Сними свою маску

Заметив на лице мамы изумленный взгляд, всем сердцем ощущаю, как становлюсь еще более уверенной в себе. Если раньше я опасалась того, что родители все равно сделают так, как будет удобно им, невзирая на мое мнение, то сейчас я чертовски непоколебима. Теперь, все будет только по-моему. - С возвращением, Жаклин, - говорит папа в своей привычной манере. Даже дома он предпочитает носить костюм, на случай, если к нам случайно заглянут его партнеры. Похоже, за эти три года он так и не позабыл свою привычку. - Ты стала такой взрослой, - добавляет мама, оглядывая мой внешний вид с одобрением. – Настоящая дочь Грантов. - Ближе к делу. – К чему все эти прелюдии? Они хотели меня видеть – я здесь, хоть и ради бабушки. – Что за внезапное желание со мной встретиться? - Неужели, ты нам совсем не рада? – спрашивает папа. - Вы не вспоминали обо мне три года, поэтому мне кажется, у нас с вами взаимные чувства. Я прилетела в Вашингтон только по просьбе бабушки, а не потому что этого хотела я сама. Родители сдержанно переглядываются друг с другом, но все же выдавливают из себя какое-то подобие улыбки. Ох, кажется, сегодня удача на моей стороне. Сев на небольшой кожаный диван, прямо напротив мамы, обращаю совершенно спокойный взгляд в сторону отца. - Неужели, ты думаешь, что мы были в стороне от твоей жизни? – спрашивает отец, откинувшись в кресле. – Думаешь, тебя бы перевели так легко в другой университет в середине учебного года? - Мы знали о каждом твоем шаге, Жаклин, - добавляет мама, а я лишь сжимаю кулаки. Они и здесь влезли в мою жизнь! – Неужели, твоя мать не рассказала ей о наших визитах, Кристофер? - Каких еще визитах? – Мой сердитый голос пропитан раздражением. Ненавижу, когда говорят загадками! - Помолчи, София, - указывает ей отец грозным взглядом, а мама снова демонстрирует мне свою улыбку, как будто она счастлива, несмотря ни на что. Неужели, она совсем потеряла себя среди всей этой фальши? Сейчас я ощущаю ее по всюду, словно она давит на меня со всех сторон. Ее так много, что даже трудно дышать. Мне хочется сбежать отсюда и больше никогда не возвращаться. - Сейчас говорю я. - Конечно. - Итак, Жаклин, - продолжает папа, а меня так и подмывает цокнуть. Они снова начинают эту дурацкую игру «Выведи Джеки из себя». – Как уже сказала твоя мама, мы были в курсе твоей жизни в Хьюстоне, и честно говоря, я разочарован, что ты думала иначе. Разочарован? Он разочарован? - Я прекрасно справлялась без вас и вашей заботы. - Если бы ты не влипла в ту...историю, - мама кривит лицо от отвращения, - в Бостоне… - Не желаю об этом говорить, - резко перебиваю я ее. Эта тема для меня закрыта. Навсегда. И я не намерена к ней возвращаться. – И вообще, как я понимаю, у вас ко мне какое-то дело, иначе к чему такая срочность. Я права? Почувствовав снова власть в своих руках, душа наполняется былой уверенностью. Они пытаются найти мое слабое место, сделать меня уязвимой, но кажется, родители меня недооценивают. - Да, ты права, - важно заявляет папа, настороженно взглянув на маму. – И мы очень на тебя рассчитываем. Ну, конечно. Я так и знала, что они хотели увидеть меня не из-за большой родительской любви, не потому что они ужасно соскучились по своей единственной дочери за эти годы. Им снова от меня что-то нужно. Снова. - Я вся во внимание. – Откидываюсь на спинку дивана, вальяжно махнув рукой. - Несколько месяцев назад, - начинает папа, - я заключил сделку с одной компанией. Не буду вдаваться в подробности, но в итоге, эти мерзавцы меня крупно подставили. И сейчас я на грани разорения. Вся наша семья, Жаклин. Знаете, в такие моменты у близких людей должно, нет, просто обязано проснуться сочувствие, но почему-то в глубине души мне