***
Юшенг укоризненно покачал головой, глядя на тело, не подающее никаких признаков жизни, кроме слабого дыхания. – Не позволяйте никому затыкать ему рот кляпом. Иначе вы не сможете отреагировать на крики, если наши гости будут перебарщивать. – Но, господин… – промямлил слуга, неловко переглянувшись со вторым сподручным. – Никакого кляпа мы не давали. Он просто молчит, а даже если и произносит хоть звук, то, видимо, слишком тихо. Очень упрямый, решил Юшенг, позволив себе чуть улыбнуться собственным мыслям. Таких людей не часто встретишь, даже жаль было тратить потенциал этого ронина на подобные ежедневные телесные пытки и моральные унижения. Но его следовало хорошенько наказать, чтобы немного удовлетворить ярость императора. И только в самой Поднебесной можно будет устроить казнь, не раньше. К тому же открытым оставался вопрос поиска мальчишки – ребенка из пророчества. Юшенг полагал, что мальчик тут же бездумно помчится на помощь своему спасителю, слухи, пущенные в городе, должны были этому способствовать, но вполне возможно, что этих двоих связывали чисто деловые отношения: мальчик платил своему защитнику, ронин его защищал, ничего более. Но даже если так, Китай все же будет рад видеть хотя бы того, кто посмел прервать обряд и лишил императора эликсира вечной жизни. – Не забудьте его покормить, но без фанатизма, – приказал Юшенг. – Нам не нужно, чтобы он набирал слишком много сил. И пусть два дня побудет без гостей. Если мальчишка не объявится, отвезем Императору хотя бы этот трофей.***
Асаги начал поиски с того, откуда все пошло не так. Он ехал верхом на том же жеребце, что увел после убийства самурая, и вернуться к сгоревшему дому, не забывая при этом обо всех правилах осторожности, удалось немного быстрее, поскольку с ним не было Котаро. Шпионским штучкам он, конечно, не был обучен, но делал свое дело очень осмотрительно. Хотя данное решение не принесло результатов, поскольку, как и было ожидаемо, никаких следов Нанаси не осталось. Только сажа и впитавшиеся в промерзшую землю капли крови – красноречивые свидетельства недавней битвы. Он спешился, побродил немного, но в итоге решил не тратить время и поехать прямиком в город. Старательно избегая встречи с любым представителем военного сословия, Асаги отправился на рынок, чтобы прикупить вещей для маскировки, а заодно – собрать сплетни, способные помочь ему в поисках. Он не знал, заметил ли его кто-нибудь, когда он бежал с Котаро, но монашеская роба в любом случае делала его слишком заметным вдалеке от храма. Поэтому спустя некоторое время скитаний по рынку его роба сменилась на менее броский наряд, который, впрочем, должен был подчеркивать его благородное происхождение и немного выделять в толпе крестьян и нищих. Голову он покрыл плотным палантином нейтрального цвета, чтобы обритая кожа также не выдавала его. Волосы уже начали понемногу расти, и Асаги решил, что не станет больше от них избавляться – это поможет в путешествии, да и вряд ли теперь ему позволят вернуться к службе… Не меньше недели он рыскал по городу в поисках зацепок, и по крупицам ему удалось собрать некоторую полезную информацию. Например, он узнал, что здесь успели обосноваться приезжие китайцы, которые многих настораживали, но никому вреда не причиняли. Напротив, ходили слухи, что у них имеется особое развлечение, которое пришлось по душе многим воинам и зажиточным людям, умеющим тратить деньги в свое удовольствие. Возможно, это всего лишь совпадение, но не так уж часто китайцы без всяких причин задерживались в столь небольших городах. К тому же они появились здесь примерно в то же время, когда произошло нападение на временное жилище Нанаси и Котаро. Все это вполне могло оказаться связано между собой, поэтому Асаги решил хорошенько все проверить, прежде чем перейти к поискам в другом городе. Вскоре его затея себя оправдала. – Чертов китаец не дал прикончить этого проходимца, – услышал как-то Асаги, сидя с нетронутой чашечкой сакэ поздним вечером в заведении с сомнительной репутацией. Он тихонько устроился в уголке и ничем не выказывал свой интерес к чужим беседам, однако беспрестанно продолжал прислушиваться ко всему, что несли собравшиеся там компании пьяных мужчин. – Заплатил, чтобы кулаками помахать? Да ты совсем сбрендил! С чего