Долгий путь

~O~ Снова в путь ~O~ На следующее утро коллеги радостно приветствовали Гарри за завтраком. — Поттер. — Директор. Всего два небрежно брошенных слова, но всякий раз, когда Гарри смотрел в сторону директорского места, его встречал горящий взгляд Снейпа. Обед на этот раз пропустил сам Снейп, а за ужином он с жаром обсуждал что-то с Гермионой и Флитвиком и не обращал на Гарри ни малейшего внимания. Гарри весь извелся, ожидая, пока часы пробьют восемь вечера. Ему не терпелось снова увидеть Снейпа, но больше всего хотелось прямо с порога спросить: «Как ты мог?» — хотя Гарри знал, что не имеет права даже мысленно его упрекать. Он принял душ, побрился и оделся: элегантные черные брюки, белоснежная рубашка и любимый зеленый свитер из кашемира. Расстегнул воротник рубашки и закатал рукава. Гарри знал, что одежда ему идет, и это придавало ему уверенности. Ровно в восемь он стоял у комнат Снейпа. Дверь распахнулась прежде, чем он успел постучать. Снейп, как обычно, босой и без мантии, устроился в кресле с книгой, на столике у стены уже стоял поднос с чайными принадлежностями. Но знакомая обстановка ничуть не помогла успокоить нервы. Гарри налил себе чаю и сел. Снейп опустил на колени книгу страницами вниз и посмотрел ему в глаза. Они улыбнулись друг другу, не в силах скрыть удовольствие от встречи. — Гермиона напомнила мне об обязательствах, налагаемых контрактом, а Филиус объяснил, почему так важны совместные трапезы. Я прошу прощения за свою оплошность. Обещаю, что отныне буду есть в Большом зале так часто, как только позволят обстоятельства, — скороговоркой выпалил Гарри. Он надеялся, что ему не придется лгать о причинах, по которым он держался вдали. — Рад это слышать. Своим отсутствием вы не только нарушали должностные обязанности, но и оказывали удручающее влияние на настроение преподавательского состава. Многие ваши коллеги испытывают к вам весьма нежные чувства. По вам скучали, мистер Поттер. — Снейп говорил бесстрастно, почти равнодушно, но его пристальный взгляд заставил Гарри покраснеть. — Теперь я понимаю, что тоже по ним соскучился, — признал Гарри. Он уставился на огонь в камине и храбро продолжил: — Хотя я не думал, что их заденет мое отсутствие, ведь у них есть личная жизнь, близкие люди за пределами Хогвартса. — Вы ошибались, мистер Поттер. По всей видимости, вы стали неотъемлемой частью их жизни, и вдали от вас они сразу же поняли, как сильно им вас не хватает. Гарри невольно взглянул на Снейпа: последние слова можно было с легкостью понять как признание. Но Снейп тоже смотрел в камин, и его обычно бледные щеки порозовели, наверное, от жара огня. Гарри улыбнулся, решив, что лучше истолковать его слова в наиболее приятном для себя ключе. Снейп привязался к нему и скучал. Снейп ценил его компанию. Приободрившись, Гарри сменил тему на более безопасную: — Мне не хватало вашего чая, — с улыбкой произнес он. — И совершенно напрасно, — пожал плечами Снейп. — Ваша чашка всегда вас ждет. Каждый вечер, Поттер, — будто невзначай добавил он. Сердце Гарри чуть не выскочило из груди. Что это значит? Он может приходить, не дожидаясь приглашения? Ему будут рады каждый вечер? — Так я могу заходить на чашечку чая… когда захочу? — Он попытался не выдать вспыхнувшую в нем надежду. Снейп перевел на него взгляд, и на его губах появилась хищная улыбка. — Конечно, мистер Поттер. Хотя вы знаете, что после ужина я часто работаю и не всегда смогу развлекать вас оживленными беседами, пока вы пьете чай. — Ничего, я могу приносить свою работу на случай, если вы будете заняты… — Гарри хотелось вскочить и танцевать от радости. Впрочем, этим вечером работа определенно могла подождать. Гарри и Снейп обсудили все, что случилось за три недели разлуки. Больше всего их тревожила бабушка Невилла, здоровье которой стремительно ухудшалось. Ее жизнь подходила к концу, и они оба знали, как сильно будет переживать Невилл. — Если бы не мистер Лонгботтом, Джордж Уизли вряд ли пережил бы гибель своего близнеца. Уверен, несмотря на то, что они вынуждены проводить много времени вдали друг от друга, мистер Уизли окажет ему не меньшую поддержку. Как и друзья. Сложно переоценить важность его общения с вами, Грейнджер и МакКлэлланом. — Миссис Лонгботтом выполняла обязанности главы семьи и представляла Стойкий и Несокрушимый Дом Лонгботтомов в Визенгамоте, — добавил Гарри. — Если ее не станет, Невиллу придется пройти посвящение в Визенгамоте