Меня зовут Миура Хару.

      Примечание автора. В 85 главе я написала, что четыре-пять месяцев по словам учёных из семьи Бовино – это максимальное время, на которое Хару забрали в будущее; по их словам, Хару вернётся в настоящее ближайшие шесть месяцев или умрёт. Почему-то, часть читателей решила, будто Хару вернётся домой ровно через полгода. Но это не так. Хару провела в будущем примерно полтора месяца, вот она и вернётся спустя полтора месяца после своего исчезновения.       Вот я стою перед машиной, которая удерживает нас всех в этом времени. Отделить меня от остальных не удаётся, поэтому я буду отправлена в свою реальность одновременно с остальными. Особо это ничем не грозит. Дело в том, что эта машина держит в себе будущие версии нас, поэтому мы находимся в будущем так долго. Как только машина выпустит родные версии людей для этой реальности, нас автоматически вышибет в свои реальности. Ну, буду надеяться на лучшее. Хотя, конечно, вначале надо будет проверить, в мою ли реальность меня вышибло. К счастью, это легко – просто проверю, женат ли мой отец и существует ли Тору, как уникальный маркер моей реальности.       Верде предупредил, что из-за того, что вонгольцы из «родного» прошлого возьмут с собой копии пламенных коробочек, а так же в «родное» прошлое этой реальности будут отправлены воспоминания о битвах прошлым версиям союзникам из Каваллоне и Варии, то меня будет сильно трясти во время перемещения. Так же, точка моей высадки сместится. Остальных высадит в их реальности возле дома Савады, меня же выбросит просто в пределах Намимори. И хорошо, если не внутрь чужого дома. Ну ладно, разберусь.       И вот, перемещение начинается. Как хорошо, что по моей просьбе мне нашли старую каппу в заводской упаковке и сейчас я её использую. Вместо того, чтобы быстро пролететь сквозь прямую трубу из разноцветных колец, как в прошлый раз, меня с силой тащит по трубе, которая периодически резко гнётся в неожиданном направлении, из-за чего я сильно ударяюсь об круги изнутри трубы. Разноцветные круги довольно жёсткие, иногда у меня от боли темнеет в глазах. А ещё меня постоянно сильно трясёт, гладкого прошлого перемещения нет и в помине. Если бы не каппа, я бы искусала себя изнутри за язык и щёки, и рисковала бы истереть зубы друг о друга.       Наконец, перемещение заканчивается. Меня выбрасывает в парке Намимори. Мне настолько хреново, что я не сразу понимаю, что падаю на колени не от того, что у меня перед глазами всё трясётся, а от того, что земля трясётся. Ххххх! Землетрясение, а я среди деревьев! Это полный хххххх! Я заставляю себя встать, чтобы постараться увернуться от качающихся деревьев.       Не знаю, сколько минут длилось землетрясение, но, к моему удивлению, ни одно дерево не упало. Видимо, это было не очень сильное землетрясение? Ах да, вроде бы я читала, что деревья служат естественными рассеивателями волн землетрясения. Точную причину не помню, не смогла осилить приведённые физиками формулы.       Так, ладно, что там у меня было по плану действий? Надо проверить, во-первых, не пропали ли мои вещи. Ухожу (ковыляю, так как мне всё ещё больно после швыряния во время перемещения) вглубь деревьев и кустов, перебираю вещи из рюкзака. Да, всё на месте. И деньги, и, самое главное, записи не пропали. Даже если это окажется не моя исходная реальность, за эти сведенья я смогу купить себе тёплое местечко в Вонголе.       Я кладу блокнот в деревянную шкатулку без замка, шкатулку тщательно оборачиваю в несколько слоёв целлофана, затем обматываю скотчем. Вария – часть Вонголы. Поэтому, если это окажется моя исходная реальность, то я отдам эти сведенья Тсуне. К тому же, у Варии нет научного подразделения, а продавать такие сведенья из своей семьи дураков нет. А вот если это не моя исходная реальность, то тогда возможны варианты.       