все равно. Судя по его удрученному лицу, он действительно говорит правду, и сейчас у папочки на самом деле большие проблемы. Честно говоря, я даже рада, что так вышло. Если он потеряет свои деньги, то может быть, это заставит его понять, что они ничего не стоят. Может быть, он все-таки поймет, что в жизни есть гораздо более ценные вещи, чем простые бумажки. - Мне жаль, что так вышло, - говорю я, пытаясь подобраться нужные слова. – Надеюсь, у тебя все наладится. - Ты не поняла, Жаклин, - отвечает папа. – Ситуация гораздо хуже, чем ты думаешь. - Возможно, но я прекрасно справлялась без ваших денег. У меня есть работа, хорошая зарплата. Конечно, я не могу позволить себе абсолютно все, но меня устраивает и такая жизнь. Мне кажется, вы тоже сможете к этому привыкнуть. Отец нервно посмеивается, но я не вижу в своих словах ничего смешного. - Я рассказал тебе это не для того, чтобы ты давала нам советы, Жаклин. – Голос отца снова становится серьезным. Он проводит рукой по волосам, снова взглянув на маму. Почему они так переглядываются? - А для чего? - Мы просим тебя о помощи, - говорит папа, словно силой выдавливая из себя каждое слово. - Что? - Ты можешь помочь решить…наши проблемы, - неуверенно отвечает отец. - У меня нет проблем, - заявляю я. - Неужели, тебе наплевать на нас с отцом, Жаклин? – с упреком спрашивает мама. Ну, вот. Она снова начинает гнуть свою линию образцовой матери. - Нет, не наплевать, но мне кажется, что ваша проблема вполне решаема и без меня. Тем более я не имею никакого отношения к вашему бизнесу и понятия не имею, как могу вам помочь. Даже, если бы сильно этого захотела. - И это твоя благодарность за все, что мы тебе дали? – возмущается мама. В ее глазах так много непонимания и злости. Прямо, как тогда. В Бостоне. - Тише, София, - ворчит папа и снова переводит взгляд на меня. – Ты – наш единственный выход, Жаклин. - Искренне в этом сомневаюсь, - гордо заявляю я. Краем глаза вижу, как мама едва сдерживается, чтобы что-то сказать, но все-таки продолжает молчать. - И в чем же заключается моя помощь? - вздыхаю я. Этот разговор слишком утомителен. - У меня есть два деловых партнера, с которыми я когда-то сотрудничал. Сейчас они пытаются заключить один весьма выгодный контракт, который, в случае победы, принесет им огромный доход. Но у них есть одна маленькая проблема, которую могла решить ты, Жаклин. А заодно ты бы спасла от разорения и нас. Голова пухнет от его слов, и я уже начинаю жалеть, что приехала сюда. - Что это за проблема и как с этим связана я? – удивляюсь я. Чувствую себя каким-то вершителем судеб! - Сыновья моих партнеров имеют непосредственное отношение к разработке проектов, которые могут принести им контракт. Но согласно условиям, они должны быть женаты и быть примерными семьянинами. А этого нет ни у одного ни у другого. Поэтому мне предложили сделку, Жаклин. Если ты выйдешь замуж за одного из них, то часть денег, полученных от проекта, пойдет на реабилитацию моего бизнеса. А эта немалая часть. Пытаясь переварить в голове слова папы, мне начинает казаться, что я попала в какой-то сумасшедший дом. Они спятили! Выдать меня замуж ради денег? Это безумие! - Вы…, - шокированно говорю я. В голове все еще не укладывается вся эта история. – Вы сошли с ума! Как ты вообще можешь мне такое предлагать. - Понимаю, для тебя это неожиданно, но… - Неожиданно? – Мой голос переходит на крик. Вскочив с дивана, начинаю нервно метаться по комнате, громко стуча каблуками. – Это бред! Бред! Вы уже совсем не видите ничего, кроме ваших чертовых денег! Господи, да как вам вообще в голову пришла такая мысль! - Жаклин, успокойся, пожалуйста, и вернись на свое место, - спокойно говорит папа. - Успокойся? Я не хочу