгласы дошли до ушей девушки. — Иди к нам… Иди! — костлявые пальцы, лишённые кожи, лишённые мышц, словом, обугленные потемневшие кости, полезли из стен. — Это всё неправда… — запричитала она, закрыв уши ладонями. — Неправда! Неправда! — закачалась Комори, боясь настолько сильно, что потеряла себя в этом пространстве. — Иди… — незлобно, почти любовно звал загробный голос. Волос что-то коснулось, и Юи, замахав руками, подскочила на ноги: — Нет! Не трогайте меня! Прочь! Тряся руками, стуча ногами, она в панике открыла дверь и нырнула в объятия юноши, который силой добивался её внимания. — Моя мышка сунула свой маленький носик в комнату времени. Ну же, скажи Кино, куда тебя все эти часы носило? — ухмыляясь и держа её в крепком обруче из объятий, он изливался на ехидные смешки. — Пустите! — отворачивала она голову, не желая ощущать его дыхание вблизи своего лица. — Я даже не знаю, кто вы! — трепыхалась она словно птичка, придавленная котом до тех пор, пока не вырвалась. «Не знаешь, говоришь… — он смотрел ей вслед, отпустив лишь с тем, чтобы догнать позже. — И как далеко ты забрела, спрятавшись в этой комнате? Деточка, да мы с тобой повеселимся, если, конечно, старик не вмешается, и твои провалы в памяти продлятся больше пяти минут…» — решив, что эта ночь полна сюрпризов, он, принц, ступил на опаснейший путь.***
«Я должна бежать! Найти в себе силы, чтобы спрятаться!» — Юи на бегу оглядывалась, временами натыкалась на тумбы и стулья, расставленные вдоль стен в коридорах, и вот она улица… Ветер обдал её лицо. Она почувствовала запах роз, услышала шёлковый шёпот их лепестков и без сил упала на колени. — Субару… — дрогнули её губы. Это был тот самый замок, этот же сад. Непонятно лишь, где жители этого дома? «Отец Субару сказал, что с ним будет всё в порядке. Меня он вернул в мой мир. Но каков он, мой мир, и кто я вообще?» — Юи сходила с ума буквально от того, что не понимала элементарных вопросов: кто она и который сейчас год. — И стоило от меня убегать? — озорной голос юноши донёсся до неё со стороны маленького садового фонтана. — Надеюсь, устала! — улыбался он уже как-то дружелюбно, от чего Комори впала в глубокую задумчивость. — Здесь жили люди. Где они теперь? — первое, что у неё вырвалось — это желание справиться о здоровье Субару, его матери, братьев, отца… — Люди?! — Кино от нелепости сказанного засмеялся. — Ты хотела сказать вампиры. Твои братья в мире людей, а ты здесь, в землях Эдема. Король и его жёны почили. Я твой сводный братишка. Старик оставил тебя на меня, а ты перепугалась и дёрнула в комнату времени. Отец через неё общался с самим Сократом. Понимаешь, в какую беду ты могла угодить? — Не совсем… — она действительно не понимала. Смотрела на юношу в жалких метрах от себя и не представляла, кто он и насколько правдивы его слова. — Я даже не особо понимаю, кто я. «Может быть, отец Субару что-то напутал? — в её душу закрались сомнения. — Если я в своём времени, то почему ничего не могу вспомнить?!» — как ни странно, а в голове застряла одна картина — окровавленный нож и падающее на травянистый ковёр тело Субару. — Ты принцесса, — слова Кино встревожили Юи. Она обратила на него свой взор. — Правда, как и я, незаконнорожденная, но зато единственная. Отец так и не решил за кого тебя стоит выдать, видимо, ты больно своенравная, поэтому, когда его не стало, ты осталась на меня. «Своенравная… Я?..» — ей в это слабо верилось, ведь своенравной она себя никак не ощущала, да и принцессой… Юи посмотрела на свою довольно простую одежду. Розовую кофту, бежевую юбку… Пожалуй, слово принцесса ассоциировалось у неё с пышным платьем, золотыми башмачками и ещё чем-то таким ярким и броским. — Мне и правда, не хочется замуж, — наконец она заговорила, вспомнив те чувства, которые горечью обуяли в прошлом, и опустила глаза к земле. — Любовь