Нелюбимый

Итог прошел. Даня выжил, хоть и чувствовал себя отвратительно. Комп выдал восемьдесят процентов по тесту, поэтому, избежав устного собеседования, Даня пошел курить, предварительно купив стаканчик кофе в автомате. Перед глазами так и стояла длинная светлая челка, которую аккуратно убирали чужие пальцы с лица любимого. «Мой Паша» — сука, застрелиться, что ли? Снег медленно кружил, заметая белой пылью абстенирующее сознание. «Мой Паша», — как жить теперь с этим, Даня не знал. — Есть сигарета? — знакомый голос вырвал из тоскливых мыслей. Обладатель челки, единоличное право трогать которую Даня, как больной, мечтал получить, шел непосредственно к нему. — Привет. Даня не ответил, просто уставился на такого свежего, в отличие от себя, Никиту. Они никогда толком не общались. Ник был на два года старше и учился уже на третьем курсе, правда, на том же фармакологическом факультете. — Так что, сигареты есть? — дальше курилки их разговоры никогда не заходили. — Да… — Даня протянул раскрытую пачку и, пытаясь сделать безучастное лицо, выпустил струйку дыма. Внутри все сжалось и заколотилось, так случалось всегда, стоило Нику оказаться рядом. С самого первого раза, как только их взгляды встретились, и спустя почти два месяца их знакомства, Даня напарывался на состояние распахивающейся башки и вытекающей из ушей крови каждый раз, когда случайно улавливал его образ в радиусе своей досягаемости — к такому нельзя было привыкнуть, он не мог. — Благодарю, — Никита достал сигарету из предложенной пачки. — Куда пропал вчера? — Что? — неужели он заметил? — Слушай, я знаю — мой вчерашний перфоманс произвел впечатление на многих, так что просто скажи как есть, ок? — Никита расценил уставший тон Дани как нежелание общаться. — Не понял? — прозвучало грубовато. — Ладно, не думал, что ты гомофоб, но все равно спасибо за сигарету, — сверкнув недобрым взглядом, Никита развернулся, чтобы уйти. Сделал шаг, но тут же повернулся снова. — Зажигалку? — Даня знал, что у Ника никогда не оказывается с собой зажигалки. — У меня только спички, — он протянул обиженному коробок. — Я не гомофоб, если что. Ник прикурил, все еще недоверчиво рассматривая Данила: — Приятно слышать. — Только все равно не пойму, зачем ты все это вчера устроил. «Мой Паша» — это же не помолвка была, просто тусовка. Ник явно не ожидал такого откровенного вопроса от малознакомого первокурсника, но все-таки ответил: — Не знаю, так получилось… Я напился, дал маху. А потом увидел офигевшие взгляды и решил, «а почему, собственно, нет»? Зато ни у кого больше не будет вопросов, я ведь в курсе всех этих сплетен, вообще-то. — Да все и так знали, если что… — Серьезно? — Чес слово. Отправив окурок в урну, Даня собрался уходить: — В любом случае поздравляю, — он уже направился к выходу из курилки, когда услышал: — Пальто не хочешь забрать? — А оно у тебя? — Ага, — блондин догнал Даню и опередил его. — В машине, пойдем. Сердце билось как загнанное, пока они шли на парковку, которая находилась у главного входа в универ. — Мы уходили вчера с Пашей последние, и бармен сказал, что кто-то из наших забыл вещи. — Ты прости, но пришлось проверить карманы, чтобы понять чье оно. — Там студенческий твой был. — И ты решил забрать? — Ну не оставлять же там было? Или нужно было оставить? — Нет, спасибо, что забрал. Открыв машину, Ник достал короткое черное пальто и протянул парню. — Тебе нужно куда-нибудь? Дане нужно было вернуться на пары, но он ответил: — Да, в центр. — Садись. В относительно новом «Кашкае» был такой знакомый и от этого сбивающий с толку запах, что Даня растерялся. — От твоего пальто весь салон теперь пахнет «Кензо», — сказал Ник, включив зажигание. — Я должен извиниться? — За что? Запах же приятный. Вот она несуразная мальчишеская неловкость. Один комплимент нужного человека, и кажется всё лицо, начиная от корней волос, становится пунцовым. Даня взглянул в боковое зеркало, несмотря на пожар внутри, кожа оставалась, как обычно, бледной. Лишь голубые глаза приобрели едва заметный лихорадочный блеск, хотя, возможно, его давало похмелье. Он небрежно провел рукой по темно-русым волосам, отчего стрижка в стиле «кэжуал» стала смотреться только лучше; и перевел взгляд на дорогу, на Ника смотреть просто не было сил. Он вообще слабо понимал — по какой причине оказался в его машине. — Значит, не одобряешь мою выходку вчера? Внутри всё переполошилось и забунтовало: «Нет, не одобряю, какого черта ты вообще творишь?» Но вслух Даня ответил: — Твоё дело, мне-то что? — Ясно. — Как ты после такой вечеринки за руль можешь садиться? — Да ничего особенного, привык уже, не могу пешком ходить. — Ясно, — теперь стало Дане. — Куда тебе нужно? Мозг лихорадочно работал. — «Ривер Хаус». — И что там? — Торговый центр. Ник усмехнулся: — Я имею в виду, зачем тебе туда нужно? — Встреча, — даже глазом не моргнул. — С кем? — С другом, — Даня занервничал, испугавшись, что Ник поймет, что он просто врет, лишь бы не казаться жалким. — Друг подождет немного, если мы заедем в одно место? — Смотря как надолго? — Полчаса. — Думаю, подождет. *** Машина свернула у церкви Николая Чудотворца, потом переулками и дворами они оказались у бизнес-центра «ТВ полис». — Пойдешь со мной или в машине останешься? — спросил Ник припарковавшись. Даня замялся. — Куда? — Мне статьи сдать надо, здесь издательство журнала, на который я работаю. Сюрприз. Ко всем своим плюсам «его Никита» оказался еще и журналистом. — Я с тобой. — Правильно, чего в машине-то сидеть? Скучно. Они поднялись на какой-то этаж и оказались в муравейнике. Все бегали, суетились и орали. — Здесь всегда так? — спросил Даня. — В понедельник выпуск номера, я должен был сдать статьи еще вчера. — У тебя проблемы из-за этого будут? — Пока не знаю, — задумчиво протянул Ник, открывая дверь в приёмную редактора. — Подожди здесь. Даня присел на стул у стены, наблюдая за балаганом. — Если хотите кофе, то кулер там, — секретарша редактора, сидевшая за столом напротив, обратилась к Дане. — Спасибо, мы ненадолго. — Я так не думаю. Если что — не стесняйтесь, — Дане показалось или она, правда, слишком любезна с ним. Через час двадцать Даня заваривал себе растворимый кофе водой из кулера. Зацепина все еще не было, и на вымышленную встречу Даня уже давно опоздал. Он волновался, чувствуя, что у Ника проблемы, и не ошибся. Минут через десять дверь в офис редактора шумно распахнулась и Никита, сверкая потемневшими от злости глазами, сказал «Пойдем» и, не посмотрев на Даню, направился к лифту. *** — Твою ж мать, хреновы пидоры, — сокрушался он уже в машине. — Не хочу тебя бесить еще больше, но может скажешь, что случилось? — Даня не знал, как себя вести. Никогда так много времени они еще не проводили вместе, и он не знал, о чем уместно спрашивать, а когда лучше промолчать. — Да ничего не случилось… — кинул Никита и завел машину. Даня сделал выводы и надолго заткнулся. Было просто приятно находиться с ним рядом, хоть он молчит и зло дышит, нервно покусывая костяшки пальцев, резко набирает и так же резко