Только слова

Бочки приближались медленно, и у меня оставалось немного времени на то, чтобы поговорить с Бардом наедине. Было бы неразумно в первые минуты встречи выкладывать все, что я помнила о лучнике. Зная, как его не любит бургомистр, он запросто мог бы решить, что я просто шпион, и, соответственно, без проволочек лишить меня жизни. Нет, был еще шанс, что Бард потащит меня прямиком в Озерный город на допрос... А гномы и мистер Бэггинс застрянут здесь. — Меня зовут Ниэнор, — представилась я и чуть было не протянула руку. Наверное, он бы неправильно меня понял. В Средиземье все вообще обходились без приветственных рукопожатий. — Бард, — ответил лучник. — Твоему отряду не помешает моя помощь, верно? — Похоже на то... если вы готовы ее предложить, — я нацепила на лицо наимилейшую улыбку. — Только сколько бы они ни давали вам денег, не соглашайтесь достать оружие. Поверьте мне, каждый гном слишком хорошо разбирается в мечах и топорах... — У меня есть кое-какая идея, как провезти вас в город. — Засыпав рыбой? — не выдержала я. — Откуда?.. — Бард нахмурился, но тут первую бочку прибило к берегу. Не испытав никаких трудностей на пути к свободе, гномы и хоббит повыскакивали на сушу. Видать, только с моей крышкой Тауриэль перестаралась. А дальше случилась немая сцена. Гномы смотрели на Барда, Бард — на гномов. — Торговцы, значит? — с иронией спросил лучник, прерывая молчание. — Надо же за себя уметь постоять в походе, — ответила я, пожимая плечами. Авось поверит. — А это еще кто? — Бард понизил голос и кивком указал в сторону Бильбо. — Карлик? — Это хоббит из уважаемой семьи, мистер Бильбо Бэггинс. Именно он приютил меня до нашего путешествия, так что... С хоббитами Бард был не знаком, и я пообещала, что он сможет расспросить Бильбо, как только мы доберемся до города и обсохнем. Гномы все еще не выглядели дружелюбно настроенными, кое-кто из менее пострадавших при спуске в бочках практически незаметно выискивал на земле камни или палки. Мое присутствие почему-то не убеждало в том, что Бард не представляет угрозы. — Допустим, вы торговцы из Синих Гор, — не переставая кривить губы в улыбке, сказал мужчина. — Что вы можете предложить мне в качестве платы за доставку в Озерный город? — У нас осталось немного золотых, — Балин вышел вперед. Его мокрая борода походила на мочалку и из белоснежной превратилась в грязно-серую. Одежда кое-где была порвана. Уж как они сохранили деньги, я не знала. Но вообще у всего отряда был такой жалкий вид, что Бард, возможно, согласился бы помочь и «безвозмездно, то есть даром». С пониманием валюты в Средиземье у меня было туго, поэтому сколько заплатили лучнику, я также не поняла. Все шло относительно неплохо и Бард протягивал мне руку, чтобы помочь забраться в лодку, когда у Торина произошло помутнение рассудка. Почему-то именно в ту секунду он решил, что притворяться торгашом ниже его достоинства. А, может, так на него повлиял рассказанный план «доставки». — Я Торин, сын Трейна, внук Трора, король Под Горой! — процедил гном, оттесняя меня от лодки. — Я вернулся и хочу видеть бургомистра, а не строить из себя попрошайку и скрываться от стражи в бочках с рыбой! — Так все верно же, — ответил Бард, — «Под Горой». А мы сейчас, простите великодушно, «На Озере». Но я буду очень горд оказать содействие столь высокопоставленному лицу. Позвольте помочь вам взойти на борт! Весь путь до Озерного города Торин ненавидел мир. Его откровение избавило нас от необходимости сидеть под слоем рыбы, поэтому я имела относительное удовольствие наблюдать злую физиономию Короля. Балин предпринял попытку привести Торина в чувство и обернулся ко мне с немой просьбой. Я только развела руками: не хотелось становиться «громоотводом». Мы с Бильбо сидели на корме, рядом с Бардом, и я ловила на себе взгляды лучника. — Вы не очень-то удивились, когда Торин назвал себя, — заметил мистер Бэггинс. Он