Долгий путь

Глава 39 ~О~ Разделенное на двоих удовольствие (Гарри) ~О~ Когда Гарри вернулся в свои комнаты, у него оставалось как раз достаточно времени для быстрого душа. Освежившись и побрившись, он натянул любимые джинсы и белую футболку, а после секундного колебания и толстовку, брошенную утром на спинку дивана. Он надевал ее всего на пару минут после тренировки, так что она была еще чистой, а, по его ощущениям, в подземельях царила вечная мерзлота. Он собрал свои записи для седьмого курса. Чистовик был уже почти готов, но для очистки совести ему все же хотелось сначала взглянуть на «Жизнь за Жизнь». Захватив пару книг, которые могли пригодиться, чистые пергаменты и перья, Гарри отправился в подземелья. На этот раз он побеспокоил чары на дверях ровно в восемь. — Входите, Поттер. Гарри шагнул внутрь. После стылого воздуха коридоров комната обрадовала теплом. Снейп сидел в кресле у камина с книгой, примостив на подлокотнике чашку. От вида его босых ног Гарри стало неловко, словно он подглядывал за чем-то личным. — На полке есть чай, если хотите, — сказал Снейп, даже не взглянув на него. Рядом со вторым креслом на столике лежала книга в кожаном переплете. Гарри положил возле нее свои материалы и с удовольствием налил себе уже знакомого ароматного чая. Устоять перед ним было невозможно. Гарри поднес чашку ко рту и глубоко вдохнул поднимающийся из нее пряный пар перед тем, как сделать глоток. Очень вкусно. Обернувшись, он встретился глазами с внимательным взглядом Снейпа. — Мне нравится ваш чай, — пояснил Гарри. Снейп хмыкнул и снова уткнулся в книгу. Гарри уселся и вскоре с головой погрузился в чтение, лишь пару раз прервавшись, чтобы сделать пометки. Описанные в книге ритуалы и заклинания были не менее отвратительными, чем цель, которой они помогали достичь. Не один Волдеморт помешался на бессмертии, и эту одержимость превосходила лишь жажда вечной молодости и красоты. Гарри нашел подробные описания создания хоркруксов и ритуального жертвоприношения детей, которое помогало ведьмам оставаться вечно юными красавицами. Книга представляла собой настоящее собрание ужасов. Многие заклинания содержали заметные изъяны, которые почти наверняка сводили на нет всю затею. В них не учитывались невинность и искренняя радость, которые составляли львиную долю очарования детей, — ведь решившийся на такие ритуалы не был способен понять подобные концепции. Кроме того, автор книги игнорировал любовь, дружбу, сострадание, которые и придают смысл долгой жизни. В какой-то момент Гарри поднял голову и обнаружил, что Снейп снова на него смотрит. — Не слишком приятное чтение, да? — спросил Снейп. — Слабо сказано. Одна надежда, что большинство описанного здесь лишь теория и никогда не применялось на практике. — Думаю, что так и есть, — согласился Снейп. — Мне кажется, что у автора просто было бурное и больное воображение. Конечно, находились глупцы, которые пытались опробовать кое-какие ритуалы, но, к счастью, это не так легко. Слава Мерлину, непросто заполучить «единоликих близнецов», не вызвав ни у кого подозрений. — Ну, мы-то прекрасно знаем, что кое-что из этого работает. Хоркруксы и в самом деле можно создать. — Гарри со вздохом закрыл книгу. Он был сыт ею по горло. Порочность человеческих существ не знала пределов, и теперь ему хотелось уравновесить прочитанные гадости подтверждением того, что любовь, доброта и самоотверженность тоже не знали границ. — У меня возникло огромное желание пойти и обнять детей Гермионы, — шутливо сказал он, чтобы развеять мрачную атмосферу. Снейп согласно кивнул: — Боюсь, дети давно уже спят. Можно отвлечься партией в шахматы. Часы над камином показывали одиннадцатый час ночи. Гарри не чувствовал усталости, но играть в шахматы не хотелось. — В шахматах я полный профан, — признался он, — и совсем не люблю их, пусть это и не говорит в мою пользу. Снейп усмехнулся. — Раскрою тайну: я тоже не большой любитель шахмат. Мне просто показалось, что вам необходимо передохнуть и отвлечься, и это первое, что пришло мне в голову. Гарри знал отличный способ отвлечься. Вроде, Снейп был в хорошем настроении. Попробовать? — Хотите полетать? — спросил он без особой надежды на согласие. Прежде чем ответить, Снейп как-то странно посмотрел на него: — Больше всего на свете вы любите летать, да? Гарри пожал плечами. Что Снейп подразумевал своим вопросом? — Да, обожаю. Это была чистая правда, и Снейп мог думать, что угодно. — Что ж, с удовольствием. — Правда? — восторженно, словно у ребенка, вырвалось у Гарри. Кошмар. Снейп приподнял бровь. — Правда. — Он