Долгий путь

Глава 28 ~О~ В небе ~О~ Утром Гарри чувствовал себя слегка разбитым, но готовым к полетам. Душ помог ему проснуться, и вскоре Гарри направлялся к дверям в привычной тренировочной одежде и с двумя своими лучшими метлами. Они обе были хороши, так что он собирался предоставить выбор Петеру. Петер появился в разгар завтрака. На нем были не новые, но отлично сидящие кожаные штаны для полетов, подчеркивающие его длинные ноги и узкие бедра, и традиционная короткая мантия, больше походившая на накидку с рукавами. Такие мантии всегда неплохо смотрелись в полете, но Гарри не носил их из-за непрактичности: их безжалостно трепал ветер, и они совершенно не спасали от холода. Он предпочитал отороченную мехом куртку до талии, которая согревала и не стесняла движений. Накидки он надевал только во время соревнований, так как они были частью официальной формы. Петер положил на стол полетные перчатки и красивый небесно-голубой шарф из шелка и кашемира, поздоровался и сел завтракать. Было очевидно, что он часто летает, и ни одна деталь гардероба Гарри не могла соперничать с его одеждой в изысканности. Гарри с сожалением взглянул на собственный старый гриффиндорский шарф, который ему достался еще на первом курсе, и мысленно пожал плечами. Возможно, ему и не доставало утонченности, зато в умении летать он превосходил многих, а не это ли и было самым важным? После завтрака они вышли из замка и направились к квиддичному полю. Петер выбрал гоночную модель «Ястреба», показав тем самым, что предпочитает скорость маневренности. Гарри же досталась новая «Молния», которая могла мгновенно останавливаться и резко менять направление. Они договорились о небольшой разминке перед тем, как отправиться любоваться окрестностями. Петер и впрямь неплохо летал, уступая Гарри лишь в самых искусных трюках. — Мне нравится наблюдать за вами, — смеялся он, — но это не значит, что я стану вам подражать! От его слов Гарри прошила вспышка удовольствия. Он смутно осознавал, что ему хочется произвести на Петера впечатление. Возможно, потому что Петер был высоким, великолепно образованным, изящным, с хорошим вкусом — иными словами таким, каким Гарри стать не светило. Забрав повыше, они с умопомрачительной скоростью устремились к морю, спустились ниже, к утесам, и пролетели вдоль побережья. Хохоча пронеслись над водой, задевая поверхность и вздымая блестящие на солнце брызги. Это был чудесный полет. Около десяти часов Гарри опустился на один из утесов и раскинулся на траве, чувствуя себя пьяным от счастья. Больше ничто на свете не дарило ему подобного ощущения. Он мечтал летать до своего последнего дня, а если получится, то и умереть на метле. Петер тоже приземлился и лег рядом. Пару минут они молчали, наслаждаясь моментом. Гарри обожал и это разделенное на двоих удовольствие полетом, особенно когда напарник был так же неравнодушен к небу. Он испытывал это чувство с Джинни: до того, как она забеременела, они иногда выбирались на прогулки на метлах. Гарри скучал по ним. Чертов Малфой. Он хихикнул и сел. Вытащил из кармана припасенные яблоки, бросил одно Петеру. Тот чуть его не упустил. — Вот почему из меня не получилось ловца. Едва могу поймать яблоко, брошенное с расстояния метра, — шутливо заметил Петер. После минутного колебания он добавил, более серьезно: — Мне всегда нравилась ваша игра. Наблюдать за вами — огромное удовольствие. — Вы увлекаетесь квиддичем? — Петер совершенно не походил на типичного фаната. — Не совсем. Но мой партнер — ярый болельщик «Паддлмир», так что мы посещаем столько игр, сколько позволяет наше расписание. Мы были на том финальном матче Кубка Мира в Роттердаме, в две тысячи четвертом. Потрясающие два дня. Вы были великолепны. Гарри пожал плечами. Ну да, он тогда отлично отлетал. Пожалуй, та игра стала одной из лучших в его карьере. Они выиграли с перевесом всего в десять баллов. Ему пришлось использовать все свои навыки, чтобы восемь часов отвлекать ловца команды-противника, а затем поймать снитч за считанные секунды, когда разрыв в баллах снизился с двухсот девяноста до ста сорока. Это и принесло им победу. — Вы не думали вернуться в профессиональный квиддич? — Гарри часто задавали этот вопрос, но в устах Петера он прозвучал как-то странно, словно его слова подразумевали нечто другое. Уж конечно, Петера не волновало, что команде понадобится новый ловец. Это его партнер болел за «Паддлмир», а не он сам. — Нет. Я не собираюсь возвращаться, — привычно ответил Гарри. — Для меня это пройденный этап. Петер кивнул так, словно не сомневался в ответе и заранее смирился с ним. Его реакция показалась Гарри странной, и он решил сменить тему. — Так вы будете регулярно нас навещать? — спросил он. — Навещать? — Да. Мой друг Рон постоянно мотается сюда из Лондона по средам и выходным. Их с Гермионой это вроде устраивает. Или вы переберетесь в Шотландию насовсем? — О, вот вы о чем. Боюсь, ни то, ни другое. Я не собираюсь покидать Амстердам. Гарри смутился и велел себе заткнуться, но любопытство одержало верх: — Я... хм. Мне показалось, что вы и новый директор... хм... Впрочем, неважно, это не мое дело. Простите. — Ничего. Вы подумали, что мы пара. Так и есть. Мы вместе уже пять лет. Но он очень хочет занять этот пост, а его решение стало для меня полной неожиданностью. Я не могу оставить свою работу в Амстердаме, и мое расписание абсолютно непредсказуемо. — Он с легкой грустью посмотрел вдаль, на океан, а потом пожал плечами: — Мы сможем видеться во время школьных каникул. — Ничего себе. Я бы, наверное, так не смог. Мне никогда не удавались отношения на расстоянии. — А у меня никогда раньше таких и не было. Думается, что будет непросто. Но у нас нет выбора. Он не хочет упускать шанса, и как бы я ни желал, чтобы все сложилось по-другому, что есть, то есть. Петер встал и потянулся. Его откровенность удивила Гарри. Он чувствовал одновременно неудобство из-за того, что сунул нос не в свое дело, и радость от удовлетворенного любопытства. Хотя почему его так заинтересовала личная жизнь Петера, он и сам не понимал. — Не пора ли нам обратно? — с улыбкой спросил Петер, меняя тему. — Давайте вниз с утеса, — ухмыльнулся Гарри в ответ. — Первый, кто не выдержит — тухлое яйцо. — У меня нет ни единого шанса, — заметил Петер. И, восторженно ухнув, ринулся прямо вниз. Но шансов у него и правда не было. Когда Гарри наконец потянул свою метлу вверх, ее прутья задели воду. Никто не мог повторить этого трюка. Они наперегонки помчались над пустошами, огибая большие камни и пугая овец. В замок Гарри и Петер вернулись в отличном настроении, как раз к обеду. В Большом зале почти никого не оказалось, и, наскоро перекусив, Гарри позвал Петера искупаться в озере. — Я бы с радостью, Гарри, но не могу. Меньше чем через час я встречаюсь с вашим будущим директором у ворот замка в точке аппарации. Увидимся вечером, на вечеринке Септимы? — Конечно, ни за что такое не пропущу. И у ступеней главной лестницы они разошлись каждый в свою сторону.