Отражение

Глава 9 Отражения, кривляясь, Вырываются на волю, Хладнокровно улыбаясь Или плача, но без боли... Зеркала следят за нами, Научившись даже слушать, Быть и мыслями, и снами, Искажая наши души. Тонут в зеркале желанья, Замедляются движенья.... Нас отдали на закланье, Нас поймали отраженья... Сергей Лукьяненко. Фальшивые зеркала. Через неделю - Дерьмо! – спускаюсь по лестнице в гостиную, возглас Билла заставляет меня подпрыгнуть. Боже, что на этот раз случилось? В немой мольбе закатываю глаза. Ему в последнее время все не так. То кофе холодный, то в комнате душно, то маникюр хочет сделать свой фирменный, а нельзя. Ну, не должен помощник Билла Каулитца ходить с маникюром Билла Каулитца. Не положено. Ладно, сейчас разрулим очередной катаклизм и со спокойной душой отправимся в клуб. Достигнув низа лестницы, поворачиваю направо. Видать, действительно, что-то случилось. Билл и все парни из группы прилипли к телевизору. Я тихо подхожу сзади и смотрю на экран. А там… - Scheisse, - во всеуслышание говорю теперь уже я. В центре черного экрана мое фото… И самое хреновое не то, что это мое фото, учитывая род моих занятий за последние месяцы. К такому я уже привык, да и парни, думаю, тоже. Просто под моей фотографией написано мое имя. И я имею ввиду сейчас не “Bill Kaulitz”, а “Michael Schulz”. На этом мои слова кончились. - Михаэль Шульц, восемнадцатилетний студент Берлинского политехнического университета, пропал бесследно еще в апреле этого года, - за кадром энергично вещает голос ведущей новостей. - Его девушка и друзья, после тщетных попыток полиции обнаружить следы пропавшего Михе, решили взять дело в свои руки и начать розыск самостоятельно. В том числе и обратившись в средства массовой информации. Моя фотография пропадает, и на экране появляется ведущая новостей. Сделав озабоченное выражение лица, сведя брови, она продолжает: - Просим всех, кто знает что-либо о судьбе Михаэля Шульца, тех, кто видел кого-то похожего на него в последние месяцы, обратиться в редакцию нашей новостной программы по номеру телефона или адресу электронной почты, указанным внизу экрана. Друзья Михе будут благодарны за любую информацию о его судьбе и местонахождении. За информацию, которая поможет найти Михе, обещано вознаграждение в десять тысяч евро. - А теперь прогноз погоды… - продолжает телеведущая. Я ее уже не слушаю. Какой к черту прогноз погоды? Медленно оседаю на валик белого кожаного дивана, на котором уселась вся четверка. - Она за помощью к отцу обратилась… - еле слышно говорю сам себе. - Чего-то хреново обратилась. Ты же говорил он богатый. Только десять тысяч за тебя готов отдать, – ехидно выплевывает Том. - Скажи спасибо, что он меня ненавидит. А то бы сто тысяч выставили. - И…? – как-то тупо смотрит на меня старший близнец. - А ты не улавливаешь? – не верю его реакции. Хоть Том еще чаще, чем пошляком, бывал гавнюком, во всяком случае, по отношению ко мне, но он никогда до этого момента не представлялся мне тупым. - Парни, он прав, - сквозь недоумение старшего брата прорезается голос Билла. - Представьте себе, какое внимание привлечет эта «PR-кампания» по поиску Михе даже с таким вознаграждением. Они пошли ни куда-то там на местное телевидение или в маленькую газетенку. Это, блядь, национальные новости в прайм-тайм. - Твоя девушка явно хочет тебя вернуть, - с похвалой в голосе выдает Густав. Но, что-то меня сейчас это мало заботит. Достаю из переднего кармана и без того узких джинсов пачку сигарет и закуриваю. - Учитывая наше сходство, я не удивлюсь, что половина фанаток Tokio Hotel, начнет строчить на тот электронный адрес. У них черт знает что в голове творится, - встаю с места и, нервно засунув руки в карманы джинсов, стою, оглядывая всех четверых собравшихся на диване. - Твою мать! - протяжный возглас Тома снова заставляет меня подпрыгнуть. Видать дошло. Наконец-то! Я самодовольно ухмыляюсь. – Я же говорил тебе, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет, - он поворачивается к брату, яро размахивая руками. Рэпер недоделанный. – А теперь вся страна будет искать его. Неужели не найдется хоть парочки умных и наблюдательных сложить два плюс два? А?! - Том уже почти кричит. – Подкинут журналистам такую сочную идею вашего зеркального сходства. - Как тебе такая статья в Bild, к примеру: «Билл и Михе – найдите 10 отличий»? - Том, хватит орать, а!? – громогласно хочет прервать его Билл. - Не хватит! - Тома уже не остановить. - А я тебе скажу что будет. Отличий то, блядь, никто найти не сможет. А нам ли с тобой не знать какие у журналистов извращенные умы. Они грязи накопают, там, где ее нет вовсе. В нашей ситуации я не знаю, чего хорошего можно ждать. Том, видать, выдохся. Выпалив все это, он, словно сдувшись, наконец, кладет ладони на свои широко расставленные колени и опускает плечи. - Ладно. Давайте не будем психовать раньше времени, - пытаюсь я успокоить ситуацию и самого себя. - Если Лили ограничилась парой заявлений в прайм-тайм новостях о моей пропаже, думаю, никто не сообразит. В конце концов, сколько вы знаете домохозяек и бизнесменов, которые знают кто такие вообще Tokio Hotel и тем более, как точно выглядит солист группы? Школьницы и студентки, думаю, не слишком парятся мировыми новостями на ночь глядя. Так что может не все так плохо. – Стараюсь звучать убедительно. Хотя сам чувствую, что плохо получается. - Обидно, - мычит Георг. – Но знаешь, мы тоже не очень-то вписываемся в стандартное описание аудитории. Однако, почему-то новости смотрели?? – уже гораздо более серьезно говорит он, и скрестив на груди руки откидывается к спинке дивана. Билл уставился на меня исподлобья, проигнорировав реплику Георга: - Ты реально считаешь, что она этим ограничится? Не знаю… Но этого я сказать боюсь. Билл хватает со столика пачку сигарет и закуривает. - Я думаю, что мне придется уйти в подполье, - отрешенно выдыхает он. Пытаюсь сообразить, что это значит, как слышу вдалеке открывающуюся входную дверь. Кто-то зашел в дом. Явно свои, раз охрана не всполошилась. - Ну, ребята? Вы еще не в курсе?! - из холла воодушевленно звучит до боли знакомый голос. Или это издевка, а не воодушевление? Свои… Йост. Продюсер заходит, а мы все как один поворачиваемся в его сторону. Он без лишних слов подходит и бросает на стеклянный кофейный столик перед диваном пачку бумаг размером А5. Приглядевшись, понимаю, что это сорванные откуда-то листовки с моими фото и именем. Листовки о моем розыске. Билл прав… Лили не ограничится объявлением в новостях. - Видать сегодяшний поход в клуб накрылся… - уныло тянет басист. Спустя еще неделю. 29 июля 2008. О, Боже! Как же хорошо! – зайдя в особняк, меня окутывает прохлада кондиционированного воздуха. Хватило буквально тридцати секунд на улице под полуденным солнцем, пока я шел от микроавтобуса, чтобы оценить все прелести июльской жары. В последние дни просто невыносимо. И еще тонна мейкапа и очередной вылитый на голову баллончик лака для волос, оставшиеся на мне после фото сессии. Все прилипло к телу. Ужасно хочется в душ, чтобы скорее все с себя смыть. Будь проклят Йост трижды за то, что решил затеять в такую погоду фото сессию. Не мог нам дать отдохнуть еще недельку спокойно перед отъездом в штаты. Видите ли, ему для американского тура понадобилось новое промо. Что-то свежее для прессы, фотокарточек и плакатов. - Офигеть… - слышу вздох Тома за спиной. Мои мысли, только вслух. - Да, Том, офигеть. Я думал, что эту фото сессию не переживу - расплавлюсь под студийным освещением. - Ладно, я в душ, - Том взбегает по лестнице, обогнав меня. И откуда у него только силы берутся? На площадке второго этажа оборачивается и, глядя сверху вниз на нас с Георгом и Густавом, плетущихся сзади, спрашивает: - Ну, кто со мной сегодня в клуб? Услышав наш немой ответ, он еще пару секунд высокомерно стоит на вершине, взирая на нас свысока, а потом, хмыкнув и пожав плечами, уходит восвояси. Заваливаюсь в свою комнату. Смотрю, Билл здесь. - Привет, Билл! – уже привычно говорю я, бросая солнечные очки от Gucci на прикроватную тумбочку. - Привет, - Каулитц лишь на мгновенье отрывает взгляд от планшета, с которым сидит на своей кровати, согнув ноги в коленях и прислонившись спиной к стене. - Давно проснулся? В последнее время Билл не утруждает себя ранними подъемами. Зачем? Ему же теперь Йост запретил куда-либо выходить, дабы избежать нашего совместного появления кому-нибудь на глаза. Выход из дома был дозволен только в экстренных ситуациях. А экстренная фото сессия под экстренные ситуации явно не подпадала. - Не очень. Сегодня Каулитц-младший стал чуть более общительным. Ушел от односложных