успокаиваться! Мне двадцать четыре года, черт возьми! Я только начала жить после вашей дурацкой опеки, а сейчас вы хотите снова запереть меня в этой клетке? Черта с два! - Это простой брак по расчету, Жаклин. Всего лишь на год. - Всего лишь? – Вся моя злость, накопившаяся за эти годы, стремительно рвется наружу. – Это целый год моей жизни! Который я могу провести с пользой, вместо того чтобы тратить его на всю эту чушь! - Жаклин, мы не просим тебя о чем-то грандиозном, - добавляет мама. Она говорит об этом так, словно просит сходить меня в магазин за хлебом. – Ты спасешь всю нашу семью. - Я спасу лишь ваши деньги, которые вы любите больше всего на свете. Посмотрите на себя, - в отчаянии говорю я, пытаясь до них достучаться. – Вы же просто боитесь жить по-другому. Вы просто трусы. Оба. Вы больше ни о чем меня не попросите, потому что я и так больше никогда не соглашусь сделать что-то подобное. Выкручивайтесь сами, но я в этом участвовать не собираюсь. - Жаклин, стой! – кричит мама. Выходя из кабинета, не обращаю внимание на слова отца, который всеми силами пытается меня остановить, но к черту все это. Их одержимость зашла слишком далеко, и я не намерена снова добровольно лезть в это болото. - Идиотка! – слышу я голос отца из кабинета. – Неужели, ты не могла просто помолчать! - Кристофер, а что я должна была сделать? - Просто заткнуться и слушать меня! Сердце сжимается от его диалога с мамой, но они сами виноваты в том, что происходит. Сами. Не желая больше слушать всю эту грязь, быстро иду к выходу, но проходя мимо огромной лестницы, ведущей на второй этаж, резко останавливаюсь. Все-таки этот дом оставил след в моем сердце, и мне хочется провести здесь еще немного времени. Поднявшись на второй этаж, медленно иду в свою комнату, параллельно оглядываясь по сторонам. Все-таки я была права, здесь действительно ничего не изменилось. Зайдя в свою комнату, душу наполняет мимолетная грусть. Последний раз я уезжала отсюда в такой спешке. Тогда, мое сердце так сильно тянуло меня к Алексу, что я совсем ничего не замечала. Сколько же прошло времени… Проводя рукой своему туалетному столику, с удивлением замечаю, что все осталось на своих местах. Как будто я никогда и не уезжала. Сев на стул, внимательно вглядываюсь в свое отражение. Теперь на меня смотрит не та наивная девушка Джеки, которая жила иллюзиями. Сейчас я вижу взрослую уверенную в себе женщину, которая точно знает, чего хочет. - Ты изменилась. – Услышав голос мамы, резко бросаю взгляд в сторону открытой двери. София Грант смотрит на меня так задумчиво, так…странно. - Я просто хотела заглянуть в свою комнату. Не переживай, я скоро уйду. - Ты стала совсем другой, Жаклин, - продолжает она. Ее тихий голос меня настораживает. Что это с ней? - Не без вашего участия, - огрызаюсь я. Мама проходит в комнату и становится позади меня. Наши взгляды встречаются в зеркале, но я стараюсь не терять своей каменной маски. - Жаклин, - начинает она, но тут же замолкает, - Джеки… Слышать свое имя из ее уст так странно, как будто это совсем не я. Она всегда говорила, что «Джеки» - это имя не для девушки из высшего общества. - Помоги отцу, - говорит мама с какой-то мольбой. – Пожалуйста, Джеки. - Деньги – не самое главное в жизни, мама. Почему вы никак не можете этого понять? - Пойми, твой отец так долго строил свой бизнес, а сейчас все может рухнуть. Это его вторая семья, и он не хочет ее терять. - Что же он так не волнуется за свою первую семью? – говорю я низким голосом. Мои глаза сверкают от злости, и я прекрасно вижу этот гневный блеск в зеркале. - Он всегда был готов уехать в командировку на несколько дней или недель, но провести обычный день с семьей для него было слишком сложно. А