Прячу шкатулку в яму и закапываю её. Затем ухожу подальше. Нахожу подходящее местечко уже среди других кустов. Достаю маленький коврик с теплоизоляционными свойствами, расстилаю его и ложусь, использую рюкзак вместо подушки. Надо ждать вечера. Вечером проверю, в свою ли реальность я вернулась. Прокрадусь к дому и посмотрю, существует ли Тору в этой реальности.       Вот, наконец, начинает темнеть. Я достаю из рюкзака фонарик. Жду, пока окончательно стемнеет. Встаю, включаю фонарик, убираю коврик в рюкзак и крадусь к выходу из парка. Перелезаю через забор, глотая слёзы боли, и оказываюсь в городе. Эх, как же я ненавижу японскую планировку улиц! Без навигатора очень сложно ориентироваться. На мгновенье у меня даже мелькает мысль напасть на припозднившегося прохожего и отнять у него смартфон, но я тут же отбрасываю данную мысль. Глупо. В относительно благополучном небольшом городе ограбление сразу привлечёт внимание и полиции, и мафиози. А я ведь даже не знаю, в свою ли реальность я вернулась. Конечно, если убить, то труп обнаружат не сразу и не сообразят, что убили за смартфон, но убивать за смартфон гражданского – это перебор для меня.       Приняв решение и удвоив осторожность, я продолжаю идти по улицам в поисках знакомых мне ориентиров. Наконец, я нахожу знакомый магазин и понимаю, в каком именно районе нахожусь. Выискивая другие знакомые ориентиры, добираюсь до знакомых мест. Ищу нужное мне дерево. Нахожу. Залезаю на дерево, закусив губу, чтобы не стонать от боли. Достаю из рюкзака бинокль и смотрю во двор своего дома. Двор вроде тот же. Но, у нас во дворе нет детских игровых сооружений (Тору упрямый, с раннего детства предпочитает играть на больших детских площадках или в парках), так что это не показатель. Я смотрю во двор и жду. Я снайпер, я привыкла ждать. И я могу перетерпеть смесь из ноющей тупой боли от ударов и из грызущей фантомной боли из-за воздействия на меня пламени посмертной воли.       Наконец, пару часов спустя во двор заходят Тадаши и Тору. Да, это мой мир.       Удовлетворённая данным открытием, я убираю бинокль в рюкзак и неторопливо спускаюсь на землю. Потягиваюсь после длительного сиденья на дереве… и уворачиваюсь от брошенного в меня предмета. Увернулась я на инстинктах, почувствовав движение воздуха. Бросаю рюкзак и настороженно поворачиваюсь в сторону метателя, одновременно засовывая руки в карманы и натягивая на пальцы кастеты.       - Хибари-сан?! Вы чего это тонфами кидаетесь? – искренне возмущаюсь я, увидев ГДК. Мы же не враги, а он набросился на меня.       - Как ты смеешь не докладывать о своём возвращении? Тебя до сих пор ищут, - рычит облачник в ответ.       - Мне нужно было убедиться, что я вернулась в свой мир. Меня предупредили, что была вероятность попасть в другой мир. Давайте не будем драться – мне хреново. Перемещение было некомфортным, плюс в будущем параллельного мира я была зрительницей в первом ряду боёв с применением пламени посмертной воли.       - Тц, - оценив моё состояние и решив, что на данный момент я не тяну на достойного спарринг-партнёра, Хибари гордо убирает тонфу, проходит мимо меня и поднимает вторую тонфу. – Идём.       - Куда?       - Твои родственники думают, что ты сейчас учишься в Италии, - снисходит до пояснений Хибари. – Я провожу тебя до базы Савады. Пароль для входа я знаю.       - Спасибо, - благодарю я. – Только вот я сейчас могу идти только со средней скоростью, быстро идти не могу.       Фыркнув, Хибари небрежно поднимает мой рюкзак.       Я решаю отблагодарить Кёю кратким рассказом о своём путешествии. А то ведь он излишне гордый, может и не прийти послушать вместе с остальными. Пусть будет в курсе приключений своего альтернативного «я».       - Знаете, меня перебросило на десять лет вперёд в будущее параллельного мира. Там шла мафиозная война, которую Вонгола проигрывала. Противнику нужны были кольца Вонголы, но вонгольцы их уже уничтожили по приказу Тсуны. Тогда Бьякуран, глава Мильфиоре, стал разрабатывать технологию для вытаскивания из прошлого Тсуны и его хранителей с кольцами Вонголы. Поэтому те версии взрослых Тсуны и его хранителей, включая Вас, приняли решение самим поменяться со своими прошлыми версиями, чтобы те не попали сразу в руки Бьякурана. Тот Тсуна не дружит с Ивао и Мадокой. И вообще, он нервный какой-то и мышц у него почти нет. А когда использует пламя неба, то его поведение меняется. И те ребята ни разу не ходили вместе на миссии. Их мир беднее пламенем, чем наш, и пламенных людей там меньше, многие семьи пресеклись.       - Твой рассказ слишком бессвязен, травоядное, - произносит ГДК раздражённым тоном. – Откуда у тебя приличные оценки за доклады? Покупаешь?       - Эй! Это грубо, Хибари-сан. Доклады я делаю в письменном виде, проверяю и исправляю. А рассказывать надо сразу, без подготовки. Конечно, возможны помарки и погружения в соседние темы, - обижаюсь я.       - Ку-фу-фу, может, вначале соберёшь всех нас, и лишь потом будешь рассказывать, где была? Не то придётся тебе повторяться, - предлагает материализовавшийся рядом Мукуро. – Я уже отправил всем нашим эсэмэски.       Хибари недовольно зыркает на иллюзиониста, но сдерживается, благородно учитывая моё хреновое состояние.       - Кстати, ты случайно не во время землетрясения вернулась? – спрашивает туманник.       - Да. А почему ты спра…, - я осекаюсь из-за вспышки жажды крови ГДК. – Эй, вот не надо на меня землетрясение вешать! Это не моя вина! Это вина техников Вонголы из параллельного будущего, вот им и предъявляйте претензии.       - Тц. Ты стала трусихой, - презрительно хмыкает ГДК.       - Я не стала трусихой! – возмущаюсь я. – Просто мне сейчас хреново из-за отходняка после воздействия пламени посмертной воли.       Хибари лишь презрительно хмыкает в ответ. Вот же, вредный какой! Ну тогда фиг ему, а не отдельный рассказ о моих приключениях в будущем.       В молчании мы приходим на базу. Хибари набирает нужную комбинацию на парольном замке, после чего калитка открывается, и мы заходим внутрь двора.       Затем Хибари набирает нужную комбинацию на дверном замке. Заходим в дом и разуваемся. О, мои тапки не выбросили, это хорошо.       Я захожу внутрь, пользуюсь туалетом и ванной комнатой. С наслаждением умываю руки и лицо. Душ принимать не буду – сейчас придут ребята, не надо заставлять всех ждать. Когда мне хреново, то раздеться, помыться, вытереться и снова одеться занимает кучу времени. Ах, как же надоедает эта непроходящая грызущее-колющая боль.       Вернувшись в гостиную, я беру спутниковый телефон и набираю несекретный номер Луссурии. Если он сейчас на миссии, то вместо гудков будет песня, тогда я позвоню Скуало.       - Я надеюсь, у Вас есть весомая причина звонить мне ранним утром, незнакомец, - приветствует Луссурия на итальянском.       - Доброе утро, Луссурия-сан, - здороваюсь я на японском. – Я вернулась из будущего параллельного мира.       - Хару-тян! Наконец-то ты вернулась! Я так рад! – Луссурия мгновенно переходит на японский. – Я немедленно расскажу всем о твоём возвращении! Где ты сейчас?       - На базе Савады Тсунаёши. Когда ребята соберутся, я хочу включить конференц-связь с Варией и за один раз рассказать всем о событиях в будущем параллельного мира. Там была война, которую Вонгола проигрывала. Я пряталась в подземной базе вместе с остальными вонгольцами. Мне не понравилось питаться замороженным мясом, охлаждённое вкуснее. А уж про разницу между сушенными и свежими овощами вообще вспоминать не хочется. И я принесла важные сведенья для аркобалено, в будущем параллельного мира все аркобалено были убиты.       