Polifonia

      Когда Джим заходит к их общему семейному психологу, — мистеру Брауну — он уже наперед знает, что этот человек сегодня не выйдет из этого кабинета; в принципе, никогда больше, ведь в этот вечер Мориарти собирается быть откровенным. Иногда им с Мораном нужно выговориться, и ситуация преподносит идеальный для этого вариант. Сейчас их цель — этот мужчина.       Когда полковник садится рядом, Джеймс, будто вообще его не замечая, обращается к психологу: — Знаете, доктор, в наших отношениях пропал прежний огонёк, — Мориарти лениво откидывается на спинку кресла, неспешно поднимает ноги и кладёт их прямо на стол мистера Брауна, тот возмущённо замирает, а гений преступного мира преспокойно продолжает свою речь. — Раньше мы трахались почти каждый день, он имел меня на столе, в ванной, на кухне, и когда я пытался работать, и даже на чёртовом балконе. Я орал на всю улицу, нам даже пришлось переехать, но было весело. А что теперь? — недовольно хмыкнув, он качается на стуле, разглядывая дипломы известного врача. — Теперь, блять, у него работы, видите ли, много. Но стоило мне пойти по шлюхам, как он взялся психовать. Перестрелял нахрен всех, а меня отымел на углу какой-то сраной улицы, как дешёвку. И, бог с ним, я-то посчитал, что всё наладилось! Но что бы вы думали?! Этот мудак начал клеиться к моему брату! Ну это же вообще никуда не годится!       Джеймс разводит руками, поймав убийственный взгляд Себастьяна. У того сейчас такое лицо, что кажется, еще одно слово и он сорвется с места, затыкая своего босса весьма неприглядным интимным способом. И ему будет насрать на испуганного психолога, что листает свой старый блокнотик, пытаясь понять, что вообще тут происходит. — Понимаете, доктор, — сквозь зубы выдыхает Моран, еле сдерживая себя в руках, — он слишком много пиздит. Вы это уже заметили? Невозможно терпеть весь этот поганый бред, что он треплет. Я пытался донести этому придурку, что капитально устаю на работе. Я хочу его и, без сомнения, дрочу на него два раза в день. Это не отбивает желания отодрать его на балконе под долбанными звёздами, но к концу дня у меня сил не хватает даже для того, чтобы добраться до постели, — он злится все больше, понемногу закипая. — И когда, посреди всего этого дерьма, он вешает на меня ещё и своего придурошного братца, я терплю! Но, сука, он ещё смеет обвинять меня, что я хожу налево, в то время как сам, будто последняя мразь, лазит по блядям, а особенно к одной детективной кудрявой шлюхе! Каждый ёбаный день! — Да нахер он мне сдался?! — Джим взрывается первым, он весь вздрагивает от возмущения. — Ты сам прекрасно знаешь, что это игра! — Да у тебя всё игра! — Моран с прытью тигра подрывает и нависает над шефом, сжав его руки на подлокотниках кресла. — И даже твоя грёбаная любовь — это игра! Ебал я продолжать эту хрень! — он отступает, но в ту же секунду вынужден замереть, ведь Мориарти мёртвой хваткой вцепляется в его руку. — Я, блять, сказал, что люблю тебя, долбаный ты тупица! — рычит Джим, с яростью смотря на полковника. — Значит, это правда! И если ты... — он не успевает договорить, когда Себастьян затыкает его жестким, требовательным поцелуем. Джеймс будто растворяется в нём, зная, что проблем больше не будет, и злость вместе с обидами исчезают в одно мгновение.       Испуганный доктор тихонько поднимается, чтобы незаметно выскользнуть из комнаты, но Моран убивает его, вытянув пушку из кармана и даже не прервав жаркого и столь чувственного поцелуя.       Им не нужны свидетели.       Им никто не нужен. А уютный кабинет на сегодняшний вечер превратится в место дикого секса двоих влюбленных безумцев.