Укрощение строптивого

      Орихиме бежала. Даже не бежала, а неслась стремглав по еще не особо людным улицам Каракуры к тому, кто мог помочь словом и делом в любой жизненной ситуации. И Орихиме сейчас нуждалась в этом как никогда.       Урахара Киске вяло перебирал ногами, пока в дверь еще закрытого магазина кто-то колотил громко и настойчиво, точно на пожар. Ему, конечно, не привыкать к экстренным происшествиям, требующим его вмешательства в проблемы синигами или людей, однако меньше всего он ожидал увидеть на своем пороге запыхавшуюся, взмыленную и взволнованную Иноуэ Орихиме.       Не успел шляпник и рта раскрыть, дабы поинтересоваться, что же, собственно, привело к нему девушку в столь ранний час, как она стремительно выпалила с плачем:       — Простите, Урахара-сан, за беспокойство! Но мне очень-очень важно знать, есть ли у вас какие-то лекарства для арранкаров?       Вместо ответа две пары рук тут же втащили внутрь рыжую и насильно усадили ее за стол. Йоруичи, изначально выросшая рядом с Киске, уже подсовывала чашку горячего сладкого чая с молоком Орихиме, в то время как сам Киске, войдя в роль доктора, приступил к опросу:       — Ита-ак, Иноуэ-сан, успокаивайтесь и расскажите нам четко и внятно, что же произошло с Улькиоррой-саном — насколько я понимаю — и с чего вы взяли, что ему нужны лекарства?       — О-ох, — жалобно протянула девушка и опустила глаза, — наверняка это моя вина… — У Улькиорры-куна жар. Под 40°. Озноб, ломота костей, тошнота и рези в желудке.       Шляпник вопросительно хмыкнул: с чего бы такому статься с арранкаром? Однако отобразившийся скепсис на его лице заставил Иноуэ разрыдаться вновь и сквозь слезы проскулить:       — Это я винова-а-ата! Я вчера приготовила для Улькиорры пирог и… и… — Рассказ прервала новая порция слез, нашедших приют на груди успокаивавшей девчушку Йоруичи.       — Пирог, значит? — Киске непроизвольно пожевал язык: знавал он счастье испробовать однажды на вкус пирожные «целительницы». Однако несварение желудка — вещь хоть и неприятная, все же не критичная. — Яре-яре, Иноуэ-сан, стоит ли так убиваться из-за какого-то недуга? Главный плюс Улькиорры-сана в том, что он уже мертв.       Орихиме и Йоруичи оторопело уставились на глупую ухмылку шляпника, и тот поспешил тут же прикрыть ее веером: похоже, его черный юмор не прошел, так что придется помогать взаправду. Киске поднялся и проследовал к огромному шкафу в глубине гостиной.       — Скорее всего… Это не пищевое отравление, Иноуэ-сан, — предположил Урахара, зашарудев тарахтевшими упаковками таблеток, дотошно вычитывая инструкции и отбирая все нужные. — Слышал, — продолжил он между делом, — в городе началась эпидемия гриппа. Судя по симптомам — это может вполне быть он. Вы в скорую не звонили?       — Улькиорра-кун и слышать ничего не хочет о врачах и больницах, — промокнула заплаканные глаза Орихиме краешком рукава, — сказал, что справится сам.       — Сам, значит… — усмехнулся своим мыслям Урахара и повернул голову к гостье: — Ну, у Улькиорры-сана бесспорно сильное мужское эго, однако справиться самому ему уже не удастся, поскольку у него есть вы. — Ученый стал что-то судорожно выискивать уже на верхней полке. — Мужчины, в сущности, те же маленькие дети… — вещал он по ходу. — Что бы мы там ни говорили о своей силе, самостоятельности, независимости, на самом деле нам ужасно нравится, когда о нас беспокоятся… Так что. Позаботьтесь о нем хорошенько, Иноуэ-сан…       Шляпник издал довольный смешок, когда в его руках оказался пузырек с ярко-малиновой жидкостью. Он хорошенько взболтал его, откупорил, проверяя на запах, снова закрыл и, повернув резко голову, смерил оценивающим взглядом… Иноуэ, заставляя ту засмущаться еще сильнее.       