причиняет страдания. Она топчет без жалости, превращая нас в существ беспомощных… Если ты говоришь правду, то почему я не оставила этот мир вместе с отцом?! — не понимая, отчего плачет, она уткнула лицо в тёплые ладони. — Ну это ты перегнула… — Кино настороженно посмотрел по сторонам. Девушка наводила много лишнего шума. «Отец-то не помер. Отсиживается где-то в мире людей. Ну да ладно, посмотреть на её корчи тоже не так уж и плохо!» — вот он усмехнулся. А что дальше? Какой план следует за этим? Память к Юи пока не вернулась, а он весь как на иголках жался и с ноги на ногу переминался, словно сгорал от нетерпения. — Пойдём, прогуляемся! — придумав как всё обставить, он подошёл и взял Юи под руку. — Не трогай меня, когда тебе это вздумается! — Комори отчего-то разозлилась, оттолкнула юношу от себя. — Не надо… Это плохо… — заговорила она тихо. «Скромницу из себя строит, тогда как сама… — Кино от обиды зажевал губу. — Чуть не сорвался…» — выдохнул он, слизав с губы проступившую кровь. — К тому же ты верно ошибаешься. Никакая я не принцесса. Я самая обычная девушка. Меня зовут Юи! «Не может быть, я вспомнила! — её глаза вдруг засияли. — Моё имя Комори Юи! Я вспомнила!» «Дело плохо, она какая-то слишком весёлая…» — Кино с ещё большим подозрением окинул её взглядом. — От твоего неверия суть дела не меняется. Твой отец король. Не веришь, пошли со мной. Я тебе это докажу! — он протянул руку и согнул спину, точно манерность находила место в его сложном графике. — Как ты это сделаешь? — Юи без конца в нём сомневалась. — Я покажу тебе твои владения. Спросишь у любого, и тебе скажут, кто ты!***
Глаза застилали едва ли не слёзы, спустя несколько часов беспрерывной дороги, Юи увидела лавандовое поле. В алых лучах рассвета, до линии горизонта, которую отделяла высаженная полоса деревьев, в порывах ветра покачивались шапки из душистой лаванды. До приторности сиреневые, с редкими полосами зелёных стеблей они качались в унисон. — С лавандовых полей получают мёд и масло, — сказал Кино, поставив руки в бока. — Спустя семь дней после цветения, женщины собирают цветы. Самое оно для практической медицины! «Я вижу, что эти женщины что-то обрывают и складывают в свои подолы, но не могу же я закричать и потребовать от них ответа…» — Юи посмотрела на Кино, на тружениц, гнущих спины, и как-то смолчала. — Эй, дамы! — принц такой скромностью не отличался, поэтому закричал во всё горло. — Извольте подать нам воды! — не требуя многого, он упал на землю и вытянул ноги. — Да ты не стой, — он поднял глаза на Юи. — Скоро дальше пойдём! «Меня не покидает чувство, будто он что-то задумал…» — Комори послушно присела рядом, не спуская глаз с вампира. Одна из женщин принесла кувшин студёной воды. — Хорошо! — Кино от души напился, утёр губы краем белой закатанной по локоть рубашки и передал кувшин из какого-то, видимо, не из самого дорогого металла Юи. — Дорогуша, скажи-ка нам, ты знаешь, кому принадлежит это лавандовое поле? — он хитро перевёл взгляд на смуглую женщину в белом переднике и тут же насмешливо спросил. — Да, — поклонилась она. — Это поле моей госпожи, — она приняла из рук Юи кувшин и, глядя ей в лицо, заговорила: — Может быть, моей госпоже требуется лучшая лаванда для ванны или изволите приказать доставить вам масло? — Масло не помешает! — объявил радостно Кино, поднявшись с земли. — Убедилась? «Я не знаю, что думать…» — Юи смотрела на эту загорелую женщину, на вампира, расплывающегося от улыбки, и не знала как себя повести, во что верить. — Видать, не убедил! — принц поджал губы, выражая тем самым негодование и лёгкий задор. — Что ж, пойдём дальше. Ты ещё и не такое увидишь… И в скором времени Юи убедилась в правдивости его слов. Пришли на конюшни, где Кино взять коляску с упряжью. Там их накормили завтраком, так же вежливо кланялись и