Утраченный путь

Стоило немалых усилий сохранять спокойствие. Сложно было даже просто спрятать лицо: рука, держащая ткань, дрожала. Но пришлось собраться, чтобы немного разговорить охранника за то короткое время, которое они шли по коридорам. Охранник, впрочем, был только раз немного потрепаться с земляком – было очевидно, насколько ему осточертело общество китайцев, и в особенности то, что приходилось им прислуживать. Асаги осторожно поинтересовался о снадобье, которое столь волшебным образом сумело сделать буйного пленника тихим и спокойным, но успел узнать лишь то, что рецепт был выкуплен у одного храма. Возможно, охранник выболтал бы еще что-нибудь, но внезапно возникший в дверях Юшенг резко оборвал его, пригвоздив взглядом за чрезмерную вольность. – Надеюсь, никаких проблем не возникло? – полюбопытствовал Юшенг с приветливой улыбкой. Его настроение менялось стремительно, как горная река, но было ясно, что все это только видимость. Фальшивая улыбка была призвана скрывать истинную злобу. – Я не разочарован им, – постарался удовлетворенным тоном ответить Асаги, хотя внутри все сжималось от одной мысли о том, что придется оставить Нанаси здесь еще на какое-то время. – Можно ли будет нанести еще один визит? – Боюсь, это маловероятно, – вздохнул Юшенг почти искренне разочаровано. Сердце Асаги пропустило удар. – К завтрашнему вечеру мы планируем отправиться в порт. Время возвращаться на Родину. Еще несколько минут было потрачено на соблюдение формальностей и вежливых прощальных речей, и только после этого Асаги покинул этот кошмарный дом. Он заставил себя идти неспешно, пока не скрылся за углом соседней улицы, где тут же рванул с места, будто за ним гналась стая диких псов. Он пробежал несколько кварталов, прежде чем остановиться, сорвать с себя палантин и, привалившись к стенке, сползти вниз. Он смотрел в хмурое небо, готовое разразиться новым зарядом снега, грудь его тяжело вздымалась, с каждым новым вздохом выпуская белое облачко изо рта. – Завтра… – пробормотал он, и почувствовал, как ком подкатывает к горлу. Что он мог успеть сделать? Ничего. Абсолютно ничего. Он дал обещание вернуться, но уже не сможет этого сделать. Он со всей силы ударил кулаком о промерзшую землю. Невозможно! Или?.. Можно было просто опустить руки, вернуться к Котаро ни с чем, выслушать множество проклятий и отправиться в родное гнездо, чтобы вымолить прощение за уже совершенные грехи. Но был и другой путь – гораздо более опасный, безумный и невероятный. Именно тот способ, который может удовлетворить его собственную жажду справедливости. Асаги поднялся. Сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Сейчас необходимо было сохранять спокойствие и не затуманенный злостью разум. Впрочем, последний пункт соблюсти оказалось по-настоящему сложно после того, как он поговорил с охранником. «Господин Юшенг выкупил рецепт у одного монаха», – сказал тот Асаги. Загвоздка была в том, что Асаги знал лишь один храм в ближайших окрестностях, где людям был известен рецепт снадобья, способного полностью подавить волю человека. Асаги сам был послушником этого храма и помогал своему наставнику подбирать подходящие сочетания трав. Но снадобье должно было помогать в лечении, а не использоваться тем способом, который нашел Юшенг. К тому же оно не обладало анестезирующим свойством, поэтому нуждалось в серьезной доработке – в этом Асаги убедился, когда сам использовал снадобье, чтобы вылечить руку Нанаси. А теперь… – Это моя вина, – ошарашено произнес Асаги, не обращая внимания на то, что начал рассуждать вслух. Но он постарался быстрее отогнать от себя все разрушительные мысли. Сейчас нужно было сосредоточиться на том, что он мог сделать. А с пониманием того, откуда взялось парализующее снадобье, пришло и понимание того, как избавиться от этого. Он прекрасно знал, как приготовить противоядие – уже кое-что. Поэтому первым делом он обошел местные лавочки с различными лечебными травами, чтобы добрать необходимых ингредиентов. Все это время он пытался понять, как поступить дальше. Времени оставалось все меньше, уже завтра китайцы отправятся восвояси и прихватят с собой Нанаси. Асаги поежился от мысли о том, что случится с ронином, который осмелился спутать карты самому Императору. А после до него снизошло озарение: ведь порт находится в нескольких провинциях к югу отсюда, что в свою очередь означало двух или трехдневное путешествие. Несколько дней на то, чтобы перехитрить охрану и удрать