Одержимость без чувства меры

      Ночи в Гравити Фолз всегда были очень тёмные. То ли дело было в низменности, в которой был построен город, то ли в чём-то ещё, но в дни, когда луну на небе скрывали густые тучи, как, например, сегодня, кромешная темнота окутывала всё вокруг непроглядной пеленой. Холодный осенний ветер проникал под одежду двум мужчинам, направлявшимся к величественным скалам, просвет в которых напоминал летающую тарелку. В одной из них находился небольшой, прикрытый от посторонних глаз разросшимися кустарниками вход в пещеру. Отодвинув ветки, оба путника незаметно нырнули в проём, оказываясь в просторной нише, куда почти не задувал леденящий кости ветер.       — Как долго мы ещё будем приходить сюда? – возмутился Стэн, потирая друг о друга замёрзшие ладони. – Это бессмысленно. Мы уже нашли всё, что только могли, здесь больше нечего делать.       — Ошибаешься, – возразил на это Форд, доставая из рюкзака продолговатый кусок мела и поудобнее перехватывая фонарик, – мы ещё не до конца тут всё проверили.       — Только не говори мне, что ты имеешь в виду заваленную часть лабиринта! Мы уже тысячу раз пытались пробраться сквозь завалы, и всё без толку!       — Я считаю, сегодня нам повезёт.       В ответ на это раздался только опустошённый вздох, Стэну не претила мысль о том, что придётся снова провести всю ночь в безрезультатных попытках найти хоть что-нибудь стоящее. Мужчина попытался согреть замёрзшие руки своим тёплым дыханием, а затем растёр их, но это мало помогло. Учёный тем временем, не дожидаясь его, направился в один из тёмных проёмов в глубине ниши. Вздохнувший уже который раз за сегодня Стэнли привычно последовал за ним.       Братья начали продвигаться вглубь, освещая себе путь фонариком. Все стены были изрисованы различными символами и исписаны письменами на внеземных языках, между которыми мелом были выведены толстые стрелки, указывающие обратный путь. Их Стэнфорд оставил в свои предыдущие походы, чтобы не заблудиться в переплетении похожих друг на друга ходов. У самого входа они были просто выдолблены в камне, а уже дальше вглубь постепенно перешли в начерченные мелом, также к ним добавились различные цифры и символы, каждый из которых нёс информацию о дальнейшем коридоре. Стэн ещё иногда в них путался, даже несмотря на стрелки сворачивая не туда, чем забавлял, а временами и злил брата, но на их сегодняшнем пути развилок было мало, поэтому дошли они быстро.       Как и раньше, путь им перегородила огромная груда камней от обвалившейся части потолка и стен, несколько больших гладких валунов покоились неподалёку – их близнецы ещё в первый заход совместными усилиями откатили от общей кучи. Но это всё, на что их хватило. Разгребать дальше было бессмысленно просто потому, что стоило им отодвинуть один камень, как на его место сверху тут же скатывался новый, а пространство в узком проходе было не безгранично.       — Ну что ж, завал на месте! – Стэн уселся на один из валунов – благо на нём был плоский выступ – и хмуро посмотрел на брата. – Форд, мне уже осточертела эта груда камней, хватит тратить силы, мы не сможем всё это разгрести!       — Нет, я должен найти способ, – ответил тот, взбираясь на несколько метров вверх и светя фонариком между камней, надеясь обнаружить место, которое можно было бы расчистить, не боясь быть заваленным булыжниками. Стэн на подобное заявление только тяжело вздохнул.       — Сдалось это тебе! Есть же много других ходов, которые мы ещё даже не обследовали, что ты, как осёл, вечно идёшь именно к этому чёртовому завалу?       — Стэнли, всё не так просто, как ты думаешь.       — Что?! Хочешь сказать, что я тупой? Спустись сюда и скажи мне это в лицо!       Форд попытался проигнорировать это и просто продолжить заниматься своим делом, а Стэн, не получивший ожидаемой ответной реакции, слегка успокоился и решил сменить тактику:       — Знаешь, а ведь мы могли бы потратить это время с пользой. Я, если честно, не понимаю, зачем тратить столь ценное сейчас время на нерешаемую задачу? Форд, как можно настолько безрассудно использовать ту возможность, что дали нам дети? Бедные ребята, они сейчас валятся от усталости и недосыпа. Почему ты поступаешь так эгоистично? Я уверен, что Мэйбл, эта маленькая звёздочка, следит за хижиной, несмотря ни на что, она боец побольше нас! Если задастся целью, то не сдастся так просто. А пацан, да он душу продаст, лишь бы ты дал ему поручение! Мне жалко мальца. Готов поспорить, что ты даже не замечаешь этих взглядов, направленных в твою сторону! Он чуть ли не молиться на тебя готов, смотри, скоро алтарь в подвале воздвигнет. В подвале, в котором ты его постоянно оставляешь одного рыться в этой тонне пыльной макулатуры. Эй, Форд, может быть, хоть ненадолго забудешь про свою лабораторию и, наконец, обратишь внимание на детей, на меня, на твою семью?       — Стэнли, ты можешь помолчать хоть одну минуту? – Форд еле сдерживался, чтобы не повысить голос, в подобные моменты его брат был просто невыносим.       — А может, ты перестанешь меня затыкать и прислушаешься? – парировал Стэн, его целью было достать Форда, вывести его из себя, именно поэтому он нёс полнейшую чушь, сам не особо вдаваясь в её смысл. – Меня достало твоё отношение! Меня достал этот завал! Меня достало то, что тебе всё равно на моё мнение! Я не понимаю, почему мы не можем пойти другим путём? Почему ты отрицаешь тот факт, что у этого чёртового прохода есть обходной путь или что-то вроде тайного хода? Сколько раз мне тебе об этом говорить? Ты самовлюблённый болван, Форд, всё "я" да "я", и не важно, что говорит тебе твой глупый братец! Ставлю свои тапки, что именно об этом ты и думаешь! Если бы ты хоть раз поинтересовался моим мнением, я бы предложил пойти к озеру, которое в западной части пещеры. Уверен, что видел кого-то на глубине. Мы могли бы поохотиться на него! А? Что думаешь по этому поводу? Или зал сталактитов и сталагмитов? Помню, ты долго там зависал, делая наброски в своём блокноте. Так почему бы нам снова туда не пойти? Это намного лучше, чем бесцельно торчать здесь.       — Стэнли, заткнись… пожалуйста, – прошипел учёный сквозь зубы, от назойливой болтовни у него заболела голова, и он даже попытался абстрагироваться, пропуская мимо ушей некоторые слова. Внезапно Форда резко развернули и впечатали в неровные нагромождения камней, занося руки над головой. Сбивчивое дыхание, вызванное быстрым подъёмом, опалило ухо.       — Хватит меня затыкать, шестипалый, – это было сказано глухим шёпотом, который вызвал волну мурашек, пробежавших по телу, учёный даже на мгновение зажмурился. Когда же он смог совладать со своими чувствами и открыть глаза, то встретился с насмешливым взглядом и дерзкой ухмылкой. Стэнфорд знал это выражение лица, оно означало, что Стэн не успокоится, пока не начнут играть по его правилам. Обречённо вздохнув, он на удивление легко освободился из захвата брата, спустился вместе с ним вниз и, положив фонарь на плоский выступ валуна, быстро вернулся к Стэну. Тот всё продолжал улыбаться, радуясь тому, что таки смог привлечь к себе внимание.       — Временами ты невыносим, – сказал Форд, приближаясь к брату вплотную и обхватывая его лицо руками.       — Взаимно, – сказать что-либо ещё ему не дали, заткнув грубым поцелуем.       Когда хотел, Стэнфорд мог целоваться так, что сносило крышу, но сейчас ему было просто необходимо заставить близнеца замолчать хоть на несколько минут, поэтому он обошёлся простым касанием губ. Но Стэна такой расклад не устраивал. Он почти мгновенно перехватил инициативу и слегка прикусил губу Форда, а его руки тем временем забрались под плащ и, приподняв свитер, начали оглаживать покрытую шрамами спину.       — Стэнли, подожди! – учёный упёрся руками брату в грудь и попытался оттолкнуть его от себя. – Здесь нельзя!       — А где можно, а, Форд? – хватка стала грубее и пальцы, до этого мягко проходящиеся по старым ранам, болезненно впились в деформированную кожу.       — Уж точно не здесь и не сейчас!       Стэн со злостью схватил брата за грудки и с силой тряхнул, да так, что у того даже очки чуть не слетели с носа, а во взгляде мелькнул неподдельный страх. Стэнли упивался доминированием и чувством власти над Фордом – такое распределение ролей возбуждало его ещё больше, в отличие от самого объекта насилия, который хотел обойтись сегодня всего лишь поцелуями и прикосновениями, и чей план с треском провалился после слов:       — Это мне решать.       И Стэн впился властным поцелуем в его губы, прикусывая и проводя по ним языком, настойчиво пытаясь пробиться сквозь ряд плотно сомкнутых зубов. Лёгкая щетина неприятно покалывала, и Стэнфорд, не в силах долго выдержать подобного напора, приоткрыл рот, впуская брата глубже. Язык Стэна тут же проник внутрь, сплетаясь с языком Форда властно и грубо, а его пальцы зарылись в спутанные волосы, начиная перебирать седые пряди. Учёному не сильно нравилась эта затея, поэтому, даже несмотря на то, что на поцелуй он нехотя, но отвечал, попыток высвободиться всё равно не оставил. Захватив запястья близнеца одной рукой, второй Стэнли скользнул ему под свитер и прошёлся по кубикам пресса, поднимаясь выше, к шраму на груди. Он любил эти следы былой жизни Форда, они красиво смотрелись розовыми полосками на бледной коже, он любил проводить по ним подушечками пальцев, ощущая их гладкость, и, безусловно, любил реакцию брата на эти прикосновения. Да, они были для него очень чувствительны, и Стэн, опять же, любил этим пользоваться. Вот и сейчас, стоило ему надавить на один из них, как учёный издал тихий стон и подался навстречу тёплым пальцам. Он и сам не знал, почему так остро реагировал, возможно, потому, что это был именно Стэнли, а может, была и другая причина, просто Стэнфорд её не знал.       — Пора избавить тебя от этих тряпок.       Мужчина ненадолго отпустил руки Форда, но лишь затем, чтобы снять с него плащ. Он уже собирался стянуть и свитер, как шестипалая ладонь легла поверх его собственной, останавливая.       — Стэнли, прекрати!       — Замолчи! – последовал укус в шею, заставивший Стэнфорда болезненно зашипеть; наверняка от этого останется след. – Ты должен принадлежать только мне!       — Хватит нести чушь! – но раздражённый возглас был прерван наглым поцелуем.       Руки Стэна сползли ниже на уровень ремня брюк, расстёгивая его, а следом и молнию. Он старался делать это незаметно, зная, как его близнец бывает упрям, но в этот раз отвлечь его не удалось. Форд разорвал поцелуй и, тяжело дыша, с мольбой посмотрел ему в глаза, надеясь если уж не уговорить, то хотя бы разжалобить.       — Стэнли, пожалуйста…       Но его мольбы остались неуслышанными, они будто растворились в глухом эхе пещеры. Стэн лишь притянул его ближе к себе, зарываясь носом в жёсткие седые волосы и вдыхая такой родной запах, от которого буквально сносило крышу. Он вновь запустил руки под свитер, оглаживая спину и бока, проходясь по каждому сантиметру такого желанного тела. Чувствуя, с каким напором Стэнли затягивал его в свои сети, Форду и самому захотелось с готовностью принять ласки любимого человека, однако он всегда в первую очередь думал головой, а не сердцем, поэтому его здравый смысл всегда становился для брата преградой.       Стэн же тем временем попытался незаметно стянуть с него штаны, вернее он думал, что делает это незаметно, и Форду, естественно, это не понравилось. Он начал вырываться, упёршись руками в грудь близнецу и пытаясь его оттолкнуть, но что-то пошло не так. Это учёный понял, когда одна его рука соскользнула, и локоть с глухим звуком впечатался Стэнли в подбородок. На несколько секунд они замерли, а все звуки вокруг стали слышны настолько отчётливо, будто кто-то выкрутил рычаг громкости на максимум.       — Значит так, да? – голос Стэна сочился неприкрытой яростью.       — Стэнли, прости, я не хотел… – затараторил было Форд, но его прервали, грубо схватив за волосы и потащив куда-то в сторону. Впрочем, через пару секунд это "куда-то" приобрело вполне определённое направление.       Стэнфорда жестоко впечатали лицом в гладкую холодную поверхность валуна, вырывая из груди сдавленный выдох. С ним решили больше не церемониться, и последнее подобие нежности полностью растворилось во всепоглощающей грубости, во властных прикосновениях и болезненных укусах, оставляющих после себя яркие метки. Всё так же удерживая брата одной рукой, второй Стэн попытался нетерпеливым резким рывком стянуть с него штаны. Раздался звук рвущейся ткани, шов на бедре разошёлся, позволяя теперь беспрепятственно избавиться от этой мешающей детали одежды, что мужчина и сделал, спуская штаны до колен. Сначала он планировал полностью избавиться от них, но не учёл, что обувь может этому помешать, поэтому, не желая больше тратить драгоценное время, оставил их так.       Форд предпринял ещё одну попытку освободиться, но она оказалась настолько жалкая, что просто была пресечена на корню. Мужчина вцепился в край валуна до побелевших костяшек, он изо всех сил старался удержаться от того, чтобы не заплакать, когда почувствовал горячие пальцы на бёдрах. С него стянули нижнее бельё, оставив его так же где-то в районе колен, и задрали свитер. Он чувствовал каждое обжигающее прикосновение на своей коже, слышал каждый тяжёлый вздох брата, и от этого толпы мурашек пробегали по его спине. Хотя, возможно, это было и от того, что холод пещеры добрался до него и теперь своими ледяными когтями впивался в плоть. Стэнфорд вздрогнул, когда почувствовал контраст горячих пальцев на своей прохладной коже, они проходились по его позвоночнику, оглаживали бока. Это было даже приятно, если отбросить то, в какой ситуации он находился.       Стэн же тем временем перешёл к более решительным действиям. Смочив слюной указательный палец, он приставил его к анальному отверстию Форда и слегка надавил, проникая на одну фалангу. Учёный шумно втянул воздух сквозь зубы и сжался, стараясь вытолкнуть из себя доставляющий дискомфорт палец, он знал, что делает только хуже, но ничего не мог с собой поделать, перспектива быть изнасилованным его не прельщала.       — Расслабься, – и последовавший за этим коротким приказом шлепок по заднице привели его в чувство. Нужно дать Стэнли всё, что он хочет, и тогда, возможно, он будет чуть нежнее. Стэнфорд глубоко вздохнул, прогоняя по лёгким морозный воздух, и как можно сильнее расслабил напряжённые мышцы, позволив пальцу уже беспрепятственно проскользнуть дальше. Его сердце ускорило свой ритм, когда он почувствовал движение внутри себя. Отрывистые грубые толчки приносили только неприятные ощущения, и даже когда Стэн задел простату, заставив учёного выгнуться, удовольствия это не принесло, лишь липкое чувство чего-то неправильного засело в его груди.       