называли её госпожой. На этой коляске они доехали до виноградника и там мужчины дружно снимали перед ней шляпы. Они дали бочонок своего лучшего вина, и молодой конь игриво понёс их дальше. — Что, и теперь не веришь? — ухмыляясь и щурясь, спрашивал Кино. Конечно, она сомневалась. Это сразу бросалось в глаза. Юи вжималась в бархатную спинку коляски, озираясь не своими глазами. — Но я не ощущаю себя важной особой… — сказала она, когда перевела дух. — А если я скажу, что отец наш безжалостный тиран. Ты поверишь? — он охотно обернулся в её сторону. Юи же напугано повернула голову к нему. — Знать, это нет! — Кино в голос рассмеялся. — На самом деле я сказал тебе чистую правду! Ты хозяйка этих земель и отец наш та ещё гнида. Он не жалел своих сыновей, наверно лишь тебя хоть как-то любил, хотя… и это как сказать! — Можно я посплю? — Комори ощутила острую необходимость спросить разрешения. «Подлизываешься? Неплохо выходит!» — вампир оценил. — Неа! Впереди маковое поле. Потерпи! Там ты в последний раз убедишься в моих словах. Попросим для тебя макового молока. Будешь спать как дитя. Дальше всё равно ничего нет. До твоего замка с десяток километров. — Моего замка?.. «Час от часу не легче», — на очередную усмешку Кино Юи только вздохнула. На винодельне пробыли слишком долго. Сейчас Комори это хорошенько ощутила. От усталости клонило в сон. Но в чём-то принц был полностью прав. Глаза у неё закрывались, но не спалось. Перед ними так и мельтешило! За обедом, который им подали в доме у виноградника, Кино раздавал приказы направо и налево, а она, чувствуя неловкость за отвешенные ей поклоны, не решалась и есть-то по нормальному. Вот показались алые россыпи маков. По холмистым полям стелился туман. Вечерело. Солнце садилось. — Мы на месте! — от громкого голоса Кино девушку передёрнуло. По телу волнообразно пробежалась яркая дрожь. — Дамы… — он как-то подвыл, отчего Юи сделалось дурнее прежнего. И вот снова у её ног появились чьи-то тени, согнутые спины и опущенные головы. — Все знают, кто эта девушка? — Кино доставляло немалое удовольствие задавать этот вопрос. — Да, ваша милость! — отвечали женщины такие же румяные, как и маки в поле. — У вашей госпожи проблемы со сном! — объявил он. — Исправите дело? — Да, господин! — дружно ласкали слух голоса девиц. — Вот, ваша светлость, — в руки Юи вложили узкий флакончик с белой жидкостью. — Выпейте, когда изволите отойти ко сну. — Пей сейчас! — Кино не дал выразить благодарность, сунув Юи пузырёк ко рту. Пришлось пить. Сладко-горькое, вяжущее и очень специфичное на вкус — таким было это средство. Из названия Юи понимала, что его делают из молочка мака, но эта странная примесь вкусов кружила ей голову. — О-па-па… — Кино с причудливыми смешками поймал валящееся с ног тело Комори. Её штормило и это происходило не из-за переизбытка чувств. — Ваша госпожа уже готова! — весело сказал он, усадив Юи в коляску. — Нас ждёт дорога! Спасибо, барышни, вы нам очень помогли! — отрадно кивал он посмеивающимся девушкам, бодро взмахивая кнутом.***
— Пандемониум, ваша светлость! — объявил Кино, когда Юи очнулась. — Какая красота! — не удержалась она от улыбки. Необъятные воды охватывали величественный дворец. Над округой простиралась ночь, и в свете звёзд вода невольно искрилась, отражая их небесные тела. — Что-то вспомнила? — спросил Кино и скосил в сторону заворожённой девушки взгляд. Юи светилась от счастья, расправила плечи; он не мог этого не заметить. — Да… — сказала она, не имея возражений против его компании. — Мой отец был священником. Он вырастил меня среди людей. Я ничего не знаю о человеке, которого ты называешь моим отцом. Быть может, ты прав, и он меня породил, но вырастил совершенно другой человек. И он был прекрасным отцом. — В этом у нас с тобой много общего, — сказал Кино и задрал голову к небу. — Я