поднялся. — Дайте мне несколько минут. — Отлично! — Гарри уже стоял в дверях. — Я захвачу метлы и буду ждать вас у Главного входа. Торопясь вверх по лестницам, Гарри попытался понять, почему так воодушевлен. Ему не верилось, что Снейп любит на досуге полетать. А Гарри был очень хорош в полетах. Может, Снейп и превосходил его во всем остальном, но в воздухе Гарри не знал равных. Отчего это казалось настолько важным, он и сам не понимал. Очутившись в своих комнатах, он схватил шарф, отделанную мехом куртку, перчатки и две «Серебряные молнии», последнюю модель и специальное издание, выпущенное несколько лет назад. Несмотря на профессиональные характеристики, этой метлой было очень легко управлять. Кто знал, насколько часто Снейпу доводится летать. На полпути обратно Гарри внезапно замер. У Снейпа наверняка есть своя метла. Ну, ладно, он принесет две, а если вторая не пригодится, ее можно уменьшить и положить в карман. И Гарри вновь устремился вниз по лестнице. ~О~ Разделенное на двоих удовольствие (Северус) ~О~ После ужина Снейп вернулся к себе и постарался отвлечься от мысли о грядущем визите Гарри. У него ничего не вышло. Надо же, ему было уже почти пятьдесят, а его одолевали такие ребяческие эмоции! Удивительно, что при таком возрасте и опыте он не стал окончательно циничным, пресыщенным или хотя бы здравомыслящим. Его склонный к анализу ум отмечал симптомы: учащенные сердцебиение и дыхание, вспотевшие руки. Наверняка, кровяное давление было слегка повышенным, а зрачки — расширенными. Классический случай радостного предвкушения, управляемого гормонами, но вызванного возбужденным рассудком. Северус с ходу мог назвать семь... нет, восемь зелий, которые бы устранили физические симптомы и успокоили бы его. Проблема заключалась в том, что ему нравилось, как Поттер на него действовал, и лишь хотелось снова и снова это испытывать. Вот только нельзя было позволять этим чувствам руководить поступками. Поттер бы такое поведение не понял и не оценил. В конце концов, Северус решил, что будет следовать привычному распорядку. В спальне он снял мантию, строгий жилет, ботинки и носки, прошел в гостиную, чтобы разжечь огонь в камине и заварить чай. Стоило ли приготовить вторую чашку? Хм, он ведь приготовил бы ее для Минервы или Хагрида, верно? Он опустился в любимое кресло, взял книгу… и так и застыл, не видя ни слова, затаив в предвкушении дыхание. Не надо смотреть на часы. Не надо. Еще двенадцать минут. О, да ради Мерлина! Северус отложил книгу и подошел к рядам полок. «Жизнь за Жизнь» Симеона Селвина. Черная кожаная обложка, толщиной дюйма в полтора. Ага, вот она. Он положил ее на столик возле кресла напротив и снова сел. Еще четыре минуты. Он выругался, злясь на свое выскакивающее из груди сердце, и вновь уткнулся в книгу. С минуту таращился в нее, прежде чем заметил, что держит ее вверх ногами. У него вырвался смешок: Мерлин, он жалок! Собрав волю в кулак, он прочитал несколько предложений и едва не подскочил, когда чары известили его о приходе Поттера, а затем послышался стук в дверь. — Входите, Поттер. — Тон получился суховатым и безразличным. Замечательно. Он предложил Поттеру чаю, не отрывая глаз от неуместного сейчас слова «лазурный». Взгляд Северус поднял только, когда Поттер отвернулся, чтобы налить чаю. Совершенство. Поттер был само совершенство. Идеальная задница в идеальных джинсах, идеальная спина, идеальные запястья в рукавах толстовки и чертов шрам над ухом. Гарри вдохнул аромат чая, слегка повернулся, делая первый глоток и… поймал Северуса с поличным. Спасибо, что Снейп запугивал его взглядами целых семь лет, так что сейчас Гарри лишь смутился и постарался скрыть неловкость, похвалив чай. — Хм… — ответил Снейп, словно подразумевал: «Мне все равно, я слишком увлечен важной книгой». Прозвучало убедительно. Поттер сел и тоже принялся читать, делать пометки, демонстрируя сосредоточенность, какую Снейп не ожидал найти в нем за пределами квиддичного поля. Он занимался два с половиной часа, а склонившийся над книгой Снейп не сводил с него глаз. Вряд ли кто-нибудь мог назвать «Жизнь за Жизнь» приятным чтением. Время от времени Поттер стискивал челюсти. Он недавно побрился, и линия скул казалась идеальной. Пару раз он на мгновение прикрывал глаза, явно расстроенный содержанием книги, но потом продолжал читать. Что-то записывал. Снейпу нравилось, как Поттер держал книгу в одной руке и листал страницы другой. Чуть позже, разгоряченный от горячего чая и близости огня, Поттер снял толстовку. Футболка на секунду задралась, обнажив