Отражение

Часть 1. ПРООБРАЗ. Михе. Глава 1. Мы были бы лучшими зеркалами в мире, если бы поменьше любовались собственным отражением. Морис Дрюон. Дневники Зевса апрель 2008 - Михе! Давай быстрей! - донеслось из гостиной, через тонкую стену моей спальни. - Моритц, иду уже! - раздраженно кричу я в ответ. - Блин, проклятые штаны. Пытаюсь срочно напялить на себя узкие черные джинсы. Ну, очень узкие... Подпрыгиваю на месте, чтобы натянуть их вверх до конца. Только успеваю застегнуть ширинку, как в открытую дверь спальни вваливается мой сожитель. Я имею в виду Моритца. И не имею ввиду ничего другого, что могли бы подумать вы при слове "сожитель". Мы просто снимаем вместе квартиру неподалеку от кампуса Берлинского технического университета. Точнее он снимает, а я просто живу вместе с ним. Не скрою, что Моритц был бы и не прочь такого расклада. Но к его великому сожалению я самый настоящий что ни на есть натурал. Хотя многие, кто видят меня впервые, могли бы с этим поспорить. Вот и Моритц, когда мы с ним познакомились на первом курсе, сделал ту же самую ошибку. Помню первую неделю занятий. Он все за мной ходил. Я-то думал, что без задней мысли. И когда он меня пригласил в пятничный вечер сходить с ним в бар, я и не догадывался, что Моритц подразумевал под этим что-то вроде свидания. В общем, ничего у нас с ним не вышло, если коротко. Но зато мы теперь лучшие друзья. Когда через месяц учебы и отвратительной жизни в общежитии универа, он предложил мне переехать в квартиру, в которой ему одному жить скучно, я дважды не думал и, за пару часов собрав свои вещи, переехал к нему. Зачем отказываться от такого заманчивого и очень выгодного предложения? С Моритцом мы тогда уже все прояснили по поводу моей ориентации. Так что непоняток между нами не было. Я как-то не по этой части. Никогда не был, и никогда не буду. Что тут поделать? - Господи, ну что ты так долго копаешься всегда? Я и то уже давным-давно готов. Я ничего не отвечаю. Такие разговоры у нас перед каждым выступлением. Моритц не любит опаздывать и всегда перенервничает по этому поводу сто раз. А я... Ну, а я... В общем, моя пунктуальность оставляет желать лучшего. Скажем так. Просовываю голову и руки в черную с черепом футболку и подхожу к зеркалу. Расчесываю свои длинные крашеные в темно-каштановый, почти черный цвет волосы и завязываю их в низкий хвост черной резинкой. Смотрю на своего светловолосого друга в отражении зеркала. Он стоит, прислонившись спиной к косяку, и с надменным видом наблюдает за моими приготовлениями. - Моритц, ну что еще? - выдыхаю я, беру пудреницу и наношу на лицо увесистый слой рассыпчатой пудры. - Да ничего, просто ты же знаешь, сегодня у нас очень важное выступление в клубе. Если ты не помнишь, то кое-кто придет нас сегодня прослушать. А может и контракт предложить... - загадочно тянет он. Провожу кисточкой по высокому лбу, потом прохожусь по прямому изящному носу. Уж простите, что я так про себя. Просто мой нос - это, наверное, моя гордость. Дохожу до подбородка. Проклятый прыщ, вылезший еще вчера, стал больше и красней. Надо тональным кремом замазать. А то сегодня еще с Лили встречаться. Ей не хочу таким показываться. - Ты этого, как его там зовут? Эрнста имеешь в виду? - Не Эрнста, а Йоста. Ты бы хоть имя запомнил, что ли. Он вроде как звезд продюсирует. - Да, знаешь, мне как-то все равно как его там зовут. Мне главное, чтобы мы выступили хорошо. Ну, и не блестеть там под софитами тоже было бы неплохо. - Наношу на губы немного прозрачного блеска. Все-таки на сцену