в принципе дружелюбно относился к каждому, кого мы встречали во время путешествия. И, кстати, так и не спросил ничего о Тауриэль. — Я сразу понял, что никакие вы не торговцы. Этим вы провели бы разве что ребенка... Но сейчас мне безумно интересно узнать, что же в королевской свите делают человек и... хоббит? — О, леди Ниэнор — великая волшебница! — с гордостью воскликнул Бильбо. — Она видит грядущие события! — Неужели? — Бард присел на лавку. — И что вы можете рассказать о моей судьбе, леди? Он не поверил мистеру Бэггинсу и теперь смотрел с усмешкой, не ожидая получить вразумительного ответа. Так же примерно был настроен и Торин, когда впервые услышал о моих способностях. — Позвольте мне сделать это позже, — попросила я. — В вашей судьбе будет много такого, о чем остальным не следует знать... Не обижайся, Бильбо, я не о тебе говорю. Какое-то время мы плыли в тишине, а потом из тумана стал проявляться Озерный город и лодка наполнилась шумными возгласами. Неудивительно, что первые же стражники приказали Барду остановиться и мгновенно за их спинами замаячила темная непривлекательная фигура. — Бард-лучник, — мерзко протянул человек. Его, кажется, даже трясло от радости, что у нашего проводника назревали проблемы. — Никак ты незаконно провозишь... что это? — Я Торин, сын Трейна, внук Трора, — ответил Оукеншильд. — Я король Под Горой и хочу говорить с бургомистром. — Восстание! — завопил человек, маша руками. — Жалкие изменники! Вам не захватить власть! Бард, я знал, что ты способен на такое! Я говорил бургомистру! Тебя давно должны были повесить! — Мистер Альфрид, — как обычно вовремя вставила я, пока стража без разбирательств не упекла нас за решетку, — мы не претендуем на Озерный город. Мы всего лишь сопровождаем Торина Оукеншильда в его нелегком путешествии до Одинокой Горы, чтобы вернуть Эребор... — Если ты не врешь, женщина, — Альфрид склонил голову к плечу, — я... мог бы передать бургомистру твои слова. Но помни, Бард, я все еще слежу за тобой. — Мистер Альфрид, мы пришли без оружия, — добавила я. — И просим помощи. Конечно, у Бильбо остался его кинжал, но на хоббита Альфрид не обращал ровно никакого внимания. Да и как сказал Балин однажды, «Жало» скорее всего было ножом для бумаги. С таким вооружением было бы затруднительно завоевать целый город, это должен был понимать даже недалекий помощник бургомистра. — Я, пожалуй, слышал что-то о возвращении короля гномов... Я напрягла память и с пафосом прочла отрывок из песни, который мог вдохновить Альфрида на великие дела: Зашелестят деревья, И травы запоют, И золотые реки В долину побегут. Сверкнут в траве озера, И зацветет земля, И кончатся раздоры С приходом короля. Это сработало, и вскоре Торин, Кили, Фили, Бильбо и я стояли в просторной зале перед расплывавшимся в улыбке бургомистром. Остальных членов отряда отвели в дом, где обещали перевязать раны и подыскать новую одежду. К сожалению, я не успела выслушать восхищения Барда касательно моих навыков переговорщика, потому что лучнику ненавязчиво посоветовали вернуться к детям. Бургомистр был толст, безвкусно и вычурно одет, а от его притворной радости сводило зубы. Сейчас, предвидя собственную выгоду, он был готов кланяться всей компании в ноги, чтобы потом потребовать за свою помощь и радушие больше золота. К Торину он обращался исключительно «Ваше Величество», чем тешил королевское самолюбие. Пообещав Оукеншильду всяческую поддержку, бургомистр объявил, что на следующий день устроит в городе грандиозный пир, а пока мы были вольны гулять или присоединиться к друзьям в доме. Когда аудиенция завершилась, стражники проводили нас до «апартаментов». Впрочем, найти нужное здание было не так трудно, учитывая толпу зевак под окнами. Поднявшись на второй этаж, я обнаружила, что все комнаты, чьи окна выходили на набережную, заняли. Гномы бессовестно храпели, измотанные ночными приключениями, и