Одна ночь в храме воздуха

      ๖ۣۣۜСейсель готовили к посвящению. После того, как Чёрный господин ушёл отдыхать в отведённые ему покои, богиня отправила и её. Жрицы и послушницы приготовили ей ванну с лепестками цветов, в которой омыли тело послушницы, намазали какими-то ароматическими маслами, расчесали волосы, одну прядь заплели в косу, повязав её шнурком с синими пёрышками. Для Сейсель было готово и платье. Оно было совсем тонкое прозрачное, темно-синее. Не такое, как у обычных посвящаемых. Обычно наряды послушниц, переходящих в жрицы были голубыми, но Сейсель должна была стать личной жрицей и помощницей богини.       Босая, в прозрачном платье, в сопровождении жриц, она шла к покоям госпожи. Высокие белые двери, покрытые замысловатой резьбой, закрылись за послушницей. Свита осталась снаружи. Богиня стояла у окна, глядя в ночное небо, цвет которого удивительным образом совпадал с платьем послушницы. Девушка остановилась, не зная, что делать дальше. Ни одна из жриц не говорила, не учила её, что делать.       - А, ты пришла, - заговорила богиня. Девушка поклонилась, хотя знала, что на неё не смотрят. - Проходи.       Синяя леди наконец обернулась к ней. Сейсель подняла голову и заметила, что богиня была обнажена. Единственное её одеяние составляли роскошные сине-голубые перья, растущие прямо из кожи. Самые длинные перья росли из предплечий и кистей богини. Они окутывали её фигуру подобно плащу. Тонкие черты лица сейчас как никогда напоминал птичьи. Ноги богини были совсем птичьими, выгнутыми назад, с мощными пальцами и горовой чешуёй. Девушка так стояла не в силах сдвинуться с места.       Сейсель знала, что богиня обращается в птицу, но никогда этого не видела. Видеть богиню в таком состоянии могли только старшие жрицы. Неужели Сейсель уже прошла все испытания? Или они только впереди, а в случае неудачи её ждёт гибель за то, что увидела недозволенное?       Богиня тем временем подошла к девушке и взяла её за руку - в длинных густых перьях скрывались её тонкие ладони с длинными пальцами - и повела за собой. Они оказались в личных покоях богини. Сюда не заходили даже старшие жрицы, все приёмы и беседа с ними богиня вела в предыдущей комнате.       Здесь же в святая святых храма стояла круглая кровать, отдалённо напоминающая гнездо и сокрытая многочисленными слоями тканей, опускающихся с балдахина. Богиня развернулась к девушке. Тонкие пальцы потянулись к завязкам прозрачного платья. Ткань как лёгкое перо опала на пол. Сейсель совсем не смутилась, за годы в храме она привыкла к общим купаниям с другими послушницами, она не стеснялась ни своего тела, ни чужого. Богиня взяла свою будущую жрицу за руки.       - Ты теперь - часть меня, Сейсиль, - медленно произнесла она. - Ты будешь служить мне, пока жизнь не покинет твоё тело. Пока не остынут твои ладони. Пока не закроются навеки твои глаза. Ты будешь ближе всех ко мне. Я давно не проводила такого посвящения, Сейсель. Ты удостоена великой чести.       Если бы Сейсель сейчас могла говорить, она бы конечно рассыпалась в благодарных молитвах к богине. Но вместо этого девушка просто упала на колени перед своей госпожой, прижимая её ладони к губам.       - Нет, поднимись, - девушка покорно встала. - Поднимись, и доверься мне.       Богиня отпустила её руки и отошла к столику, стоящему возле ложа. Сама наполнила два бокала рубиновым вином.       - Ты знаешь порядки моего храма, Сейсель. Ни одна из послушниц и жриц не должна общаться с мужчинами. Знаешь, почему? - послушница покачала головой, а Синяя продолжила: - Любая из вас может оказаться достойной высокого посвящения. Это не моя прихоть, девочка. Это зависит только от воли Сотворившего - на сколько кого он наделил своими Дарами. А разбрасываться Дарами нельзя... Любая из вас может быть наделена особо. И тогда я призываю такую послушницу или жрицу к себе. Это своего рода божественный брак. Потому вы должны быть невинны - чтобы брак состоялся.       