***
Ричард вытащил градусник изо рта Ли и присмотрелся. 38,5. Он встряхнул его и отложил на стол. Второй раз результат один и тот же. Ричард успел натащить дрова, найти упаковку с коробками спичек, правда, отсыревшими. Чтобы суметь зажечь огонь, пришлось изломать и выбросить с десяток. Старые бумажки, отвалившиеся этикетки от бутылочек с лекарствами, обрывки тряпок – все пошло в дело для разжигания огня. Спустя некоторое время воздух в покосившемся домике начал медленно прогреваться. А температура не падала. Да, смерть от переохлаждения отступила на некоторое время. Но сильный жар мог привести на тот свет быстрее, чем холод. И что же делать? Вот уже полчаса Ричард метался от одного варианта к другому: ждать или колоть?... На бутылке с Пенициллином едва можно было разглядеть «5.000.000 I.U.», и это ничего для Ричарда не значило. А шприцы, взятые из шкафа, имели деления в миллилитрах, и емкость их была пять миллилитров. Естественно, никаких инструкций поблизости не было. Как колоть? И, главное, сколько? Как сопоставить абракадабру на этикетке с миллилитрами шприца? Истекший срок годности не добавлял решимости. Ричард задумчиво посмотрел бутылочку на просвет. Отставил в сторону и высыпал на кончик ложки раскрошившийся из таблеток порошок аспирина. Он решил дать вначале его в надежде сбить жар. На улице почти стемнело.***
Ли понял, что проспал достаточно долго. Он попытался сесть, и его желудок болезненно сжался. Отказавшись от этой идеи, повалился обратно на подушку. Подушку? Ли повернул голову и огляделся. Какое-то подобие больницы. Неужели их спасли? Повернул голову в другую сторону и заметил стол возле своей кровати. Он был уставлен флаконами и ампулами. Вокруг стояли другие койки, но все они были пусты. На той, что была по соседству с его собственной, были свалены подушка и смятые одеяла. Но никого в помещении не было. Он решил позвать кого-нибудь. Хотелось видеть Ричарда, но когда он попытался выдавить хоть звук, у него вырвался лишь хрип. Он снова сглотнул, морщась. Можно просто полежать, отдохнуть несколько минут и, в конце концов, кто-нибудь появится... А пока он закроет глаза и подождет.***
Ричард накормил Ли таблетками и решил обойти весь лагерь, обыскать строения более тщательно, чтобы с пользой провести время. Неплохо было бы найти еще дров, поскольку того, что было во дворике, хватит ненадолго. Он снова натянул на себя куртку, задержался, чтобы накинуть на Ли еще одно одеяло, и вышел наружу. Давно стемнело. Ричард с болью подумал, что Джули предстоит провести лишнюю ночь одной в лесу. «Надеюсь, с тобой все в порядке…» Первым делом он направился в столовую. Большинство шкафов пустовали – это стало понятно, как только он вошел, потому что дверцы их были оставлены открытыми. Наверное, тот, кто собирал припасы, в спешке опустошал их один за другим. Некоторые дверцы висели на одной петле. Явный признак того, что крошечный поселок был покинут людьми очень давно. Сколько же прошло лет? По одной стене был встроенный в нишу шкаф. Ричард подошел и открыл – с петель осыпался толстый слой пыли, заставивший чихнуть. Внутри обнаружились консервы: бобы, фасоль. Банка тушеной говядины. Находка условно полезная – срок годности истек два или три года назад. Нашлось три пакетика с супом быстрого приготовления, он взял их. Сухие продукты надежнее, даже если тот просрочен, шансов отравиться гораздо меньше, чем консервами. В голову пришло смутное воспоминание про ботулизм. Ричард закрыл шкаф с консервами, приняв решение не рисковать, но взяв одну банку исключительно ради проверки. Тут ему пришло в голову, что для приготовления того же супа необходима вода, которой у них практически не было. Ричард повернулся к раковине, и взгляд его остановился на вентилях горячей и холодной воды. Ржавые, в потеках. «Не может быть, чтобы они работали», - подумал он. – «Но… попытка не пытка». Он подошел к раковине с осторожностью, словно та могла укусить. Постоял перед ней, размышляя, не помолиться ли для начала. Если бы краны работали, это решило бы все их проблемы… Ну, не все, разумеется, но самые насущные точно. Он сделал глубокий вдох и повернул вентиль со скрипом. Ничего не произошло, не было даже шума, который мог бы свидетельствовать о наличии воды в трубах. Или хотя бы о том, что эти самые трубы все еще есть. Да. Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он ведь знал, что они не могут работать, так почему же его вдруг охватило такое ужасное разочарование? Ричард покачал головой, еще раз вздохнул. Катастрофы не произошло. Ему просто придется найти другой способ достать воду. Как вариант - снега за окном полно. Не пропадут. Он отвернулся от раковины и стал проверять те шкафы, дверцы которых оставались закрыты. Нужно было найти открывалку для консервов или хотя бы нож. Вскрывать банки ногтями не самое увлекательное занятие, хотя, безусловно, от скуки избавит. В одном из ящиков нашлась пара вполне годных ножей, деревянная ложка и три металлические вилки. Ричард рассовал вилки и ножи по карманам куртки. Увы, открывалки для консервов не нашлось, но он решил, что сможет поддеть жестянку ножом или вилкой и проковырять дырку. В столовой он пробыл, по меньшей мере, полчаса, и хотел теперь проверить состояние Ли, а по пути нагрести снега в ржавое гнутое ведро, стоявшее на полу за дверью.***
Жар усилился. Теперь температура была сильно за 38. Уже близился рассвет. Если они не смогут продолжить путь в ближайшие пару часов, то неизвестно, в какой момент их настигнет следующая ночь – в лесу или на склоне. Ричард присел на край койки. Он пытался напоить Ли, но жар довел его до бредового состояния - Пейс сопротивлялся всему, что он пытался сделать. Может быть, уже время паниковать – он не знал. Но надо было каким-то образом сбить температуру, пока у Ли не вскипел мозг. Это Ричард знал на сто, нет, двести процентов. Он ранее все же заставил Ли проглотить еще немного аспирина, а теперь решительно встал и откинул с него одеяла. Неизвестно, навредит ли просроченный пенициллин, но если ничего не предпринять, то жар точно его убьет. Нужно действовать. Сделать укол оказалось просто. Ричард справедливо решил, что одна ампула наверняка была рассчитана на одну дозу. Хотя бы для удобства врача: куда девать вскрытую ампулу, которую уже ничем не заткнешь? Ее целиком как раз хватило для того, чтобы наполнить шприц. Мысленно призвав на помощь удачу и помолившись всем богам, каких только помнил, Ричард ввел лекарство и отложил шприц в сторону. Спустя некоторое время температура опустилась до 37,5 и, если бы Пейс был способен участвовать, то Ричард танцевал бы с ним по лазарету. Он был счастлив. Неожиданно он осознал, насколько он устал. Посмотрел на свои часы – было девять вечера. Он встал и потянулся, чувствуя, как болит спина. День обещал быть долгим, а Ричард так устал. Ли пока не приходил в себя, и он больше ничем не мог ему помочь. Прошло уже часа два после укола, и вроде бы Ли не собирался спешно отправляться на тот свет. Ричард смог открыть банку с консервами, но из нее настолько скверно пахло, что он был вынужден выбросить содержимое на улице. Зато пустая жестяная банка пригодилась, чтобы нагреть воды и засыпать в нее пакетик с супом. Конечно, желудок от такого издевательства голодно заурчал еще громче, но Ричард мысленно послал его лесом: жри, что дают, другого нет. К счастью, ничем протухшим порошок не вонял, и даже не отсырел за столько лет. Он еще раз проверил температуру Ли и на мгновение испугался, ему показалось, что она снова поползла вверх. Привидится же такое! Успокоившись, он присел на край койки, облокотившись на стенку, и задремал… Он не успел понять, что именно его разбудило. -Черт!... – Ричард недоуменно тер нос, стараясь осознать