тоже не знаю того, кого вынужден звать отцом. Думаю, это в его стиле! Его особенность порождать и бросать своих детей на произвол судьбы или вешать на плечи других людей. Это столько же забавно, сколько омерзительно! — Ты тоже вырос в мире людей? — Юи не заметила, как гневно сжимаются кулаки Кино, её отвлекали глаза. Он так отчаянно смотрел на звёзды, будто убеждал их сойти с небес и упасть к его ногам. — Считаешь, что такой, как я, там бы ужился? — отвлёкшись, он вновь ухмыльнулся. — Не знаю, а почему нет? — Юи заправила за ушко прядь белокурых волос и смущённо отвернулась. — Магия, милочка! Магия… — ответил он со всем вдохновением. — Понимаешь, я существо невероятно могущественное, такое могущественное, что поверг своих врагов в прах. Мне не место среди людей, я бы там сильно выделялся… — Но я не обладаю какой-либо магией… — Юи не могла вспомнить, чтобы что-то умела. — Наверно, женщинам это не свойственно, — заулыбался он. — Мои силы достались мне от отца. Мать ничего не умела. Слышал, что и другие жёны нашего отца были бесполезными, хотя очень знатными. Одна представительница древнего рода, а другая даже кузина, но всё без особого толка. Впрочем, магия дана и не каждому мужчине. Младший брат короля та ещё пустышка. Мои братья сами недалеко ушли. Нашему отцу нет равных. Он всё держит под контролем, пока здесь… — Подожди, ты же сказал, что он умер?.. — Юи тряхнула головой, так как слишком много на неё посыпалось. — А я о чём, он всё держал под контролем, пока был здесь! Прости, оговорился! Мне непривычно говорить о нём в прошедшем времени. Был, есть… Знаешь, это всего лишь слова. Здесь никогда не знаешь, каким будет завтра. Ну что, это всё, что ты вспомнила или есть ещё что-то? — у Кино поджилки затряслись. Он едва не выдал себя. А ведь игра подошла к финалу. — Это всё… — сказала она, довольствуясь и этим. Сейчас Юи понимала, что её детство было очень счастливым. — Хорошо, тогда я горд представить тебе твой замок! — провозгласил он, взмахнув смело рукой. — Мой замок… — очередные причудливые речи Кино ввергали в шок, правда, в этих она чувствовала умилительную прелесть, какую-то правдивость. — Да, твой! Пока не выберешь себе достойного мужа, я буду рад защищать тебя в этих стенах, — бодро сказал он, с чем Комори не стала спорить. — Даже если потребуется очень много времени? — хотя она и говорила с нескрываемым восторгом и вдохновением, осадок от поступка Субару и жизни его матери оставался. — Тогда я постараюсь скрасить твоё одиночество, — Кино закинул на плечи Юи руку и наклонился. — Закрой глаза, — тихо попросил он. — Я ни разу не делал ничего подобного с девушками из человеческого мира, пусть это польстит нам обоим! — она не успела сообразить о надобности поцелуя или отвержения этого предложения; на сердце до сих пор что-то скребло и чужая ласка могла унять эту боль. «Могло быть и хуже…» — думала Юи потом, когда сгорала от стыда. Хуже… Да уж куда хуже откровенного поцелуя с языком. Он действовал так, словно ему ничего не страшно, словно терять нечего! Этого она и боялась. — Да ладно тебе тереть губы, — посмеялся он при виде растерянной Юи. — Для нас целовать родственника — это нормально. Тем более мы не совсем родные, поэтому, когда заскучаешь в своей постельке, то зови! Уверен, будет весело! Правда, не гарантирую, что к утру не охрипнешь. Люблю послушать прекрасные голоса, а ведь твой не так уж и плох. Кое-что ты успела мне продемонстрировать. — Мы заночуем в замке? — переведя дыхание и поборов стыд, Юи посмотрела в лицо Кино. — Уже не терпится продемонстрировать мне всё? — охмелев от своего превосходства, он со смешками во взгляде уставился на Юи. — Не гневись, — не выдержав её натуг, он рассмеялся. — Я, как и любой мужчина, хочу послушания и уважения с твоей стороны. Мы пойдём в замок и заночуем там. Поэтому приготовься, даже если захочется, я не открою парадных ворот во второй раз. Магия и всё такое… Сама понимаешь, для отдыха потребуется время. «Теперь я отчего-то боюсь. Даже сомневаюсь, стоит ли идти, но есть ли у меня выбор?» — Юи смотрела в лицо Кино и уже практически понимала, что выбора-то как раз никакого и нет.***