сейчас он вдруг вспомнил, что у него есть дочь, которая может решить его проблемы! Так нельзя, мама. - Мы очень скучали по тебе, Джеки, - продолжает она. – И мы действительно приезжали к тебе в Хьюстон, пока ты была на занятиях или на работе. - Бабушка ничего не говорила о вас. - Потому что она не хотела, чтобы ты злилась на нее. Нам было непросто все эти три года, и я…я хочу извиниться перед тобой за то, что ударила тебя тогда. Я не должна была этого делать. Прости меня, Джеки. Ее слова заставляют меня вернуться в прошлое, в тот ужасный день, который я ненавижу больше всего на свете. Который я пыталась забыть, но одно мимолетное воспоминание, и я снова начинаю чувствовать отголоски той невыносимой душевной боли. Нет, я не должна об этом думать! - Мне лучше уйти. – Словно обезумевшая вскакиваю со стула и спешу уйти, но мама крепко хватает меня за руку. - Джеки, прошу, не принимай поспешных решений. Я знаю, тебе трудно на это согласиться, но ты даже представить себе не можешь, как сильно ты сможешь нам помочь. Мы же семья, Джеки. - Ты слишком поздно вспомнила об этом, мама. Слишком поздно. Глядя ей в глаза, не могу поверить в то, что она сейчас мне говорит. Я никогда не видела в ее взгляде столько искренности. София Грант всегда славилась своей сдержанностью, но сейчас передо мной стоит совсем другая женщина, у которой есть свои чувства и эмоции, и, наверное, такой я и хотела видеть свою маму. - Клянусь, если ты согласишься на эту сделку, я больше никогда тебя не упрекну, - в отчаянии говорит она. Ее глаза наполняются слезами. Слезами. О боже, она не может здесь заплакать. - Ты бы и так этого не сделала. Я теперь другая, мама, - отвечаю чуть спокойней. – Той Джеки больше нет. По ее щеке скатывается одинокая слезинка, а в моей душе все начинает переворачиваться от всей этой картины. Все тело каменеет, и мне трудно пошевелиться. - Неужели, я так сильно тебя сломала? – шепчет она, глядя на меня поникшим взглядом. - Нет, не только ты, - вздыхаю я, стараясь насильно сдержать в себе эмоции. – Но сейчас это не имеет никакого значения. Мне пора, мама. Я больше не могу здесь находиться. - Нет, Джеки! – кричит она, когда я собираюсь отвернуться. Как в замедленной киносъемке наблюдаю, как мама падает на колени, а от неожиданности я тут же отстраняюсь назад. Шок накрывает меня с головой, и я никак не могу поверить, что все это происходит в реальности, а не во сне. - Что ты делаешь? – пытаюсь прийти в себя. – Встань! Встань, сейчас же! Тяну ее за руки, но мама не желает меня слушать. Вместо этого она крепко обнимает меня, не желая отпускать. - Прошу тебя, дочка, согласись, - всхлипывает она. – Я не смогу жить по-другому, Джеки. Понимаешь, не смогу? Я не смогу видеть, как будет страдать твой отец. - Вы сможете это преодолеть, мама. - Нет, Джеки, - выдыхает она. – Знаю, ты больше не желаешь нас видеть, не доверяешь нам, но прошу тебя, дай нам еще один шанс все исправить. Я вела себя неправильно, но я обещаю тебе, что теперь все будет по-другому. Клянусь тебе, Джеки. Пытаюсь посчитать до десяти, но я не могу. Мысли метаются из стороны в сторону, и в душе все переворачивается с ног на голову. Это все одно сплошное безумие! Во мне что-то упорно борется, и я ловлю себя на мысли, что начинаю обдумывать это чертово предложение, а вместе с ним и свою роль во всей этой авантюре. Выбросить целый год, но потом стать свободной. Но я свободна и сейчас. - Хорошо, - внезапно для себя говорю я. Господи, надеюсь, это не станет самой большой ошибкой в моей жизни. Хотя, вспомнив события трехлетней давности, это не так уж и страшно. – Я сделаю, как вы просите, но у меня тоже есть условие. Мама резко отстраняется, взглянув на меня изумленным взглядом. На