источник боли. Судя по всему, Ли в полубреду взмахнул рукой и ненароком заехал Ричарду по лицу. - Я здесь, Ли. Я здесь, все в порядке. Тшшш, - он взял откинутую с койки руку Ли и аккуратно уложил ее ему на грудь. Ли разбудил его так же стонами и тем, что повторял его имя. Ричард сидел на краю койки, касался его лица, но тот беспокойно метался, явно не в силах освободиться от ужасного кошмара. Пейс снова весь горел, Ричард даже боялся измерить температуру – если он перекусит градусник, проблема станет гораздо серьезней, чем просто жар. Большая часть из того, что Ли бормотал, была неразборчива, но он понял достаточно – Ли опять привиделось его, Ричарда, падение с обрыва. Судя по небу за окном, было три часа дня. Ли ни на минуту не успокаивался уже три часа. Он ворочался, дергался, боролся во сне. Большую часть времени Ричард понимал, что ему снится, но случались моменты, когда тот явно сопротивлялся каким-то нападающим, и Ричард его почти боялся тогда, не зная, что Ли видит в своем бреду. Он пытался успокоить его, шепча и поглаживая, но Пейс или вырывался, или пытался ударить, возможно, решив, что Армитидж - часть его жуткого сна. Нужно было сбить температуру. Ничего, кроме как вытащить Пейса на улицу, он не придумал. Нужны срочные радикальные меры. Как вариант, снегом обтереть. Кое-как он стащил Ли с постели. -Ну же, давай, помоги мне, - тот недовольно замычал и попытался отпихнуть Ричарда. - … Так, - он перехватил его руки, - … тогда хотя бы не мешай. Давай, Пейс, соберись! Ричард распахнул дверь и задохнулся от встречного холодного ветра. Наверное, было градусов на пятнадцать ниже нуля, а он не задержался даже, чтобы накинуть куртку. Ли снова стал вырываться, и Ричард опустился с ним на землю, втащив к себе на колени и укачивая, как дитя. Было настолько холодно, что надобность в растирании снегом уже отпадала. На самом деле, если они останутся снаружи слишком долго, они замерзнут, или, по крайней мере, замерзнет он сам. Ричард прижался лбом к плечу Пейса, лицо которого касалось его шеи. Воздух был таким холодным и сухим, что обжигал ноздри и горло при вдохе. Ричарда неудержимо трясло, его тело подпрыгивало от того, с какой силой его мышцы пытались сжаться и сохранить тепло – он уже не мог сказать, Пейс ли с ним борется, или он сам так трясется. Он продолжал сжимать друга в руках, которых уже не чувствовал, продолжал просто считать вздохи. Прежняя температура в 38 градусов теперь была недостижимой мечтой, судя по тому, насколько Ли был горячим. Если получится сбить ее хотя бы до этого предела, он будет счастлив. Ли затих в его руках, и Ричард поднял голову, чтобы взглянуть на него. Глаза Ли были открыты, и он мутно смотрел на него: - Мне холодно, Ричард, - тихо сказал он. Ричард не мог ему ответить, слишком сильно стучали зубы. Он боялся, что если попытается, откусит себе язык. Вместо этого Ричард просто кивнул.***
Во рту было сухо. Он закрыл его, в челюсти хрустнуло. Он поморгал. Было темно, но не совсем – раннее утро или ранний вечер, трудно сказать. Господи, как хочется пить… Он поднял голову и огляделся. Какая-то комната, она даже выглядит смутно знакомой, но не настолько, чтобы растерянность прошла. Ли повернул голову в другую сторону, и подбородок задел чью-то макушку. Ли покосился на ежик темных волос, выглядывающий из-под одеяла. Ричард столько места занимал в его снах - но всегда падал, выскальзывал из рук и падал. А теперь – вот он, здесь, на расстоянии вытянутой руки. Зрение все еще было затуманено – видимо, он слишком долго спал. Ли почесал голову. Ричард под одеялом заворочался и начал просыпаться. Наверное, надо было его разбудить. Им нельзя спать слишком долго, надо снова в путь. В этот момент в памяти стало возникать все сразу, затапливая сознание, угрожая утопить, как перегруженную лодку. Самолет, спасение, Армитидж упал в овраг. Голова