некого было попросить поменяться. С горя выбрав угловую комнату, я рухнула на кровать. Нет, за исключением невыразительного вида из окна, меня все устраивало: здесь пахло чистым бельем и сухими травами, необходимая мебель присутствовала и можно было закрыть дверь изнутри. Кто был моим соседом, я не знала, потому что слиняла раньше, чем гномы и хоббит определились. Проснулась я от стука. Голова была тяжелая — кажется, я задремала на несколько минут. Прочистив горло, чтобы не звучать как сантехник-алкоголик на утро, сказала: «Войдите». Волосы, так заботливо приведенные в порядок эльфами, теперь походили на воронье гнездо... Лучше я бы вообще не смотрелась в зеркало. — Ниэнор, я хотел извиниться, — произнес Торин, который, к слову, выглядел не лучше меня. Он прикрыл за собой дверь, но дальше проходить не стал. — За что? — я предприняла попытку расчесать волосы пальцами. — Я не должен был сомневаться в тебе... Твоя натура сильнее, чем у многих наших женщин. Они не видели битв, смертей и крови. Они символ домашнего очага. Никак не могу перестать думать, что ты не выдержишь... Я боялся, что ты расскажешь все о походе для того, чтобы остаться у эльфов. — Предпочла бы скорее сбежать к Беорну. Все дворцы отвратительны. Оукеншильд проникся моими словами, и я очутилась в его крепких объятиях. Вновь сложилось впечатление, что мы воины, которые выжили в трудном сражении и встретились на поле боя. Для полноты картины Торин должен был похлопать меня по плечу. — Внизу накрыли столы, — прерывая молчание, сказал Оукеншильд. — Отлично, пока никто не проснулся, надо успеть съесть побольше! Мы спустились, и на последней ступеньке Король подал мне руку. Момент был не самый романтичный, но я замерла, боясь посмотреть Торину в глаза. Вцепилась в теплую жесткую ладонь, которая привыкла больше к эфесу меча. Гном отчего-то также не двигался. Сейчас не хватало королевских племянников, которые бы разрядили обстановку шуткой... Да я бы все отдала за то, чтобы раздался задорный голос Бильбо и вывел нас из оцепенения. Или — за то, чтобы поцеловать Короля. — Я не имею права за тобой ухаживать, — не слишком уверенно напомнил Торин, — пока не верну Эребор. — Не думаешь, что потом может быть поздно? — спросила я. — Когда... это случится, ты будешь должен жениться на какой-нибудь принцессе Бирюзовых Пригорков. Когда это случится, ты будешь должен умереть. Если я не придумаю, как все исправить. — С чего ты это взяла? — Оукеншильд взглянул на меня как на умалишенную. — Кили с Фили наговорили глупостей? — Нет... — Я говорил с Балином. У нашего народа определенно нет никаких правил касательно спутника жизни. — В моей... стране был случай, когда король был вынужден отречься от престола, чтобы жениться на любимой женщине. — Варварский обычай! — племянники все-таки явились, и я расслабилась. — О, гляди, Кили, пирогов-то сколько! И что, все не тронуто? Дядя, вы совсем не голодны? Торин улыбнулся и вдруг поцеловал меня, придерживая за пояс. Я опешила, разом превратившись в огромную мурашку, и скорее машинально ответила на поцелуй, потому что мозг запаздывал. Это было сладко и тягуче, с горьковатым привкусом табака. Время остановилось, не существовало больше Дракона, были неважны драгоценности Горы... Захватывало дух от рук, которые дарили ощущение защищенности, в кольце которых можно было спрятаться от любых неприятностей, почти до боли скручивало живот. Когда мы оторвались друг от друга, я с трудом восстановила дыхание. — Тогда... ради тебя я готов отречься от трона Эребора. Ноги подкосились, и я повисла на Короле без возможности двинуть хотя бы пальцем. На втором этаже братья захлопали в ладоши. Не то чтобы это был мой первый поцелуй, но... самый долгожданный и одновременно неожиданный, пожалуй. И судя по всему, я ошибалась насчет того, что Торин девушек видел только в окно дворца. — Теперь это можно отпраздновать! — мимо