ты взял, что китаец не обманул? – Ты что, думаешь, я слепой? Я ж запомнил этого гада на всю жизнь! – Ага, он когда попытался ограбить мальчишку с ронином, то его самого этот наемник чуть не прихлопнул, да еще и деньги все забрал! Мужчины, сидевшие впятером за столом, взорвались смехом, пока шестой товарищ пытался тщетно доказать им, что все было вовсе не так, но Асаги уже не особенно вслушивался. Мальчишка с ронином. Разве можно тут сомневаться? Они явно что-то знали о местонахождении Нанаси. Он уже собирался с духом, чтобы подойти к компании и завязать разговор, выведая что-нибудь о загадочном китайце, однако в этом отпала необходимость. – Может, и мне наведаться к этому бедолаге? Я слышал, с ним можно хорошенько поразвлечься, если чуть приплатить. Где, говоришь, этот китаец засел? – Юшенг? Да в конце улицы нужно свернуть направо и идти до упора, пока квартал не закончится. Смотри-ка, ко мне со своими фантазиями не приближайся, хитрый лис! Асаги услышал новый взрыв смеха уже тогда, когда поспешно вышел за дверь. Он старался сохранять спокойствие, но чувствовал, как его начинает колотить: то ли от страха, то ли от предвкушения встречи. Идти в лапы тем, кто пытался тебя прикончить, было не самым разумным решением, но с другой стороны его вряд ли кто-то сумел бы узнать. Чтобы совсем себя обезопасить, Асаги прикрыл нижнюю часть лица свисающим куском палантина так, что остались видны только глаза. Он остановился перед домом, перевел дыхание и постучал. Встретили его двое вооруженных мужчин, которые на ломанном японском потребовали согласиться на обыск, прежде чем позволить Асаги переступить порог. Он не сопротивлялся, поскольку никакого оружия при себе не имел. Когда осмотр был закончен, его проводили в комнату, окна которой выходили во внутренний дворик, где раскинулся чудесного вида сад. Любопытно, подумал Асаги, сколько же китайцы заплатили за то, чтобы этот дом стал принадлежать им. – Какая скрытность, – улыбнулся стоявший у окна Юшенг. – Но я уважаю желание гостя. – Не хотелось бы, чтобы кто-либо прознал о моем визите, – проговорил Асаги. В горле внезапно пересохло, язык едва ли его слушался. Он чувствовал себя крайне неловко, поскольку совершенно не представлял, что следовало делать дальше. Некоторое время он смотрел на продолжающего молча улыбаться китайца, а затем бросил на чайный столик увесистый мешочек монет и рискнул сказать: – Я хотел бы поскорее его увидеть. Юшенг взял мешочек, ловким движением развязал его и мельком глянул внутрь. – С такой щедростью можете не обходиться одним лишь просмотром. Главное правило – не убивать. Асаги чуть склонил голову, выражая согласие, и Юшенг повел его через весь дом в самую дальнюю комнату. Он чуть сдвинул створку в сторону, чтобы впустить Асаги внутрь. – Слуги будут рядом, если что-то понадобится, – напоследок сказал Юшенг и удалился. Монах повернулся, стягивая ткань с лица, и застыл у створок дверей, ошарашено глядя на скрюченное тело, скованное цепями. Узнать Нанаси в этом лежащем на боку человеке было сложно: он исхудал так, что ребра просвечивали сквозь кожу, всюду виднелись синяки и неглубокие порезы, кое-где – алые следы, вероятно, от плети. Но, несмотря на общую картину, Нанаси явно был хорошо вымыт. В воздухе не наблюдалось тяжелого запаха телесных выделений, только легкая свежесть от ароматных трав, используемых в банях. Однако самым броским был тот факт, что Нанаси был совершенно безволен. – Господи, что они с тобой сделали? – пробормотал Асаги, делая неуверенный шаг в его сторону. Он приблизился и коснулся плеча ронина. Никакой реакции. Он опасливо оглянулся через плечо, надеясь, что никто сюда не заглянет еще некоторое время. – Нанаси, – позвал он. – Эй, Нанаси. Кончиками пальцев он почувствовал легкую дрожь, пробежавшую по телу Нанаси, в один миг постаравшегося еще сильнее съежиться в попытке защитить себя. – Это я, Асаги. Прошу тебя, открой глаза. Нанаси шевельнулся, повел плечом, пытаясь развернуться, но в итоге сумел лишь слегка повернуть голову. Спутанные волосы прикрывали глаза, но Асаги заметил, что рот Нанаси приоткрылся, едва слышно повторив его имя. – Да, я здесь, – прошептал Асаги, плавным движением убрав с его лица волосы. Он только сейчас заметил, что бывшие прежде черными, сейчас