Только слова

Бильбо пришел к выводу, что раз мы отправимся в логово Дракона и не убьем Смога, то благополучно отбросим коньки. Конечно, в чем-то хоббит был прав, но это касалось отдельных личностей, чью судьбу я собиралась взять в свои руки. Настроение у мистера Бэггинса упало ниже плинтуса, и как я ни старалась объяснить, что наша смерть не единственный возможный исход, хоббит стоял на своем. — Послушай, я не соврала насчет эльфов, — отчаявшись, произнесла я. — Это не в моих правилах, но... раз ты посвятил меня в свою тайну, я отвечу тебе тем же. Давай зайдем в какую-нибудь таверну? Придется выложить всю историю Бильбо. Главное, чтобы концовку не узнали прочие действующие лица. Сложно сохранять энтузиазм, когда знаешь, что умрешь. Мы присмотрели на вид аккуратное заведение, в котором было не слишком много, но и не слишком мало народу. Так мы спокойно поговорим, а не будем продираться сквозь десятки посетителей в поисках укромного уголка и, с другой стороны, не будем местной достопримечательностью. Заказав по две порции лепешек, салата и жареной форели, я, глубоко вздохнув, приступила к рассказу: — Мы разбудим Дракона, — Бильбо побледнел, — и он отчего-то решит, что его настоящие противники — люди Озерного города. Вот тут-то Бард его убьет стрелой... При этом отряд останется в живых и... Эребор будет вновь принадлежать роду Дурина. — Так это же замечательно! — хоббит улыбнулся. — Но тогда я не понимаю, Ниэнор... почему ты такая грустная? Неужели там не будет сокровищ? — Драконья болезнь, дорогой Бильбо, иногда поражает королей. Я неспроста отправилась с вами в это путешествие. Если бы все закончилось хорошо, вам бы моя помощь не понадобилась, верно? — Торин? — только и пробормотал мистер Бэггинс. Я кивнула: — Лесной король Трандуил с войском придет за самоцветами, которые наш гордый предводитель откажется отдавать. Ровно как и не станет делиться золотом с людьми. Но и с эльфами, и с жителями Озерного города мы бы договорились... На Эребор нападут орки во главе с Азогом. Будет битва. — Мамочки! — взвизгнул Бильбо. — Как же мы?.. И что, и я?.. — Торин призовет Дейна, своего двоюродного брата, на помощь. Только вот... наш отряд будет следить за сражением из Эребора, пока... болезнь не отступит и Торин не вспомнит, что нехорошо бросать товарищей. Сделали перерыв на обед, но Бильбо ел без особого аппетита, будто жевал траву. Много раз выручавший гномов, хоббит, наверное, был не в состоянии взять в толк, как можно отсиживаться за каменными стенами во время боя. Свой собственный скомканный рассказ пробудил во мне ощущение неизбежного, и, признаться, я тоже не насладилась пищей. — И каков же будет конец? Я задумалась — говорить ли Бильбо всю правду? Как он отреагирует на такое? — Орков разобьют общими усилиями. Потом наступит дружба свободных народов, а ты вернешься в Хоббитанию... — Не вижу в этом ничего плохого, — хоббит коснулся моей руки. — Ты чего-то скрываешь? — Королем под Горой станет Дейн. Судя по взгляду мистера Бэггинса, он все понял. Смотрел сочувствующе, а потом сказал: «Знай, что я всегда буду рад гостям, и если захочешь, вернемся вместе». От этого у меня возник комок в горле. Расплатившись, мы в молчании покинули таверну и точно так же, не произнеся ни слова, дошли до дома. Там кипела работа, гномы скучковались в столовой, и проскочить на второй этаж незамеченными не удалось. Кили и Фили пытались выяснить, на ком костюм сидит лучше и кому из них достанется самая красивая дама на пиру. Потому что, дескать, теперь в моде у наследников рода Дурина искать себе жену не из гномов. Спорили они достаточно громко, чтобы все прочие с улыбкой посматривали то на них, то на меня. Исключением был Торин, который пару раз дал племянникам по голове. Делать в принципе было нечего, идти спать — рано, поэтому все, кто был свободен от примерки, собрались за отдельным столом. Гномы обсуждали что-то свое, и я очень скоро потеряла нить разговора. Оперевшись о стену, прилагала колоссальные усилия, чтобы не зевать от скуки. Прошли часы перед тем, как