сбавляет скорость. Но быть с ним — то единственное желание, с которым Даня живет последние два месяца. — Вот, если бы все дело было в сроках, я бы понял, но это… Даня молчал, понимая, что Нику надо просто кому-то выговориться. — Я же знаю, что хорошо пишу и материал свежий, актуальный. Эти исследования только недавно завершились. А они засрали, сказали: «С этим говном иди в научный кружок». Но знаешь, что самое обидное? — Что? — Даня спросил просто так, он знал, что можно было и промолчать — Ник все равно бы рассказал. — Они взяли эти статьи и отмазались тем, что до выхода осталось меньше пяти дней, а ничего другого у них нет. — Но ты должен радоваться этому. Лучше бы Даня отмалчивался и дальше, обжигающий раздражением взгляд скользнул по его лицу. — Радоваться? Тому, что меня поимели да еще так банально! — Тебя же не уволили, и твой труд не оказался бесполезным, разве это плохо? — Это унизительно, Дань, когда тебя используют. Я знал, что они примут работу, просто они развести меня решили. Мне заплатят меньше за статьи, что нужны им сейчас, как никогда. — А почему меньше? — Оштрафовали за нарушение сроков. Один день всего лишь. — Послал бы их, раз это так для тебя принципиально, — Даня не мог понять, почему сын одного из спонсоров их академии так переживает из-за работы в каком-то издательстве. — Я и послал. — Серьезно? — Да. Никто не будет меня использовать. — И что будет с выпуском? — Срать. — А статьи, получается, пропадут? — Не знаю. Отнесу к нам на кафедру, пусть опубликуют в сборнике, к диплому зачтется. Ник улыбнулся и так тепло посмотрел на парня, что у Дани внутри снова разлился мягкий огонь. Он мог только мечтать о том, чтобы иметь право видеть всегда этот теплый взгляд больших зеленых глаз. — Теперь ты рассказывай о своих проблемах. — С чего ты взял, что у меня они есть? — Даня старался выглядеть как можно увереннее. — Ну, знаешь, люди не срываются ночью из хорошей компании и не уходят в холод без куртки. Даня снова был застигнут врасплох, не зная, что ответить, он ляпнул первое, что пришло в голову. — Может, просто компания была не такой уж хорошей. — Значит, все-таки, проблемы на личном фронте, — уверенно заявил Ник, только Даня даже думать не хотел, как Зацепин все понял. — Ты пари что ли заключил? Никита засмеялся: — Да, с барменом. Он нальет мне бесплатно, если я включу «Пуаро» и угадаю причину исчезновения хозяина пальто. Даня решил не испытывать судьбу и соврал: — Бывшая девушка пришла с новым парнем. — Да уж, неприятно. Любишь ее? Даня промолчал, умоляюще посмотрев на собеседника. — Женщины в большинстве своем твари, их любить опасно. — А парни, значит, не такие? — Не такие. С парнями проще, они честнее и секс лучше. Снова чувство, что лицо краснеет от накатившей волны стыда. — Блин, у тебя уши загорелись, все я молчу. — Да нет. Чего уж, продолжай. То есть, ты и «твой Паша» никогда друг другу не изменяли? — За два года, что мы вместе — нет. Его слова, будто выстрел в висок. Даня не чувствовал боль, как что-то инородное, он сам стал ею. Его личная трагедия набирала обороты. — А в нем ты так же уверен? — Не хочу казаться смешным или наивным, — добрая, нежная улыбка, самая бесценная на свете, — но да, я в нем уверен. — И что дальше? Вы поженитесь после универа? — усмешка, чтобы скрыть злость, Даня просто исходил ядом, если бы он сейчас укусил Никиту, тот бы наверняка отравился. — Не веришь, что между парнями все может быть серьезно, да? — Давай закроем тему. — Нет, ты продолжай, раз уж мы начали. — Ок, сам