Собрав в руки груду медикаментов, наверх которой был водружен тот самый пузырек, Киске вернулся к чайному столику и разложил свои «находки» перед Орихиме.       — Вот это, — взял он первую упаковку с лекарством, — от жара. Принимать через каждые два часа, пока не собьете температуру. Вот это, — взял коробочку побольше, — антибиотики. Принимать по два — четыре раза в день. Когда закончатся, а нашему юному арранкару не сделается лучше, придете ко мне еще. Та-ак, дальше у нас лекарство от желудочных спазмов. Впрочем, я уверен, что те пройдут сами собой, когда спадет жар, но если сильно будет крутить живот и подташнивать — примите одну таблетку. Этого должно хватить. Все понятно, Иноуэ-сан?       Она кивнула. Напряженные брови Орихиме говорили о том, что она тщательно старалась все запомнить и ничего не перепутать, поскольку искренне хотела помочь Улькиорре. И раз уж ее способности были бесполезны против вирусов, она ничуть не стыдилась того, что прибежала к Урахаре за советом спозаранку.       — А это что, Урахара-сан? — указала Орихиме на красивый пузырек с розовой жидкостью.       — А-ах это… Точно! — хлопнул себя по лбу шляпник, кося под склеротика. — Это сироп от… кхм, гриппа. Малиновый, да. Для профилактики и не только. Вы вечером влейте пару ложек его в чай Улькиорры-сана и проследите, чтобы он выпил обязательно. И вообще не забывайте поить его чаем и водой побольше — при высокой температуре это первое правило. Ладушки?       — Хай! — кивнула рыжая и поклонилась в знак благодарности. Собрав наскоро выданную ей «аптечку», Орихиме решила больше не рассиживаться в гостях, коль дома загибался Улькиорра. — Еще раз спасибо! — произнесла она уже на пороге магазинчика и юркнула в дверь.       — Пожалуйста-пожалуйста! — широко усмехаясь, помахал рукой Урахара.       — Киссске? — процедила сквозь натянутую улыбку Йоруичи, вторя скалящемуся Орихиме другу. — Быстро рассказал, что за «сироп» ты ей выдал и зачем?!       — Йоруичи-сан, от вас ничего не утаишь, — подхихикнул шляпник и стыдливо прижал веер к губам. — Но не переживайте, ничего дурного мой «любовный напиток» не принесет.       — «Любовный напиток»? — округлила глаза та. — Но зачем?       — Ну не мог же я оставить нашу девочку без благодарности от Улькиорры-сана? Все-таки она так сильно за него беспокоится… Думаю, она давно заслужила награду за свой нелегкий труд.       Улькиорру мутило. Мутило от внезапно приключившейся с ним лихорадки. Мутило от самого факта возможности подобного для арранкара и мутило от того количества лекарств, которое запихнула в него за день женщина. Мутило также от самой женщины, не отходившей ни на шаг от него все это время.       Куатро выдохся. Тяжелая от жара голова не давала соображать ясно, тело перестало слушаться, а сознание изнывало от того, что с ним, Куатро Эспада, нянчатся, как с ребенком. Это было невыносимо. Все эти бульоны и чаи, въевшийся в поры мандариновый запах, теплые носки и ворох пледов. А еще ее широко распахнутые обеспокоенные глаза. Сочувствующие. Печальные. Преданные… Глупая женщина.       «Урахара-сан сказал, что мужчины любят, когда о них заботятся…» — тем временем мысленно повторяла про себя Орихиме и в который раз заботливо подоткнула одеяло больного. Тот деланно поморщился, но, похоже, на капризы температурившего «пациента» не обращали внимания. «Мужчины — те же дети», — улыбнулась кротко целительница, припомнив вновь слова того же шляпника, и только сейчас осознала, насколько всегда серьезный и высокомерный Куатро очарователен в своей слабости.       