выходить, да и погода еще прохладная - апрель месяц. Обветривает не по-детски. Засовываю руки в задние карманы и поворачиваюсь к Моритцу: - Ну как? - Просто отлично. Ты сегодня в клубе будешь самым красивым. - Друг закатывает глаза и идет из комнаты. - Давай уже! Мы должны были выйти пять минут назад. Я поспешно схватываю с вешалки в прихожей свою любимую черную кожаную куртку. Точнее, мою единственную кожаную куртку, но от этого не менее любимую, и иду за ним. - Ничего не забыл? - спрашивает меня серьезно. - Да нет, это у вас всех инструменты. А я налегке. Только себя любимого несу на выступление. Ты-то свою барабанную установку не забыл прихватить? - Ха-ха, - лишь отвечает он сухо и все также недовольно. Мы заходим в заметно более теплый, чем холодная весенняя улица клуб. В служебном помещении нас встречают наши друзья и "одногруппники" Бен, Ноа и Пауль. Бен и Ноа проверяют и настраивают свои гитары, а Пауль курит в сторонке. Он у нас клавишник. Бен поднимает на нас глаза: - Блин, явление Михе народу! Как всегда вовремя. - Ты же знаешь, как он любит прихорашиваться, - подкалывает Ноа. - Ты бы хоть в такой день пораньше соизволил прийти. Я немного ощетиниваюсь. Но вида не показываю. - Ребят, ну я же не опоздал на самом-то деле. - На пять минут, - где-то за спиной ехидно пропел Моритц. Прохожу в комнату и сажусь на диван рядом с Беном. Наблюдаю за тем, как он возится со своей бас-гитарой. В комнате воцарилась давящая напряженная тишина. - Парни, как вы думаете, мы понравимся этому Йосту? - вдруг говорит Пауль, все также стоя в пол-оборота в обнимку с самим собой и нервно куря в дальнем углу большой комнаты. Я его таким напряженным еще не видел. Обычно он спокойный, уравновешенный парень. - Не ссы, Пауль! - Бен говорит, не отрывая взгляда от гитары. - Если ему не понравимся, еще кого-нибудь найдем. - Ага, как бы не так. - Пауль порывистыми движениями тушит окурок в пепельнице и поворачивается полностью лицом к нам. - Мы прямо-таки этого продюсера нашли? Ты вообще знаешь где и как искать надо? - Ну, тем лучше, что он сам нас нашел. Значит, мы хоть чего-то стоим, раз он на нас обратил внимание. Наверное, ему кто-то про нас рассказал, порекомендовал, - спокойным тоном продолжает Бен. - На крайний случай Ноа же предлагал у своего отца денег взять на запись альбома и все такое. Ведь это еще в силе? - Наконец, Бен отрывается от гитары и смотрит на Ноу, который, кажется, ушел в себя, перебирая струны. - Ноа?! - повторяет он. - А?! - Ноа растерянно глядит по сторонам. - Твой отец... Он же обещал тебе денег дать на запись альбома. - Ну, да. Вроде никто ничего не отменял, - отвечает золотой мальчик. - Ты же знаешь, что у моего отца денег немерено. Ноа - сын одного довольно-таки богатого берлинского бизнесмена, который не имеет никаких подвязок в музыкальной индустрии, продюсировании и всем, что с этим связано, но еще с пол года назад не смог отказать своему во всем избалованному сыну в такой просьбе, тем более, что Ноа ходил вокруг да около этой темы несколько месяцев. Во всяком случае, он нам так рассказывал. Правда на запись альбома мы как-то еще не решились толком - мало песен своих пока. Мы по большей части каверы разные исполняем. Еще не успелось серьезный материал подготовить. Да и играем мы вместе не так давно. Все с начала того же первого курса, когда все перезнакомились на учебе. Получается уже года полтора. Кучка технарей, грезящих о карьере профессиональных музыкантов. Не смешно ли? Да вроде как и не очень смешно. Просто тогда создание