— Не торопись! Иначе испортишь весь сюрприз! — поймав её у дверей в тронный зал, Кино крепко обнял со спины и накрыл руку Юи своей. Она держалась за длинную ручку, желая приоткрыть одну из тяжёлых дверей. «Мне не по себе рядом с ним…» — она с осторожностью посматривала на вампира, видя его нетерпение; оно раздувало ему ноздри, собирало крупицы пота в складках между бровей и губы… те дрожали, будто трепетали от слов, рвущихся на свободу. — Подожди чуть-чуть, — сказал он, обойдя её стороной. — Я тебя приглашу. Это будет восхитительное восхождение на престол! — Мы вернулись, но ты нисколько не весел! — Рихтер корил старшего брата и своего короля в пустой трате времени. — Девушку пора забирать из рук основателя. Карла мёртв. Пандемониум будет твоим, как только падёт Шин. — Есть у меня давняя клятва. Я не могу погубить основателей, — сказал на это король, останавливаясь в своём цветущем саду. — Тогда оставь чужой замок и вертай время вспять. Пусть эта девушка вновь позабавит одного из твоих сыновей! — Рихтер сильно давил. — Я не стану поворачивать время вспять. Мы уже обсуждали это, Рихтер. Кроме того, это наводит моего старшего сына на дурные мысли, — сказал он, подозрительно осматривая двор. — Твой старший сын с трудом отрывает тело от дивана! Какая нам разница, понимает он что-то или нет?! — Рихтер не сдерживался в обвинениях, а потому повышал голос. — Понимать пока не понимает, быть может… — тихо сказал Карлхайнц. — Его слова или действия могут спровоцировать остальных. Если Юи умрёт, то это доставит лишние хлопоты. Подожди немного, Рихтер, скоро один из моих сыновей тебя позабавит. Я говорил, когда выбранная мною дева крепко уснёт, забудет всё, что с ней произошло, когда временные петли сомкнутся, и двое, чьи души похожи, пробудятся, ты получишь своего нового короля. — Возможно, ты хотел сказать, что это возможно! — прошипел он. — Вероятность промаха всегда есть. Свечи уже передвинуты. Их судьбы связаны. А сейчас я вынужден оставить тебя. Есть у меня дети, которые не знают хороших манер. В моё отсутствие наделали они дел. — Да кто способен обойти твой барьер?! — у младшего брата слов не находилось: или ему лгал король, или нашёлся кто-то ещё более наглый, тот, о ком он забыл или толком ничего не знал о его силе. — Видимо, есть и такие. Подожди немного, Рихтер. Скоро всё встанет на круги своя… — пообещал Карлхайнц. «Вся семейка состоит из напыщенных глупцов!» — он взмахнул зелёным плащом и скрылся с глаз короля. «Что же ты наделал, сын мой?..» — Карлхайнц ещё какое-то время рассматривал следы в саду, после чего скрылся в неизвестном направлении. — Входи! — раздался судьбоносный клич, и перед Юи распахнулись двери в тронный зал. Тепло и в то же время очень влажно. Комори чувствовала странный животный запах, точно какого-то зверя вывернули здесь наизнанку. — Опа! Теперь оно точно не бьётся! — энергично сказал Кино и звонко бросил что-то красное на поднос, чем привлёк внимание Юи. Его руки блести от крови. На белой рубашке и лице — везде алели густые брызги. Вскоре возле приступка к трону, она увидела огромное тело какого-то зверя. Волк… Существо напоминало ей рыжего волка и вот что-то в её голове замигало, завибрировало. — Шин… — губы нашептали чьё-то имя. — Вспомнила? Что-то ты быстро… — Кино очень довольный собой подобрал окровавленными пальцами корону со стола и завертел её подобно хула-хупу. — Купил на какой-то барахолке! Дешёвка, но смысл передаёт хорошо. Как раз для таких тугодумных девушек, как