Карандашные наброски

На первый взгляд Шляпник совершенно безумен. Впрочем, на второй, третий и так далее – тоже. Он рассуждает о природе бытия с говорящими маргаритками, и Белль почти испуганно ежится, когда цветы высокомерно поворачивают в ее сторону яркие лепестки. Он подшучивает над ленивой, вечно курящей, пуская клубы голубого дыма, Синей Гусеницей, а Гусеница трясет складчатым подбородком в ответ, когда Белль пытается с ним (или ней?) заговорить. Он меряет своими длинными ногами ярды и мили разноцветных клетчатых дорог Страны Чудес, под фиолетовым небом которой не существует логики – потому что, сколько бы они ни шли, всегда останется множество непознанных, неизведанных уголков. Когда-то давно, когда Белль была принцессой и дни напролет проводила в библиотеке, она прочитала множество и множество книг об этой необыкновенной земле. Она забиралась на самые верхние стеллажи, не замечая, как измазывается в серой пыли ее шелковое лазурное платье и как выпадают золотые шпильки из аккуратной прически – Белль уже тогда была душой в Стране Чудес. В Стране Чудес, прекрасной и сумасшедшей, наполненной удивительными созданиями и раскрашенными вручную розами – а не в погибающей Анволии, заранее проигравшей эту войну. Она была Белль-путешественницей с пером и книгой, девушкой, спасающей людские жизни не мечом и стрелой, а собственным креативным умом. Не такой, как здесь – маленькой принцессой, которую выдадут замуж за рыцаря Гастона, не спрося даже ее мнения. Когда-то давно... Теперь у Белль нет ни библиотеки, ни роскошных платьев, ни постылого жениха, ни даже королевства. Анволия пала, Гастона больше нет, а она сама теперь – изгнанница. Маленькой принцессы Белль больше нет. Белль-путешественница живет. – Жизнь – одно большое приключение, – у Джефферсона и Чеширского Кота ухмылка одна на двоих, и Белль думает – уж не родственники ли? То, что они не относятся к одному виду, в Стране Чудес не помеха. У Шляпника ярко-голубые, почти болезненно выразительные глаза – переливы чувств в них меняются, как рябь на поверхности озера. В них то сверкает торжество, то прячется насмешка – и всегда, постоянно мерцает легкое веселое безумие. Шляпник не воздает Белль почестей – он может назвать ее синеглазым чертенком, дернуть за ухо и, взвалив на спину и не обращая внимания на ее вопли и молотящие по спине кулачки, потащить на прием к Герцогине. Белль сыта по горло почестями. Белль они не нужны. – Жизнь – одна большая интересная книга, – лукаво улыбается Белль, забрасывая за спину каштановую косу. Безумие Страны Чудес отразилось и на ней – в девочке с растрепанной толстой косой, одетой в извечный красно-фиолетовый дорожный костюм, в девочке с пятнами чернил на ладонях уже не узнать прежнюю изысканную принцессу. Белль громко и звонко смеется, не боясь нарушить приличия, и дружит с семьей Белого Кролика. Белль втыкает в прическу розу цвета свежего снега, которую крадет для нее из королевского сада Шляпник. Белль играет в шахматы с созданиями, у которых нет ничего общего ни с людьми, ни с животными. Белль, наверно, совершенно безумна. Но Белль только теперь по-настоящему живет.