Нелюбимый

— Подвезти? Такой знакомый «Кашкай» подкатил к Дане, когда тот шел к остановке после тренировки по теннису, которым занимался в секции при универе. Со спортивной сумкой в руках и чехлом с ракеткой на плече он отшатнулся от машины, слишком близко подъехавшей к нему сбоку. — Ты здесь откуда? — Репетиция затянулась. — Помимо научной работы при кафедре, Даня знал, что Никита также еще пишет скетчи для КВНа. — Давай, садись, я подвезу, поздно уже, — Ник настаивал. Поводов отклонить приглашение просто не нашлось, Даня сел в машину. Уж лучше бы он шел пешком до самого дома, потому что тогда не пришлось бы сквозь страх, любопытство и желание наброситься на Ника, с безучастным видом придумывать темы для разговора, из последних сил сохраняя самоконтроль. — Как тренировка? — Нормально. Как статьи? На кафедре оценили? — Да, только денег не заплатят, а я их уже распланировал. — Уверен — твоя гордость стоит больше. Ник улыбнулся, складывалось впечатление, что ему нравится самоуверенный стиль, который для общения с ним выбрал Даня. — Гордость — гордостью, но жить на что-то надо, одна машина сколько жрет. Даня удивленно распахнул глаза. Ник заметил: — Что, тоже думаешь, меня папочка содержит? — Ну, «Ниссан» он же тебе подарил, ты всем растрындел тогда на радостях. — Подарил — это точно. Только это было до того, как папочка узнал, что сынок у него голубой. Даня не отреагировал на новость — запретная тема была безусловно интересна, но все-таки запретна. — Не молчи, Дань. Тебе же хочется знать, как это случилось? — С чего ты взял? — Ну, всем прикольно слушать про чужой фейл, тем более такой сокрушительный, как у меня. — Если тебе неприятно, давай не будем об этом. — Вот теперь, я точно хочу, чтобы ты спросил. — Ок, как он узнал? — Ееее… Ты понимаешь с полуслова. Он застукал нас. — С ним? — Даня не мог произнести имя соперника. Язык не поворачивался. — Да, с Пашей. Ну, следующий вопрос. — Как ты мог так спалиться? — Вот именно, как я мог? — казалось, такое до сих пор не укладывается у Ника в голове. — Вот именно, как? Ты же такой продуманный чел. — Думаешь, я продуманный? — Ник засмеялся. — Ну, очевидно же, что не валенок, — Даня старался быть естественным. — «Валенок» — так уже не говорят, — Никиту искренне забавляла манера их общения, с Даней было весело. — Я говорю, — Даня отвернулся и начал гипнотизировать себя в боковое зеркало. — Не дуйся, я пошутил, — Ник потрепал его по коленке, пытаясь растормошить и вернуть тем самым классную атмосферу. Даня невольно дернулся от этого неожиданно интимного прикосновения к своему телу. — Все, понял, не трогаю тебя больше, — Ник ощутил, как Даня вздрогнул, и тут же убрал руку. — Я по-дружески, если что. Даня, мысленно краснея, промолчал, а Никита подумал, что если бы на его месте был сейчас гетеросексуал, Даня бы даже не заметил этого жеста. — Они с мамой приехали раньше из отпуска. А дома мы. Трахаемся и стонем. Предки бы не зашли ко мне в комнату, но голоса-то слышались мужские. — Ничего не скажешь, у Ника видимо талант превращать неловкость в еще большее замешательство. Даня уже не смотрел в окно, сам того не замечая, он во все глаза уставился на Никиту. Зацепин не смог сдержать смех: — Блин, ты так теряешься от этой темы. Никогда не устану делать это, лишь бы видеть твое лицо. — И что потом? — Даня решил проявить признаки жизни. — А что потом? Съемная квартира в спальном районе, минимальная ежемесячная сумма на карту и «гуляй Вася». — А мама? — Не знаю, она вроде не так… гомофобна, как отец. Просто он ее поставил перед фактом: либо она не общается со мной, либо он мне вообще никак не помогает. — Но почему так жестко, все-таки ты их сын, и ты даже никого не убил. — Он думает, что если от меня все отвернутся, я испугаюсь и вновь стану «нормальным». — А ты? — А я никогда не буду переступать через себя, чтобы кому-то угодить, даже отцу. — Возможно, они когда-нибудь поймут? — это был риторический вопрос, но Ник ответил. — Да пофиг, я смирился. Даня снова завис, размышляя о ситуации. Что должны чувствовать родители, заставшие сына под мужиком или сверху?.. Никита, наверное, любит… Даня оценивающе посмотрел на своего нового друга: тонкие пальцы, сжимающие рычаг коробки передач, плавно его переключая. На запястье браслет — тонкая цепочка из белого металла смотрится красиво и слишком изящно для парня. Он вообще изящный: красивая шея, острый подбородок, высокие скулы, тонкие черты, зеленые глаза, длинная светлая челка, постоянно спадающая на лицо, захотелось коснуться ее, проверив, на самом ли деле волосы такие же мягкие, какими кажутся. Даня изучал его до мелочей, пытаясь угадать предпочтения парня в сексе. Ник прикусил губу и, задумчиво глядя на дорогу, прибавил скорость. «Наверное, все-таки больше пассив», — и тут же невольно представив их вместе, Даня почему-то увидел Ника сверху. — Эй, о чем задумался? Даня моргнул — запретные, и от того еще более желанные мечты рассыпались. — Да нет, ни о чем. — Извини, я загнал тебя своими проблемами. Не парься, тебе такое не грозит. Ты же умный мальчик, не припрешь в дом любовника, пока родители в отъезде. — Да, наверное… — Даня был сбит с толку снова. Сейчас Никита был такой уставший, без привычного лоска, просто серые тренировочные штаны, просто джинсовая куртка, просто кроссовки. Ни клетчатых рубашек, ни хипстерских бабочек и узкачей, просто Никита — новый друг, повседневный и близкий, со светлой челкой, которая так шла к его зеленым глазам, а его улыбка завораживала настолько, что захотелось поцеловать ее. Данино сердце забилось пойманной птицей. Он даже сам не понимал всю глубину и опасность этой влюбленности. — Приехали, вроде? — Да. Спасибо, что подвез. — Не благодари, теперь ты мне должен, — блондин недвусмысленно подмигнул, лучше бы он этого не делал. Даня едва сдержался, чтобы не завыть: «Только скажи, я сделаю ВСЁ, о чем ни попросишь», но вслух произнес: — Сочтемся. — Пока, Дань, — дверца машины захлопнулась, обламывая Данины пошлые фантазии с Никитой в главной роли. — Пока. Дважды посигналив на прощание, «Ниссан» стремительно скрылся за поворотом.