Из Уэльса с любовью

Лучший вид на искусственные острова в виде пальмы открывается с балкона номера. С сорок четвертого этажа Колин видит яхты, и виллы, и машины, все в розовом свете встающего из-за горизонта солнца. Балконная дверь отодвинута в сторону, но Ферт остается внутри комнаты, ему лень одеваться, а светиться голым духу не хватает. Сложив руки на груди, он прислонился к косяку, босыми ногами утопая в ковре, с совершенно несвойственным ему мечтательным лицом. В кои-то веки выспался, без будильника, без дел на утро. На голове такой колтун, вчерашний гель не удержал прическу в порядке, похоже, у него даже есть челка, или что-то похожее. Колин потягивается, длинный-длинный, чувствует, как мышцы реагируют, как стягивает кожу на животе не смытая с ночи сперма Тэрона. Под пальцами она шелушится и крошится, падая на пол и немного — на паховые волосы. Эджертон. Повернувшись и облокотившись спиной на дверной косяк, Ферт смотрит на кровать, невольно улыбаясь тому, как парень спит, на животе, поджав под себя подушку и раскинув ноги. Бесстыдно. Между ягодиц и на бедрах тоже сперма, Колин почти помнит, как размазывал ее пальцами, пока Тэрон барахтался на простынях, тяжело дыша и лепеча что-то с сильным валлийским акцентом. Такой отзывчивый на ласки, с ума сойти. Он вовсе не такой, каким Ферт рисовал его в первые дни знакомства. Без гонора и выебонов, вдавленный, стиснутый, с заброшенными под потолок ногами, Тэрон намного приятнее. Весь момент рушит стук в дверь, обслуга принесла завтрак. Боже, как же Колин хочет есть, секс, и правда, отбирает много сил, когда он такой, безудержный, а не плановый по субботам с десяти до десяти тридцати. Эджертон не просыпается ни от стука, ни от того, как Колин ищет пояс от гостиничного халата. Приходится придерживать края, потому что махровая полоска ткани могла в данный момент быть где угодно. Он прикрывает двери спальню и идет открывать. Завтрак полностью эмиратский, нет даже бекона и яичницы. Вместо этого омлет из фиников и что-то похожее на блинчики, но ими не являющееся. Сейчас, усевшись за стол и прислонив свой планшет к графину с соком, Колин читал свежие отчеты, присланные ему по почте вчера вечером. Про Тэрона он забыл, вместо этого вспомнив, что у него есть и другие дела, кроме невыносимого двадцатишестилетнего пацана. Ферт понял, что сейчас увидит, еще до того как обернулся, когда услышал кряхтение, шедшее от дверей спальни. Тэрон проснулся и теперь потягивался, забросив руки за голову, не потрудившись даже накинуть на себя что-нибудь. Его нельзя было назвать полноценно возбужденным, но под взглядом Колина его член твердел и увеличивался. — Доброе утро. Присоединишься к завтраку? — Колин приглашающе махнул рукой и снова отвернулся к планшету, полностью игнорируя состояние парня. Он как раз намазал тост из местного хлеба апельсиновым джемом и даже поднес его ко рту, когда Эджертон всей его наглой персоной вторгся в личное пространство Ферта. Тэрон перекинул ногу через Колина и как ни в чем не бывало оперся задом о край стола, обрезая тому путь к отступлению. Такого видеть за свои более чем пятьдесят лет Колину не приходилось. И вроде нужно шугануть наглого говнюка, как он и поступил бы с любым из своих предыдущих сексуальных партнеров, но это просто… просто… блядство. То, как головкой член Эджертона почти упирается в тост, так и зависший в руке Ферта, и джем с края рискует смачной каплей сорваться на ствол. Тэрон этого не видит, но кадык под кожей на шее Колина дергается, сглатывает еще и еще раз. — Тост? — голос дрожит, когда он протягивает Эджертону свой бутерброд и тот берет, пачкается в джеме, подносит ко рту. Колин наклоняется вперед без предупреждения, не облизав губы, не вдохнув поглубже, по языку все еще со вкусом апельсинового сока