Визуализация Рональда Уизли

Как человек, отлично запомнивший, насколько крепкий удар у Гермионы, я был согласен на всё. Хотя бы на словах, пока она совсем не разбушевалась до той степени, чтобы швырять Бомбарду уже не в мебель, а в мою скромную персону. Панси и Драко не были столь близко знакомы с Гермионой, а потому дерзнули ей возражать. Драко орал, что все гриффиндорцы сумасшедшие самоубийцы, Панси внезапно перешла к стадии торга и решительно отказывалась целоваться с Темным Лордом без его носа. Вообще, у меня закралось подозрение, что если бы не этот несчастный нос, то она была бы и не против осуществить всё, что ей уготовил директор. То ли вкусы у неё менялись настолько кардинально и быстро, то ли она в глубине души надеялась, что каким-то волшебным образом змеиная морда внезапно превратится в красавчика из сороковых годов. Впрочем, Дамблдор ведь тоже надеялся на нечто настолько же невероятное. Драко же тем временем разволновался так сильно, что начал винить Гермиону в попытке изощренно отомстить мне за косвенную вину в истории с троллем на первом курсе. Мне было приятно его искреннее возмущение, но вот Гермиона едва сдерживалась, чтобы не начать Драко душить. — Думаю, обсуждения всё же следует перенести, — как самый хладнокровный из присутствующих, я взял ситуацию в свои руки. — Боюсь, мы слишком взбудоражены, перенервничали и никакого конструктивного разговора у нас не получится, потому что в данный момент эмоции берут верх над разумом. Давайте до завтра разойдемся? На меня вытаращились, как на воскресшего Мерлина. — Никак не привыкну, что Рон вообще-то не идиот, — тихо пробубнила Гермиона и продолжила уже обычным голосом. — Ты прав, необходимо свыкнуться со всем произошедшим. Предлагаю встретиться завтра после завтрака здесь же. — С чего ты взяла, Грейнджер, что мы придем? — задрала нос Панси, но глаза у неё, как и у Гермионы, пылали нездоровым предвкушением чего-то опасного и интересного. — Придете! Сами же считаете, что директор не отстанет. Так с кем лучше идти вперед, к победе и приключениям, со мной или с ним? — подруга окинула нас горделивым взглядом, забрала у меня из рук мурчащего Баюна и направилась к выходу. Паркинсон вышла следом, а я задержался. К моему удивлению, Драко тоже не торопился уходить. — Если ты снова хочешь влезть в шкаф, Драко, то не выйдет. Я же предупреждал, там защита на крови. — Тогда мне достаточно будет расшибить тебе нос, чтобы взломать её, — фыркнул он в ответ, скрестив руки и вновь приняв независимый вид. Такое надменное выражение лица выглядело крайне комично вместе с безнадёжно взлохматившейся во время ожесточенного спора прической. Платиновая длинноватая челка ниспадала на серебристые глаза, оттененные темными ресницами, и я неожиданно удивился, как это я не влюбился в него ещё на первом курсе? Наверное, просто был слишком мелким и глупым. — Вспомни, кто кого в прошлый раз побил, — заметил я. Он тут же покраснел и гневно поджал губы. — Да не расстраивайся, Драко, — мне захотелось его немного ободрить. — Пришлось попотеть тогда, ты тоже не слабак. — А ты… Отвратительный подлец, Уизли! И совершенно бесстыжий тип! Я непонимающе приподнял брови — вновь меня ругали непонятно за что, неужели он так сильно обиделся на проигрыш? Однако, оказалось, дело было вовсе не в этом. — Ты у меня тогда украл поцелуй! Между прочим, мой первый! — Драко обвинительно указал на меня пальцем и всем своим обликом выражал негодование. Признаться, я уже и забыл про то, что чмокнул его в губы. Но ведь это не считается? Надо же было тогда как-то Драко успокоить. Через мгновение я с ужасом осознал, что всё же считается. Ну не болван ли я? Не мог что ли придумать иной способ прервать его истерику? Как можно было так испортить наш первый поцелуй, да еще и не сообразить это даже спустя столько времени?! Я целовал Драко Малфоя! Мерлиновы панталоны! — Что