Укрощение строптивого

      Орихиме тяжко вздохнула и потянула через трубочку остатки молочного ванильного шейка. Есть не хотелось. Даже сладкого. Но Мацумото могла мертвого уговорить.       — Ешь, Орихиме-тян, — пододвинула она кусочек шоколадного пирога, который им подали в кафе, — скушай вкусненькое и перестань расстраиваться по пустякам.       — Да уж, легко вам говорить, Рангику-сан, — девушка невесело поковыряла ложкой десерт и без энтузиазма попробовала тот на вкус: и почему, когда кто-то тебе нравится, кусок не лезет в горло? — О-хо-хох… В вас чуть ли ни все синигами влюблены, а мне вечно не везет… Сначала Куросаки-кун, теперь Улькиорра-кун. Может, со мной что-то не так?       — Брось, рыбка, все с тобой так, — подмигнула ей ободряюще Рангику. — Вон, к примеру, тот симпатяжка у стойки уже полчаса не сводит с тебя глаз.       Иноуэ зарумянилась и осторожно покосилась через плечо в указанную сторону. Парень и впрямь был хорошенький, но… увы, ее не заинтересовал. Как и многие другие в этом зале, и в школе, да и просто из случайных знакомых на улице. Одна одержимость сменилась другой, и теперь в глазах Иноуэ стоял не яркий Куросаки, а загадочный Шиффер, который, впрочем, относился к ней все так же — безучастно.       — Нет, я так не могу, — нервно сжала она пустой стаканчик из-под шейка и покрутила его в руках. — Мне нужно знать наверняка, что я не нравлюсь Улькиорре-куну.       — Так за чем дело стоит? Подойди и спроси у него напрямую.       — Что? — округлила глаза Орихиме: снова напрямую? Ну, нет, из этой затеи ничего не получилось. Когда дело доходило до объяснений, она жутко смущалась перед Улькиоррой, хотя в быту они прекрасно ладили, даже несмотря на его холодность. — О-ох, — девушка уткнулась лбом в стол, — вы знаете, Рангику-сан, думаю мне не удастся узнать от Улькиорры-куна ничего даже под гипнозом. Он такой скрытный…       — Под гипнозом, говоришь? — задумчиво протянула Мацумото, интригуя враз этим свою собеседницу. Блондинка хитро усмехнулась: — Рыбка моя, ты знаешь о такой пословице: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке»?       — Д-да, — неуверенно кивнула Иноуэ. — Не хотите ли вы сказать…       — Хочу-хочу, — приобняла Рангику подругу.       — Но как же мне… это сделать? — растерялась старшеклассница, которая сама-то еще не пробовала алкоголь, да и слабо представляла себе пьющего Куатро. Не вязался его образ со «злоупотребляющими» саке друзьями Мацумото-сан… Орихиме вдруг осенило, и она в ответ покосилась на более опытную в этом деле подругу. — Рангику-сан, а если вы…       — Да легко, — сходу согласилась та. — Но! Нам нужно придумать железный повод. Не думаю, что твой весь из себя правильный арранкар заявится на вечеринку только из праздного любопытства.       — Вечеринку? — округлила глаза Орихиме: разве кто говорил о вечеринке?       — Конечно! — рассмеялась Рангику. — Неужто ты думаешь, я пропущу такое веселье? Да и тебе, дорогая, тоже будет сподручнее: толпой споить твоего парня нам удастся быстрее. Ита-а-ак…       Девушки стали придумывать предлог. Празднование победы над Айзеном отпадало сразу: в контексте беззаветной преданности Куатро своему создателю, это выглядело кощунственным. Да и отмечать это дело в десятый раз Мацумото не хотелось. Из весенних празднеств: Восьмое марта и Белый день уже прошли, а традиционные фестивали и любование цветением сакур не предполагали шумных компаний и море выпивки.       