Ли закружилась, и он поискал взглядом какую-нибудь плошку, на случай, если его стошнит. - Привет, - проскрипел Ли, увидев, что Ричард окончательно проснулся, голос оставался слабым и хриплым. Ричард молча уставился на него, словно не был уверен, проснулся ли он сам или еще спит. – Видок у тебя так себе. Как дела? Ричард моргнул и приподнял брови: - У меня? - А ты видишь здесь кого-то еще? – Ли растер лицо. Пить хотелось очень сильно. А еще срочно нужно было в туалет! – Оу, мне надо встать, извини… Ричард сел, не отводя от него взгляда. Ли тоже сел. Слабость в теле была такой, что он дрожал, и Ли списал это на проделанный ими трудный путь. Его тело непривычно к таким нагрузкам, и он подумал, что надо бы по возращении домой еще подкачаться в зале. Ли спустил ноги с кровати и только теперь понял, что обнажен. Он посмотрел на себя – кожа выглядела бледной в тусклом свете. Некоторое время Ли тупо смотрел, потом медленно обернулся и вопросительно посмотрел на Ричарда, выгнув бровь. - Что случилось? - Ты на самом деле в порядке, - Ричард по-прежнему не отрывал взгляда от его лица. Ли кивнул: - Я болел. - Да. Никто из них не находил слов проговорить все, что тяжело повисло между ними. Ли мог лишь смутно догадываться, сколько здесь всего произошло, пока он… спал.***
Едва рассвело, как они собрались и готовы были выходить. Именно в этот момент Ричард был ближе всего к тому, чтобы расплакаться. Он стоял у двери в лазарет и смотрел через поселок. Чувство было такое, словно расстается со старым другом, которого может никогда больше не увидеть. Сердце ныло. Они могли бы выживать здесь, пока не придет помощь, пока не придет кто угодно – а вместо этого приходится уходить. От убежища, от двери, которая способна отгородить их от всего мира. Они должны – он это понимал. Они потеряли слишком много времени; Джули находится где-то там, на горе, и ждут, когда же Ричард с Ли найдут помощь. Хотя так удобно просто оставаться здесь и ждать. Он повернулся и посмотрел на Ли. Ли копошился в ящике тумбы под столом. Ричард вкратце рассказал Ли обо всем, что случилось. Рассказал, насколько болен был Ли, как силен был его жар, как он ему вколол лекарства с вышедшим много лет назад сроком годности. По мере рассказа глаза Ли становились все больше и больше. Он не перебивал Ричарда, позволяя ему выговориться. Обсасывать в красках они эту тему не стали… Ричард понимал, что как бы детально он ни старался все описать, его слов никогда не будет достаточно, чтобы выразить все, что происходит у него в голове. И, конечно, их никогда не хватит, чтобы передать те чувства, которые он испытывал. Наверное, всем им потребуется помощь психолога, когда они вернутся домой. Если вернутся. Ричард отогнал назойливую мысль и посмотрел на Пейса. Ли времени даром не терял. Он откопал в ящике богом забытый крошечный кусочек белого мела и вывел надпись на наружной стене медпункта, закрытой козырьком от возможных осадков, и теперь изучал ее, уперев руки в бока... Ричард посмотрел на надпись:«Авиакатастрофа, есть раненые и погибшие. 2 дня пешком в гору по полосе. Нужна помощь! 17 января 2015»
Ричард сморгнул. Глаза жгло, но он не мог отвести взгляда от надписи. «Авиакатастрофа… есть раненые… нужна помощь». Слова бросались в глаза, терзали душу. Такие простые, но значат так много. В них заключена его жизнь, жизнь его друзей. Все, чего они когда-либо достигли и все, что они значили для кого бы то ни было. Простые слова, нацарапанные мелом – все, что останется от них, если они не найдут дорогу. Это их последние слова, последняя воля и свидетельство того, что они боролись за жизнь. В этот момент, о котором никто, кроме них, не узнает, в мире боли, прошла всего минута, но для них в ней была заключена целая вечность. - Ты готов? – спросил Ли. - Готов, - ответил он. Они повернулись и пошли в лес. Никто из них не оглянулся.