же теперь делать?! Клянусь, я совершенно не так это собирался осуществить! У меня в планах было свидание при луне и романтичная атмосфера! Драко скривился: — Полагаю, атмосферу ты намеревался отыскивать на Астрономической башне? — Где? — я негодующе фыркнул, ведь не настолько у меня ужасная фантазия. — Какая банальщина! Я хотел попросить Хагрида посодействовать мне и устроить ужин в Запретном лесу вблизи поляны с единорогами. — Запретный лес?! — он всплеснул руками и посмотрел на меня как на идиота. — Тебе отработки на первом курсе не хватило? Да я туда в жизни не пойду! А чего сразу не около логова акромантулов?! — Ну, — я несколько смутился, — там, конечно, также есть своя атмосфера, но она не совсем романтичная, скорее, эротичная. Драко от моих слов выпучил глаза, а я взялся разъяснять собственную мысль: — Понимаешь, при опасности для жизни у людей естественно включаются самые глубокие инстинкты. И в данном случае это может быть инстинкт размножения. Мы с тобой, конечно, технически размножиться не сможем, но ведь инстинкты подобные детали не принимают во внимание, главное — сам процесс. А ещё адреналин от ощущения опасности! Это ж гремучая смесь! А насчет поцелуя — что ж, необходимо сделать вторую попытку. — Никаких вторых попыток! — Драко вскочил, но вместо того, чтобы выбежать за дверь, переместился за спинку дивана, оказываясь в углу между ним и сложенными огромной кучей стульями, тем самым полностью отрезая себе путь к выходу. — Не смей, Уизли, ко мне приближаться! И старый запыленный склад уж точно не похож на поляну с единорогами! — То есть в целом тебе понравилась моя идея! — я обрадовался. — Как только всё будет готово, сразу же сообщу! А ты что предпочитаешь — пикник с пледом, или мне трансфигурировать столик со стульями? Есть какие-то пожелания в плане оформления цвета скатерти? — Я предпочитаю, чтобы тебя на той поляне кто-нибудь сожрал! А на пледах устраивают пикники исключительно плебеи! — То есть предпочтительно всё-таки на опушке или возле озера, и нормальный столик. Я понял! — Ни драккла ты не понял, Уизел! — почему-то разочарованно протянул Драко и всё-таки вылетел из комнаты, напоследок хлопнув дверью. Похоже, я опять сделал что-то не так. Но вот что именно? Может, стоило быть напористее, не зря же Драко сам себя в угол загнал? Заметно же, что наши чувства взаимны, просто он чрезвычайно гордый и упрямый, и не готов пока что это признать вслух. Пожалуй, в следующий раз стоит позабыть мамины заветы о приличиях и брать пример с Гермионы: она вот абсолютно не стесняется после редких вечерних посиделок с профессором Снейпом требовать поцелуй на прощание. Профессор, как и я, заветы о приличиях блюдет и чуть не плачет от скромности. По крайней мере, так это выглядит со слов Гермионы. Как бы то ни было, поцелуи она, хоть и с боем, но всё-таки получает. Увы, вереница проблем на сегодня не закончилась. Гермиона возвратилась в гостиную Гриффиндора в гораздо более хорошем настроении, чем после разговора с директором, а потом решила улучшить его ещё немного, и делала это очень своеобразным способом: всех гриффиндорцев, что повстречались ей на пути, она пропесочила по полной. Все её очень неприятные речи сводились к тому, что вокруг одни идиоты, сплетники, лентяи и тупицы, а она — гений мысли и один-единственный человек с мозгами на всём факультете. Вернулся я своевременно — софакультетники, рассерженные до кровавой пелены перед глазами, уже обступали мою подругу с палочками наперевес, намереваясь вышвырнуть её в окно. Раздав пару оплеух самым активным, я проворно увел Гермиону в спокойный уголок у камина. — Конечно, эти глупцы вряд ли осознают, как им повезло обучаться в одно время с такой выдающейся волшебницей, как я, — надменно махнула рукой Гермиона. — Но что с них взять? Я уверил подругу, что она абсолютно и всецело права, и на глупых людей обращать