швеи закончили работу и наступило время ужина. Поскольку и после этого никаких развлечений в доме найдено не было, все разбрелись по комнатам. Когда я поднялась к себе, кто-то особенно счастливый уже храпел. У меня же сна не было ни в одном глазу, но гулять по вечернему незнакомому городу в одиночестве почему-то не тянуло. Надо было бы найти хобби — вроде вязания или вышивки, — чтобы не страдать... Все же боги Средиземья оказались ко мне милостивы, и я, свернувшись калачиком, уснула. На утро после завтрака, как и обещала швея, пришла девушка с гребнями, лентами и заколками в корзинке, она же принесла платье и туфли. Много времени подготовка к пиру не заняла. Я сама вымыла голову — чем поразила девушку, — и дольше всего мы ждали, пока волосы высохнут. Прическа получилась простая и своей легкостью подходила к наряду: большая часть волос осталась распущенной, несколько прядей справа были заплетены в косичку. Когда я была уже готова выходить, Бильбо подсказал надеть плащ, чтобы до начала празднования никто не видел платья. Мы несколько отстали от гномов и до ратуши дошли без толпы сопровождающих. Жители как-то не смекнули, что человеческая женщина и полурослик могли быть частью королевской свиты, и это играло нам на руку. Мистер Бэггинс был одет в новенький зеленый пиджак с кармашком, из которого выглядывал клетчатый платок, рубашку с треугольным вырезом, коричневый жилет и брюки того же цвета. Особенно на фоне меня, завернутую в шерстяной плащ, который был длиннее, чем нужно, хоббит выглядел солидно. Факт того, что нас не относили к отряду Торина Оукеншильда, перестал радовать тогда, когда нас не пустили в ратушу. Отойдя на такое расстояние, чтобы стражники не услышали разговора, мы изобрели план: Бильбо, надев Кольцо, проникнет внутрь и позовет Торина или кого-то другого из гномов, чтобы тот подтвердил мою принадлежность к группе. — Ниэнор? Ко мне подошел Бард, в котором не изменилось ничего, начиная с ироничной усмешки и заканчивая дубленкой. — Добрый день. — Не нравится мне этот ваш поход к Горе... — он сунул руки в карманы и прищурился, будто защищаясь от солнечных лучей. — И тем не менее вы нам помогли, — заметила я. — Не смог устоять перед твоим несчастным видом, когда ты упала к моим ногам. Ты, кажется, обещала рассказать о моем будущем. Будем считать это платой за перевозку. — В конце вам суждено стать королем Дейла. — А теперь короны раздают за просто так? Я, что, убью бургомистра, чего он так вечно боится? — Бард рассмеялся. Я подняла голову, чтобы внимательно следить за реакцией лучника, и с выражением произнесла: — Титул передается по наследству, Бард, потомок Гириона, последнего короля Дейла. — То есть при первой встрече мы были в неравных условиях? Ты знала, кто я такой? — Вы являлись мне в видениях, — да, под названием «кино». Бард колебался. — Вы понимаете язык птиц. Бард сдался. — Хорошо, я тебе верю... волшебница, — он шутливо поклонился, и в этот момент на набережную ступил Торин, чье отношение к лучнику, также как и внешний вид последнего, не изменилось. Бард имел смелость ему чуть ли не хамить, и королевская гордость была задета. Я повернулась к Оукеншильду и мгновенно забыла, что хотела сказать. Не знаю, кто бы тогда не признал в Торине Короля. Он источал величие, и я подавила в себе идиотское желание бухнуться на одно колено и присягнуть на верность. На нем была глубокого синего цвета рубашка, два жилета: один — бархатный, перехваченный широким серебряным поясом, другой — меховой, — черные брюки и сапоги с металлическими бляшками на ремешках. Держался гном под стать новой одежде. Не надменно, не самоуверенно, а... просто по-королевски. Другого слова я не могла подобрать. — Пойдем, Ниэнор, — мягко сказал Торин. Я, про себя ликуя, что это мой мужчина, и подобрав слюни, отправилась следом. На этот раз стража безропотно расступилась, и мы оказались на пиру. Два места справа от бургомистра были свободны, дальше сидели Фили и Кили, Балин и Двалин, Ойн и Глойн, Дори, Нори и Ори, Бифур, Бофур и Бомбур. Бильбо притулился