Карандашные наброски

– Эй, Робин, очнись, – сильный толчок в бок возвратил Локсли к жизни, и тот потряс головой, – и глянь-ка вон туда. Братец Тук с одобрительным видом поднимал большой палец, указывая куда-то в центр зала, но Робин отрицательно скривился и потянулся за выпивкой. – Ну что там? – пробормотал он, и монах вновь указал куда-то в самую середину зала. Робин проследил за его взглядом, и кружка эля остановилась в дюйме от его губ. В неровном свете коптящих факелов плясала девушка, и локоны оттенка светлого золота метались по ее плечам, едва прикрытым платьем. На лице ее играла усмешка – мол, что хочу, то и делаю, и никто мне не указ! Такая же свобода, давно переступившая черту бесшабашности, чувствовалась и в движениях девушки – взмахи изящных рук, плавные повороты и дробные шаги с гармонией вплетались в звуки валторн и скрипок. Восхищенные взгляды будто подсвечивали девушку изнутри. Робин поперхнулся и вытаращил глаза. – Что случилось? – ухмыльнулся неугомонный Тук. – Понравилась девчонка? – Посмотри на ее шею, – отмер наконец Локсли, – и молись сегодня как можешь громко. Чтоб точно услышали. Тук повиновался. И пожелтел лицом. На шее у девушки красовался серебряный кулон в виде лебедя, раскинувшего крылья. – Она безумна, – покачал головой Локсли. – Говорят, в прошлом году она сбежала с каким-то пиратом на его корабль. Научилась драться на мечах, как сам черт, ныряла за жемчугом, как рыба, сама стояла за штурвалом. – И? – Кажется, он вернул ее родителям. Против отряда королевской гвардии не попрешь. Но ей понравилось это приключение. Ему, думаю, тоже. Этой девчонке море по колено. Вся в мать. Тем временем девушка, по-видимому, немного уставшая, остановила свой танец и направилась в сторону Робина; от удивления тот вздернул брови, но услужливо пододвинул ей стул. Опустившись на потрепанное сиденье, девушка улыбнулась, наклонившись над столом, и метнула взгляд светлых глаз на братца Тука. Понятливый монах испарился. – Разрешите вопрос? – без обиняков начала она, и Робин кивнул. – Что делает лорд Роберт Хантингдон в грязной таверне на окраине забытой богами провинции? – Здесь нет лорда Роберта Хантингдона, вассала королевы Реджины. Вы разговариваете с Робином Гудом, – он не был удивлен. Она его, конечно, узнала. – А теперь ваша очередь. – Да? – девушка изогнула бровь, и в глазах ее появилось спокойное ожидание. Она тоже знала, чего ждать. – Да. Ваше высочество, светлая принцесса Эмма, что делаете вы в грязной таверне, под взглядами пьяных бандитов и в платье, на котором вырезов больше, чем ткани? Она встряхнула волосами и посмотрела на Робина исподлобья. – Потому что я рождена не для этого мира. Не для балов, не для корсетов, не для брака с глупым принцем. Ясно вам? Я – Эмма Свон. – Мне ясно, – он перегнулся через стол, глядя, как переливается на белой коже ее шеи серебряный лебедь. – Лебеди – свободные птицы. – Но их легко подстрелить, – она усмехнулась, – особенно, если стрелок меткий.