плоский живот и манящую дорожку волос. Не отвлекаясь, он снова принялся за работу. Северусу же стало окончательно ясно, что сегодня сделать больше ничего не удастся… Он просто сидел, упиваясь зрелищем, запоминая очертания уха, игру мускулов на руках, закушенную губу. Прижав палец к какой-то строчке, Гарри перелистнул несколько страниц обратно и сверился с «Распространенными ошибками и недостатками заклинаний» Кардигена (Снейп отдал должное тому, что Гарри был явно хорошо знаком с содержимым этого трактата). Вид у него сделался удовлетворенный, но мрачный. Наконец, будто почувствовав на себе взгляд, он посмотрел на Снейпа. — Не слишком приятное чтение, да? — спросил Снейп. — Слабо сказано. Одна надежда, что большинство описанного здесь лишь теория и никогда не применялось на практике. — Думаю, что так и есть, — согласился Снейп. — Мне кажется, что у автора просто было бурное и больное воображение. Конечно, находились глупцы, которые пытались опробовать кое-какие ритуалы, но, к счастью, это не так легко. Слава Мерлину, непросто заполучить «единоликих близнецов», не вызвав ни у кого подозрений. — Ну, мы-то прекрасно знаем, что кое-то из этого работает. Хоркруксы и в самом деле можно создать. Замечания Гарри по поводу прочитанного были весьма проницательными. Он поделился, что теперь его тянет обнять подругу и ее детей, и Снейп восхитился такой здоровой, адекватной реакцией. Было очевидно, что на сегодня Поттер закончил, но Северусу не хотелось его отпускать. Он терпеть не мог шахматы, но все же предложил сыграть партию. В голове эхом звучало глупое: «Согласись, согласись, согласись…» — В шахматах я полный профан и совсем не люблю их, пусть это и не говорит в мою пользу. Что же, хоть что-то общее. — Раскрою тайну: я тоже не большой любитель шахмат. — Искренность Поттера грела душу. Сколько раз в прошлом Снейп использовал против него его же слабости, и подобное признание свидетельствовало об удивительной смелости. — Мне просто показалось, что вам необходимо передохнуть и отвлечься, и это первое, что пришло мне в голову (ха!). В похожей ситуации, если бы ему требовался перерыв, Снейп отправился бы в лабораторию. Для него варка зелий была настоящим блаженством. В такой момент он бы не отказался от компании Гарри, но, увы, Зельеварение того не привлекало. В том, чтобы разделить с ним свое удовольствие от любимого дела, чувствовалась некая интимность. Конечно, об этом нечего было и мечтать. Гарри замялся и, казалось, смутился. — Хотите полетать? Сердце Снейпа бешено застучало в груди. Аналогия была слишком яркой. — Больше всего на свете вы любите летать, да? — мягко спросил он, стараясь не выдать голосом разбушевавшихся эмоций. Гарри пожал плечами. — Да, обожаю. А я обожаю тебя. Господи, представится ли ему когда-нибудь шанс произнести это вслух? Снейп не очень любил летать, но если для Гарри это хоть отдаленно значило то, что для самого Снейпа — Зельеварение, ответ был очевиден. — Что ж, с удовольствием. — Правда? Сердце окончательно пустилось вскачь. Это действительно что-то значило для Гарри. Его вопрос был похож на возглас нетерпеливого ребенка, и даже сейчас Снейп не сумел оставить это незамеченным. Он приподнял бровь, но повторил: — Правда. — Он поднялся, размышляя, удастся ли отыскать куртку для полетов. — Дайте мне минут десять. — Отлично! — Гарри уже стоял в дверях. — Я захвачу метлы и буду ждать вас у Главного входа. Гарри явно обрадовался. Значило ли это хоть что-то? Мерлин, как же он жалок. Гарри — НАТУРАЛ. Необходимо было взять себя в руки. А еще найти проклятую куртку. Поттер даже не поинтересовался, есть ли у него метла, очевидно, догадавшись, что нет. Оставалось только надеяться, что Поттер додумается выбрать для него что-нибудь поустойчивее и понадежнее, не то Хогвартс рисковал лишиться директора. Однажды Северусу довелось летать без метлы, и воспоминание об этом до сих пор вгоняло в дрожь. Хитрый трюк, которому его научил Волдеморт, одно из самых темных заклинаний, что он только применял в своей жизни. Больше никогда. Лучше смерть. Ага, вот и отделанная мехом куртка. Короткие мантии для полетов казались Снейпу непрактичными и показушными, хотя, безусловно, весьма шли Петеру. О Петере он не вспоминал неделями. Да и не хотелось, особенно сейчас. Северус вернулся в гостиную. На спинке кресла лежала толстовка Гарри. Нужно отдать ее. Северус взял ее и, поколебавшись, прижал к лицу, вдыхая всей грудью. Несколько минут он так и стоял, как полный глупец, уткнувшись лицом в толстовку, наслаждаясь запахом мужчины, в которого был влюблен.