***
POV Автор. Вальяжной походкой шагая мимо камер, мужчина не обращал на них никакого внимания. Его усталый взгляд был прикован к дверям больницы, за которыми он мог укрыться от папарацци. Его роль в жизни была важна многим. Он был известным на всю страну своими талантами и качествами. Каждый начинающий режиссер просился на стажировку к нему. Некоторые боялись его, ведь он считался почитаемым человеком, относясь очень серьезно к каждому. — Мистер Штоссель, Вам известно о состоянии Вашей дочери? Она в коме? Или же она погибла? — Каждый пытался сунуть свой вопрос, собирая как можно больше информации. — Ходят слухи, что она сбежала из дома. Это правда? Она украла Вашу кредитку? Вы обвиняете ее в этом? — Хватит! — Развернувшись к куче людей с камерами, мужчина тяжело вздохнул и продолжил: — Я никому не обязан говорить о личной жизни с моей дочерью. Да, она летела в том самолете. И что? Вам то какое дело?! Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы. До свидания. — Развернувшись, Алехандро быстро скрывается в здании центрально больнице. — Мистер Штоссель, мы все проверили. Угрозы нет. Джек и Данте приставлены к ней и не спустят с нее глаз. Я ручаюсь за этих ребят. — Проговорил парень лет двадцати пяти. Он служит Алехандро пять лет, после того, как тот спас его задницу в одной стычке. — Отлично. Никого не пускать. Кроме меня и Франциско. Он должен уже быть в курсе. — Пройдя в кабинет главврача, мужчина поспешно закрыл за собой дверь.***
ПРОШЛА НЕДЕЛЯ. POV Мартина. Все тело было словно в огне. Каждая клеточка тела ужасно ныла от боли. Постепенно приходя в себя, я хотела получше рассмотреть помещение, в котором находилась. Втянув самостоятельно воздух, я сразу же почувствовала запах лекарств и спирта, которые слегка сдавливали мои легкие. Я была в больнице. Но что случилось? Как я сюда попала? Осмотрев комнату, я замечаю темный силуэт, который находился в углу. Я не могла рассмотреть, кто это. Мои глаза видели расплывчато, не давая мне сфокусироваться на предмете. — Эй..кто нибудь… — Просипела я. Голос срывался, а связки ужасно болели, как будто в них залил расплавленное железо. Что случилось и вообще как я оказалась жива? Я помню тот полет. Я помню какой то взрыв и крики. Много криков. — Тини? — До боли знакомый голос послышался из угла, а потом послышались шаги, приближающиеся к кровати. — Ты тут… — Присев на край кровати, он аккуратно наклонился ко мне. Упираясь своим лбом об мой, он прерывисто дышал, обжигая дыханием мои пересохшие губы. Его мускулистые руки упирались по обе стороны от моей головы, удерживая себя на вису. — Хорхе… — Не желая испытывать эти муки, которым он предавал меня сейчас, я медленно приподнимаю голову и касаюсь его губ. Улыбнувшись сквозь поцелуй, он обхватил мое лицо в ладони, ближе прижимая к себе. — Что случилось? — Ты разбилась на самолете. Из ста восьмидесяти человек осталось только двадцать. Ты в их числе. Врач говорил, что ты буквально в рубашке родилась. — Прошептал шатен, по прежнему склоняясь надо мной. — Я так перепугался за тебя. Думал, что уже больше никогда не увижу тебя и не почувствую твою любовь и твое присутствие здесь. Господи, детка, я так люблю тебя. Поверь, я больше не отпущу тебя. Никогда! — Встав с кровати, он поспешно вышел из палаты. А через три минуты в палату зашел врач. После осмотра он с уверенностью сказал, что все будет хорошо. Сломанная нога, и пара ребер моментально заживут через месяц. А множество ушибов и синяков исчезнут через пару дней. — Тинучи! — После ухода врача в палату зашла, да нет, буквально ворвалась, как фурия, Лодовика. Ее глаза блестели от слез, а руки пробивала слабая, но заметная дрожь. — Ты жива. Я даже поверить не могу. Ты жива! А-а-а-а… — Налетев на меня с распростертыми объятьями, Комельо начинает обнимать меня и целовать в щеку. Мы были, как сестры. И я была очень рада тому, что у меня есть такая подруга, как Лодо. Но меня беспокоило одно. Она была такая радостная, но и недовольство, которое мгновенно исчезло, было видно мне. Чего это она? — Привет. Я тоже рада тебе. — Аккуратно подняв руку, я слабо обнимаю ее в ответ. Мне так то не положено разговаривать, но я желала узнать все. — Что с тобой, Ло? И чем это ты так недовольна? — Да так. Я не видела тебя почти четыре месяца. Так еще и не могла посещать тебя в больнице. Твой отец приставил к палате охрану. А они пускали только Франа и Хорхе. Все. — Чего?! Какую нафиг охрану! Зачем? Что бы я вообще была, как в заточении? — Пожалуйста, позови его. — Не понимая меня, Лодо все-таки вышла, а через минуту в палату зашел мой отец в сопровождении молодого человека. — Что ты устроил? Зачем?! — Мне показалось, он все понял. Не отвечая, он повернулся к парню. — Данте, оставь нас наедине. Если что, я позову тебя. — Охранник смысля, оставляя меня наедине с отцом. — Я не буду ходить вокруг да около, и скажу прямо. На самолет, в котором была ты, совершили покушение. Тебя хотели убить, поэтому и взорвали ту часть самолета, где сидела ты. Но они не думали, что вы с Франом всегда пробиваетесь по базе данных. И ваши билеты не сопутствую настоящим. Я специально сделал так, что бы вы с братом летали первым классом. И поэтому бомба уничтожила невинных людей. Тини, кто-то хочет убрать тебя, и мне это совершенно не нравится…