ответов типа «да» и «нет». Это все, что от него было слышно последние пару дней. А до этого было еще хлеще, он вообще решил играть в молчанку. Когда я его спросил в чем дело, то он свалил все на свои связки. Что, вроде как, ему полезно помолчать, а то, что-то в последнее время голос стал чаще пропадать. Но, я думаю, только глупый, ну или Том, не поймет, в чем истинная причина. Правильно. Кому захочется быть приговоренным к домашнему аресту до следующей весны, пока это все не закончится? С ума сойти можно. Действительно, какой еще у нас был выход кроме как прекратить выступления и всю эту аферу? Да никакого. И Билл как никто другой прекрасно это понимал. По всему городу, как оказалось, чуть ли не на каждом фонарном столбе и углу дома были расклеены те листовки с моей фотографией. На стендах – плакаты большего формата. На пакетах с молоком – мое лицо. Куда не пойди, кругом я. Только дурак не заметит. По радио постоянно крутят объявление о моей пропаже. Явно Лили не поскупилась на силы и деньги. Даже в интернете сайт открыли специальный с фотографиями и информацией обо мне, где можно прочесть отклики. Такое впечатление, что я стал знаменитым в одночасье и без помощи Tokio Hotel. Кто-то просто там писал сообщения с соболезнованиями о пропаже такого молодого и однозначно «хорошего» парня. Кто-то предлагал информацию в обмен на деньги. Другие писали, что видели меня в таких местах, где я с роду не был. То ли обознались, то ли популярности своей хотят. А может просто скучно и так развлекаются. Читал некоторые сообщения, где очень «добрые» люди писали что-то вроде: «Нагуляется – сам вернется», будто я кот мартовский. Или: «Ушел к другой сучке, а ты не можешь успокоиться никак? Понятно, почему он сбежал от тебя». Да. Лили явно не сладко сейчас читать все это. Но, по крайней мере, я еще не прочел ни одного сообщения, где бы меня каким-либо образом связали с Биллом или группой Tokio Hotel. В итоге, дабы не трепать нервы и не забивать голову фигней, я обзавелся еще одной звездной фишкой - перестал читать новости о себе. И решил погрузиться в отдых, ну или как сегодня в работу. Не погрузиться мне бы все равно не дали. Йост бы приехал, за шкирку бы меня зашвырнул в микроавтобус, как того самого мартовского кота, и отправил бы в фото студию. - Не делай так! Билл, не сводя глаз с экрана, понимает, о чем я и отдергивает руку ото рта. Опять грызет ногти. - Жаль, что тебя не было на фото сессии, - Билл на этот раз на более длительный промежуток времени отрывается от планшета и смотрит на меня как будто я дурак полный. Когда он возвращается к разглядыванию того, что он там разглядывает, решаю, что надо как-то исправлять ситуацию: - Твоего экспертного мнения мне не хватало. Билл в ответ, просто пожимает плечами. Да что же такое-то, блин! Решительно подхожу к нему и торможу, только когда за два шага пересекаю комнату и утыкаюсь коленками в край его кровати. Хочется выдернуть этот чертов планшет из его рук и растормошить парня. Ну, нельзя же так! А Билл даже не шелохнулся, глазом не моргнул. Опомнившись, делаю глубокий вдох, чтобы успокоится, меняю тактику. Сажусь рядом с Биллом на кровать и так же, как он откидываюсь к стене. Билл молниеносно убирает из моего поля зрения планшет и кладет его на кровать по дальнюю сторону от меня вверх ногами, чтобы я ничего не видел. Ладно. Все равно это не мое дело что он там себе смотрит. Может порнушку? Почем мне знать? - Том предлагал сегодня сходить в клуб. Пойдешь с нами? - Ты с ума сошел, что ли? Наконец-то есть первый результат. Билл заговорил. - Нет. Просто хочется тебя куда-нибудь вытащить, - глядя на противоположную стену, говорю я. Понимаю, что несу чушь. Но, тем не менее… - Ты же знаешь, что нас не должны видеть вместе, - стальным голосом он отметает мой не веский довод. - Мы можем замаскироваться. - Ага, и как же? Меня бабой оденешь? - А что? Идея! – улыбаюсь. Билл толкает меня в бок локтем. - И как ты собрался охране объяснять, откуда в доме взялась посторонняя телка? Или ты меня в окно выкинешь, а потом через тот трехметровый забор в дальнем углу сада перекинешь к соседям, где меня неминуемо сожрет их бешеный шоколадный доберман? - Ну, всегда можно свалить все на Тома, - хмыкаю я. - У него бабы неизвестно откуда могут взяться. Да и таких тощих как ты