На том конце трубки послышались звуки спотыкания и падения.       - Аркобалено были убиты?! И Маммон-чан тоже? Как же мы его не защитили? – запричитал хранитель солнца Варии.       - Умный противник разработал излучение, разрушающее тела аркобалено. От этого аркобалено ослабли, после чего их отловили по одному и добили, - поясняю я Луссу. – Но я не знаю подробностей гибели аркобалено, это была тяжёлая тема для взрослых вонгольцев, живущих на базе, я не смогла её поднять.       - Жаль, но ничего не поделаешь, - вздыхает Луссурия. – Хорошо, я пойду соберу всех. Пока подготовься для конференц-связи.       - Да. Я обязательно позвоню позже.       Иду на кухню, залезаю в холодильник. С радостью обнаруживаю две упаковки сэндвичей. Беру упаковку сэндвича с двойной ветчиной, салатом и майонезной заправкой. Смотрю на дату.       - Ребята, а какое сегодня число? – интересуюсь я.       - Восьмое декабря, - отвечает мне иллюзионист.       - О, сэндвичи свежие. Отлично, - кладу упаковку на стол и беру чайник. – На вас двоих чай делать?       - Ку-фу-фу, почему сэндвичи не предлагаешь?       - Мукуро-кун, вспомни про совесть. Я весь день ничего не ела. В холодильнике лежит ещё две упаковки сэндвичей с тунцом, их и лопай, если хочешь. С ветчиной – мои!       Поскольку ребята не попросили чай, я кипячу небольшую порцию воды. Делаю чай только себе, достаю тарелки, кладу на неё сэндвичи и приступаю к еде. Какое же это счастье – поесть после голодного дня!       Пока я ем, в дом приходят остальные ребята, шумно здороваются со мной и друг с другом, после чего Ивао и Тсуна бросаются настраивать аппаратуру для конференц-связи с Варией. Мадока ругает Гокудеру, за то, что он бросился помогать Тсуне, но, факту, стал мешать, поэтому Мадока отгоняет ураганщика от аппаратуры.       Наконец, аппаратуру настроили. Мы удобно располагаемся в большой гостиной. Ивао настраивает и включает конференц-связь с варийцами.       - Врооооооооооооооой! Долго же Вы копались, детишки! – кричит капитан.       Я поднимаю глаза на экран. С той стороны экрана присутствуют босс, Луссурия, капитан и Леви-а-тан. Видимо, остальные офицеры Варии сейчас не в Палермо.       - Привет всем. Я долго отсутствовала, но вернулась с ценной информацией. В результате попадания под базуку десятилетия я попала в десятилетнее будущее параллельного мира, - начинаю я свой рассказ.       В течение почти двух часов я рассказываю про людей и события, которые произошли в будущем параллельного мира. Несколько раз я вынуждена делать короткие перерывы и смачивать горло водой, чтобы продолжать говорить дальше.       Я рассказала про войну с Мильфиоре, про набор тринисете, про смерть аркобалено от излучения, про способности колец Вонголы и способности колец Маре, про подозрительных Червелло. Не забыла отметить вероятность наличия у Мильфиоре технологии хранения пламени посмертной воли вне тела человека. Рассказала про кольца ада и их способности. Упомянула про Кавахиру и его умения тончайших плетений иллюзий, плюс его умение подделывать и перемещать на расстоянии жажду крови. Рассказала про разницу между мирами в количестве пламенных и разную едкость пламени в разных мирах. Также, я рассказала про странный подход того Реборна к воспитанию того Тсуны. Не забыла рассказать про отупляющую закладку на Киоко, в результате чего мне пришлось сделать перерыв, пока Тсуна и Реборн успокаивали Реохея, который был экстремально против «превращения сестры в идиотку». Наш Реохей обрадовался, когда услышал, что я научила ту Киоко медитировать и в результате та Киоко смогла избавиться от закладки.       - Доклад окончен, - сообщаю я и снова жадно пью воду.       - В будущем смогли хотя бы примерно установить диапазон смертельного излучения для аркобалено? – спрашивает капитан по видеосвязи.       - Да, смогли. Даже формулу вывели. Но, поскольку мне надо было проверить, в свою ли реальность я вернулась, я убрала блокнот с формулой в шкатулку, замотала шкатулку целлофаном и скотчем и закопала. Завтра откопаю и принесу формулу.       Реборн с шумом спрыгивает со спинки кресла на пол.       - Немедленно идём за шкатулкой! – требует аркобалено солнца.       - Ночь на дворе. Темно, я не найду сейчас, - возражаю я.       В руках у Реборна появляется пистолет.       - Проклятый мусоррр, не смей нападать на мою подчиненную, - рычит Скайрини.       - Мои люди немедленно возьмут парк Намимори под охрану. Никто не пройдёт и не выйдет. Утром найдём шкатулку, - произносит облачник спокойным тоном, набирает номер Кусакабе и отдаёт распоряжения.       Реборн убирает пистолет прочь. Все успокаиваются. Надо же, никогда бы не подумала, что Хибари выступит умиротворяющим голосом разума. Ладно бы взрослый Хибари из будущего, но Хибари-подросток. Удивительно.       В ходе дальнейшего общения было решено, что завтра капитан прилетит в Намимори за формулой радиации и за мной заодно. Мои родители думают, что я на время уехала учиться по обмену в итальянскую школу. Поэтому как минимум до следующего учебного семестра я поживу в Палермо.       Попрощавшись с варийцами, выключаем конференц-связь.       - Тсуна-кун, мне надо поговорить с тобой по поводу Ламбо-куна. Ламбо из параллельного мира в десять раз наглее нашего Ламбо и совсем не воспитан вдобавок. Отчасти это произошло в том числе из-за забитости того Тсуны и отупления Хару и Киоко закладками. Но, что меня по-настоящему напугало в том Ламбо, так это следующий факт. Тот Ламбо не был аккуратен в разбрасывании гранат. Когда я провела с ним тренировку и сказала, что он убил манекен, изображающий Киоко-тян, то тот Ламбо сказал, что Киоко не может умереть, потому что он видел её женой Тсуны в будущем. Т. е., тот Ламбо считает будущее неизменным и не беспокоится о безопасности тех людей, которых видел живыми в будущем. Как думаешь, наш Ламбо-кун тоже может быть небрежным по данной причине?       - Экстримальные лжецы! – неожиданно Реохей снова набрасывается на Тсуну и Реборна. – Вы же сказали, Киоко-тян не обязана выйти замуж за мафиози!       - Успокойся, Реохей-кун. Это же новости из параллельного мира, - протестует Тсуна.       Ямамото и Мадока придерживают возмущённого Гокудеру.       - Газон-башка, не будь тупым! – кричит обладатель пламени урагана. – Наш босс не влюблён в твою сестру!       - Да, успокойся, семпай, - подтверждает Ямамото. – Мы же отличаемся от тех параллельных версий.       - Я бы не стала дружить с ребятами, если бы они использовали отупляющие закладки на девчонках, - подтверждает Мадока. – Та параллельная реальность идиотская. Нам надо собраться и не дать повторить тот дурдом у себя.       - Ку-фу-фу, я согласен с тобой, Мадока-тян. Не хочу сидеть в водной камере десять лет. Тот Тсунаёши-кун совсем безвольный. Странно, что его подчинённые продолжают работать на того, кто не может защитить своих людей.       Реохей успокаивается. Перестаёт драться и трясёт кулаком уже не так энергично, как прежде.       - Смотрите мне, парни, держитесь подальше от моей младшей сестры. Я хочу, чтобы Киоко-тян жила счастливой гражданской жизнью.       - Ты понимаешь, что один или несколько детей Киоко-тян могут унаследовать пламя посмертной воли и всё равно должны будут ступить в мир пламенных? – спрашивает Бьянки. – Если один из детей Киоко-тян будет иметь мощное пламя, как ты, то рискует быть похищенным. Пламя посмертной воли передаётся не только через прямое потомство. Твои племянники и племянницы тоже могут родиться с пламенем посмертной воли, особенно если у Киоко-тян оно есть. Пламя солнце называют пламенем медиков. Если Киоко-тян станет медиком-мафиози, то она не будет участвовать в боях, но при этом будет иметь возможность защитить себя и будет знать о мире пламенных. Если же Киоко-тян останется полностью гражданской, но потом один из её детей уйдёт в мафию, то она либо потеряет ребёнка, либо узнает про мафию, но ничем не сможет помочь ребёнку, будет лишь чувствовать себя обузой и возможным слабым местом для своего ребёнка. Ты действительно желаешь своей сестре такую жизнь?       - … Я спрошу Киоко-тян, не хочет ли она быть врачом. Если она скажет «нет», то я не позволю её заставлять, - произносит Сасагава решительным тоном.       Потусив на базе ещё немного, ребята разошлись по домам. Со мной в доме остались лишь Мукуро, Гокудера и Тсуна с Реборном. Мы вытащили запасные спальники и легли спать прямо на полу в гостиной.       Утром Реборн разбудил нас, стоило только солнцу заалеть на горизонте. Мы поднялись, убрали спальники, умылись и почистили зубы. И гурьбой пошли в парк Намимори. Там нас встретил Кусакабе и провёл сквозь охрану из ребят из дисциплинарного комитета.       Не сразу, но я всё-таки нашла то место, где вчера закопала шкатулку. Должна заметить, что ни Реборн, ни ребята не давили на меня и не устраивали истерику, пока я искала ту ямку (думаю, если бы я не нашла, то вонгольцы бы просто весь парк бы перекопали). Когда я нашла вчерашнюю ямку, Тсуна откопал и достал шкатулку. Реборн собственноручно срезал целлофан со скотчем, открыл шкатулку, достал блокнот и прочёл формулу радиации.       После этого мы возвращаемся на базу. Я начинаю шарить по кухонным ящикам, затем проверяю холодильник.       - Ребята, у Вас даже риса нет. Холодильник тоже пуст. Давайте составим список покупок, я есть хочу, - предлагаю я.       - Лучше купим готовое, - предлагает Тсуна. – Мы же не знаем, во сколько Скуало-сан приедет.       - Да, ты прав. Чур, я хочу йогурт со вкусом клубники и пирог с курицей и овощами. Если в пекарне пироги будут разобраны, то тогда возьмите мне сэндвичи с ветчиной и заправкой.       Ребята сбегали в магазин за едой. Вернулись с едой, плюс подтянулись ещё люди – Мадока, Ивао и Ямамото. До самого прихода капитана мы болтаем и играем в видеоигры на приставке.       - Врооооооооооооооооооооооооооой! Савада Тсунаёши! Скайрини Занзас, босс Варии, отказывается от своих претензий на титул десятого босса Вонголы. Так что кольца, высасывающие души, можешь носить сам! – сообщает Скуало.       От такой вести Тсуна в шоке усаживается прямо на пол, Ивао и Мадока задумчиво хмурятся, Ямамото беззаботно лыбится. Гокудера начинает материться по-итальянски.       - Эй! Не матерись при сеньоритах! – с этими словами капитан хватает Гокудеру за шкирку и небрежно швыряет об стену. Затем переводит взгляд на Ямамото. – Сопляк с пламенем дождя. Покажи мне свой меч. Я хочу знать, достоин ли ты звания моего ученика.       Ямамото и Скуало вместе уходят за город. Возвращаются спустя два часа. У варийца вид довольный, а у Ямамото – грязный, слегка побитый, но при этом уверенный в себе. Видимо, Такеши смог не разочаровать капитана.       Реборн отдаёт Скуало блокнот с формулой. Капитан упаковывает блокнот в сумку. Я прощаюсь с ребятами и ухожу вместе с капитаном. Мы садимся в машину, едем в аэропорт.       - Ты рассказала всё, что хотела, по видео-связи? – спрашивает Скуало.       - Нет. Я умолчала о Фране. Фран – сильный иллюзионист, он на уровне Маммона. В том мире Фран – ученик Мукуро и вариец одновременно. Но в нашем мире Мукуро послабее будет, так что обучение Франа Варии придётся полностью взять на себя. Фран живёт хххххххххх ххххххххххххххх ххххххххххххххххх, - рассказываю я.       - Мощный иллюзионист нам не помешает, - говорит Скуало. – Молодец, что не стала рассказывать об этом Фране остальным.