напросился, — Даня и не представлял, что в нем за все это время скопилось СТОЛЬКО злости, он кусал безжалостно и подло, только не понимал, зачем так хочется обидеть Ника. — Не верю, что у тебя вообще с кем-то может быть что-то серьезное. — Вот как? Думаешь, знаешь меня? Предсказуемо. Не верь сплетням, Дань, они на то и сплетни. — Дело не в этом. Просто такие, как ты не могут кому-то принадлежать и хранить верность, — хотел задеть, а получилось лишь корону поправил. Никита хитро улыбнулся: — Такие, это — какие? — Всё, закрыли тему. Ник отметил, что кончики ушей парня снова покраснели, но промолчал об этом. Он что-то почувствовал, какой-то подвох. — Нет уж, я хочу знать, каким ты меня считаешь? Это становится интересно. — Никит, правда, я после итога не знаю, что говорю. — Дань, я любопытный и не отстану. — Мне вообще-то на встречу надо. — Не думаю, что твой друг еще там. Ты опоздал почти на полтора часа. — Он ждет. — Да-ня… Не переводи тему, а заканчивай мысль. Какой я? — Наглый, самовлюбленный тип, у которого никогда не бывает сигарет, — Даня не поверил, что сказал это вслух. Он хотел провалиться сквозь землю и пока ждал ответа, перестал дышать. — Ну, спасибо, что хоть ни «какой-то пидарас из курилки», ни «сынок спонсора» и все в этом духе. Приехали. — Ник остановился у тротуара. Даня вышел из машины на ватных ногах, поправил рюкзак на плече, сжимая в руке свое пальто. Он чувствовал себя глупо и пристыженно, ведь Никита не обиделся, а просто постебался над его словами. Закрыв дверь, он поплелся ко входу в ТЦ, где должна была состояться несуществующая встреча. *** — Ну что, дождался друга вчера? — приятный и обжигающий голос раздался над ухом, когда Даня спускался по лестнице из аудитории. — Да. Привет, кстати, — на то, чтобы сохранять спокойствие потребовались практически все душевные силы. — И как? — Что как? — Как прошла встреча? — Нормально, а что? — Да нет, ничего. Они шли покурить, и Ник почему-то все еще был с Даней, игнорируя свою постоянную компанию. — Видишь, сегодня у меня есть сигареты, — Ник продемонстрировал пачку «Парламента». Дане стало совсем хреново: — Слушай, извини. Я не знаю, что на меня вчера нашло. Я сам постоянно стреляю, и к тому же мне не жалко сигарет, тем более для друзей. — А мы уже друзья? — Ник самодовольно выпустил вверх струйку дыма. — Не знаю… Может быть… Почему нет? Зацепин как-то слишком тепло улыбнулся на неуверенные объяснения парня: — Дань, успокойся, я шучу. Я не обиделся вчера. Меня вообще сложно обидеть такими мелочами. Просто хотел постебаться, тебя так легко смутить… Даня молчал, просто смотрел на эту улыбку, на тонкие, красивые черты, на нежные губы, произносящие эти слова. Захотелось поцеловать Зацепина. Данил понимал, что так много, как в эти два дня, он никогда не общался с Ником, и Ник никогда не проявлял к нему интереса до «Осеннего бала». Такие мысли дарили, хоть и призрачную, но все-таки надежду на взаимность, а его улыбка согревала душу. — Вот я и говорю, тебя легко смутить, это мило… И если хочешь, — Ник сделал последнюю затяжку и, выкинув окурок в урну, подошел к Дане. — И если ты так хочешь, я могу попробовать стать твоим другом, к тому же у тебя всегда есть курить. — Слегка задев плечом растерянного парня, он пошел ко входу в учебный корпус. Догоравший фильтр больно обжег пальцы. «Что это сейчас было?» — Даня не выкурил и половины сигареты, она так и истлела в его руках. Теперь у него есть новый друг, о котором он так мечтал? Или это просто злая шутка?