Сейсель понимала сравнение, но крамольная мысль всё же закралась в её голову. Почему же тогда Синяя госпожа не выбрала себе в служители мужчин? Тогда бы такое служение действительно можно было назвать браком... И тут же с ужасом оборвала себя: богиня увидела её мысли. Но не разозлилась, а напротив мягко ответила на не заданный вопрос:       - Мужчины грубы и жестоки. Они не в состоянии поймать ветер крылом. Потому я не выбрала их в качестве служителей, да и дальше нижнего уровня они в храм заходить не могут. Нечего смущать моих жриц и послушниц. Только женская суть способна уловить движения ветров и служить мне так, как требуется.       Сейсель кивнула, она понимала, о чём говорит богиня. Девушка сама происходила из небогатой многодетной семьи, была второй дочерью, и до того, как попасть в храм, помогала матери с младшими братьями и сёстрами. Знала, в каких муках те появлялись на свет, и не раз слышала мольбы матери к отцу остановиться... Когда её отправили в храм, понимая, что замуж ей не суждено, ведь средств на приданное для неё родители собрать не смогли, Сейсель даже обрадовалась. Она не ждала особой свободы, но понимала, что её теперь уж точно никто не будет принуждать. А потом оказалось, что она очень талантлива в чародействе. Родители кусали локти - хорошую чародейку можно было пристроить замуж и без приданого - "наколдует" - так в народе говорили. Но было уже поздно. Сейсель прошла первую ступень послушания и уже тогда обратила на себя внимание самой богини...       - Но я требую соблюдения целомудрия и от своих высших жриц, даже от той, с которой будет заключён божественный союз, - продолжила богиня. - Надеюсь, ты понимаешь это?       Сейсель снова кивнула. Никакого желания общаться с мужчинами у неё не было. Но одна мысль не давала ей покоя. А как же тот Чёрный господин? Ведь госпожа отправила к нему одну из её сестёр, обрекая тем самым на изгнание... Сердце Сейсель - такое чувствительное к чужому горю, рвалось на части от одной мысли об этом.       - Не переживай, моя дорогая, - богиня подошла к девушке и мягко обняла её рукой-крылом, подавай один из бокалов. Сейсель сделала глоток, другой. Тёплые перья почти полностью скрыли девушку от прохладного вечернего ветерка, гуляющего по спальне. Богиня тоже отпила из своего бокала, и продолжила: - Этот господин - такой же бог, как и я. Он мой брат, ты ведь слышала наш разговор... Та девушка, что пришла сейчас к нему, тоже проходит своего рода посвящение. Она не будет изгнана, обещаю.       Последние слова она прошептала прямо возле уха послушницы. Тёплое дыхание коснулось щеки и шеи, по телу девушки пробежала лёгкая дрожь. Она обрадовалась, по-настоящему, искренне, так как радуется мать за своих детей.       - Я не ошиблась в выборе. Ты будешь достойной супругой и сумеешь позаботиться о наших сёстрах, - пальцы богини, тонкие, но сильные, скользнули по обнажённому телу девушки. Та замерла, вздрогнула, снова замерла. А богиня продолжала: - Любой брак должен быть консумирован, Сейсель. Не бойся... И доверься мне.       Пустой бокал богини со звоном упал на пол. Прикосновения становились всё увереннее и сильнее. Руки богини сжали небольшую аккуратную грудь девушки, та шумно выдохнула, но не произнесла ни звука. Обет молчания всё ещё сковывал её уста. Богиня обошла её и, встав перед послушницей, прильнула к её губам. Поцелуй - первый в жизни Сейсель - был резким, жёстким. Похожий на птичий клюв рот богини буквально впивался в неё. Сильный и узкий язык врывался внутрь. От неожиданности Сейсель забыла, как дышать, и вдохнула лишь когда богиня оторвалась от неё.       