Железным аргументом являлся, конечно, день рождения, но у самого Улькиорры тот был в декабре, у Орихиме и Рангику — аж в сентябре, через полгода. Обе заговорщицы перебрали всех друзей, на именины которых Орихиме могла бы потащить своего соседа, однако из ближайших оказались лишь июльские Тацуки, Ичиго и Гриммджоу. Все три персоны вызывали у Куатро, мягко говоря, нервный тик, если не откровенное презрение, так что…       Иноуэ шумно вздохнула и сникла: прекрасный план на глазах сдувался, как шарик.       — Постой, огорчаться, красотка, — подмигнула ей не унывающая Рангику. — А разве Улькиорра в курсе, когда твой день рождения? — Орихиме неуверенно мотнула головой. — Нет, ну, правда, ты ж ему паспорт не показывала, живете вы с ним недолго, да и сомневаюсь я, что арранкары вообще уделяли внимание таким «условностям», как дни рождения.       — Возможно. Так вы предлагаете мне притвориться, что мой день рождения в марте?       — А что? Устроим вечеринку по-на-рош-ку, — пикнула Рангику по носу девчушку.       — Но остальные? Тех, кого мы позовем? Они-то знают о дате моего рождения. Как же мне с ними вести себя? Что, если они проговорятся?       — Ах, какие пустяки! Оставь это на меня, и я обещаю, что вы, мои птички, попадете на самую чудесную вечеринку в своей жизни. Ну, а уж та-а-ам… Мы с тобой вдвоем и постараемся вывести нашего «бездушного» мальчика на чистую воду, вернее, на чистейшее саке.       Улькиорра чувствовал себя несколько… странно. Не то, чтобы апатично, смущенно или недовольно, но что-то все-таки напрягало в отведенной сегодня ему миссии сопроводить женщину на «сходку» ее школьных друзей и презренных синигами — Куатро Эспада вовек не думал, что его будут использовать в качестве эскорта.       Вечеринка, значит. Сам Куатро никогда не брал участия в подобных сборищах в Лас-Ночес, которые привык называть более прозаичным словом — «попойка». Данные «мероприятия» могли навредить его репутации самого дисциплинированного арранкара, и он старался всегда ограждать себя от негодных предложений, вроде сегодняшнего… Однако тут он отказаться уже не мог.       Во-первых, примечательное событие касалось женщины, которая как ни крути, заслуживала благодарности и за предоставленную ему крышу над головой в чужом мире, и за сохранность его жизни там, в Уэко Мундо. Во-вторых, как несовершеннолетняя девица, она, бесспорно, нуждалась в сопровождении взрослого, «кабы чего с ней не случилось, раз уж она такая не самостоятельная». В процитированном ею аргументе Улькиорра укол в собственный адрес не оценил: он, правда, считал женщину такой, но шел с ней сейчас вовсе не из-за этого. Почему-то ему стало противно от одной только мысли, что подвыпившие синигами могут неправильно повести себя в отношении несмышленой старшеклассницы, чьи гормоны, как он успел заметить, явно разгулялись посреди весны.       — О-о-о, Орихиме-тян! И Улькиорра-кун! Привет-привет! — дверь в знакомый «магазин сладостей», который сегодня отдавал басами клубной музыки, распахнул ни кто иной, как… Ичимару Гин, также чудом выживший в войне с Обществом душ. Прибывавший уже порядком навеселе, он тискал за плечо свою пышногрудую подругу и лыбился в стократ слаще. — Заходите гости дорогие, не стесняйтесь! — пропустил он «виновницу торжества» вперед и бесцеремонно ткнул ее «кавалера» под бок: — Ну и красотку ж ты себе Улькиорра подцепил! М-м-м-м!!!       Куатро преспокойно убрал лапы капитана от себя и шагнул внутрь. Впрочем, запнулся он сразу, как увидел, что творилось вокруг. Складывалось такое впечатление, что день рождения Иноуэ Орихиме все ее друзья начали отмечать заочно и задолго до ее появления. Синигами были уже пьяными вдрызг. Старшеклассники Каракурской школы уступали им, а потому смущенно хихикали по углам и неловко зажимались на танцполе, в глубине которого выгибались в эротичном танце шляпник со своей подругой, вовсю вгоняя в краску неискушенных подростков.       — Улькиорра-кун, ты как? — взяли его вдруг за руку и, будто в поддержку, сжали крепко. Порядком офигевший от увиденного, Куатро изумился еще больше, когда узрел обеспокоенный взгляд «своей женщины». Стоп! И когда это он стал так называть ее в своих мыслях?       Арранкар мотнул головой, точно отгоняя наваждение, и уверенно кивнул, показывая тем самым, что он в полном порядке, а не прибывал в культурном шоке, побуждавшем его немедленно воспользоваться сонидо и сбежать отсюда обратно в тихую квартиру с не менее тихой и спокойной соседкой. Имея с кем сравнивать теперь, он начинал ценить кроткий нрав Орихиме прямо с этой секунды.       — Ну, че, встали, как не родные? — за спиной пришедшей парочки неожиданно вырос сам Гриммджоу Джагерджак, который тут же сгреб их в охапку и беспрекословно потащил прямиком к бару. — За опоздание вам полагается «штрафная».       — Судя по тебе, их явно не одна, — заметил Куатро, поморщившись от резкого запаха спиртного, которым разило от Сексты за версту.       — Ой, да ладно тебе, Шиффер, — свесился тот на его плечо и оскалился в пьяной радости. — Ты, че, не собираешься выпить за здоровье «принцессы»? У нее ж сегодня днюха!       — И то верно, — за стойкой бара нарисовалась Мацумото и заметно подмигнула Джагерджаку.       — Э-э… У ко-кого днюха?.. — хрюкнул вырубившийся Куросаки, который уснул щекой на стойке. Временный синигами непонимающе окинул всех посоловевшими глазами.       — Куросаки, умолкни! — Гриммджоу отвесил подзатыльник рыжему, вновь отправляя того в царство Морфея, и заржал над ухом Шиффера: — Слабак малолетний! Пропил все мозги! Что с него взять? Вырубился после трех рюмок текилы, хех, и не помнит уже по какому случаю мы все собрались!       — Ну, это он с тобой тремя рюмками ограничился, — подхихикнула Рангику, разливая Орихиме и Улькиорре напитки, — а со мной Клубничка успел осушить полбутылки саке.       — Вре-о-о-ошь!!! — странно обрадовался Гриммджоу и покосился на заклятого врага, выпуская во взгляд нехорошие огоньки.       — Ни-ка-пель-ки… — игриво протянула Рангику, — так что, не обижай нашего мальчика! — Она пододвинула коктейли еще трезвой парочке главных гостей и, плеснув себе и Пантере в пиалы по новой порции саке, произнесла тост: — Ну, за день рождения нашей всеми любимой Орихиме-тя-а-ан!       — Юху-у-у! — присвистнул Секста, залпом глотнув выпивку, и опять ткнул Куатро в бок: — Ну, Улькиорра, давай, теперь ты. Не позорь наше племя. А то у синигами этих ни в одном глазу, а ты мне тут еще, гляди, разляжешься после первой…       — Помолчал бы, мусор, — осекся Улькиорра и подозрительно смерил свой бокал с неведомо каким намешанным содержимым. Он непроизвольно принюхался: алкоголя, конечно, там оказалось не мерено, но пахло приятно. Глаза с опаской тут же впились в стакан Иноуэ.       — У Орихиме в коктейле — только шампанское, не переживай, — вмешалась в его тревогу Мацумото и выжидающе уставилась на Улькиорру, заставляя того таки пригубить свой напиток. Не обнаружив в нем чего-то сверхнового, тот преспокойно допил его до дна. — Повторить?       — Думаю, не стоит, — прокашлялся тот, чувствуя как по позвоночнику пробежалось тепло.       — Хех, че, сдулся уже? — подстрекатель Секста не замедлил втиснуть и свою моську перед Куатро. — Спорим, — прищурил он наглые голубые глаза, — что ты меня не перепьешь?       — Конечно, не перепью, — сразу согласился Шиффер, — мы в разных весовых категориях.       — А-а, сдался, сморчок! — прихлопнул кулаком по стойке Пантера, заставляя Куросаки снова проснуться и почавкать ртом. — Лежа-а-ать! — Гриммджоу приложил мальца по-быстрому, кабы тот не ляпнул еще чего-нибудь ненужного, и с вызовом снова посмотрел на брата-арранкара.       — Ты же знаешь, я не ведусь на твои провокации. К тому же я знаю свою меру.       — Улькиорра-кун, — ему на руку вдруг легла ладонь именинницы. Не допив и половину своего коктейля, глаза Орихиме уже заволокло пьяной дымкой. Ее зрачки расширенно поедали его, и от этого откровенного взгляда у Куатро что-то екнуло внутри. — Для меня, прошу, — улыбнулась смущенно раскрасневшаяся девушка. — Я хочу, чтобы и ты… сегодня… получил удовольствие…       Рангику с Гриммджоу вновь заговорщицки переглянулись, и, пока Улькиорра подбирал с пола отъехавшую челюсть от двусмысленно прозвучавшей фразы, самые стойкие «соучастники» сегодняшней «аферы», споив в хлам до этого всех гостей, пододвинули главному действующему лицу очередной бокал с коктейлем из всех спиртных напитков, которые они нашли у шляпника в запасниках.       — …и все-таки, Улькиорра-кун, какой же ты… ик, хороший… — икнула Орихиме позади, когда Куатро слегка заплетающейся походкой тащил ее на спине до их дома. — Нет, ик, поругаться с Гриммджоу-куном было плохой затеей. О-ох, теперь я боюсь за Куросаки, — выпалила она скороговоркой. — Но зато, ик, ты меня спа-а-ас… — шепнула она сладко, нежно, томно, слегка касаясь губами уха арранкара и заставляя побежать странные мурашки по его телу.       — Отчего спас? — остолбенел Улькиорра на полпути, но ему не ответили — приятная ноша стала постепенно тяжелеть вслед за углублявшимся дыханием. — Женщина? Ты спишь, что ли?       — Ай? Да… Я как-то… что-то… — пролепетала невнятно Орихиме, обвивая в этот момент своего «спасителя» за шею покрепче. Она вдруг разоткровенничалась: — Знаешь, мне ведь тоже не нравятся шумные компании… Но я думала, что среди других людей мне будет легче… с тобой…       — Легче со мной? Легче со мной что? — практически ясный разум Куатро с подозрительной дотошностью цеплялся за каждое сказанное слово «своей женщины» сегодня. А поскольку Орихиме порядком развезло от пары бокалов шампанского, сейчас она говорила с ним так открыто и соблазнительно, что даже ему становилось не по себе, но в то же время неожиданно… любопытно. Шиффер слегка растормошил вновь засопевшую соседку, собираясь все же дознаться, какие проблемы он мог ей создавать.       — Ну да, легче… — прошептала Орихиме, не размыкая век. В ее нежном голосе скользнули мечтательные нотки. — …легче признаться, что я… хочу… быть с тобой, Улькиорра-кун…       У Куатро глаза сделались, как блюдца, и он нервно сглотнул. Так вот зачем нужен был весь этот спектакль с фиктивным днем рождения?       С его плеча вновь донеслось мерное сопение, но он не решился больше его нарушать и машинально продолжил путь. Улькиорра попытался проанализировать все произошедшее за сегодняшний вечер — к его счастью отменная регенерация организма сделала его практически неподвластным действию алкоголя, однако сейчас кое-какие моменты казались ему алкогольным бредом. Человек и арранкар? Серьезно? Он покосился на рыжую, пускавшую слюни ему на куртку: наверняка, она просто не отдавала себе отчет, что говорила спьяну. Улькиорре не оставалось ничего иного, как присмотреться к женщине повнимательнее завтра. А пока…       Улькиорра умудрился тихонько отворить ключом дверь, бесшумно добраться до спальни Орихиме и уложить перебравшую лже-именинницу в постель. Укрыв ее пледом, он едва заметно улыбнулся не задавшейся соблазнительнице: если все дело состояло именно в этом, то ему будет интересно посмотреть, что еще она придумает этакого. Ведь даже угадав ее намерения, он не собирался сдаваться так просто.