пронесся Кили, направляясь к столу с едой. — Верно ведь, тетя Ниэнор? — Да, — промямлила я, мало что соображая. Торин дотащил мою тушку до лавки, поставил перед носом тарелку с куском пирога, яйцом и сыром, налил стакан воды и сам уселся завтракать как ни в чем не бывало. Кили и Фили тоже чувствовали себя замечательно, шутили и смеялись. Я же, когда окончательно дошло, что случилось, закрыла лицо руками и завалилась боком на лавку. По спине все бегали мурашки. — Дядя, ты сделал что-то не так, — сказал Фили, тыкая в меня пальцем. — Думаю, девушки не так реагируют на... поцелуй. — Фили, напомни не советоваться с дядей по поводу отношений, — добавил Кили. Я прыснула и приняла сидячее положение. Теперь хотелось танцевать и, кружась, подпевать какой-нибудь глупой попсе. Ночью определенно будет не уснуть, и я проторчу перед окном все время, а потом на пиру буду выглядеть аки зомби, изредка разрождаясь громогласным хохотом. Кое-как придя в себя, я поела, и тогда в дом вошли две опрятно одетые женщины. Они представились швеями и сказали, что бургомистр приказал к пиру подготовить каждому члену отряда новый костюм. Так, до конца дня наша обитель превратилась в швейную мастерскую: женщины ушивали сделанную для человека среднего роста одежду, кроили что-то новое и штопали гномьи штаны и рубахи. — Госпожа, — обратилась ко мне старшая швея, — в нашей лавке найдется хорошее платье на вашу фигуру. Если вы не возражаете, идемте со мной. Я не возражала, и компанию мне составил Бильбо в качестве независимого эксперта. Несмотря на то, что Озерный город переживал далеко не лучшие времена, платья, которые я увидела в лавке, поражали воображение. Был, правда, в них существенный минус — открытая шея и плечи. Пока я тщетно пыталась объяснить швее, что мне ни в коем случае нельзя носить подобное, женщина просто затолкала меня за ширму. Пришлось с тихими ругательствами натягивать платье с многочисленными нижними юбками. — Замечательно сидит! — женщина прижала руки к груди. — Вы, госпожа, как истинная принцесса! — Благодарю... только шрам все портит, — вздохнула я. — Какой шрам, госпожа? — удивилась швея. Я повернулась к зеркалу и, не веря, прикоснулась к шее. Никаких ожогов или рубцов. Кожа была ровная — шрам, который не был в состоянии залечить Элронд, исчез сам по себе. Столь же внезапно, как и появился. — Вам нравится платье? Или предпочитаете другой цвет? Фасон? — Нет-нет, оно великолепное, — я покрутилась перед зеркалом и потом вышла к хоббиту. Платье было нежно-розового цвета, почти молочного, с глубоким декольте и длинными рукавами, я могла свободно передвигаться и дышать в нем. Хотя торчавшие из-под подола носки сапог не являлись идеальным дополнением к наряду, а состояние волос оставляло желать лучшего, Бильбо ахнул, и я не поняла, так на него повлиял пропавший ожог или весь мой вид. Мистер Бэггинс несколько раз обошел меня по кругу, потрогал ткань платья и удовлетворенно хмыкнул. Следующим этапом стал поход к сапожнику. Там, пока мастер подбирал туфли, я изловчилась снять носки, чтобы избежать лишних вопросов. Когда-нибудь мне хватит храбрости признаться, что я не только не волшебница, но и вообще в Средиземье попала из другого мира... — Госпожа, утром я пришлю к вам свою дочь. Она сделает вам прическу, — пообещала швея, когда сапожник упаковал подошедшую пару, и мы с Бильбо вышли из мастерской. — Как думаешь, на пиру будет Бард? — спросила я. — Он ведь так и не получил свое предсказание. Бильбо почесал затылок: — Ты отказалась поведать ему его будущее, потому что гномам оно придется не по вкусу. Что ты тогда имела в виду? Он совершит что-то плохое? — О нет, — я покачала головой, — ему суждено стать героем. Он восстановит величие Озерного города. Но самое главное — именно он убьет Дракона. — Постой, Ниэнор! А как же... мы? Ты ведь видела, что я отправлюсь к эльфам! А теперь получается, что...