Оторвалась для того, чтобы взять за руку и повести к ложу. Сейсель не помнила, как оказалась на прохладных простынях. Разумеется голубых... Богиня села рядом и принялась пальцами пядь за пядью гладить и ласкать тело послушницы. Та не в силах сделать ровным счётом ничего, смотрела на госпожу не мигая и глубоко дышала. Хотелось сказать что-то, хотелось застонать, но обет всё ещё был на ней.       Пальцы богини коснулись сосков, торчащих от холода. Девушка дёрнулась, но Синяя госпожа была непреклонна. Она продолжала прикасаться к послушнице, где - едва-едва, а где - и со всей нежной силой нажимая и сдавливая, вызывая ещё больше шумных выдохов.       Сейсель наконец нашла в себе силы закрыть глаза. Она полностью отдалась ощущениям и следила лишь за тем, чтобы не застонать в голос. Она почувствовала на губах губы богини и в этот раз уже сама ответила на поцелуй. Ей хотелось посильнее прижаться к покрытому перьями телу, обнять и тоже приласкать, но она боялась сделать что-то не так. Богиня ничего не говорила, только взяла руку послушницы и приложила к своей груди. Девушка постаралась повторить всё то, что с ней только что делала госпожа. И видимо ей удалось, в награду она получила ещё один поцелуй.       Наигравшись с грудью послушницы, Синяя спустилась ниже, сначала пальцы её поглаживали живот, вокруг пупка и ниже, затем и вовсе скользнули к бёдрам девушки по холмику, поросшему жёсткими волосками. Сейсель открыла глаза от удивления и встретилась взглядом с богиней. Та улыбалась узким, походим на птичий клюв ртом. Ладонями она поглаживала девушку по внутренней стороне бёдер, от этих движений Сейсель хотела извиваться и стонать, но она сдерживала себя. Богиня подарила ей ещё один поцелуй, а затем перекинулась на грудь послушницы. Тонкий и сильный язык теперь ласкал торчащие соски, губы оставляли мокрые следы на бледной коже. А пальцами богиня уже подобралась к самому нежному месту на теле девушки, аккуратно ласкали возбуждённый узелок в центре.       Руки Сейсель словно против её воли ощупывали, сжимали, поглаживали тело госпожи. Губы девушки прильнули к беспёрой ключице; богиня оторвалась от её груди, закинула голову назад, представляя послушнице больше простора. Девушка повторяла её действия, целовала, ласкала языком, снова целовала, гладила рукой... Вдруг богиня резко села, стряхивая с себя очередной влажный поцелуй, повернулась к послушнице, несколько раз провела ладонями по её телу и сказала:       - Я снимаю с тебя обет молчания...       И снова опустилась, теперь уже буквально впиваясь губами, почти до боли сжимая пальцами нежную грудь. Следующим движением она губами коснулась лона послушницы. Девушка, освобождённая наконец от тишины, издала протяжный сладкий стон. Узкий сильный язычок ворвался внутрь, послушницы выгнулась, запрокинув голову.       Сейсель понимала, что происходит, но была и удивлена. Это совсем не походило на то, что делали по ночам её родители, отгородившись от многочисленных детей занавеской. Даже самые сильные и жёсткие прикосновения богини всё равно были нежными и приятными. Она ещё не успела привыкнуть к этой мысли, когда госпожа медленно и осторожно ввела свой тонкий длинный палец в её лоно. Сейсель ахнула, наслаждаясь и прикосновениями и возможностью кричать и стонать в ответ на них. К пальцу прибавился второй, богиня нащупывала точки от прикосновения к которым, Сейсель стонала в голос. Она больше не сдерживала себя. Наконец-то не сдерживала.       Позже немного отдохнув от накатившей волны чувств и ощущений, Сейсель отдавала своей Синей богине ласки, сначала повторяя, потом уже действуя по наитию и собственному желанию. Они то отдыхали в объятиях друг друга, сливаясь в одной целое, то снова дарили друг другу поцелуи и прикосновения. К рассвету Сейсель уставшая и счастливая заснула рядом с богиней. Она засыпала, понимая, что теперь это гнездо так же принадлежит ей самой, как и её госпоже. Что впереди множество горячих ночей, наполненных той нежностью, на которую не способен ни один из мужчин.