Он не прекращал пыхтеть, морщить нос все время, порой цокать языком и сверлить уничижительным взглядом. Однако Орихиме это не смущало: Улькиорра все равно не мог отвергнуть ее помощь сейчас в привычной сдержанной, где-то даже грубой, манере. Они оба знали, что на данный момент он в ней нуждался, а не наоборот.       Орихиме, поправив мокрую сбившуюся челку Улькиорры, коснулась его лба ладонью.       — Ну как? — Куатро закрыл глаза не то от предвкушения раздражающей процедуры измерения температуры, не то от невыносимого вида находившегося чужого лица вблизи своего.       — Похоже, без изменений, — вздохнула Иноуэ и вытащила градусник из аптечки. — Улькиорра-кун, пожалуйста… — Арранкар рефлекторно плотно поджал губы: знала бы эта женщина, насколько это унизительно для него… быть беспомощным, а она сейчас творила с ним, что хотела. — Улькиорра… кун… — надавила Орихиме, подпуская влагу во взгляд: она ведь просто хотела помочь, и он зря упрямился.       Куатро, превозмогая отвращение к самому себе, покорно открыл рот и закусил треклятый градусник. Его взгляд, точно пикой, впился в не менее презираемую девчонку, а она… Она по-прежнему улыбалась ему виновато и монотонно гладила по голове.       Что-то в этом движении было неимоверно противное, и настолько, что невозмутимость Куатро давала сбой. Точно мурлыкавший кот, он помимо воли блаженно жмурился, забывал слова, слушал успокаивающий шорох собственной челки и ощущал пропекшейся кожей на челе волнующе-мягкие поглаживания ее пальцев. Нет, это не было противно, это было… приятно?       Электронный термометр запищал, и Орихиме со вздохом отметила показатели больного. Она судорожно заперебирала в уме, какие из лекарств Урахары еще можно было дать Улькиорре, как вдруг из задумчивости ее вывел тихий голос:       — Женщина… — Куатро сглотнул сухим горлом. — Руку… можешь уже убрать…       — А? — отозвалась недоумением Орихиме и лишь теперь заметила, что по-прежнему ласково гладила его по волосам. — Прости. Я не нарочно… Я не думала, что тебе будет непри…       — Не в этом дело, — ответил Улькиорра, даже в лихорадке состроив каменное лицо.       — Хаа? — Выгнула она брови, хоть и знала, что не дождется от него объяснений. Ей не оставалось ничего иного, как играть и дальше роль целительницы: — Я принесу еще лекарств?       — Достало, — фыркнул Улькиорра, — не могу их больше пить.       — Но что же тогда делать?.. — Орихиме нахмурила лоб, но буквально в следующую секунду вскочила на ноги: — Прости! Я забыла, у меня же еще есть… — И рванула на кухню.       «Чем еще задумала напичкать меня эта женщина?» — посокрушался на свою судьбу арранкар, но не заметил сам, как принялся не спускать глаз с двери своей комнаты. Что-то было уже неправильное в том, что он оставался один…       — Вот! — Через минут десять Орихиме появилась и протянула нечто ароматное и дымящееся в чашке. — Это чай с лечебным сиропом, малиновым. Урахара-сан, правда, упомянул, что он для профилактики, но может, стоит тоже попробовать?       — Что за вздор, — выдохнул Улькиорра, — мне тогда он не нужен. — Орихиме сникла. Однако следующие же его слова заставили ее не только вскинуть голову, но и ошарашено уставиться в ответ: — Лучше ты прими. Я не хочу, чтобы ты тоже заболела…       Открывшийся от удивления рот Орихиме был стремительно спрятан за чашкой с душистым лекарством — девушка залпом выпила содержимое, но от этого дышать легче не стало. Может, она и впрямь заболевала? А может, ослышалась? Улькиорра… он только что…       — Я хочу спать. — Арранкар резко отвернулся: он уже и не знал, как описать то, что жарило его изнутри, но что-то подсказывало ему, причиной являлась уже не только температура. Он же ничего не сказал сверхъестественного. Он вообще не в себе, с этим вирусом. Тогда почему она смотрела… так жарко?       