доберманы не едят. - На себя посмотри. - А если серьезно, давай ты пойдешь сегодня в клуб. - Михе, не тупи. - А что туплю-то? По-моему ты тупишь. - Говорю на полном серьезе. Вижу краем глаза, как Билл уставился на меня. Сейчас дыру в моем левом ухе прожжет своими глазищами. - Не понял, - слова тихие, но в них отчетливо чувствую, что был бы Билл Томом, он бы мне сейчас двинул. Решаюсь встретиться с ним взглядом: - Ты пойдешь вместо меня. Он смотрит на меня в недоумении, как будто первый раз увидел, как горит лампочка. - Ты не можешь участвовать в фото сессии, потому что волосы остриг, а парик не вариант. Ты не можешь выходить на сцену, потому что голос… - вижу в его глазах проблески понимания. – Но напялить на голову кепку и сделать вид как будто так и надо и завалиться в клуб без меня - это же ты можешь! - Действительно, что-то я не подумал, - его сведенные на переносице брови расправляются, и Билл расплывается в улыбке, потом вскакивает с кровати и встает передо мной. - Явно не подумал. Пользуйся шансом пока можно. Я все равно что-то подустал от этих бесконечных тусовок, - все также развалившись поперек кровати протягиваю вальяжно. Внезапно улыбка на лице Билла поникла. Опять что-то не так… - А если там будет Юрген? – виновато спрашивает он, потупив взгляд. После того случая в клубе я на него долго дулся. Ну, как дулся? Фыркал иногда и припоминал ему мое неудавшееся свидание с Венцелем в уборной. Хотелось уколоть побольнее. Уж очень подло он меня тогда подставил. Но спустя неделю я отошел и решил к этой теме больше не возвращаться. Что я как баба, в конце концов? Никак не отстану от парня. - Знаешь, после нашей последней встречи, я думаю, что он просто напросто побоится к тебе подойти. Ты, оказывается, знаешь секретные приемы самообороны. Тут Билл, воспрянув духом, начинает махать передо мной руками и ногами с бешеными воплями изображая Джеки Чана… А потом, согнувшись пополам, начинает хохотать. Отойдя от истеричного смеха, он в одно мгновенье превращается в саму деловитость. И как он только так умеет? Я пока не смог постичь это искусство. - Ладно, пойду обрадую Тома, что иду сегодня с ним, - Билл разворачивается на сто восемьдесят и вдруг, снова превратившись из восемнадцатилетнего парня в восьмилетнего мальчишку, с победным визгом вылетает из спальни. Я перевожу дыхание. Неужели получилось вывести Билла из депрессивной дыры. Взгляд падает на перевернутый вверх ногами планшет. Сильно тянет поднять его и посмотреть что же там. Но останавливаю себя. В душ! Нужно принять холодный душ! - приказываю себе и нехотя встаю с кровати. Михе, Давно не писала тебе. Смысл? Если тебя полиция не может найти… Точнее, полиция и не очень-то старается, списывая свое бездействие на тот факт, что твоих документов в твоих вещах нет. А это значит, что ты их забрал. А это означает, что ты исчез по собственной воле и, по всей видимости, не хочешь быть найденным. Тем более, что мы не родственники, тем более, что ты совершеннолетний. И т.д. и т.п. Однако снова здесь пишу, чтобы сказать, что я, отчаявшись, все же обратилась к отцу. Надеюсь, ты простишь. Мне не пришлось себя заставлять. Я настолько извелась за эти полгода, что мне уже все равно, что он подумает о тебе, о наших отношениях, обо мне. Хорошо хоть парни тоже помогают – поддерживают, участвуют в организации твоего розыска. Эта затея помогла им снова сплотиться. Спустя пару недель после твоей пропажи, когда стало ясно, что вряд ли что-то само собой разрешиться, они переругались и практически перестали общаться. В универе ходили, косились друг на друга, а уж про группу я молчу. Да и какая группа без тебя? Ты был их фронтмен. Ты был клеем, держащим их вместе. Иногда, посреди суматохи, я останавливаюсь и не понимаю, зачем вообще все это. Только последняя надежда цепляется своими когтистыми пальцами за мою душу, падая в небытие, раздирает ее до крови. Мне так не хватает тебя. Твоей улыбки, длинных черных волос, сквозь шелковистую материю которых я так любила проводить пальцами, твоего громкого смеха, твоего надменного упрямства. Больше всего хочется положить всему этому конец и начать жить заново. Но в этой истории есть какая-то неправильность, недосказанность. Я это чувствую, но пока не знаю что это. Я докопаюсь до истины. Рано или поздно я найду ответы. Твоя Л.