пропускает член себе в рот. Тэрон и правда ест тост, крошки падают на волосы Ферту, теряются среди прядей, а потом вместо того, чтобы вытереть пальцы, тянется ими вниз, стараясь еще сильнее раскрыть рот Колина, забраться за щеку и тянуть уголок рта так, что, кажется, будто он сейчас лопнет. Никому, никому Ферт не разрешал такое делать с ним. Трахнуть себя в рот, в горло, сжимая затылок грубыми пальцами и пачкая губы горькой смазкой поверх сладкого джема. Но Эджертон. Так хрипит-стонет-прогинается. И в руках его плоская задница ощущается так податливо. И ебаная родинка на запрокинутом горле. Под халатом Колину уже ничего не скрыть. Засранец. Колин говорит это, но рот занят, и звучит это как стон, вибрирует по стволу вниз. Тэрон бедрами подается вперед, увеличивая темп, заставляет давиться. Но кончает он за щеку, чтобы видеть, как сперма потечет из уголка рта по подбородку. Блять, Ферт смотрит на него так… так… растраханно, по-другому не скажешь, и снова кадык дергается. Колени подгибаются, Тэрон садится на Колина и, распахнув на нем халат, вжимается грудью, целует в висок, но теперь Ферт будет вести. Он отпихивает парня, заставляет упереться поясницей в стол, с его сытыми глазами и высунутым языком, которым он тщетно пытается достать до чужой кожи. Колин хочет зажать ему рот рукой, но тот лижет ему ладонь, пробирается между пальцев, по соленой коже. Именно этой рукой Ферт начинает дрочить себе, резко, мокро, из-под прикрытых век наслаждаясь гладящим самого себя засранцем. Сука. Валлийская. Если бы он только мог обкончать его еще больше, лицо, губы, шею, эти резко очерченные ключицы, загнать под кожу. Колин еще не может отдышаться, а Тэрон уже подскакивает, усаживается на стол, разводя ноги, сгребает рукой кухонную утварь подальше в сторону. Но больше ничего не успевает, классическая мелодия Самсунга играет из-за его спины, и Колин хватает телефон раньше, чем парень. — Слушаю, — длинный монолог по ту сторону связи заставляет его хмуриться. — Вылетаю. Бросив смартфон на стол, Ферт резко сгребает плечо Тэрона и прижимает к себе, ровно на три вдоха и два выдоха, наслаждается им — и отпускает. — Мне нужно в Лондон, в офис, — он еще только говорит, а сам уже начинает собирать вещи. К моменту, когда Эджертон сползает со стола, Колин успевает одеться. — Я подброшу тебя, куда скажешь. Нужно только позвонить, чтобы готовили самолет. Хорошо? — Да. Голос у Тэрона не то чтобы обиженный, но слишком уж грустный. Колин ждет новых перлов о том, что они могут отменить его свадьбу с Джейн и быть вместе, пока смерть не разлучит их. Не дожидается. Они договариваются, что приедут в аэропорт по отдельности, сначала Колин, а Тэрон спустя полчаса. Эти полчаса он гуляет по городу, кусает губы, не веря, что еще недавно он был неприлично счастлив. Рядом с ним тормозит машина, но в своих мыслях парень ничего не замечает. — Натрахался? — безупречный английский среди арабского режет уши, как и тон. Тэрон уже знает кто… — Давай в машину, сын. Мистер Эджертон совсем не вписывается в местный колорит в тяжелом костюме, продуманном до запонок. У него тяжелый взгляд и руки сложены на груди угрожающе. Тэрон ждет удара, но отец лишь забирает у него телефон и выбрасывает его за спину, не замечая, что его уже через минуту и след простыл. Остается повиноваться. Колин ждет уже больше часа, но ни Тэрона, ни известий о нем нет, и телефон вне зоны действия. Пилот требует немедленно улетать, пока им разрешен вылет, но Ферт оттягивает момент. Может, с ним что-то случилось? Может, он просто решил закончить это быстро? Говнюк чертов! Колин злится и дает добро на взлет, резко дергая ремни безопасности, которые все никак не желали защелкиваться. О'к. Все началось в самолете, все закончилось в самолете. Боже, иди в жопу вместе с Уэльсом!