Долгий путь

~O~Снова вместе~O~ Только слепец не понял бы, что Филиус ухаживает за Луной. Гарри никогда не видел ее такой счастливой. Она дорожила каждой улыбкой Филиуса, каждым милым подарком, даже самым незначительным знаком внимания. Поэтому когда Гарри увидел бабушку Филиуса, то сразу вспомнил об истории его родителей и все понял. Он радовался за своих друзей: они оба были очень необычными, но заслуживали счастья и идеально подходили друг другу. Гарри любил Северуса не меньше, чем Луна любила Филиуса, — а ревновал бы Северус так сильно, если бы ничего к нему не чувствовал? Как же несправедливо. Простит ли Северус его когда-нибудь? Затем произошло чудо — Северус дал понять, что прекрасно понимает Гарри. «Иногда даже друзья совершают самые ужасные ошибки». Например, спят с тем, с кем не стоило бы… «Под влиянием ревности или гнева они поступают… необдуманно и ранят дорогого человека». Он разозлился на Северуса за то, что тот читал идиотскую книгу Скитер, и ревновал, потому что Петеру досталось то, что было недоступно для Гарри. «Уже через мгновение они страшно сожалеют о том, что натворили, но не знают, как это исправить». После ночи с Петером Гарри себя возненавидел, но как такое исправить? Да, Снейп явно поразмыслил над тем, что произошло, и понял, в какой непростой ситуации оказался Гарри. Ответ Гарри был полон надежды: «Думаю, великодушие и снисходительность к ошибкам не всегда даются легко, но если дружба и в самом деле важна, наверное, все можно простить и забыть». Приглашение Снейпа было пределом мечтаний. Наконец-то, наконец-то все закончилось, и они снова будут друзьями. Когда Невилл и Гермиона напомнили о вошедшем в традицию пятничном сборище друзей, он хотел было отказаться, но Снейп с улыбкой сказал, что с удовольствием к ним присоединится. Сидя рядом в «Трех метлах», они иногда задевали друг друга ногами, соприкасались руками, когда тянулись за кружкой, и Гарри даже осторожно заправил Снейпу за ухо выбившуюся прядь волос. Благодарностью стала мягкая улыбка, а когда они возвращались в замок, Снейп натянул на коротко стриженую голову Гарри капюшон мантии, заметив, что сегодня на улице необычайно свежо, — и на мгновение его ладони коснулись лица Гарри. Следующие два вечера в подземельях были чудесными. Их дружба расцвела с новой силой: они добродушно подтрунивали над оплошностями, которые допустил Гарри с бабушкой Филиуса, шутили о ее будущей встрече с Ксенофилиусом и строили самые безумные предположения о том, почему Тедди до сих пор изображал Люциуса. Теперь Северус провожал Гарри до дверей, и с каждым прощанием они стояли все ближе и ближе друг к другу. Во вторник Гарри заявил, что вот уже несколько недель в этот день к нему в гости приходят юные слизеринцы. Не согласится ли Северус подняться сегодня к нему в башню? В отличие от необыкновенно довольного Перри, завидев Северуса, Хэмиш, Андреас, Перси и Пако страшно перепугались. Ничего не изменилось даже после того, как Северус помог им с домашней работой по Зельям. Гарри это ужасно развеселило. Впрочем, они оттаяли, когда в отместку Гарри Северус рассказал о его наиболее впечатляющих провалах на Зельях и двух почти традиционных взрывах на каждом уроке: сначала громкий, но обычно безвредный «бум!» мистера Лонгботтома, потом тихий, но извергающий дым и копоть «буль!» мистера Финнегана. Насмешив слушателей, Северус продолжил описывать, как у Гарри изредка взрывались на уроках котлы, бесшумно, крайне опасно и частенько не без помощи слизеринцев. Пары одного такого испорченного зелья на неделю лишили мистера Уизли волос, другого — покрасили голову Гарри