На лбу Улькиорры проступили крупные капли пота, дыхание, отринув контроль, участилось. Проклятая лихорадка! Шиффер сцепил зубы и ощутил как задрожал от озноба. Потуже вкрутившись в одеяло, он попытался просто все забыть, но… искусственно состроенная им стена отчуждения дрогнула всего от одного прикосновения ее ладони.       — Женщина?! — Улькиорра молнией обернулся через плечо. Жутко хотелось припугнуть ее серо, но, кажется, он забыл как его вызывать: рыжая находилась буквально в паре сантиметров от его лица и… загадочно улыбалась ему. Или красноречиво?       — Улькиорра-кун, тебе холодно? — опалила жарким дыханием Орихиме его и без того горевшее ухо. Шея Куатро вмиг покрылась испариной: вместе с близким голосом, его лопатки тут же ощутили прикосновение упругой груди, плечи — цепкой ладони, а лоб — влажных губ…        «Это все лихорадка. Это только лихорадка…» — било по вискам Улькиорры объяснение тому, почему женщина казалась ему прямо-таки сотканной из огня — разрушительного и согревающего в одночасье. Ему, озябшему, естественно хотелось прижаться покрепче. Хотелось откровенно прижаться к ней… Но от этих мыслей мозг вспыхивал куда более диким пламенем.       — Что ты делаешь? — и без того огромные глаза Шиффера даже в нынешнем состоянии полезли наверх, когда он понял: женщина юркнула ему под одеяло и… обняла сильно всем телом.       — Хочу согреть тебя… — прозвучал голос Орихиме вроде как обычно, но в то же время слишком странно. Будто с томным придыханием. Будто с игривым мурлыканием. Будто…       «Неужели это ее план?» — терзался сомнением Улькиорра, но анализировать хоть что-то со вскипевшими мозгами не осталось сил. Единственное, что он знал — такое ее поведение ненормально.       — Женщина… если ты… что-то задумала… — сбивчиво начал было огрызаться Улькиорра, однако ему снова шепнули на ухо:       — Ш-ш-ш, тебя же знобит… Я просто хочу согреть тебя, Улькиорра-кун, — обняла Орихиме его за плечо покрепче и уткнулась лбом в шею. — Извини, я просто очень переживаю за тебя…       — С чего бы? — глаза Куатро заметались растерянно: он не мог видеть ее лица, но кожей ощущал как пылают ее щеки. И эта реакция, как раз, соответствовала «его женщине» — вечно смущавшейся, извинявшейся, чудившей… Что творилось с ней?       — С чего? Разве непонятно? — Улькиорра ничего не ответил, лишь плечами пожал. Орихиме улыбнулась и грустно, и радостно: если он не прогнал ее, если не отругал, если не отверг… — Улькиорра-кун… — робко позвала она его: несмотря на то, что в крови растекалось странное тепло, несмотря на то, что глаза закрывались от удовольствия находиться с ним так близко, она не могла, не смела перебороть себя и сделать что-то… безумное, решительное, неправильное. — Улькиорра-кун, можно… я побуду рядом с тобой? Вдруг ночью тебе станет хуже?       «Ложь», — улыбнулся лишь краешками рта Куатро и закрыл глаза, прислушиваясь к бешеному стуку ее сердца. Его горячая ладонь легла поверх вцепившихся пальцев в его рубашку.       — Спи.       Покрасневшая до кончиков волос Орихиме улыбнулась куда шире: знать, что хотя бы на сотую долю он так же не мог обходиться без нее, как она без него, это ли не счастье? Хоть на чуть-чуть. Пусть даже на время болезни. А дальше? Дальше она обязательно что-нибудь придумает еще…