с искалеченным воином на руках. Асаги устало вздохнул. Сколько еще ему придется преодолеть испытаний, прежде чем добиться цели? – Быть может, ты уже забыл тот день и теперь все напрасно, – отрешенно проговорил Асаги. – Что? Он перевел взгляд на пожилую женщину, протянувшую ему лепестки и корешки различных растений. – О, ничего, простите, – улыбнулся Асаги, принимая покупки. – Спасибо. С каждой секундой времени становилось все меньше, поэтому покончив со сбором ингредиентов, Асаги поспешил приступить к приготовлениям. Чем дальше он заходил, тем на удивление более спокойным начинал себя чувствовать, а план предстоящих действий формировался в голове сам по себе. На последние деньги он успел обзавестись оружием: катаной и луком. Катаной он умел разве что размахивать из стороны в сторону, что могло подействовать только в случае беспомощного и неподвижного противника, самого подставляющегося под смертоносное лезвие. Ему самому, конечно, это оружие не пригодиться и даже будет мешаться, свисая на поясе, но как только Нанаси окажется на свободе, он наверняка будет рад держать в руках меч. А вот лук Асаги взял для себя. Это был единственный вид оружия, владеть которым он худо-бедно обучился, когда был совсем еще юнцом. Всю ночь он не сомкнул глаз, но на следующий день оставался поразительно бодрым. Адреналин не давал организму требовать здорового продолжительного сна. Главной загвоздкой было точное время отправления китайцев в сторону порта и то, каким образом они планируют тащить с собой Нанаси. Именно поэтому Асаги с самого утра засел в импровизированной засаде недалеко от единственной дороги, напрямик ведущей из города. Маловероятно, что эти люди станут красться окольными путями, ведь никто открыто не считает их врагами, да и зима не располагала к слишком запутанным и дальним путешествиям. По крайней мере, Асаги очень на это надеялся и не позволял себе думать иначе. К тому же сильнее его заботил вопрос о Нанаси. Он продумал множество вариантов действий, хотя в каждом было множество изъянов. Он не был воином, но постарался настроить себя на предстоящую победу. И в момент, когда солнце стремительно начало скрываться за горизонтом, он увидел в сгущающихся сумерках приближающиеся фигуры. Чуть позже послышался размеренный стук копыт и лошадиное ржание. Асаги подался вперед, сжимая в руке лук и внимательно всматриваясь. Он насчитал четырнадцать человек: двое мужчин с фонариками шли впереди всех, освещая путь, в середине был Юшенг, с трех сторон окруженный личной охраной – все четверо верхом, дальше в шахматном порядке пешком шли пять человек, а замыкали цепочку еще двое мужчин с фонариками и один с небольшой повозкой вещей. А где же Нанаси? Асаги так сильно подался вперед, что чуть было не покатился кубарем со скользкого пригорка, за которым притаился. Но в конце концов он понял, что Нанаси шел среди тех, кто вышагивал за конницей. Теперь Асаги мог разглядеть, что Нанаси, едва переставляя ноги, плелся, подгоняемый своими охранниками. Он был одет в простой темный балахон, немного похожий на монашеский, и Асаги не узнал бы его, если бы порыв ветра не сорвал с него глубокий капюшон. Его руки был связаны веревкой, чей конец держал один из охранников. И все же Асаги нетерпеливо улыбнулся: раз Нанаси идет сам, значит, в этот раз его не травили. При таком раскладе воплощение плана казалось действительно возможным. – Прошу, соберись, – прошептал Асаги, обращаясь то ли к себе, то ли к Нанаси. Он размял замерзшие пальцы и порывисто выдохнул, мысленно благодаря нерасторопных китайцев. Натянув тетиву лука, он прицелился. Пущенная стрела хлестнула его напоследок оперением по щеке и устремилась вниз, но просвистела мимо. Асаги поспешно пригнулся, заметив, как несколько человек напряженно осмотрелись. Он выждал несколько долгих секунд и вновь выстрелил. В этот раз стрела попала в цель – один из фонариков с легким хлопком взорвался, расплескав вокруг языки пламени. – Что там такое? – послышалась китайская речь Юшенга. Кажется, инцидент никого особо не напугал, лишь доставил неудобства. Хорошо. Главное – не упускать шанс в созданной сумятице. Именно поэтому, вознеся молитву и попросив у богов прощения, Асаги пустил стрелу в мужчину, державшего веревку, что связывала руки Нанаси. Он целился в плечо, но нервы дали о себе знать роковым промахом: мужчина замертво рухнул на землю. – Нападение! – воскликнул кто-то, и все начали обнажать клинки. Люди озабоченно озирались по