с краешку стола. Люди шумели, восхваляли гномов и в особенности предводителя нашего отряда, танцевали и пели. Гул не прерывался ни на секунду. Несмотря на то, что праздник начался недавно, многие были навеселе. — Неужели обычно я выгляжу хуже? — поинтересовался Торин. — Нет, Ваше Вели... — машинально ответила я и осеклась. Он улыбнулся, чем окончательно вогнал меня в краску. Я отвела взгляд. Сегодня был день доброжелательности Короля под Горой, не иначе. Мы расположились возле бургомистра, и тот поднял кубок за процветание рода Дурина. Я встретилась глазами с Бильбо. Теперь не только мне этот тост казался насмешкой судьбы. Торин, как и подобало правителю, умел себя вести на светских мероприятиях. В то время как я мечтала сбежать оттуда, он вежливо общался с гостями, вкратце пересказывал наши приключения, расписывал богатства Эребора и пил за здоровье бургомистра. Он был учтив и с готовностью поддерживал любую беседу. Тогда я подумала, что статус королевы не потяну и на пирах регулярно буду притворяться больной. Фили, наклонившись, прошептал, что они с Кили так и не высмотрели достойных кандидаток. Братьям, как и мне, было не по душе сидеть за столом на протяжении нескольких часов и улыбаться. Если со мной ни один человек так и не заговорил (полагаю, выражение моего лица не располагало), то принцы являлись чуть ли не центром внимания. Чтобы не подвести дядю, они выходили танцевать, когда отказывать дальше было уже неприлично. — Леди, позвольте вас пригласить? — я сначала удивилась, какой мой жест можно было расценивать как желание конвульсивно подергаться под музыку, но выяснилось, что заинтересовался моим обществом Бард. — Леди не умеет, — пресно отозвалась я. Это не входило в королевский этикет, но лучника развеселило. Я уныло взглянула на лихо отплясывающих разодетых девиц. Во-первых, я всегда стеснялась — это было равнозначно пению на людях, а голоса, кстати, у меня замечено не было. Во-вторых, мои танцевальные потуги прекратились к годам десяти. До серьезных танцев я не доросла в то время, так что теперь максимум могла присоединиться к хороводу. — В таком случае я бы хотел с вами обсудить кое-что, если вы не откажетесь от моей компании на пару минут. Я вылезла из-за стола, и мы отошли к окнам, на почтительное расстояние от пирующих. Но несмотря на предосторожности, Бард заговорил шепотом. Даже я, стоя почти вплотную, с трудом разбирала его слова. — У меня дурное предчувствие. Вы принесете нам смерть. Поход к Одинокой Горе... Неужели вы думаете справиться со Смогом своими силами? Среди вас вряд ли наберется хотя бы половина воинов! Вы только разбудите чудовище! Дейл сгинул в вихре огня из-за неуемных амбиций короля под Горой, и я не хочу, чтобы эта же участь постигла и Эсгарот. Я была не в силах возразить Барду. Раньше ни о чем таком не задумывалась. Почему-то путешествие тринадцати гномов и одного храброго хоббита мне казалось верным решением, и я не задавалась вопросом — а в праве ли они были подвергать опасности мирных жителей Озерного города? Гномы хотели обрести настоящий дом, но стоило ли это битвы пяти армий? Бард был бесконечно прав: отряд шел в обитель Смога с мыслями, что тот давно умер или крепко спит. Не думаю, что кто-либо из компании тешил себя надеждой, что в таком составе им удастся убить Дракона в поединке. Я закусила губу, медля с ответом. Бард спокойно ждал, скрестив руки на груди и словно давая мне время, чтобы решить, какое событие из будущего ему стоит знать. — Как только черная стрела поразит Дракона, готовьтесь к войне, ибо не только людской род придет к Эребору. В смешке лучника я уловила истеричные нотки: — О великая провидица, почему мы только сейчас удостоились чести услышать столь неважную деталь? Откуда нам взять армию для сражения? Единственные, с кем мы дружны, — эльфы, но сомневаюсь, что Трандуил придет сюда. Кажется, Бард и не заметил упоминания своей стрелы. — Я... не знаю, как это исправить, — призналась я. — Тьма сгущается, но я не в силах этому помешать. — Не будить Смога, — хмуро сказал