внимание не стоит. А вот что стоит — так это отдохнуть после волнений в тишине и одиночестве. В конце концов, минут через двадцать я сумел болтовней и небольшим применением силы подвести Гермиону ко входу в женские спальни. Тут она внезапно вспомнила, что так и не успела высказать профессору до конца всё своё возмущение. Кое-как уговорив её переодеться во что-то более подходящее для суровой субботней отповеди, я наконец-то заполучил обратно свою мантию и метнулся к мужским спальням. Диадему необходимо было спрятать, а вечером или завтра с утра наконец-то отнести её профессору. Дамблдору я по понятным причинам демонстрировать её не хотел: директор и так не совсем в своем уме, а если он захочет данный артефакт примерить, еще неизвестно, что случится. Может, он выздоровеет, а может, начнет жевать свою бороду и путать ночной горшок с Распределяющей шляпой. Мне бы не хотелось прославиться как единственный Уизли, кому всё-таки удалось вынудить директора школы покинуть свой пост раньше срока, причем не уйдя на заслуженный отдых, а отправившись прямиком в Мунго. — А ну убери ручонки, рыжий! Вытащенный из кармана мантии Баюн клацнул своей керамической челюстью и едва не прокусил мне палец. Я чудом сдержал вскрик и швырнул его на постель, на всякий случай отскочив подальше. — Ты чего такой злой, котя? Оглядев его внимательнее, я понял, в чем дело, и просто схватился за голову. Да что за день-то такой! Между ушек Баюна поблескивала уменьшившаяся диадема, будто вплавленная в блестящую темную поверхность его тельца. Гермиона, видимо, сунула статуэтку в тот же карман, где и лежал артефакт, и они каким-то невероятным образом соединились. Вот и что теперь делать?! — Свали в туман, вот что сделай! — зашипел Баюн, зловеще сверкнув красноватыми глазами и уже мало напоминая того флегматично-хитроватого кота, который максимум мог мерзко похихикать в ответ на чьи-то слишком личные мысли. — Жаль, что у меня лапки и нет палочки, тебе бы не помешала порция Круциатуса! — Да что ты такое говоришь! — я ахнул. — Баюн, что же с тобой случилось? — Осознание со мной случилось! Меня создали какие-то недоучки-грязнокровки, которые даже не удосужились правильно наложить чары! И тем не менее, я — ценнейший разумный артефакт, умеющий проникать в мысли, меня невозможно убить и уничтожить, а вы все — просто кучки костей с мясом. Да будь я человеком, то уже бы стал Лордом волшебного мира! — Ну, положим, уничтожить тебя просто — достаточно сбросить с высоты, — я достал из-под кровати парочку вчерашних носков, намереваясь при необходимости заткнуть коту пасть, потому как уж очень остро выглядели его зубы. — Боюсь, теперь точно нельзя откладывать, придется идти к профессору прямо сейчас. Не могу допустить, чтобы мой друг, пусть он и всего лишь бракованная статуэтка с нарушенным алгоритмом наложенных чар, остался с таким ужасным характером. — Это к тому сальноволосому девственнику? — Баюн зловеще расхохотался своим мурчащим низким голосочком. — Ну-ну, и ты готов признаться ему и своей высокомерной заучке-подружке, что столько времени прятал у себя артефакт Основателей? Впрочем, что от тебя еще ожидать, жалкий представитель семейства магглолюбцев! Предатель крови… — Оскорблениями ты меня точно не переубедишь, — пожал я плечами и ловко впихнул в пасть коту скрученные рогулькой грязные носки. Баюн злобно завибрировал и засверкал глазами, но я уже успел спрятать его в сумку. Хорошо что ходить он не умеет, а то непременно бы сбежал. Профессор Снейп обрадовался мне столь сильно, что даже улыбнулся, щурясь подозрительно повлажневшими черными глазами. За его спиной по кабинету вышагивала Гермиона, заламывала руки и вещала что-то чрезвычайно занудное и обвинительное. Я бы даже посочувствовал, уже в который раз, но в данный момент было дело поважнее, чем несчастный профессор и его погубленная холостяцкая жизнь.