Вскоре к первому присоединился ещё один палец, продолжая растягивать тугое колечко мышц, приготавливая его к кое-чему побольше. Форд лежал, уткнувшись лицом в камень, и тихо поскуливал от унижения. Нет, он и до этого спал с братом, и не единожды, но раньше всё было намного нежнее, ласковее и, что самое главное, добровольнее, а сейчас же с ним поступали как с подзаборной шлюхой, которая создана только для того, чтобы ей можно было обладать, не важно где, не важно как. Хотя стоило, наверное, отдать Стэну должное – даже несмотря на свою ненормальную одержимость и желание, он всё равно пытался доставить удовольствие близнецу. Покрывал поцелуями его затылок и спину, слегка прикусывал кожу, даже попытался размять мошонку, однако результата это не дало ровным счётом никакого. В итоге это окончательно вывело Стэна из себя, и он, вытащив пальцы, расстегнул ширинку на своих штанах, высвобождая давно вставший член.       Учёный почувствовал, как к его заднему проходу приставили горячую и слегка влажную от выступившей смазки головку. Он глубоко вдохнул и постарался как можно сильнее расслабиться, проникновение почти на сухую обещало быть весьма болезненным. И как бы Стэнфорд ни готовился к этому, как бы ни настраивал себя, а всё равно не смог сдержать крика, когда член Стэнли начал постепенно проникать в него, растягивая неподатливые мышцы ануса и, казалось, просто разрывая их. Жгучая боль распространилась по всему его телу, заставляя кричать и цепляться за холодный камень. Стэн недовольно цокнул языком и, нависнув над братом, зажал ему рот ладонью. Эта преграда мешала дышать, и Форд вцепился своими ледяными пальцами в горячие пальцы близнеца, пытаясь их разжать. Но тщетно. В его душе разрасталась смертельная обида на Стэнли и на его несдерживаемую животную похоть. Стэнфорд проглотил рвавшийся наружу всхлип и только крепче стиснул зубы, терпя боль и унижение.       Войдя до середины и ожидаемо встретив сопротивление, Стэн качнул бёдрами назад, почти выходя из брата, а затем вновь сделал толчок вперёд, на этот раз продвинувшись немного глубже. Кровь из разорванных мягких тканей стала своеобразным подобием смазки. Новый сдавленный крик вырвался из горла Форда, и тонкая ниточка слюны сорвалась с его губ, падая на гладкую поверхность камня, на глазах выступили слёзы. Стэн навалился сверху, уперевшись локтями в камень по обе стороны от головы близнеца и одарив его полупоцелуем полуукусом в шею. Новое движение бёдрами, новый крик, новый укус. Несколько слезинок сорвались с глаз и застыли каплями на треснувших очках.       Вскоре Стэнли двигался уже свободно, "смазки" было достаточно, а сопротивление мышц ослабло, позволяя ускорить темп, что мужчина и сделал, сопровождая действо тихими протяжными стонами. Стэнфорду было неудобно и больно, однако когда он попытался немного изменить положение, то на его шее сомкнулись широкие пальцы, перекрывая доступ к кислороду. Учёный тут же, не осмеливаясь перечить, опустился обратно и лишь сильнее стиснул зубы, начиная считать про себя секунды в ожидании, когда эта пытка закончится. Бесконечные толчки приносили лишь малую толику удовольствия и то лишь потому, что Форд убеждал себя в том, что если это Стэнли, то всё в порядке, то он вытерпит, то в итоге всё будет хорошо. И когда Стэнфорд уже почти был готов начать умолять о завершении, Стэн, наконец, с протяжным стоном кончил в него, даже не подумав выйти. Форд почувствовал, как горячая жидкость растеклась внутри и про себя чертыхнулся. Тяжёлое тело, опустившееся сверху, облегчения не приносило.       Спустя пару минут, Стэн, тяжело дыша, перекатился с брата на валун, он был опустошён и счастлив. Прекрасное чувство удовлетворения разлилось по всему его телу и застыло улыбкой на лице. А Форд всё продолжал лежать лицом вниз, дрожь в конечностях никак не хотела униматься, и боль чувствовалась во всём теле. Попытавшись поменять положение на менее болезненное, учёный внезапно заметил кое-что позади рядом лежащей груды камней. Медленно и осторожно он поднялся, натягивая нижнее бельё и порванные штаны, кое-как затягивая их ремнём. Всё это время он настойчиво избегал пристального взгляда Стэнли, а на его лице застыла маска холодной отчуждённости, так учёный хотел показать свою обиду. А Стэн, справедливо ожидавший расправы, с облегчением выдохнул, поняв, что ему всё сошло с рук. И уже совсем было расслабившийся, он резко свёл брови к переносице, когда Стэнфорд зачем-то встал на четвереньки и пополз за валун.       — Форд? – но ответом ему было только тихое пыхтение. – Ты что там делаешь?       Стэн быстро подскочил с камня и, на ходу застёгивая штаны, последовал за братом.