и найти доверенное лицо, которое будет представлять его на заседаниях. Не думаю, что у него хватит времени, чтобы лично там присутствовать. — Если он сам еще ничего не решил, то вы могли бы дать ему совет. Вы ведь глава Дома Блэков? Гарри кивнул и, немного смущаясь, сказал: — Я глава Дома Блэков и, как это ни смешно, глава Дома Розье. И еще, так как я официальный опекун Тедди, глава Дома Люпин. Драко Малфой представляет меня в Визенгамоте, хотя ему всякий раз нужно мое согласие для голосования. — Дом Розье? Как так получилось? — После смерти Эвана Розье, который не оставил прямых наследников или хотя бы завещания, у поместья очень долго не было хозяина. Родовое гнездо не принимало ни его троюродного брата, ни кузена по дедовской линии. Возможно, наследство досталось бы их будущим детям, но когда их, как и других Пожирателей Смерти, лишили магии, поместье, видимо, окончательно утратило к ним интерес и выбрало следующего ближайшего родственника — двоюродного брата Розье по линии прадеда, Сириуса Блэка. К тому времени он скончался, но у него остался подходящий наследник. Я. По правилам Дома Розье, и, кстати, Блэков тоже, я считаюсь чистокровным волшебником, потому что мои родители были волшебником и ведьмой. Так что пока Тедди не достигнет совершеннолетия, я буду главой четырех Домов, три из которых имеют право голоса в Визенгамоте… Снейп улыбнулся. — Значит, вам крупно повезло, что ваша попытка убить Драко Малфоя на шестом курсе провалилась. Если бы в тот момент, когда вы увлеченно вспарывали ему живот, кто-нибудь сказал, что однажды вы доверите ему вести свои дела, вы бы ни за что не поверили. Горечь и обида всколыхнулись в Гарри с такой силой, будто все произошло вчера. — Я не пытался убить… — Он осекся. В глазах Снейпа промелькнуло торжество: он явно наслаждался тем, что ему по-прежнему легко удается провоцировать Гарри. — О, ха-ха… — раздраженно сказал Гарри. — Я просто счастлив, что вас забавляет одно из худших событий моей юности. — О нет! Вовсе нет. В самом происшествии нет ничего забавного. А вот в вашей реакции… — с улыбкой заметил Снейп. Он поднял чашку и сделал глоток. Гарри не понимал, почему Снейп так упивается его угрызениями совести. Он взглянул в темные глаза — в них читался вызов. И до Гарри вдруг дошло: после завуалированного признания в том, что Снейп скучал по нему, после фактически открытого приглашения приходить в любое время Снейп чувствовал себя уязвимым. Ему нужна была передышка, перегруппировка. Он испытывал Гарри на прочность. Проверял, вспылит ли Гарри и уйдет, или же примет его таким, как он есть, со всеми недостатками. До сих пор на передний план выступали качества, достойные восхищения, но выдержит ли Гарри проявление наименее приятных черт его характера? Гарри искренне, открыто улыбнулся Снейпу — точь-в-точь как тем утром, когда наконец отпустил прошлое. Он вложил в улыбку «Я вижу тебя насквозь, и ты прекрасен» и добавил чуточку «Очень хочу увидеть тебя без одежды». В конце концов, не только ему можно чувствовать себя сбитым с толку. Снейп резко опустил чашку и закашлялся. Видимо, чай попал не в то горло. — Все в порядке, Снейп? — невинно спросил Гарри. Раскрасневшийся Снейп еще раз прочистил горло. — Да, да. Все хорошо, спасибо. Гарри поднялся, чтобы заново наполнить их чашки, а затем они, будто сговорившись, вернулись к менее опасным темам разговора. Юный Мэтт Пайлат, помощник Дермотта МакКлэллана, отлично справлялся с работой в классе и с дополнительными занятиями у бывших сквибов. Дермотт готовился к сдаче экзаменов на Мастерство, и Снейп, под началом которого Дермотт писал диссертацию, не сомневался в его успехе. После ее защиты Мэтт мог бы стать официальным Учеником Дермотта и начать собственный нелегкий путь к званию Мастера Зелий. Эксперимент с наймом помощника профессора удался на славу, и Снейп уговорил Совет Попечителей взять еще одного — на этот раз для Флитвика, который очень много времени посвящал обучению взрослых студентов Чарам. Подавать заявки можно было до конца ноября, и Снейп рассчитывал, что новичок приступит к работе с января. В башню Гарри вернулся около полуночи. Походка его была легка, сердце пело, он улыбался и мурлыкал себе что-то под нос, пьяный от любви. Он решил, что последует совету Филиуса и будет наслаждаться обществом Снейпа столько, сколько тот ему позволит. Личная жизнь Снейпа его не касалась, пусть они с Петером разбираются сами.