Я тебя хочу, недотрога

      Я открыла дверь и вошла в дом. Здесь царила суета: все бегали, таскали коробки, вытирали пыль, звенела посуда. Переступив через всевозможный мусор, пакеты и газеты, я отправилась в комнату за чистой одеждой. Но без проблем мне это не удалось. За спиной раздался писклявый голос моей сестры:       — Посмотрите на неё! Что же, свинья и во дворце свинья. - на этой фразе она заливисто рассмеялась, а я, не желая слушать её насмешек и дальше, сдула непослушную чёлку со лба и хотела отправиться в свою комнату. Но вдруг почувствовала резкую боль в области затылка. Это Дейла дернула меня за хвост со всей силой.       — Я ещё не договорила, — обмотав мой волос на руку, она сильно его дернула, да так, что у меня из глаз посыпались искры. — Я же тебе говорила, Марин, что она в мать пошла.       "Так здесь ещё и Резникова" — измученно подумала я. Резко развернувшись, я дёрнула хвост на себя, и Дейла от неожиданности выпустила его.       — Не смей даже заикаться о моей матери. — злобно прошипела я.       — Что, правда глаза колет? — ядовито улыбнулась она.       — Что это ты так расхрабрилась? — сверкнула глазами в сторону Резниковой я. Обычно она не затрагивала тему моей о маме. Но когда рядом оказывалась одна из её многочисленных ветренных подружек, она переходила все черты дозволеного.       — На что это ты намекаешь? — угрожающе прошептала она.       —На то и намекаю. — прямо ответила я.       — Кошмар-р-р, какая невоспитанная, фу. — сморщила свой носик Марина, до этого момента молчавшая.       — Не обращай внимания. Шлюхи — это существа без манер, ну, а если ещё и у них целая династия, то…       Пелена гнева застлала мне глаза. Кулаки инстинктивно сжались, на шее запульсировала венка, нижняя губа задрожала. Я уже не владела собой.       — Закрой рот! — услышала я свой же голос.       Дейла гневно, но в тоже время победно оскалилась и подмигнула Резниковой. Но я в порыве злости этих жестов не заметила.       — Неприятно слышать про себя и про свою любимейшую матушку правду, не так ли? — поинтересовалась она, сладко пропев слово любимейшую.       — Дейла, я за себя не ручаюсь. — уверила я скорей себя, чем сестру.       — Как их ещё называют? — наплевав на моё предупреждение, спросила она у своей безмозглой белокурой подруги.       — Ночные бабочки, девицы лёгкого поведения. — помогла ей она. А папина дочка, оценивающе и с презрением оглядев меня, сделала выбор:       - Девица, поведение - лёгкое. Именно таким образом она будет заполнять анкеты. — начала кивать в подтверждение своим словам она. Для меня это было последней каплей. Я подскочила к ней и дала крепкую пощёчину. На лице сестры сначала промелькнуло потрясение, потом ужас, а затем уже и ненависть.       — Ты что делаешь, тварь!? — взвизгнула она и отпрыгнула от меня в сторону.       — Что здесь происходит? — как гром среди ясного неба раздался над нами голос отца. Я резко обернулась. Он стоял на верхней ступеньке, смотря на меня пронзительным взглядом так, что у меня по коже побежали мурашки. Первая очнулась Дейла и плаксивым голосом начала свою трогательную историю:       — Ах, папочка! - начала она. — Разговариваем мы с Маришкой вот, прямо здесь, на этом месте, и проходит мимо вот… эта. Ну, я ей сказала, что по дому в таком ходить нельзя. А она… а она… послала меня куда подальше!       Весь свой монолог она увлечённо жестикулировала, а Маришка усердно кивала.       — Так вот, я сказала ей, что так вести себя неприлично, а… В-в-василиса ответила, что советы какой-то там… Прости, пап, я не буду говорить то слово, которое она произнесла!       — Она говорит неправду! Всё было совсем не так! — пыталась я установить истину, но всё это было тщетно.       — Молчи, когда говорит твоя сестра. — тут же ответил отец со сталью в голосе. Я беспомощно вздохнула, понимая, чем всё это для меня обёрнётся.       — И потом я сказала, что она невоспитанная и то, что она не заслуживает жить с нами под одной крышей. И эта сумасшедшая подлетела и ударила меня!       Закончив свой рассказ, она всхлипнула, но быстро утёрла несуществующие слёзы. А отец, нахмурившись и сжав губы, обречённо посмотрел на меня. Сколько в этом взгляде было разочарованности и равнодушия.       — Василиса, ты разочаровала меня. Теперь поднимись в свою комнату и подумай над своим поведением. Я тебе даю три недели.       — Но в это воскресение у Дианы День Рождения. — беспомощно произнесла я.       — Пропустишь. За всё нужно платить, особенно за такое ужасное поведение. — строго закончил он.       Я, разочаровавшись во всём, побрела в свою комнату наверх. Сильхо хлопнув дверью, я упала на мягкую новую кровать и, как любая девушка, дал волю слезам. Спрашивая Бога, за что мне такая семья, я не заметила, как кто-то тихо вошёл в комнату и присел рядом со мной.       — Ты чего, мелкая? — встревожено спросил мягкий тёплый голос, который я тут же узнала. Я перевернулась лицом к своему брату. На лице его была написана жалость и понимание.       Переместив свою непутевую голову на его колени, я начала рассказ. Норт вставлял свои комментарии, гладя меня по волосам и успокаивая. Это, скажу я вам, подействовало.       — Не думал я, что она так низко опустится. — задумчиво проговорил он. — Но, моя хорошая, зачем ты подралась с ней?       — Я не знаю. Просто она меня выбесила. Мне надоели все эти подколы, унижения, — грустно прошептала я и вдруг вспомнила. — Точно! Норт, я сегодня встретила парня, нашего соседа, при необычных обстоятельствах.       — Я весь во внимании. — усмехнулся он резкому изменению моего настроения.       — Он обрызгал меня грязью, потом я снова плюхнулась в грязь, после он надо мной смеялся, но помог встать, затем он провёл меня до дома, в общем, это долгая история. Хотя я её уже по-моему рассказала.       Норт убрал мою голову с коленей, с ногами забрался на кровать и внимательно с прищуром посмотрел на меня.       — Ты, мать, часом, не влюбилась? — подозрительно спросил он.       — Ты думай, что говоришь. Хоть он красивый, необычный, загадочный и.… Тьфу, блин! Отвяжись от меня! Я даже имени его не знаю… — сникла я к концу.       — Узнаешь. Встретишь его ещё, — улыбнулся Норт. — И, да. Я тебе пироженку принёс!       Брат хитро улыбнулся, а я, с утра ничего не евшая, загорелась идеей проглотить что-нибудь перед ужином, который будет только через два часа.       Ловким движением он выудил из-под кровати коробку с… Я радостно завизжала!       — Тише ты. — шикну он, а я ойкнула и прикрыла рот рукой. В коробке лежало моё любимое тирамису.       — Я пойду, а то мне курсовую писать. — сказал брат и оставил меня наедине с лакомством. Поедая эту прелесть, я вспомнила, что у меня завтра конкурс в музыкальной школе и то, что домой мне придётся добираться самой.