группы, точнее, приглашение Моритца мне прийти к ним на прослушивание и мое пение очень мне помогло. Тогда было не до смеха вовсе. Тем летом, не дожив немного до моего семнадцатилетия, мои родители погибли в автокатастрофе, когда ездили отдыхать в Италию. Я тогда с ними не поехал. Убедил их в том, что мне хотелось побыть одному перед тем, как наступят учебные будни. До сих пор не знаю, как мне это удалось. Но факт остался фактом. С ними я не поехал. А они уже обратно не вернулись. Вот бы мне так - чтобы родители деньгами помогли. А я даже наследства никакого не получил. Дом, в котором жили, мы снимали. Все, что мне досталось это пара тысяч евро на первое время, пока я не обустроился на новом месте и не нашел хоть какую-то подработку. И еще тетка-опекун, сестра моей матери, которая была старше ее на двадцать лет, и которая тоже, видимо решив, что она свой долг передо мной выполнила, поспешила отойти в мир иной вскоре после того, как мне исполнилось восемнадцать. Так что я прямиком переехал из дома в пригороде в университетское общежитие. А там пошло-поехало. Теперь только и остались призрачные нереальные мечты о большой сцене и ожидание увлекательной карьеры инженера на каком-нибудь предприятии через пару-тройку лет, и это если хорошо повезет. Хотя, петь мне нравится. С детства любил. Учительница по музыке всегда в школе хвалила. Так хоть какое-то занятие, кроме нудной учебы. Да может парни и правы. Вдруг и на нашей улице случится праздник? - Парни, нам выходить через пятнадцать минут, - как всегда пунктуально объявляет Моритц. Он подносит к губам банку пива и отхлебывает. Как по команде, после строгих слов друга, я встаю, разминаю ноги и иду в противоположный от Пауля угол комнаты распеваться. Пятнадцати минут для этого вполне достаточно. Возбужденный от адреналина вваливаюсь вместе с парнями в служебное помещение. После выступления все в таком приподнятом настроении, что, кажется, даже Пауль забыл про "важность" сегодняшнего вечера. Устало плюхаюсь на черный кожаный диван, хватаю со стоящего рядом стола бутылку воды, распластываюсь посреди плавных изгибов подушек и отхлебываю пару глотков. - Ну, что, парни? Вроде нормально отыграли. - Моритц всегда в своем репертуаре. Ничего не говорю. Устал. Хочется тишины. - Если бы Ноа столько не косячил, то я бы тоже так мог сказать, - привычно подкалывает друга Бен и приземляется на стоящее рядом с диваном кресло. Витавший до этого в облаках Ноа, готовится что-то возразить. Но его намерения перебивает резко открытая дверь, и я вижу те голубые глаза, которые искал в зале все выступление. - Привет ребята! Извините, что опоздала сегодня. Все пропустила, да? - забегает в помещение розовощекая от уличного холода Лили. - Да, - монотонно говорит Моритц. - Ну как все прошло? - спрашивает Лили уже меня и откидывает за плечо длиннющие, до невозможности прямые блондинистые волосы. Она садится со мной рядом и переплетает пальцы своей холодной руки с моими. - Мне понравилось, - говорю я. - Не знаю как там твоему Йосту, - произношу уже громче в адрес Моритца. - А кто такой Йост? - Лили вглядывается в мое лицо. - Да одна большая шишка. Продюсер там какой-то. Вон лучше спроси нашего героя ударного труда. Он хоть пришел вообще? - спрашиваю своего сожителя. - А, думаешь, я знаю, как он выглядит? Я по телефону разговаривал и то только с его секретаршей. - Что хоть за контора-то такая? - интересуется Бен со своего кресла, попивая из банки энергетик. - А хрен его знает, - всегда такой организованный Моритц нахмурился и, кажется, даже