***

      Мэйбл резко распахнула глаза. Осознание того, что она почти уснула, пронеслось в голове, и выброс адреналина заставил сердце отбивать глухие удары, переходя на бешеный ритм. Стоило ей только на мгновение прикрыть глаза, а усталость уже навалилась неподъёмным грузом, увлекая в объятия Морфея. Девушка шумно сглотнула образовавшийся в горле ком и захлопнула книгу, покоившуюся до этого у неё на коленях. Не стоило даже открывать её, ведь знала же прекрасно, что чтение для неё всегда было лучшим снотворным. Поставив книгу на полку, она похлопала себя по щекам, отгоняя сон. Мэйбл понимала, что её брату нужно работать, но больше не могла молчать: молчание и бездействие её убивали. Ведь ничего не случится, если Диппер на одну ночь отвлечётся от своих исследований и поговорит с ней, верно? Девушка улыбнулась так лучезарно, как только могла, и повернулась к юноше:       — Диппер, давай погов…       Слова застряли на языке, когда она увидела брата, лежащим на столе, прямо поверх своих записей. Он подложил под голову руки, и его плечи ритмично поднимались и опускались в такт размеренному дыханию. Волна ужаса захлестнула Мэйбл. Он уснул. Как же так вышло? Теперь его разум не защищён от вторжения Билла! Больше не раздумывая ни секунды, девушка бросилась к нему и стала трясти за плечи, пытаясь разбудить.       — Диппер! Диппер, проснись! Проснись же!       Но результат был нулевым, словно бы её и не слышали. На глаза Мэйбл навернулись слёзы, и она, не в силах их сдерживать, несколько раз моргнула, позволив горячим каплям скатиться по щекам. Отчаяние, страх, паника – эмоции переполняли её, лишая возможности мыслить.       — Давай же, ну! Просыпайся! Не дай Биллу захватить твоё тело!       Плечи юноши дёрнулись, будто он резко вынырнул из мира грёз, а затем его глаза медленно открылись, заставив девушку вскрикнуть и отшатнуться. Их обычный глубокий карий цвет сменился на ярко-жёлтый, а зрачки вытянулись в вертикальные полоски, делая глаза кошачьими, или в данном случае демоническими.       — Поздно, Падающая Звёздочка. Теперь тело твоего ненаглядного братца моё.       — Нет! Ты лжёшь! Диппер бы не поддался на твои уловки снова!       Мэйбл решила, что лучшая защита – это нападение. Она попыталась придать голосу твёрдости и уверенности, хотя внутри вся тряслась от страха. Но показывать это демону была не намерена.       — Однако, как видишь… – Сайфер развёл руками, поднимаясь, – Сосновое Деревце слишком слаб, чтобы противостоять мне. Знала бы ты, как легко его было сломать. Он и пяти минут не продержался!       Билл приближался к застывшей девушке, каждый его шаг, отражённый от голых стен, отдавался эхом у неё в ушах, каждое сказанное слово резало не хуже ножа. Её худший страх стал реальностью. Она уже и не знала, как реагировать, что предпринять, и есть ли вообще способ изгнать проклятого демона из тела Диппера. Тогда, во время "Носковой оперы" у неё получилось сыграть на его усталости, однако сейчас такой трюк не пройдёт: парень натренировал своё тело так, что даже после двух суток бодрствования у него всё ещё остались бы силы на борьбу. Что же предпринять на этот раз? Ведь должен же быть способ! Так просто она сдаваться не собиралась! И, словно бы прочитав её мысли, Билл заговорил:       — Даже не думай. Я по твоему лицу вижу, что ты пытаешься разработать план по моему изгнанию. Но у тебя ничего не выйдет.       Он громко и безумно рассмеялся, а затем резко и довольно болезненно схватил её за подбородок, притягивая к себе так, что между их лицами оставалось всего несколько сантиметров, и произнёс ей в самые губы:       — Смирись, Звёздочка, Сосновому Деревцу ты не поможешь. Знаешь, что я хочу с ним сделать? – его рот искривился в оскале. – Думаю, знаешь. Ведь и на твоём теле я оставил свой след.       Девушка инстинктивно схватилась за длинный рваный шрам за предплечье. При воспоминании об их с Диппером ошибке двухлетней давности, "подарок", оставленный Сайфером, запульсировал. Тогда демон смог обманом завладеть её телом, а ей самой пришлось наблюдать за всем происходящим в форме призрака. И если бы бестелесная сущность могла проливать слёзы, то Мэйбл затопила бы всё вокруг, потому что её душа рыдала и разрывалась на части.       Для тринадцатилетней девочки было огромным потрясением наблюдать со стороны, как её собственное тело вскрывает себе руку и, продираясь через подкожно-жировую клетчатку и мышцы, подцепляет перепачканными в крови тонкими пальчиками вены, начиная их вытягивать. Склизкие голубоватые трубочки были приятны на ощупь, но легко выскальзывали из рук Билла, возвращаясь на своё законное место. Но он не расстраивался. Гладкие упругие мышцы тоже вызвали в нём волну восторга, особенно когда он, избавившись от покрывавшей их тонкой оболочки, начал отделять волокно за волокном.       