Долгий путь

Глава 20 ~О~ Поиск Северуса Снейпа ~О~ Обретение себя произошло вовсе не так, как предполагали Помфри и сам Северус. Ему представлялось, что это будет похоже сначала на вытаскивание тяжелых коробок из угла заброшенного чердака, а потом на утомительное перебирание их содержимого. И, как обычно бывает в таких случаях, Северус ожидал найти кучу хлама и лишь пару полезных вещей. Но то, что он прятал все эти годы, вовсе не хранилось аккуратными стопками в дальних уголках его разума. Оно оказалось спрятано на виду, нужно было лишь знать, где искать. Он начал читать подробные записи Минервы, ее вопросы и собственные ответы. («Северус, ты уже три месяца находишься в сильнейшем стрессе. Тебе известна причина?» «Конечно, Минерва. Он вот-вот покинет Хогвартс. Еще каких-то три месяца, и скорее всего я больше никогда его не увижу»). Хватило и этого, чтобы восприятие себя претерпело фундаментальные перемены, будто черно-белая фотография вдруг заиграла яркими красками, а потом и вовсе стала трехмерной. Северус не изменился, только... словно обрел себя. То, что он знал о себе, осталось прежним. Но это знание было простенькой мелодией по сравнению с симфонией его подлинного «я». Пробежав глазами несколько страниц, он отложил больше ненужный пергамент. Записи сработали как катализатор, стали ключом к добровольно принятым ментальным замкам. Теперь Северус избавился от пут и нашел все ответы. Его подавленное «я» всегда незримо присутствовало где-то рядом и сейчас вдруг проявилось в полной мере. Он окинул взглядом свою скудно обставленную, полупустую гостиную, буквально кричавшую о его самоотречении, и вздрогнул. Внезапно он почувствовал страстное желание сбежать из этой клетки прочь, на открытое пространство. Он выбрался из подземелий и спустился по ступеням главного входа навстречу весенней ночи. Прохладный апрельский воздух был все же заметно теплее холода подземелий. Северус отбросил свое тонкое одеяло и направился к квиддичному полю. Там он разулся и ступил в шелковистую траву. Запрокинув голову, он посмотрел на проглядывающие в облака звезды. Раздался раскат грома, со вздохом зашелестел дождь. Северус раскинул руки, а затем стянул ночную рубашку. Обнаженный, он стоял под ливнем и смотрел в небо. Лунный свет ласкал его бледную кожу, а лицо и тело омывали струи дождя. Северус остро ощущал себя цельным и живым. Он улыбнулся, потом усмехнулся и, наконец, расхохотался так, как никогда еще себе не позволял — захлебываясь от переполняющего счастья. Стресс... Стресс из-за полного ограничений существования, подспудного стремления вырваться из добровольно надетых оков. И вновь, вновь Альбус оказался прав: невзирая на все подавленные чувства, интересы и эмоции, именно любовь — страстная и неукротимая любовь (любовь!) — сорвала с него искусно созданную маску. Какая ирония, что его дважды возвратил к жизни — буквально, а теперь и в переносном смысле — один и тот же человек. Северуса так раздражало, что он обязан жизнью Гарри Поттеру, а сейчас он совершенно неожиданно осознал, что смысл этой жизни придавала пылкая любовь к тому же самому Гарри Поттеру, чудесному, своенравному, невыносимому юнцу. Да и стоило ли удивляться, что именно Поттер оказался невинным, до неприличия юным, но безумно притягательным объектом его чувств? Разве все и всегда не сводилось к Поттеру? Северус подобрал ночную рубашку, намокшие тапочки, одеяло и, по-прежнему обнаженный, зашагал обратно в замок. Видимо, жизнь изрядно ему задолжала, и потому он добрался до своих комнат без приключений. Он принял горячий и продолжительный душ, оделся в самую красивую, приятную телу одежду, что у него была, побросал кое-какие пожитки в небольшой кожаный саквояж, а затем сел за стол и написал прошение об увольнении. Часы еще не пробили полночь, когда он направился к кабинету Минервы. Он не сомневался, что она не ложилась и занимается делами, от которых пришлось отвлечься, чтобы помочь ему. Горгулья пропустила его, и Северус тихо постучал в дверь. Он улыбнулся, когда в ответ раздалось: — Входи, Северус. ~О~ Минерва не помнила ничего из ранее прозвучавших откровений, но осознавала, что Северус решил оставить ей хотя бы впечатления от услышанного. Ее расположение и уважение к нему усилились. Уходя из его комнат, Минерва уже знала, что он покинет Хогвартс. И пусть точные причины были ей неизвестны, все же понимать Северуса она стала гораздо лучше. Он заслуживал свободы. По меркам волшебников, он был довольно молод и мог еще столько испытать и стольким насладиться. Да, она не сомневалась, что он уйдет, только не знала, как скоро. И когда около полуночи раздался стук в дверь, она сразу поняла, кто это и по какому поводу. Казалось, Снейп не изменился и все же выглядел иначе. Его манера держаться утратила напряжение, спина по-прежнему была прямой, но поза — расслабленной. Глаза, которые всегда походили на непроницаемые черные зеркала, обрели тепло и глубину. Некрасивое лицо излучало энергию и несвойственную ему жажду жизни. Он присел, не дожидаясь приглашения, с непринужденностью друга, и вручил ей конверт. — Я прошу прощения, Минерва. Я знаю, что усложняю тебе жизнь, но остаться не могу. — Я ждала этого, Северус. Пусть и не догадываюсь, почему, — ответила она и положила нераспечатанный конверт на стол. — Я уже связалась с Горацием, хотя и не уточнила дату его возвращения. Впрочем, я предупредила его, что вызов будет срочным. Завтра я начну подыскивать на твое место полноценную замену. Минерва улыбнулась. — Я буду скучать, Северус. Куда ты собираешься отправиться? Он пожал плечами. — Сперва в Лондон, чтобы сориентироваться. Не представляю, что я буду делать. Его заявление не походило на слова отчаявшегося человека; скорее казалось, что он опустил окончание "поначалу". — Я не стану трогать твои комнаты. По крайней мере, пока не найду постоянного преподавателя. Если тебе нужно будет где-нибудь остановиться... — Спасибо. Не думаю, что я вернусь. Ну, или вернусь нескоро, но все равно спасибо. Минерва видела, что ему не терпится уйти. Она встала и проводила его до двери. — Прощай, Северус, — произнесла она и осмелилась коснуться его руки. Он удивленно посмотрел на нее, а затем обнял. После секундного замешательства Минерва в свою очередь крепко стиснула его в объятиях. Горло ее сдавило, а в глазах защипало от слез. Внезапно ей в голову пришло, что в другой жизни он мог бы быть ее сыном. — Я тоже буду скучать, по тебе, Минерва. И по Филиусу, и по Хагриду, — Северус отступил назад. — Попрощайся с ними за меня. — Непременно. Он улыбнулся — непривычное зрелище, но слегка насмешливая улыбка ему шла. А потом удалился, как обычно эффектно взмахнув полами мантии. Минерва со вздохом вернулась за стол. Надеяться продолжить работу явно не стоило, да и для каминного вызова Горацию было уже поздновато. Она снова встала и открыла окно. Гибкая кошка со странными отметинами перескочила с подоконника на тонкий резной карниз. Еще три прыжка, и она уже грациозно шагала по крыше, чтобы побыть одной в свете луны.