волосы приобрели медный оттенок. – Нам надо выбираться. Нанаси взглянул на него со смесью стыда и проблеска надежды, но затем прикрыл глаза и слабо качнул головой. Губы его снова зашевелились, но чтобы расслышать что-нибудь Асаги пришлось практически приложить ухо к его губам. – Отрава… парализует… Асаги как раз задумался о том, что подобное действие «отравы» ему слишком хорошо знакомо, как вдруг боковым зрением он уловил движение: створка слегка отъехала в сторону. Слишком тихо, догадался Асаги, остальные гости этой проклятой комнаты явно вели себя менее осмотрительно. Чтобы не вызывать слишком много подозрений, монах не придумал ничего лучше, чем мягко обхватить ладонями лицо Нанаси и легонько поцеловать его, создавая впечатление разгара скромной прелюдии. Если некто, заглянувший в комнату, и хотел что-либо спросить, то он тут же поспешил исчезнуть, не вмешиваясь в дела уважаемого господина. – Прости, я… – начал было Асаги, но запнулся, увидев, как Нанаси попытался вновь дотянуться до него, желая продолжить поцелуй. Или ему это просто показалось? Он, конечно, не был типичным снобом, коих среди монахов предостаточно, однако ему вдруг стало неуютно от возникшей ситуации, ведь он прекрасно понимал, что чужих прикосновений и тем более поцелуев сейчас ронину хотелось меньше всего на свете. – Уходи, – прохрипел Нанаси, уронив голову. – Ты не поможешь. Они не должны… и тебя тоже… Он зажмурился, стыдливо уткнувшись носом в футон. Собственная слабость вызывала у него отвращение к самому себе. – Ты уверен, что не сможешь идти? Нанаси легонько качнул головой. Глупый вопрос. Глупый и болезненный. Стоило догадаться, что это невозможно, а если бы и было возможно, то что они могли сделать – сильно ослабевший ронин без оружия и беспомощный монах, не способный воевать? На всякий случай Асаги рассмотрел замок, скрепляющий концы цепи. Возможно, ему удастся открыть его, если в следующий раз он подготовится. В следующий раз… Асаги бросил печальный взгляд на Нанаси. Когда он сможет сюда вернуться, не вызвав подозрений? И что еще они успеют сделать с Нанаси за это время? – Котаро… Асаги стиснул его ладонь. – Он в безопасности. – Он дернул цепь и провел пальцами по туго стянутым между собой запястьям Нанаси. – Что я могу сейчас для тебя сделать? Ронин провел языком по пересохшим губам. – Пить? Сейчас… Асаги неохотно выпустил его руку и похлопал себя по бокам, пытаясь вспомнить, захватил ли он с собой воду, хотя прекрасно знал ответ. Он проследил за взглядом Нанаси и обернулся. Чаша с водой стояла возле источника света так, чтобы мужчина мог прекрасно видеть ее, но не был способен дотянуться. Асаги сжал кулаки, поражаясь тому, насколько сильно он может злиться. Он подполз к чаше, взял ее и поспешил поднести Нанаси, который тут же принялся жадно глотать воду, несмотря на то, что большая ее часть проливалась, стекая струйками по его подбородку и шее. Напившись, Нанаси обессилено уронил голову на футон. Асаги пробежался взглядом по его покалеченному телу, не сразу сообразив, насколько неприятным может быть подобное внимание, хоть Нанаси и не подал виду. Взгляд Асаги вновь остановился на скрепленных цепью руках. Но ведь цепь снимают, оставляя только веревки. – Они проверяют, туго ли связаны твои руки? Нанаси на секунду задумался, а потом отрицательно покачал головой. – Я ослаблю их. – Не получится. Асаги снисходительно улыбнулся. – Не думай, будто я только и делал, что всю жизнь молился. Он оглянулся на вход, но не похоже было, чтобы кто-то мог снова неожиданно вторгнуться в эту комнату. Усевшись так, чтоб боковым зрением видеть двери, он принялся возиться с узлом. Он не стал развязывать его полностью, чтобы не давать Нанаси ложную надежду на пока еще невозможное спасение, но хорошенько ослабил веревки. При желании Нанаси смог бы освободиться самостоятельно, как только к нему вернутся силы, и при этом узел выглядел практически так же как прежде, поэтому охрана не должна была ничего заподозрить. – Я придумаю, как вытащить тебя отсюда, – сказал Асаги. – Я вернусь за тобой, слышишь? – Почему ты помогаешь? – хрипло спросил Нанаси. Несмотря на его безвыходное положение, во взгляде его вновь отразилось былое недоверие с толикой любопытства. Асаги улыбнулся. – Потому что ты должен жить.