Бард. — Пока сокровища принадлежат ему, никакое зло не сунется к Горе. Останови Торина! — Он и слушать меня не станет, когда до его королевства рукой подать. И как назло все гномы поселились далеко отсюда! Мы не дождемся... — А бургомистр ни за что не воспрепятствует вашему походу. Он слишком падок на обещания гор золота. Да и меня недолюбливает. — Один мой знакомый волшебник сказал как-то, что у каждого своя судьба. Боюсь, война неизбежна. Могу только пообещать, что за помощь вам будет причитаться часть богатств Эребора... на восстановление городов. — Как благородно, — Бард не пытался скрыть недовольство. — Извините, достопочтенные леди и господин, что прерываю вашу беседу, — сбоку вырос старец в надвинутом на самые глаза капюшоне. В руке у него был посох, — но я имел смелость пригласить сюда короля лесных эльфов. Лучник чуть было не позвал стражу, и я кинулась не очень-то этично зажимать ему рот, а после с укором посмотрела на старца — такое появление было рискованным. Тот улыбнулся из-под капюшона: — Сейчас Трандуил и его ближайшее окружение ожидают нас у дверей ратуши. Если вы не возражаете, то придется покинуть пир. Разумеется, только на время переговоров. — Я пойду с Бильбо, — бескомпромиссно заявила я. — Мне пришлось ему поведать о предстоящей битве. — Раз леди того желает, — старец склонил голову. — Думаю, мнение мистера Бэггинса не будет лишним. Бард от реплик воздерживался. — И, может, позвать кого-нибудь из гномов? Не Торина, конечно... — Позже к нам присоединится Дейн из Железных Холмов, как только его войско доберется до Эребора. Или у вас есть некто особенный на примете? Я пожала плечами. Предложить кандидатуру Кили означало бы раскрыть свой замысел касательно возвращения Торину рассудка. Фили отсеялся по той же причине: он хоть и не был основой плана, но присутствие обоих племянников должно было воззвать к совести и чести Оукеншильда гораздо успешнее. Балин? Я так и видела, как он с вежливой улыбкой кланяется и говорит что-то вроде: «Простите, милостивые судари, но мы ничем не можем вам помочь». Двалин? Даже в новом костюме и без оружия он выглядел чересчур устрашающе, а еще сильнее портить отношения с эльфами было бы неразумно... В итоге, я отправилась за одним Бильбо. Хоббит уныло жевал кусок пирога, и я «в стелс-режиме» подобралась сзади: «Ты приглашен на тайный совет». Бильбо вздрогнул, но соскользнул с лавки без каких-либо вопросов. Когда мы вышли на свежий воздух, Гэндальф — это, разумеется, был он — с Бардом уже присоединились к Трандуилу, Леголасу и низкорослому существу, закутанному в поношенный плащ не по размеру. Я чинно поклонилась королю и принцу, который как и во время знакомства на поляне не проникся моим присутствием. Зато Трандуил расщедрился на кивок в ответ. Чтобы невольно не доставить неприятностей Тауриэль, я не стала расспрашивать эльфов, прибыла ли девушка в Озерный город, но уж очень хотелось ее увидеть до битвы. С радостью бы обменяла Леголаса на Тауриэль... Вот никогда бы не подумала, что выдам такое. — Что же, теперь все собрались? — нетерпеливо спросил Трандуил, на которого глазели редкие прохожие, не попавшие на пир. В нем чувствовалось волшебство — не такое, каким были наделены Гэндальф или Галадриэль, а скорее сравнимое с силой друидов. — Прошу за мной, — улыбнулся маг, и наша разношерстная компания двинулась по набережной. Леголас шел позади нас с Бильбо, и несмотря на то, что все собравшиеся были безоружны, я подозревала, что любое неосторожное движение могло дорого мне обойтись. Провести остаток похода со сломанной рукой только потому, что принцу показалось, что я не нос хотела почесать, а метнуть отравленный дротик в его достопочтенного отца, — сомнительное удовольствие. Так что я держала руки на виду и принципиально не сжимала ладони. Гэндальф остановился около таверны с невзрачной вывеской и трижды стукнул посохом в дверь. Внутри кто-то зашевелился, и вскоре на свет показался мужичок с залысинами, одетый в заляпанный фартук. — Добро пожаловать, господа, — кивнув самому себе, сказал он.