ты! «Шин… Почему я помню это имя? Кем он был?..» — Юи тяжело дышала и невольно сгибалась в то время когда Кино воссаживался на громоздкий стул, который он называл троном. — И вот твой муж повержен! — звонко, важно и эпично объявил Кино, закидывая ногу на ногу. — Удивлена? Но ведь ты видела, что я сделал с ним, и ничего не смогла с этим поделать! — он наклонился к ней, страдающей, отводя взгляд больше из-за грязи. По полу растекалась волчья кровь. Сейчас Юи видела, что везде, по углам были растолканы следы тяжёлой битвы: измазанные кровью канделябры, сорванные с окон шторы, разбитые вазы и куски шерсти. — Будь он таким же сильным, как его брат, тогда бы мне пришлось очень несладко, а так он воспользовался своими жалкими магическими способностями, чтобы перенести тебя в замок Карлхайнца, а сам остался подыхать здесь. Какая бравада, а всё ради того, чтобы в последний раз покрасоваться перед тобой, а ты этого даже не помнишь… Потерпи! Может быть, завтра вспомнишь, тогда придёшь, чтобы покричать и показать свои слёзы. А пока пользуйся на здоровье! Теперь этот замок твой. Можешь пригласить своих братьев, но не думаю, что они будут такими же великодушными, как я! — Для чего… — Юи пыталась говорить, ей хотелось знать, что за монстр перед ней, ведь весь день он прикидывался другом, братом… — Для чего ты убил его? Для чего издеваешься надо мной сейчас? — её рваные крики и дрожащие пальцы, Кино и сам дрожал при их виде, правда, от удовольствия. — Я хочу доказать ему, что способен на многое! — он закричал и резко поднялся. Его голос приобрёл такие ужасающие краски, что Юи широко раскрыла глаза и прекратила всхлипывать. — Он должен увидеть это сам! Пусть признает меня, пусть наконец скажет, что все его сыновья — пустышки, лишь я настоящий! Я… «Дело в отце…» — Комори смотрела, как его тело подкидывает от гнева и молчала, скажи она сейчас что-то и нет гарантий, что он не вырвет ей сердце. — Успокойся, я не трону тебя, — сказал он, спустив пар. — Если ты умрёшь, у меня будут проблемы. Конечно, если я сломаю тебе руку или ногу — ничего не будет, но мы же не хотим зря страдать, правда? Большие из-за ужаса глаза Юи отвечали лучше её самой. — Вот и славно. А теперь подумаем, как лучше преподнести отцу сердце основателя: на серебряном блюде или всё же в ларце, так, наверно, таинственнее, дух захватит, а вот насчёт первого варианта я не очень уверен, попахивает дурным вкусом. Как ты думаешь? — рассуждал он так спокойно, не понимая, что именно в этот момент, в домашней обстановке, к ней возвращается память. — Да ладно тебе! — Кино сморщился и махнул рукой. Кровь попала Юи на юбку, но девушка этого не заметила. — Вы были женаты около года. Я подождал, пока он восстановит замок после пожара и вот, ты вдова! Радуйся, ты же сама говорила, что не хочешь замуж! Но в одном ты была права, любовь топчет, ведь выглядишь ты сейчас униженной и беспомощной… Едкий взгляд вампира пронизывал. Юи смотрела на него и не видела. Слышала его слова и не понимала их смысла. Всё в её жизни рухнуло в страшную бездну. Если подумать, то было лучше остаться в прошлом, где её никто не знал и не видел, кроме Субару. Лучше некоторых вещей вовсе не помнить… — Ну что ещё за мертвяческая тишина?! — Кино внезапно устал от её молчания. — Неужели ты не понимаешь, что сейчас ты должна что-то сказать, поддержать меня?.. «Он смеётся надо мной?» — у Юи не находилось сил, чтобы элементарно встать. Колени давно её подвели, отдав во власть тонкого красного ковра. — Ладно, сокрушайся, сколько тебе влезет. Мне надо вынести тело этой жалкой псины. Пахнет от него жутко… — Кино отбросил инфантильность в виде короны, которую повесил на деревянный штык своего трона и поднял с пола тело волка. И тут в тронном зале погас свет, открылись окна. «А вот и он…» — принц обрадовался, очень обрадовался. Вот