Диппер, наблюдавший всю эту картину со стороны, тогда упал на колени и, зажимая голову руками, кричал так громко, что почти сорвал голос. Естественно, ни о каком сопротивлении и речи идти не могло, он послушно выполнил условие Билла – сжёг дневники, получив за послушание свою истекающую кровью сестру обратно. Скорая приехала быстро, однако шрам стал напоминанием о той жуткой ночи.       — Ты не пос-смеешь, – её голос дрогнул, вот-вот готовый сорваться окончательно.       — Ещё как посмею! А ты будешь наблюдать, как из Сосенки по каплям вытекает жизнь.       — Не позволю!       И Мэйбл одним резким прыжком сбила Биппера с ног, заваливая на пол и вцепляясь ему в горло. Физически они не уступали друг другу: хоть Диппер и был парнем, но её тренировал Стэн, а уж он-то знал о драках, в том числе и с противником сильнее себя, столько, что обучить этому кого-то не составляло труда. Девушка, пользуясь своим преимуществом в росте, оседлала бёдра брата и упёрлась коленями ему под рёбра, причиняя боль, руки всё это время сжимали шею юноши. Заставить потерять сознание от недостатка кислорода, связать, а уж потом разбираться, что делать дальше. Биппер сначала хрипел и извивался под ней, пытался разжать пальцы, мёртвой хваткой сомкнувшиеся на его горле, но тщетно – каким-то образом эта девчонка была сильнее него.       — Довольно!       Громкий металлический голос заполнил собой всё окружающее пространство, заставив воздух вокруг затрещать от напряжения. Мэйбл как тряпичную куклу отбросило к противоположной стене и хорошенько приложило об неё спиной, выбивая воздух из лёгких. Она сползла на пол, тяжело дыша, волна боли прошлась по всему её телу.       — Поиграли, и хватит, – глаза Сайфера, на несколько секунд приобретшие алый цвет, вновь возвращались к привычному жёлтому. Парень поправил задравшуюся рубашку и потёр шею, на которой уже начали наливаться синяки. – Это была неожиданная атака, и я не смог её предвидеть.       Он запустил пятерню в волосы на лбу, зачёсывая их назад и открывая родимое пятно, а затем неспешным шагом приблизился к Мэйбл. Кажется, он немного не рассчитал силу, и удар вышел сильнее, чем планировалось, потому что девушка даже не предпринимала попытки подняться, безвольно склонив голову. Она была в сознании, но окружающую действительность воспринимала словно через слой толстого мутного стекла. Лишь спустя пару минут она смогла сконцентрироваться на парне, стоящем перед ней.       — Падающие Звёзды такие хрупкие, не так ли, дитя?       Билл засмеялся, а в следующую секунду вышел из тела Диппера. Глаза последнего широко распахнулись, резко темнея, а зрачки вновь стали человеческими. Он мгновенно затрясся и обхватил себя руками, будто пытаясь согреться, взгляд был устремлён в никуда.       — Диппер! – выкрикнула Мэйбл и попыталась подняться, но тут же пронзившая спину боль заставила её опуститься обратно.       — Нет, нет, нет, Звёздочка, не так быстро, – теперь уже демон-треугольник покачал пальцем. – Видишь ли, Сосенка всё ещё под моим контролем, и я могу делать с ним всё, что захочу.       Сайфер покружил около юноши, прикасаясь то к запястью, то к плечу, то к груди, и от каждого такого прикосновения Диппера передёргивало как от электрического разряда. Однако он не предпринимал даже попытки к бегству, всё так же продолжая стоять на месте и обнимать себя трясущимися руками. Мэйбл не могла отвести от него глаз: это был её брат, не тело, одержимое демоном, а её дорогой младший братик, сломленный, но всё ещё живой.       — О, вижу твой взгляд, дитя! Хочешь спасти Сосновое Деревце? – он перекинул одну руку парню через шею, в то время как другой потянул его за щёку. – Признайся, хочешь. Как его можно не хотеть? Новый приступ смеха, и Билл подлетел к Мэйбл, протягивая ей ладонь, охваченную голубым пламенем.       — Предлагаю сделку! Ты отдаёшь мне своё тело, а я возвращаю тело мальчишки, оно мне уже порядком поднадоело.       — Я лучше умру, чем заключу с тобой сделку! Чудовище! – голос Мэйбл сочился неприкрытой злобой и ненавистью.       Демон внимательно посмотрел ей в глаза, пытаясь найти там хоть долю сомнений, однако её взгляд был полон решимости. Билл убрал руку, но он и не думал расстраиваться, наоборот, без сопротивления эта игра была бы не настолько интересной. Он даже обрадовался, что девчонка, несмотря на воспоминания двухлетней давности, так просто сдаваться не собиралась. Сайфер уже давно понял, что все без исключения Пайнсы на редкость упрямые, если дело касается лично их, однако стоило задеть члена семьи, как они теряли над собой контроль, готовы были калечить, убивать и даже заключать сделки. Последним он и собирался воспользоваться сполна.       — Что ж, свой шанс ты упустила.       