сторонам, злобно оскалившись и держа мечи наготове. Нанаси казался более живым, чем минуту назад. Пришло время разыграть спектакль до конца. Бесцельно пустив еще одну стрелу, Асаги отбросил лук, зажал подмышкой обломок древка и вывалился из укрытия прямо в лапы воинам. Он нарочно прихрамывал, тяжело дышал и протягивал свободную руку китайцам, жестом моля о помощи. – Прошу вас… помогите… мне… – прохрипел он, подбираясь ближе, но все еще оставаясь на более менее безопасном расстоянии от угрожающих лезвий. Он бросил взгляд Нанаси, чтобы оценить, насколько далеко тот находится, и заметил, что ронин, прежде выглядевший безразличным, сейчас ощетинился и разозлился, готовый в любой миг рвануть вперед. Именно этого эффекта Асаги и добивался. Теперь, когда ярость понемногу возвращала Нанаси в строй, он готов был рискнуть всем. Рухнув на колени перед толпой, Асаги согнулся пополам, изображая болезненный приступ. – Погодите-ка, – произнес Юшенг, и краем глаза Асаги заметил, что тот сделал шаг в его сторону. – Ты ведь… Он был готов выхватить катану, все это время спрятанную полами плаща, и швырнуть ее Нанаси в надежде на то, что это поможет спасти их обоих, но на мгновение замер, увидев, как ослабевший, но все еще упрямый ронин изящно взмахнул мечом. Голова одного из его охранников скатилась с плеч, а тело рухнуло следом на землю. Понадобилось несколько секунд на то, чтобы осознать, что руки Нанаси теперь абсолютно свободны и сжимают катану того мужчины, что был первым убит стрелой. Грудь его тяжело вздымалась, пот струился по вискам, весь он немного дрожал и едва ли твердо держался на ногах, но взгляд его пылал. Нанаси сфокусировался на стоящей на коленях фигуре, пытаясь понять, какого черта происходит, но как только Асаги поднял голову и открыто улыбнулся ему, отбросив в сторону обломок стрелы, он выдохнул чуть свободней. Послышался разъяренный голос Юшенга. Хоть он говорил по-китайски, было очевидно, что он сыплет ругательствами и проклятиями. Он выкрикнул какой-то приказ, и один из воинов ринулся на Асаги. Если бы Асаги не успел вовремя выхватить припрятанную катану, он бы уже присоединился к двум мертвецам. Сражаться на мечах он не умел, но защититься от молниеносной атаки успел, выставив перед собой катану. Он удара металла о металл он не удержался и повалился на спину. Нападавший занес руки для завершающего удара, но не сумел ничего сделать. Из груди его вырвался окровавленный кончик лезвия, а потом исчез так же стремительно, как появился. Закатив глаза, мужчина рухнул, а на его месте остался стоять Нанаси. Он выглядел неважно, в любую минуту мог отключиться, но даже в таком состоянии он был готов сражаться за свою жизнь и свободу. Одним своим взглядом сказав: «Потом все объяснишь», он развернулся. И как раз вовремя. Мечи лязгнули, высекая столп искр. – Я ждал этого момента, – произнес Нанаси тихо, но отчетливо. Голосовые связки не хотели работать на полную мощность, но и этого было достаточно, чтобы заставить Юшенга вздрогнуть. – Сделай лишь шаг – и мои люди покромсают этого глупца на кусочки, – прошипел Юшенг, ткнув пальцем в сторону Асаги. Нанаси покрепче перехватил рукоять, примеряясь пальцами к ее рельефу и взвешивая в руках саму катану. – Успеют ли? Он ринулся с места столь быстро, что все на долю секунду застыли как вкопанные. Его движения не были слишком твердыми, но уверенность в собственных действиях придавала силу. Больше не было ничего вокруг. Только верный союзник в руках и цель, которую нужно поразить. Он отбивался от клинков, норовивших пронзить его то с одной, то с другой стороны, и продолжал прокладывать себе путь вперед. Несколько человек уже корчились на земле от боли, с позором осознавая, что их победил всего лишь какой-то ослабленный и недостойный ронин. Но его сумели задержать достаточно, чтобы выиграть немного драгоценных секунд для Юшенга. Китаец вскочил в седло и в сопровождении нескольких охранников помчался прочь, оставляя не особо полезным приспешникам разбираться. Растерянные, но все еще готовые сражаться, они пытались одолеть Нанаси, напрасно позабыв о существовании Асаги. Монах же, в свою очередь, не особо честным способом, но сумел ранить одного из них, а второго ему удалось убить. Молитву прочитать он не успел. В конце концов дорога была завалена телами: кто-то оказался серьезно ранен, кто-то мертв, а кое-кто и вовсе сбежал вслед за хозяином. Нанаси тоже ринулся вперед, желая добраться до человека, посмевшего сделать