ее лице размазалась тушь, а глаза стали красными от слез. Мне больно видеть ее такой, наверное, поэтому новая Джеки согласилась на это. Из жалости. - Какое условие? – едва слышно спрашивает мама. – Все, что угодно. - Как только вы получите свои деньги, вы больше никогда меня ни о чем не попросите. Вы, наконец, оставите меня в покое. Никаких слежек, услуг. Ничего. Я буду жить своей жизнью, а вы – своей. - Но мы же семья, - говорит мама. - Мы никогда ей не были, мама. Ты живешь иллюзией, мечтой, которую сама себе и придумала. Посмотри на все вокруг. Разве, это счастье? Разве, в нашем доме живет хоть капля любви? Семья должна быть вместе, несмотря ни на что, а мне хочется бежать от вас куда подальше. - Джеки… - Ты ведь тоже несчастна, - продолжаю я. – Думаешь, я ничего не замечала? Я не слепая, мама. Жаль, что ты боишься признаться в этом самой себе. Отойдя в сторону, делаю глубокий вдох и выдох, стараясь восстановить свое душевное равновесие. Чувствую себя ужасно вымотанной, но как ни странно, в глубине души мне стало легче. Хочется верить, что мои слова все-таки смогут достучаться до мамы. Я очень на это надеюсь. - Я улетаю в Нью-Йорк, - снова говорю я более уверенно. – Сообщите мне детали сделки по телефону или напишите по электронной почте. Пока. - Джеки, - окликает меня мама, когда я захожу за порог комнаты, - спасибо. После поездки в Вашингтон прошло уже три дня, а я до сих пор не могу собраться с мыслями. Телефон молчит в ожидании звонка, а моя электронная почта обновляется каждые пять минут. Кажется, ты сошла с ума, Джеки. К счастью, работы в офисе слишком много, чему я несказанно рада. Хоть это сможет отвлечь меня от всех жизненных перипетий. Впрочем, я и так думаю об этом каждый день. Как можно связать себя узами брака с человеком, которого ты совсем не знаешь? И который совсем не знает тебя. Представляя сынков богачей, мое воображение рисует не самые лучшие образы, но неожиданно для самой себя в памяти резко всплывает Алекс Томпсон. Кто бы мог подумать, что он и я варимся в одном котле, хотя это было в прошлом. Сразу после моего отъезда из Вашингтона у меня состоялся долгий разговор с бабушкой. Я догадывалась, что она была в курсе того, что мои родители собирались мне предложить, но она обрадовалась моему решению. - Я знала, что ты примешь правильное решение, родная, - сказала она во время нашего телефонного разговора. – Главное, что ты сама сделала этот выбор, Джеки. А это уже многое значит. - Я понятия не имею, что меня ждет. Брак по расчету определенно не входил в мои планы. - Ты справишься, Джеки, - успокоила меня бабуля. – Не стоит останавливать свою жизнь на год. Продолжай мечтать, осуществлять свои планы и достигать свои цели. Просто будь собой, милая, и тогда, у тебя обязательно все получится. Напутственные слова бабушки вселяют в меня надежду уже второй день, только вот мысли о неясности своего будущего меня пугают. В голове рождается столько предположений, столько вариантов, и это сводит с ума! Не желая больше отвлекаться на посторонние мысли, снова возвращаюсь к работе, которая терпеливо ждет своего часа, но именно в этот момент начинает звонить телефон. - Алло? - Жаклин, это я. – Голос папы до невозможности серьезен. Сколько себя помню, я всегда его видела таким деловым, сухим и суровым. Всегда. – Есть новости. - Говори. - Я решил пойти тебе на встречу, и… Что? - Не надо делать мне одолжение, - перебиваю я его. - Не перечь мне! – угрожающе рычит он в трубку. Он пытается меня запугать? Не на ту напал. - Не забывай, я ведь могу и передумать, - напоминаю я ему. - Ладно, вернемся к делу, - говорит он чуть мягче. – Завтра мы с тобой встретимся с моим давним партером, о котором я говорил во время нашей