в розовый цвет, третьего — вырастили профессору Грейнджер-Уизли щупальца. Наконец, один из самых грандиозных взрывов на седьмом курсе заставил одежду Гарри исчезнуть. — А вот этого не было! — возмутился Гарри. Мальчишки хохотали, как сумасшедшие. — Ребята, честное слово, он это придумал! Не было такого! Пако сполз на пол, схватившись от смеха за живот. — Ой, — сказал Снейп, в упор глядя на Гарри, — ты прав! Такого и правда не было. Это только моя фантазия… Мальчишки лишь пуще захохотали, а Снейп облизнул губы, и Гарри показалось, что этот горящий взгляд и впрямь сейчас подожжет на нем одежду. Через минуту Снейп уже играл с Хэмишем в четыре руки на пианино — совершенно ужасно, отчего все еще больше развеселились. А потом провел партию в волшебные шахматы против Перси и Пако — разбив их в пух и прах и вызвав стоны отчаяния. Перед их уходом Гарри вышел на балкон, чтобы пополнить кормушки для птиц, и мальчики, решив, что он ничего не услышит, завязали со Снейпом разговор о том, что они явно обсуждали между собой и раньше. Гарри это позабавило. Прислушиваясь к беседе, он одновременно испытывал сочувствие и восхищение Северусом, который, как и подобает опытному дуэлисту, ловко отбивал слаженную атаку юных слизеринцев. Хэмиш: — Сэр, Гарри кажется вам привлекательным? Северус: — А вам разве нет? Он очень симпатичный молодой человек. Перри: — Да, но вы бы поцеловали его при случае? Северус: — А вот это уже вас не касается, мистер Битрут. Перси: — Ну и ладно. Не нужно отвечать. Это не наше дело. Просто поцелуйте, ладно? Пако: — Да, потому что тренер вас обожает. Вы не знаете, потому что он спрятал ваш портрет. Андреас: — Он с ума по вам сходит. Никого лучше вам просто не найти! Северус: — Я подумаю над вашими словами. А теперь бегите, или я сам назначу вам отработку за то, что вы пропустили отбой! Мальчишки умчались, словно стайка вспугнутых котом птичек. — О, — сказал Гарри, вернувшись в комнату, — они уже ушли? Я собирался дать им пропуск. Они получат отработку, если наткнутся на Дермотта. — У них есть еще пара минут. Они воспользуются проходом Тадеуша Ужасного, о котором знают все слизеринцы, и успеют до отбоя. — Ладно. Спасибо тебе за терпение. Дай им волю — они бы торчали тут каждый вечер. Я разрешаю им приходить только по вторникам, но Кричер говорил, что они почти каждый день проводят здесь по нескольку часов перед ужином. Как я понял, остальные слизеринцы довольно суровы к ним, и им не рады в гостиной их собственного факультета. Может быть, с этим надо что-то делать? — Сложно изменить отношение всего факультета. Возможно, осенью, когда прибудут новые первокурсники, станет получше, но я поговорю с Авророй, спрошу, знает ли она о сложившейся ситуации. Заслужил ли я чай? — спросил Северус. Он развалился на диване, закинув одну руку за голову. — Мой — совсем не то, что твой, — заметил Гарри. — Разнообразие придает жизни остроту, — тихим, чувственным голосом ответил Снейп. — Я знаю, что твой мне придется по вкусу. Горячий, необычный, по-своему идеальный, он заполнит мой рот и подарит новые ощущения… — Гарри уставился на него, разинув рот, не в силах поверить, что Снейп так откровенно дразнит его. — Чай? — подсказал Снейп. — Ах да. Да. Кричер, чаю, пожалуйста. Тут же появился изящно сервированный поднос с чайными принадлежностями. — Впечатляет. — Кричер лучше всех. — Спасибо, хозяин Гарри, — раздался голос из ниоткуда. Они выпили чаю, и Снейп собрался уходить. Спустившись на несколько ступенек, он остановился и оглянулся: — Ты же бисексуал, Поттер? — Э-э… Да, думаю, да. — Спокойной ночи, Поттер. — Спокойной ночи, Снейп.