Из рода волков./Wolfblood.

Боль потери. Она жжет изнутри, убивая все хорошее, что в нас есть, оставляя лишь печаль и пустоту. Ее не легко прогнать, с ней сложно справиться и порой единственно верным решением кажется убежать. Сорваться с места и мчаться сломя голову, что есть сил, пока не свалишься от усталости. Вот только зачем? Невозможно убежать от того что внутри нас. И боль потери останется с тобой навсегда где бы ты не был. Со временем она ослабнет, и ты найдешь способ с ней справляться, но она никогда тебя не оставит. Я шла через освещенный луной лес, внимательно следя за направлением, чтобы как можно дальше отойти от ненавистной мне деревни. В предрассветной тьме меня свалила усталость, я упала на траву и погрузилась в глубокий сон, не заботясь о том, не нападет ли на меня зверь или кто похуже, прежде чем придет рассвет. Как не странно день я встретила целой и невредимой, чувствуя страшны голод. Пожарив мясо, которое прихватила с собой из дома, я наскоро перекусила и отправилась дальше. При свете дня идти было легко, меня даже не обременяла ноющая боль в непривыкших к такой долгой ходьбе ногах. Мягко сияло солнце. Оно чуток пригревало, но не жарило. Лес сиял множеством оттенков зеленого, ведь началась весна, кроны деревьев начали становиться пышными. Я уверенно виляла по лесной тропинке. Какое-то странное внутренне чутье подсказывало мне верную дорогу. Путь по лесу длился уже два дня, а по ночам я забиралась на высокие деревья, чтобы в случае чего не стать добычей какого-нибудь хищника. Сейчас по ночам все еще было холодно, так что под утро я замерзала настолько, что не могла связать и пары слов, не стукнув при этом зубами. Плащ, что я взяла из дома, ни капельки не спасали. На третий день впереди показалось болото. Под ногами чавкало, следы наполнялись мутной водой, из осоки и камышей выпархивали мелкие птахи. Поначалу я пыталась идти все так же бодро и уверенно, но потом на меня опустилась мошкара. Она гудела над головой, заползала в волосы, забиралась под одежду - впивалась, кусала, жалила. - Да они же меня скоро так просто съедят! - рыкнула, ожесточённо хлопая себя по рукам и шее. -Интересно, если поблизости нет людей, из кого ж они, гады, кровь пьют? Денёк выдался на редкость мерзостным, а ночлег был ещё хуже. Холодный, сырой, неудобный, и писклявые комары не давали глаз сомкнуть. Камыши и осока кишели какой-то стрекочущей тварью, от чего становилось немного не по себе. На пятый день я вновь зашла под сень деревьев, чему несказанно обрадовалась. Я была счастлива наконец, очутиться подальше от этого места хоть и старалась особо не подавать виду. Я не знала куда направляюсь и что ждет меня впереди, но тем не менее предвкушала что-то новое и неизведанное. Следующее утро встретило меня темными грозовыми тучами, а к обеду зарядил такой ливень, что моя одежда тут же мгновенно намокла, а волосы стали тяжелыми из-за воды. Злясь и сыпля проклятья себе под нос, я с свойственным мне упрямством шагала по размытой дороге, утопая в грязи. Начинал дуть холодный ветер, и мне пришлось кутаться в свой плащ ещё сильней. Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Найдя полянку посуше, я начала готовиться к ночлегу. Надвигались сумерки и на душе у меня, впервые за несколько дней стало паршиво. Предчувствие чего-то неизбежного и плохого не покидало меня, глубоко поселившись где-то внутри. Чтобы не заснуть, я нервно ходила какое-то время около костра. Постепенно сон начал одолевать меня. Присев на корточки около огня, я принялась подкладывать в него ветки. Но как я не старалась занять себя чем-либо, спустя пару часов сон все же сморил меня. - Кто это тут у нас? - разбудил меня издевательский голос. – Смотрите, ребята, какую красаву я нашел. Спросонья я сначала не поняла, что происходит, но когда до моего сознания дошло происходящее, то кровь застыла в жилах. Быстро я отползла назад от трех отвратительных мужланов что сейчас внимательно изучали меня. До моего носа донеся отвратительная смесь запахов нестиранной одежды, пота и мочи. К горлу подкатила тошнота. Быстро оглядевшись в поисках спасения, я осознала всю тяжесть своего положения - лук был слишком далеко и как бы я не старалась меня поймали бы быстрее чем я бы смогла хотя бы дернуться его сторону. Но я дернулась один из них тут же жутко улыбнулся и кинулся в мою сторону, замахнувшись для удара, чудом мне удалось увернуться. Так он колотил воздух, пока со звериным криком не поймал меня за волосы и не намотал их на руку, дернув назад мою голову и чуть не сломав шею. Затем он ударил меня правым кулаком в подбородок, свет на секунду померк перед глазами, и я упала на колени. Из разбито губы по подбородку потекла кровь. Вдруг мир потерял все цвета став черно-белым, а на место всепоглощающему ужасу пришла ярость. Она зажглась в моей груди, кровавая пелена заволокла взор. Не поднимая головы, я достала из голенища сапога кинжал, который подарил мне Гейл. Я неподвижно уставилась на кинжал с тонким лезвием, лежащий у меня на ладони. Мои пальцы сжимали тонкую рукоятку кинжала, и новые необычные мысли проникли в мой разум. Прикосновение рукояти вызывало трепет в жилах и странное чувство узнавания, словно в глубине души поднимались смутные воспоминания, которые невозможно объяснить, а можно только почувствовать. Это тонкое смертоносное лезвие, блестевшее на ладони, казалось старым другом, вернувшимся после долгой разлуки. Я вспомнила отца, как мы вместе охотились в лесах, и внезапно поняла, что нужно сделать, чтобы выжить. Удар был молниеносен, и эти тупоголовые болваны не могли ни предугадать его, ни предотвратить. Кинжал вонзился в сердце, а я, увидев глупое растерянное выражение на его лице, сменившееся выражением боли, вытащила кинжал из его груди. Он смотрел на меня не мигая. Ненависть во взгляде угасала вместе с жизнью. Он упал, захлебываясь кровью. Кровь струилась сквозь прижатые к груди пальцы. Ярость отступила внезапно, оставляя меня опустошенной. Смотря на дело рук своих, я попятилась назад и развернувшись побежала. Я пыталась спастись, я мчалась изо всех сил, срывая легкие, оглушенная биением собственного сердца, я бежала, падая и поднимаясь вновь, не обращая внимания на боль в содранных ладонях и коленях, не останавливаясь ни на миг. Ноги подкашиваются, сердце колотится словно бешеное. Несколько раз споткнувшись и упав на колени, я чудом встаю снова. Я бежала, пока не перехватило дыхание и не подогнулись колени. Тут же перед глазами появилось лицо того идиота и кровь, которая даже в темноте будто горела красным. К горлу подкатила тошнота и меня вырвало. Руки, на которые я опиралась, ослабели. Я, рыдая скорчилась на земле. Так я лежала и содрогалась, пока дыхание не выровнялось, и я не смогла сесть. Сердце разрывалось, мне казалось, что меня сломали и выпотрошили, а от груди осталась одна кровавая рана. Впервые в жизни я убила. Убила человека. Свет полной луны едва проникал через густую чащобу леса. Но глаза зверя пробирающегося сквозь заросли,отлично видели даже в темноте. Путь не из легких,но так нужно.