Как приручить Гагу: дневник юного натуралиста

-Что??? - я закричал на нее, не в силах поверить своим ушам, - ты всё это время могла говорить??? Ты всё это время скрывала от меня то, что являешься вторым видом на планете, наделенным осмысленной речью? Всё это время ты издевалась надо мной? О нет, не смотри так, - гага наклонила голову и сделала щенячьи глазки. Я не мог смотреть на ее веселую ухмылочку. Наблюдал за ней как за животным, в то время как надо было рассматривать ее как разумное существо! Теперь она имеет полное право осудить меня на некомпитентность. Она может, она умная. Я думал, что способность гаги воспроизводить речь ограничивается бездумным имитированием как у попугаев, но это было в корне не правильно. В ее глазах блеснул хитренький огонек, и она так посмотрела, будто задумала что-то очень подлое. - Ты ведь не станешь снова молчать? В ответ я услышал гробовое молчание. Если гага и говорила, то теперь этого не докажешь. Я не мог ошибаться, что точно видел и слышал, как она произнесла четко и ясно "я знаю". Если бы мне это почудилось, то это не была бы такая мелочь, мне бы сразу привиделось что-то вроде крылатого единорога, извергающего пламя изо рта. Пункт двадцать первый: гага понимает, что ее осмысленная речь чем-то интересует меня, и она теперь будет на зло молчать. Величайший интеллект. - Знаешь, что? С меня довольно. Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Если ты думаешь, что можешь издеваться надо мной, барышня, то ты не права. Я тут всё же умнее тебя, и если захочу, то заставлю тебя говорить. Идем. Гага поползла за мной. Однако, ее растянутые мышцы быстро же приходили в тонус. Я указал ее место, и она послушно укрылась в своем убежище. - Тебе нужно имя как полноправному члену общества. Если не скажешь сама, то я тебя назову, как захочу. Ну? Она молчала. - Чтож, тогда я выберу самое плохое имя, чтобы тебе было стыдно. И в следующий раз ты подумаешь, прежде чем промолчать. Гага нахмурилась. - Назову тебя Гагой. Так и будешь гагой по имени Гага. Она закатила глаза, отвернулась и начала вылизываться. Ее не впечатлило мое "плохое" имя. Ну нет у меня этого таланта - придумывать что-то интересное. Первое, что пришло, то и сказал. Гага не обращала на меня никакого внимания. Как же мне повлиять на нее и стать авторитетом? Гаги встречались только по одиночке, и мы ничего не знаем, как они ведут себя в группе. Что делает доминирующая особь, чтобы показать свое главенство? Стоит подумать над этим. Я знал наверняка только одно - мне придется стать альфа-самцом. Я как уже мог выяснить, гаги своенравные, гордые, независимые, хитрые, а самое главное - умные. Если им всё таки приходится сталкиваться с другими представителями их вида, они не станут как оголтелые бросаться на них без повода. Чтобы показать свою силу и власть, они должны были бы придумать что-то необычное. В мире огромное разнообразие видов, и каждый ведет себя на поле боя по разному: одни дерутся, другие красуются перед дамами, третьи поют, иные соревнуются в конкурсах за лучшее гнездо, другие меряются размерами. Гага - самка, главный судья, значит, она имеет наилучшее понимание о том, какой должен быть доминирующий член стаи. Для нее устраиваются турниры, на которых показывают свои силы конкуренты. Если бы я знал, что они делают, тогда я бы легко смог получить хоть какое-то минимальное влияние. Мои цели представлялись ясно - заручиться ее доверием (сделано), стать авторитетом, или иначе - вожаком (в процессе), и в конце концов приручить ее и показать во всей красе и величии остальному миру (недосягаемая цель). Раньше я не хотел как-то нарушать ее жизнь, менять ее устрой, иными словами - решать такого неординарного существа самобытности. Теперь же, когда гага показала, что обладает осознанной речью, я не мог оставлять ее неизвестным науке видом. Просто посадить ее в клетку и выставить в зоопарке я не собирался. Она намного умнее всех животных планеты, и поэтому в идеале мне хотелось слепить из нее некое подобие разумного и цивилизованного существа, который еще и при случае сможет сказать что-нибудь. Послушание, манеры и появление у нее желания стать моим другом-компаньоном - вот чего я собирался добиться от Гаги. Итак, наступало утро. Багряное солнце уже показалось из-за горизонта и медленно поднималось над деревьями. Гага уснула. Я не стал тревожить ее и несколько часов работал над своими записями и заканчивал эскизы. К часам десяти Гага проснулась. Сладко потянувшись и перевалившись с боку на бок, она высунулась из своей опочивальни и огляделась. Я смотрел на нее и был несколько удивлен ее видом: заспанные глазки, растрепанные волосы и отдохнувшее лицо. Она выглядела совсем как человек. - Спать на подушках оказалось удобнее, чем на дереве, не так ли? Гага кивнула. - Хочешь завтракать? Овсянки, сэр? Она не знала, что такое эта овсянка, и только поэтому не скорчила недовольную физиономию. Когда я поднес ей на блюдечке не симпатичного вида кашицу, Гага понюхала ее и есть не стала. Пункт двадцать второй: Гага очень осмотрительна в еде, и если что-то не внушает ей доверия, то в рот она это не возьмет. - Может, вы изволите омлетик? Вы едите куриные яйца, мадемуазель? Гага отрицательно покачала головой. Ей не угодишь. Как хорошо, что всегда есть ветчина. Я подошел к холодильничку и вытащил оттуда пачку. Накормив Гагу, я со спокойной совестью вернулся к занятиям. Она с любопытством следила за моими движениями, и через некоторое время захотела было подойти и посмотреть...Я не разрешил ей встать. От движений ее мышцы будут заживать медленнее. Я показал ей ее собственный портрет, который вызвал крайнее удивление. Она возмутилась, когда на бумаге увидела нечто, так напоминающее саму себя! У меня появилась идея эксперимента. Я дал Гаге маленькое зеркальце и стал наблюдать за ее реакцией. Она не долго посмотрела на отражение, а потом на меня, снова на отражение, а потом спрятала зеркало у себя в убежище. Пункт двадцать третий: Гага узнает свое отражение в зеркале и испытывает некий интерес к этому предмету. Но она не долго была увлечена. Я решил занять ее другим делом: взяв краски, кисточку, банку с водой и бумагу, закрепленную на твердой картонке, я предложил ей переместиться на улицу. Глаза Гаги просияли. Пусть занимается делом - творит. Она хотела встать, но я запретил: - Сидеть, девочка, сидеть. Она не послушала, тогда я повторил команду. Она опять не повиновалась. Это мне не собака. Разве что... Я взял ее любимую ветчину и положил кусочек, указывая, что от нее требуется, для того, чтобы получить его. Гага наконец поняла. Пункт двадцать четвертый: Гага легка в дрессировке, только если ее хорошо отблагодарить за послушание. Я перетащил ее на лужайку вместе с пледом, на котором она сидела. Если к вечеру нарисует мне Мона Лизу, то я не удивлюсь. Итак, я ушел, оставляя ее с искусством на едине. Гага долго сидела, не шевелясь, стараясь сконцентрироваться и понять, что от нее хотят, но вскоре принялась что-то увлеченно рисовать. Я не подходил к ней до самого обеда.