растерялся. - В голову как-то не пришло спросить. - Ну, ты даешь! Менеджер недоделанный! - Бен с громким стуком ставит алюминиевую банку из-под своего напитка на стеклянный кофейный столик перед собой и встает с места. - И что прикажешь нам теперь делать? - Слушай, Бен, ты же сам говорил не ссать. Если ему нужно, то он с нами сам свяжется, - глядя на него исподлобья, отвечает барабанщик. - Ты имеешь в виду с тобой. - Да хоть бы и со мной. Тебе-то что с того? - Да так... - Боишься, что я от вас сбегу в мир большого шоу бизнеса, что ли? - Бен молча пожимает плечами с недовольным видом на лице. - Не пори ерунду. Мы же уже давно вместе и останемся вместе. Правда мужики? - с едва уловимой надеждой на поддержку в глазах, Моритц обводит нас всех своим взглядом. Ноа и Пауль кивают в ответ. - Ладно, ребята. Хватит. Чего друг другу нервы мотать? Никто никуда сбегать не собирается. А если этот блатной продюсер не позвонит, то у нас есть план с альбомом. Ведь так? - говорю я. Все молчат. Ноа смотрит куда-то себе под ноги, Пауль снова курит в углу, Моритц прожигающим взглядом уставился на Бена, который до сих пор угрюмо стоит позади своего кресла, опершись о его спинку обеими руками. - Ну, вот и хорошо, - заключаю я. - Не знаю как вы, а я в дамскую комнату. - Выплетаю свои пальцы из пальцев Лили и выхожу в коридор. -Эй, Михе! - раздается за спиной, когда я уже подошел к двери туалета. Оборачиваюсь. - Пойди сюда! - подзывает меня рукой бармен Карл. Он вечно любит пристать с пустой болтовней. Ему что, клиентов для этого не хватает? - Может чуть попозже? - кричу я через коридор, как бы толсто намекая, что у меня сейчас ну совсем другие планы. Я же имею право сходить в туалет. - Я думаю, тебе стоит подойти. - То, как он на меня смотрел в тот момент, дало понять, что он не шутит. Хмурюсь от недовольства и иду в его сторону. Он хватает меня за локоть и подтаскивает ближе к себе, а потом, словно по секрету, говорит мне почти шепотом над ухом: - Тебя тут кое-кто спрашивал. Какой-то амбал. Я непонимающе смотрю на него. Амбал? Не знаю никаких амбалов. Мысли про туалет улетучиваются. Не успеваю опомниться, как ко мне подходит шкаф двухметрового роста - почти на голову выше меня, и спрашивает: - Вы Михаэль Шульц? - его низкий голос заставляет меня отбросить все желание препираться с Карлом по поводу важности запросов незнакомца. Замираю на месте и судорожно начинаю вспоминать кому такому блатному я мог в последнее время перейти дорогу. Вроде как я вообще такими делами не страдаю. Нервно сглатываю и отвечаю, как новобранец в армии на перекличке: - Я. - Пройдемте со мной, - безапелляционно говорит шкаф, и я послушно, словно под гипнозом, следую за ним. Бросаю последний взгляд через плечо в сторону Карла. Тот стоит с таким же ошарашенным лицом, как, наверняка, и у меня. Сходил в дамскую комнату, называется... Амбал, не обернувшись в мою сторону, выходит на улицу. Я даже и не думаю, чтобы попросить его подождать, чтобы я мог перед смертью хотя бы надеть свою родную кожаную куртку. Двухметровый кадр подходит к неподалеку стоящему от служебного входа черному Мерседесу и открывает заднюю пассажирскую дверь. - Прошу, - таким же не терпящим возражений тоном говорит он - его голос загадочным образом поглощают кирпичные стены проулка. Ошарашенный неожиданностью и пугающей внезапностью всего происходящего, я сажусь в машину. За мной почти бесшумно захлопывается дверь. Не успеваю оглядеться, а амбал уже сел за руль. Вздрагиваю от голоса из темноты: - Значит, ты и есть Михе...