Из Уэльса с любовью

Стук в дверь раздался, когда Колин решал: нужен ему галстук или можно обойтись и без него. Это же отпуск, бездарно пущенный псу под хвост в этом холодном, надоедливом Нью-Йорке. К черту галстук, единственные, кого он мог встретить — это его бывшие деловые партнеры, работающие в общепите. Если Колин вообще захочет высовывать нос из номера. И висит же табличка «не беспокоить», но нужно постучать, несмотря ни на что! Ферт откладывает планшет и поднимается из кресла, пересекая гостиную, чтобы открыть дверь. И закрыть ее. Вот он выключил телефон, который дал Тэрону, специально, чтобы тот его не нашел, но он все равно здесь! Стоит там, улыбается, держит кофе из Старбакса. Колин оставляет дверь закрытой еще несколько секунд, потом выдыхает и распахивает, тут же уходя подальше. Парень закрывает сам, шлепает коричневыми и грязными ботинками по дорогому ковру. — Привет. А вот и я. Твой телефон был выключен, знаешь ли. Ничего, что я говорю на ты? Я так и не понял, то, что я трогал твой член — повод перейти к неформальному общению? — А как ты думаешь? Черт! То есть как вы… Тэрон хохочет, запрокидывая голову назад. Благо, что картонные стаканы с кофе он поставил до этого. Да ну запнулся Ферт, загляделся немного, разглядывая в дверцах стеклянного шифоньера отражение говнюка. Нет, нет, нет, нет и еще раз огромное нет. Колин точно знает, что «подцепить» его Тэрон бы смог, но вот «зацепить» - точно нет. На голом энтузиазме и сексе нужно было выезжать, когда Ферту было лет двадцать пять. А что в те годы делал Эджертон? Не существовал. — Подловил, доволен? — Колин усаживается обратно в кресло, стоящее спинкой к Тэрону, и берет в руки планшет. Отвязаться, правда, это не помогает. — О, да прекрати! Того, что наглый Эджертон нависает над креслом и обнимет Колина, устроив подбородок на его макушке, тот явно не ожидал. Хотя ведь должен был, судя по прошлым их встречам. Интимных прикосновений там было явно больше, чем простых рукопожатий. — Хочешь, я пообещаю не трогать твой член? — Тэрон ждет ответа, но им служит тишина. Колин, плотно сжав губы, смотрит в одну точку. — Ладно, и яйца. Вообще не буду совать руки тебе в штаны, обещаю. Могу поклясться на самом родном, что у меня есть. Кроме родителей, конечно. — Не смей клясться моей дочерью! — Колин поворачивает голову и гневно смотрит на Эджертона. — Я собирался поклясться своим псом, если что. Ну что, я на испытательном сроке или нет? Давайте, мистер Ферт, я обещал занять вас сегодня. Показать город. — Я был здесь много раз, вряд ли ты сможешь меня удивить, — Колин все еще сомневается, но почему бы и не попытаться? Они же скоро станут семьей. — Ага. А Центральный парк ты наверняка видел только во второй части «Один Дома». Тэрона уже было не остановить, он был как метеор. Щекоткой поднял Колина с кресла, нашел в шкафу его пальто и сам надел на него, и потащил к выходу. Внизу он не дал Ферту вызвать такси, поволок его в сторону от отеля, прямо сквозь толпу, так и норовящую сбить тебя с ног. — Мы идем в метро? — Нет, пешком. Это не слишком для твоего почтенного возраста? Сколько тебе, кстати? — Пятьдесят пять. А тебе, вроде, двадцать шесть. — Нехилая разница, — присвистнул Тэрон и неожиданно для Колина полез рукой в карман его пальто. — Не брыкайся! Мне холодно, я не хочу брать тебя за руку. Видишь, не касаюсь даже. Колин все равно выпихивает его руку и ускоряется. Ему не нужно все это гейство. Он натурал, а Тэрон — жених его дочери, мало ли кто увидит. Надо было остаться в отеле и заняться делами, а не мерзнуть здесь в слишком легких туфлях. Они спускаются к парку и ждут на светофоре, чтобы перейти к нему. Тэрон теперь стоит не рядом, а довольно далеко для тех, кто идет вместе. Еще немного и они потеряются. В парк Колин входит один, парень ушел вперед, показывая дорогу. Деревья полуголые, кругом чисто, и люди идут мимо неспешно, в противовес всем тем, кто находится за пределами парка. — Ты собираешься сбежать? — Колин не поспевает за Тэроном, который несется по аллеям, будто они здесь не чтобы прогуляться. — Нет, мы пришли. В той части парка, в которую они попали, не так ухожено, дорожки покрыты листьями и пустынно. Шум города здесь слышен намного меньше, лишь встающие за деревьями небоскребы напоминают о том, где они. — Сейчас ты скажешь, что это твое особенное место и ты с детства ходил сюда, — усмехается Колин, наконец настигая парня, вовсю пинающего листья. — Не романтизируй, я провел почти всю жизнь в Уэльсе. К бизнесу меня не подпускали, но и чем я хотел заниматься тоже не давали. Воспитание — отличное, образование тоже, а в итоге я потребовался лишь тогда, когда понадобилось жениться. — Так ты не хотел? — Не особо. Но и причин отказываться не было. Я не занят, не влюблен, так что нет проблем. — Ты такой легкий, я поражаюсь! — Колин хватает Тэрона за плечо и разворачивает к себе, вглядываясь в лицо. Губы у того дрожат, видимо, зубы стучат. - О, ты меня в могилу сведешь. Ферт не делал так лет тридцать. Не распахивал пальто и не прижимал к себе кого-то. Существовали обогреватели, пуховики и виски, в конце концов. Тэрон касался ледяной щекой его шеи, обхватив руками талию под пальто, и словно немного покачивался. Он даже не лез к Колину в штаны, как и обещал. Его аж передернуло, когда он представил эти ледяные руки, трогающие его. Тэрон засмеялся, словно знал, из-за чего тот вздрогнул, хотя вряд ли. У парня в кармане зазвонил сотовый, но тот изловчился достать его, не покидая пределов укрывавшего его пальто. Колин увидел имя, звонила Джейн. — Привет, — преувеличенно бодрым голосом затараторил Эджертон. Колина кольнула неправильность ситуации, слишком интимно, чересчур близко был Тэрон, при этом не отдаляясь от его дочери. Уж насколько бы тот не был обязан жениться, насколько бы не одобрял этого, но нельзя погнаться за двумя Фертами и поймать обоих. Эта ситуация была отвратительна Колину, словно он любовник женатого человека. Ферт сначала отодвигается, Тэрон еще не отключил звонок, а он уже разворачивается и идет по аллее туда, откуда пришел. Больше никаких поблажек не будет. Обращаться на вы, поддерживать расстояние и не допускать парня под свое пальто. Там есть место лишь для одного. — Ты сам захотел нас поженить, — крик долетает внезапно, Колин сбивается с шага, но продолжает идти. Он не собирается становиться королевой драмы, с перекрикиванием через расстояние в пятьдесят метров. Как бы Тэрон не выставлял себя жертвой, все это было делом абсолютно добровольным. И, Боже, сделай уже что-нибудь с Уэльсом.