его своим рабом, однако ноги подкосились. Его тело не выдержало слишком большой нагрузки сразу после столь долгого заточения и травления парализующим отваром, но даже упав, он продолжал ползти, сквозь зубы твердя лишь одно: «Убью». – Нанаси, уйдем, пока сюда не пришли другие, – сказал Асаги, вытерев тыльной стороной ладони лоб. Он не знал, как себя вести, но совершенно точно осознавал, что им следует убираться отсюда. Жажда мести заставляет людей совершать глупости, об этом он прекрасно мог судить по собственному опыту, но сейчас следовало дать фору противнику и затаиться. – Ну же, уходим. Нанаси замер. Рука, держащая катану, дрогнула. Он уткнулся лицом в снег и все его тело содрогнулось. Асаги готов был поклясться, что слышал всхлип, но когда Нанаси приподнял голову, его глаза были сухими. – Я должен убить его, – прошептал он. – Сначала тебе нужно восстановиться, – убеждал его Асаги. Немного поколебавшись, он помог Нанаси подняться, перекинул его руку себе через плечо, осторожно обняв за пояс, и вместе они поковыляли прочь. – У тебя кровь. Асаги упрямо поджал губы, продолжая смотреть только вперед и не обращать внимания на боль в боку. – Совсем немного зацепили. Нет времени на это. – Остановимся. – Нам нужно добраться до лошадей. Немного осталось. – Сделаем остановку, черт бы тебя побрал. Я едва могу идти. Асаги покосился на Нанаси. Он прекрасно понимал, что Нанаси напоказ выставляет себя таким слабым, завуалировано заботясь о пустяковой ране своего спасителя. Ему не хотелось останавливаться, пока он не был уверен в том, что никаких преследователей можно не бояться, но мрачный взгляд Нанаси заставил его поступиться принципами. Нанаси привалился к дереву, облегченно выдохнув. Асаги опустился рядом, чуть поморщившись от боли. Рана оказалась скользящей, прошла по боку, но лезвие не пожалело кожу и зацепило мышцы, хотя внутренние органы не пострадали. Некоторое время они сидели молча. Асаги то и дело бросал опасливые взгляды в сторону тропы, ведущей к месту стычки, но пока все было тихо. Ему почему-то было боязно взглянуть на Нанаси – не хотелось видеть его ослабевшим и сломленным. – Ты вернулся, – произнес Нанаси устало. – Я ведь обещал, – отозвался Асаги, и отчего-то его щеки вспыхнули румянцем. – Монахи не врут, да? – Что-то вроде того. Вновь наступило молчание. В тишине можно было различить только их дыхание. Внезапно Асаги почувствовал небольшую тяжесть: Нанаси уткнулся лбом ему в плечо. – Он был таким юным. Я не… – Голос Нанаси дрогнул. – Мне следовало отказаться и совершить сэппуку.* – Это бы не изменило его судьбу, – ответил Асаги безжизненным голосом и прикрыл глаза. – Так ты понял? Нанаси не поднял головы. Его голос казался звучащим откуда-то из глубины. – Я вспомнил. Ты выглядел немного иначе, когда прибыл в дом, но теперь я вспомнил, что это был ты – тот, кому предстояло в будущем стать… как это? – Духовным наставником. – Пожалуй. – Нанаси тихонько засмеялся и покачал головой. – Тогда ты сам показался мне совсем еще ребенком, потому я не обратил особого внимания. К тому же… Асаги кивнул. – Мы нечасто виделись. И то лишь мельком. – А потом я убил его. Монах вздрогнул при этих словах. Юный господин, которого все так любили, стал жертвой обстоятельств. Вражда кланов вылилась в детоубийство, и все это происходило в присутствии воинов и слуг, среди которых сам Асаги и числился. Он прекрасно помнил, как стоял в толпе под проливным дождем, глотая слезы и глядя на дрожащую в руках Нанаси катану. «Трус!» Это было последнее, что успел выкрикнуть юный господин, прежде чем острое лезвие заставило его навеки замолкнуть. Еще один взмах – и дикий девчачий плач тоже сразу же стих. Асаги помнил, какую жгучую ненависть он испытал в тот момент. Но он ненавидел вовсе не Нанаси, который тут же обессилено рухнул на колени и склонился над телами двух детей, которых ему было приказано казнить. Он ненавидел того, кто принимал столь отвратительное решение. И ради чего? – Ты знаешь, где он? Асаги открыл глаза и увидел перед собой лицо Нанаси настолько близко, что мог ощущать его дыхание. Больше он не пытался отвести взгляд, боясь натолкнуться на израненную душу. Он видел перед собой все того же Нанаси: отчаянного воина, обычно немного отстраненного, но в напряженные минуты собранного и неутомимого. Таким он запомнил его годы назад. Таким он был и теперь. – Я знаю, где он, – прошептал Асаги и впервые за долгое время почувствовал, что он не один в этом мире.