Потерявши - плачем

      Дядя Фёдор, прихватив вещички из дома и кота Матроскина, меж тем уже шкандылял на железнодорожную станцию. Некоторые денежные средства у него имелись с летних заработков, а потому он был спокоен за их дальнейшую судьбу. Не став лишний раз тратиться, он попытался проскочить зайцем. Но русак из него вышел неважный, и в итоге пришлось играть с кондукторшей в салки, которая не смотря на свой вес — Дядя Фёдор несколько раз громко спросил у неё, догоняет ли она полтонны или ей и четверти хватает — оказалась довольна проворна. В итоге, устав бегать, Дядя Фёдор слинял из вагона на следующей станции. Осмотревшись, он увидел покосившуюся табличку с надписью: "Простоквашино". "Просто охренительно" — подумал мальчик и, выгрузив кота из рюкзака, пошёл по кривой дороге.       Шли они не очень долго, как вдруг, неожиданно им под ноги бросилась облезлая дворняга. Дядя Фёдор, наученный кошковым опытом, быстро просёк фишку, что сейчас, возможно, у него станет на одного попутчика больше. Не то чтобы он этого хотел, но он старался даже не допускать мыслей про шаурму.       — Пшёл вон, сука! — заорал Матроскин и в мгновение ока забрался по Дяде Фёдору, как по дереву, на самую макушку.       — Я не сука, я кобель! — отозвался пёс. "Сговорились" — подумал Дядя Фёдор, но виду не подал. Знакомство прошло по той же схеме, что и с котом: "Мамка, шалава, бросила, отца не знал, сирота, не жизнь, а безнадёга". Дяде Фёдору оставалось лишь закатить глаза. И пойти дальше в компании пса и кота.       Шарик, как представился бывший босота, привёл их к заброшенному дому, который ещё стоял целым и имел также при себе сарай и покосившийся забор. Делать что-либо было уже поздно, а потому они, кое-как устроившись на ночь, легли спать.       Рано утром, ещё солнышко только поднималось над горизонтом, Дядя Фёдор сидел на крылечке и затягивался папироской, соображай как быть дальше. К нему подошёл Матроскин и присел рядом, как человек, свесив ноги с высокой ступеньки. Дядя Фёдор покосился на кота, но смолчал.       — Ух, етить, ну и пылища! — воскликнул в доме Шарик, который уже вовсю шарился по углам.       Дядя Фёдор хмыкнул, смачно затянулся и, выбросив окурок, поднялся и зашёл в дом. Первое, что он увидел, был тощий зад Шарика и его же куцый хвост, остальная часть пса была в печи. Мальчик с интересом наблюдал, как пёс упёршись задними лапами в стену, вылез из печки, таща за собой груду хлама.       — Опаньки. Слышь, Шарик, а где тут пункт приёма металлолома? — по-деловому поинтересовался кот Матроскин. Дядя Фёдор начал подозревать, что кот не Матроскин, а Матроскевич, в прочем, он не был против, благо кота — его благо.       — Та тут, от станции недалеко, минут за двадцать пешим шагом можно дойти, — ответил пёс, отряхиваясь от пыли.       — Ну вот и хорошо, сейчас ещё подсобираем и сдадим, и будут у нас денюжки на молочко и ещё там всякое разное, — мечтательно протянул Матроскин, и его голос сделался ещё более мурлыкающий.       Металлолома действительно набралось знатно, правда кое-какую утварь они всё же оставили. Одолжили у соседей телегу, нагрузили и покатили. До вечера сделали шесть заходов, по пути обшманав другие заброшенные дома. Сумма набралась конкретная, и они устроили совет по поводу того, как ей распорядиться. Самую толковую мысль толкнул, естественно, Матроскевич, то бишь Матроскин.       — Купим корову и все дела. И сами, ежели что, с голодухи не загнёмся и на продажу можно продукты молочные поставлять, а потом телёночка продадим, — мечтательно закатил глаза кот.       — До телёночка ещё дожить надо. Если мы сейчас все деньги на корову истратим, то на какие шиши жить будем, пока твоя корова окупится? — резонно возразил Шарик, ударив лапой по столу.       — Так, — вмешался Дядя Фёдор, — кое-какая наличка у меня осталась, протянем. В конце-то концов, мы ж в лесу почти живём, если что грибов там, ягод всяких насобираем, или вон, на речке рыбы наловим.       — Наловим, — поддакнул кот.       — Эх, как хотите, — махнул лапой Шарик.       На том и порешили. Уже через два дня в просторном сарае поселилась корова Мурка.