он отец, который его вознаградит. Тело Шина с характерным тяжёлым шлепком рухнуло на пол, в метре от Юи. Его глаза были закрыты, но даже так она не смотрела на него. Было слишком холодно. — Как холодно… — Юи обняла своё тело руками, ощутив безжалостный сквозняк каждой косточкой. — Отец! — воскликнул Кино. — Посмотри, я убрал с твоего пути последнего основателя! «Вампир… Это тот самый вампир, который помог мне вернуться!» — Юи с трепетом обернулась. В её груди забилась надежда, быть может, он всё обернёт и Шин будет жив? Карлхайнц остановился подле неё. В его руках, под куполом голубой сферы горела красная свеча. И вот, яркий голубой свет погас, остался лишь жёлтый фитилёк одинокой свечи. — Подержи эту свечу для меня, — он передал её в руки Юи, велев держать крепко. — Я не трогал этого волка, потому как он не представлял никакой угрозы, — заговорил король, роняя сына в его воображаемом величии. — Ты получил свою награду. Я позволил тебе вылезти из низов. Что сподвигло тебя? — Он меня оскорбил! — Кино всерьёз разозлился. — И делал это не раз! Почему ты прикрываешь его? Почему разрешил этот постыдный союз? — Твоя сестра провела семь долгих лет в заточении. Она выполнила условия сделки, и я ей позволил, — ответил он. — Значит, пусть теперь получает своего волка! — Кино бросил взор полный презрения на тело Шина, и вот, Юи заметила. Различила кровь, подступающую к её коленям — она медленно впитывалась в ковёр, растекаясь по его краям на мраморном полу. И задрожала. Эта та же невинная кровь, которую она проливала не по своей воле. Свеча привиделась тем самым кинжалом, который Субару вогнал в своё сердце, и упала… — Я не стану перед ней извиняться, и вот увидишь, в отличие от этих слабых вампиров, я не обману твоих ожиданий, я заполучу её сердце кровью и болью, если оно того потребует! — Кино выкрикивал громкие речи, ходил взад-вперёд и не заметил когда начал вытирать со своей шеи что-то мокрое. — Что это?! — начиная чувствовать недомогание, он придержал пальцы у горла, поняв, наконец, что эта влага выходит прямиком из него. Свеча медленно затухала, упав в ту дорожку из крови, которую оставил за собой Шин. Кино упал на колени и как ненормальный смотрел на отца. В его глазах читалась мольба о прощении и сохранении жизни, но решение было принято ещё до того как эта свеча попала в руки Юи. И вот, фитиль погас! Тело юноши упало ничком, и Юи глядя на вампира в червонных одеждах, как при виде предсмертного часа, застыла. — Свеча жизни, которую ты обронила, погасла. Месть и правосудие — всё свершилось. Это должно утешить тебя… — сказал король спокойным тоном, будто всё так и должно быть. — Нет… Я не… — Юи и думать не могла, что убила кого-то, пусть даже то был безжалостный монстр. Кровь на руках переубедила её в том. — Что мы за существа? Почему так безжалостно убиваем? — слёзы сокрушили её. — Ты не такая. Ты моё лучшее творение. Но Еве суждено забирать жизни. Тебе подойдёт лишь один, — он, как и в прошлом протянул ей свою руку. — Не хочу выбирать… Не хочу причинять боль! — она мотала головой, отказываясь от помощи. — Чего же ты хочешь? — в голосе короля послышалась строгость. Юи подняла голову. — Забвения… — пролепетал её сбитый голос. — Будь по-твоему! — он взмахнул рукой, пол разошёлся и откуда-то с первых этажей поднялась прялка, объятая странным алым светом. — Уколи палец этим веретеном и уснёшь. Сон будет долгим. Продлится столетия. Во время этого сна ты забудешь обо всём, что произошло… — Но я не умру? — Юи не отрываясь, смотрела на заострённую деревянную палочку, до сих пор тревожась о греховности некоторых поступков. — Нет, смерть не найдёт тебя в объятиях моей колыбели. Коли, и пусть крепок будет сон… Обещанию короля вампиров стоило верить, и Юи поверила, погрузившись в тот самый сон, который Карлхайнц предвещал.Конец