Билл несколько раз крутанулся вокруг своей оси, а затем снова буквально ворвался в разум Диппера, заставив его закричать и, схватившись за голову, согнуться пополам. Мэйбл чуть ли не плача смотрела, как зрачки брата растягиваются, сперва принимая форму треугольника, а потом сжимаются в узкую вертикальную полоску. Биппер, эта отвратительная пародия, гадко осклабился и, без предупреждения грубо схватив девушку за волосы, поволок её к креслу. Она шипела и вырывалась, пытаясь хотя бы оцарапать своего мучителя, но ей не дали этого сделать, хорошенько приложив головой об пол, а затем потащив дальше. Перед глазами Мэйбл всё плыло, а в ушах звенело, поэтому она почти не сопротивлялась, когда её привязывали непонятно откуда взявшимися верёвками.       — Такой ты мне нравишься куда больше, Звёздочка, – с ухмылкой сказал Билл, оценивающим взглядом пройдясь по обездвиженной девушке. Он даже сложил пальцы в виде фотоаппарата и взял её в фокус, издав звук, похожий на щелчок затвора. – Как же я хочу запечатлеть твой полный всепоглощающей ненависти взгляд!       — Я доберусь до тебя, одноглазый монстр!       Сайфер захохотал, хватаясь за живот и сгибаясь пополам от душащих его приступов безудержного смеха. Стоило лишь представить, что он собирался сделать с этим телом, и что предстояло увидеть Падающей Звёздочке, как его демоническая сущность начинала трепетать от восторга.       — Знаешь, – сказал он, резко став серьёзным, – прежде, чем мы начнём нашу игру, я бы хотел тебя предупредить: если ты думаешь, что Сосенка сейчас парит где-то под потолком, то ты сильно ошибаешься. Я, в отличие от вас, времени зря не терял и научился подавлять душу так, чтобы она, находясь в теле, могла чувствовать абсолютно всё, при этом без возможности что-либо предпринять.       — То есть сейчас Диппер… – слова догадки остались непроизнесёнными, впрочем, Билл и так всё прекрасно понял.       — Да, мы делим одно тело. Посмотрим, как ему понравится моё представление.       Юноша отошёл к одной горе из бумаг и, покопавшись там немного, извлёк на свет большой ящик с инструментами. Во рту Мэйбл пересохло, стоило ей представить, в какую сторону уйдёт больная фантазия демона.       — Ну что, развлечёмся? – парень парой быстрых движений смахнул со стола листы с формулами и с громким стуком поставил ящик на освободившееся пространство. – Ты даже не представляешь, насколько уморительна боль.       Биппер открыл ящик и достал оттуда небольшой молоток и пару десятков тонких гвоздей, после чего аккуратно, почти любовно, разложил их на гладкой лакированной поверхности стола, начиная разглядывать. Маленькие кусочки железа длиной не более двух сантиметров располагались в ряд, шляпка к шляпке, остриё к острию, они больше походили на произведение искусства, чем на орудие будущих пыток. Но Биллу картина показалась неполной, и он в довершение гвоздям и молотку извлёк из ящика плоскогубцы.       — Сейчас мы сыграем в одну очень занимательную игру, – на губах Сайфера заиграла предвкушающая улыбка. – Правила предельно просты: я буду забивать Сосновому Деревцу по гвоздю на каждую фалангу пальца, а твоя задача – смотреть, не отводя взгляд. Если отвернёшься или закроешь глаза, я вырву ему ноготь.       И это предупреждение не было пустой угрозой, Мэйбл знала, что демон сдержит своё слово, если того потребуют обстоятельства, но не была уверена, что сможет выдержать вида экзекуции. Биппер тем временем подхватил пальцами правой руки один из гвоздей и, повертев его перед глазами, внезапно с силой всадил в мизинец, пронзая кожу и доходя до кости. Кровь тут же обильно хлынула из раны, кажется, парень проткнул вену. Девушка закусила губу, удерживая себя от того, чтобы отвернуться, её начинало трясти. Но это было только начало, далее на очереди был молоток, который одним резким ударом вогнал гвоздь в палец по шляпку. Демон судорожно выдохнул, чувствуя, как хрустнула его кость, а металл пригвоздил её к столу. И вот тут Мэйбл уже не выдержала и со всхлипом отвернулась, зажмуриваясь так сильно, как только могла. Кровь из прокушенной губы наполнила рот, отдавая тошнотворным привкусом железа.       — Ты так быстро сдаёшься? – с наигранным удивлением спросил Билл, откладывая в сторону молоток и беря плоскогубцы. – А я думал, что ты хочешь сохранить Сосновое Деревце как можно более целым и невредимым. Хочешь, кстати, услышать его?       Девушка неосознанно повернулась и, как поняла через секунду, зря. Щипцы плотно стискивали ноготь, и стоило ей встретиться взглядом с карими глазами брата, как Сайфер резко дёрнул инструмент, вырывая ногтевую пластину с корнем. Подвал пронзил преисполненный боли крик, вернее даже два крика, слившиеся в один. Мэйбл и сама не поняла, что вторит юноше, она уже не сдерживала слёз, струящихся по щекам непрекращающимся потоком. Она будто бы на физическом уровне чувствовала всю ту боль, что сейчас испытывал её брат.       — А теперь продолжим, Звёздочка. Не вздумай в этот раз отвернуться.       — Нет, нет, нет, нет, нет! Хватит! Не могу смотреть! Хватит! – девушка замотала головой, и от этого верёвки только сильнее впились в кожу, но она этого даже не заметила.       — Я сказал: СМОТРИ! – волосы и глаза Билла на секунду вспыхнули красным. – Если не будешь смотреть, я отрежу тебе веки!       Мэйбл кое-как открыла глаза, благо пелена слёз застилала обзор, и подробности ей не были видны, но от этого легче не становилось. Сайфер, кажется, понял, что к чему, и теперь, вбивая очередной гвоздь, позволял Дипперу сполна насладиться ощущениями. К тому времени, как все пять пальцев были накрепко прибиты к столу, а довольно внушительная лужа крови растеклась по поверхности, девушка уже ни на что не реагировала, она стеклянными глазами смотрела сквозь брата. Билл недовольно цокнул языком: девчонка оказалась не такой крепкой, как он рассчитывал, вдоволь повеселиться ему не удалось. Пора было переходить к заключительной части представления.       — Мэйбл… Мэйбл…       Тихий надорванный голос был еле слышен, но девушка подняла голову, начиная медленно возвращаться в реальный мир. На неё с мольбой смотрел побледневший Диппер, синяки, оставленные некоторое время назад на его шее, теперь очень ярко выделялись на обескровленной коже.       — Мэйбл… пожалуйста… помоги…       Юноша, стараясь делать минимум движений, аккуратно вытягивал гвоздь из пальца, подцепив его за шляпку и качая из стороны в сторону, пытаясь хоть немного расшатать. Его рука тряслась, и поэтому кровь лишь быстрее вытекала из раны, а вместе с ней нарастала и паника. Парень из последних сил сдерживал слёзы, его ногти срывались со скользкой шляпки, и гвоздь с неприятным хлюпаньем вновь входил обратно, причиняя лишь большую боль.       — Диппер… – выдохнула девушка, полностью приходя в себя. – Держись, я сейчас. Она попыталась высвободиться из верёвок, но из-за её предыдущих не самых осторожных попыток даже шевелиться было трудно.       — Так, так, так, что тут у нас? – из-за спины замершего Диппера выплыл Билл, поигрывая своей тростью. – Вы выглядите так забавно, пытаясь освободиться.       Сильный удар тростью по пальцам свободной руки заставил парня с криком отдёрнуть её. Близнецы были загнаны в угол, никто из них не мог толком пошевелиться или дать отпор, теперь они вдвоём были во власти демона. Мэйбл знала это. И Сайфер знал, что она знала.       — Ну что, Звёздочка, не передумала? – он подлетел к девушке, и вновь его руку охватило голубое пламя. – Это твоя последняя возможность. Если и в этот раз откажешься, тогда я убью Сосенку, и эта смерть будет самой болезненной из всех, что ты можешь представить.       Мэйбл сидела, склонив голову, её безжизненный взгляд был устремлён в пол, нижняя губа подрагивала, а из глаз непрекращающимся потоком текли горячие слёзы. Ей бы следовало подумать о сделке, о брате, но её разум был абсолютно пуст, ни единая мысль не хотела хоть на секунду задержаться в сознании.       — Тик-так, дитя, – вместо глаза Билла появились часы с секундной стрелкой. – Решай скорее, а не то я начну сдирать с Соснового Деревца кору. Ха-ха, поняла? Кору.       — Хорошо, – почти неслышно прошептала Мэйбл, зажмуриваясь. Она была разбита. Если она продолжит наблюдать за страданиями Диппера, то совсем поедет умом.       — Что-что? – издевательски переспросил Сайфер, приподнимая её голову за подбородок. – Повтори, я не расслышал.       — Я согласна! – вскричала девушка и зарыдала уже в голос.       — О, как я обожаю этот сладостный звук! – демон захохотал, отлетая немного назад и присаживаясь на стол.       До этого тоже всхлипывающий в такт сестре Диппер, мгновенно умолк и поднял голову, в его карих глазах плясал безумный огонёк. Его рот внезапно искривился в издевательской ухмылке, а затем пронзительный смех разнёсся по всему помещению, сливаясь с потусторонним смехом Билла. Мэйбл шокировано переводила взгляд с брата на демона и обратно, не в силах понять, что только что произошло.       — О, глупое наивное дитя!       Девушка посмотрела на Сайфера, потеряв Диппера из поля зрения и, как оказалось, напрасно, потому что последнее слово ей кто-то прошептал на ухо, опаляя его своим горячим дыханием. Она резко повернула голову, но лишь для того, чтобы столкнуться взглядом с братом, на губах которого застыла снисходительная улыбка.       — Неужели ты думала… – юноша провёл большим пальцем по щеке сестры, стирая слезу.       — Что есть вещи… – Билл развернул её голову на себя, заставив посмотреть в полыхающий голубым пламенем глаз.       — Которые мне не подвластны? – теперь они оба сдвинулись вперёд, оказываясь в поле её зрения.       В следующую секунду демон щёлкнул пальцами, и образ Диппера начал растворяться в воздухе белёсой дымкой.       — Всякая жизнь – иллюзия, но некоторыми я научился мастерски управлять, – окружающее пространство, казалось, затряслось и начало разрушаться от пронзительного зловещего смеха.       И после этого здравомыслие Мэйбл пошатнулось окончательно.