последней встречи. Он и его сын живут в Нью-Йорке, поэтому тебе не придется переезжать в другой город после свадьбы. - Во сколько встреча? - В одиннадцать. Я прилечу в Нью-Йорк завтра утром. Буду возле твоего офиса в десять. - Я поняла. Буду ждать. Все следующее утро у меня уходит на сборы. Я должна выглядеть на все сто, чтобы папенькин сынок не вертел носом от моего вида. Хотя, мне должно быть все равно на его мнение. Я его не знаю и вряд ли захочу узнать получше. Самое ужасное, что я совсем не знаю, что из себя представляет эта семейка. Черт, надо было все разузнать! Надев черную блузку с коротким рукавом и нежно розовую облегающую юбку-карандаш, завершаю образ парочкой аксессуаров и, конечно же, парой черных туфель на высоком каблуке. - Как бы ты не обезумел от моей красоты, парень, - шучу я, глядя на свое отражение и тихонько хихикаю. Нагрузив себя работой в ожидании приезда папы, стараюсь сосредоточить все свое внимание на делах, но кого я обманываю? Поняв, что я читаю одно и то же предложение уже десятый раз, просто делаю вид, что занята работой, а сама нервно смотрю, как медленно движется время. Когда, наконец, мой телефон подает признаки жизни, сердце екает. Ох, давно я так не нервничала! На улице меня встречает Маккензи, который услужливо открывает пассажирскую дверь машины. Сев назад, сдержанно приветствую отца и настраиваю себя на позитивный лад, снова вспомнив слова бабули. - Волнуешься? – спрашивает папа, пока Маккензи ведет машину по загруженным улицам Нью-Йорка. - Если тебя это так волнует, то нет. Ни капли, - уверенно отвечаю я, хотя будем честны, я жутко нервничаю. Когда машина останавливается напротив огромного небоскреба, мимо которого я обычно гуляю по выходным, чувствую, как начинают трястись коленки. Джеки, тебе нужно взять себя в руки. - Пойдем, - говорит отец, указывая мне на выход. Зайдя внутрь здания, с любопытством оглядываю просторный холл, который сейчас кишит людьми в похожих костюмах. Хм, чем-то похоже на нашу компанию. Лифт уносит нас на тридцать шестой этаж, а в голове уже с новой силой начинают выстраиваться образы человека, который станет моим…мужем. Кто он, как выглядит, какой он вообще человек. Сколько вопросов, но у меня нет ни одного ответа. На ресепешене нас встречает милая и приветливая девушка. Кажется, мы с ней практически одного возраста. Она ведет нас по длинным лабиринтам и, в конечном итоге, останавливается напротив массивной двери. - Проходите, пожалуйста, - вежливо говорит она. – Желаете чай или кофе? - Нет, спасибо, - отвечает ей папа. Зайдя в кабинет, сразу же замечаю длинный стол для переговоров. Кажется, это зал заседаний. Хм, неплохо. Заняв место в удобном кресле рядом с отцом, нервно постукиваю по столу, но взглянув на папу, тут же принимаю серьезное выражение лица. Он не должен видеть моего страха. - И кто же владелец всего этого? – спрашиваю я отца, окинув взглядом кабинет. - Алан Томпсон, мой старый знакомый. Когда-то мы вели совместный бизнес. Я не сразу осознаю слова отца, которые все-таки долетают до моих ушей. Алан Томпсон? Томпсон. Нет, я же не ослышалась? - Что? – переспрашиваю я. Глаза округлились от шока и удивления. – Ты сказал Томпсон? - Да. Не может быть! Нет! Если это Алан Томпсон, то значит, что его сын – это… Моя мысль внезапно прерывается звуком открывающейся двери. В кабинет заходят какие-то люди, а я все жду появления только одного человека. Я думала, что он остался в прошлом и больше никогда не появится в моей жизни. Боже! В голове все гудит от ужаса, на который я сама же и согласилась! Что за идиотка! - Жаклин, - окликает меня отец. Я уже ничего не вижу и не слышу. Все как будто в тумане. – Пойдем, я представлю тебя твоему будущему мужу…