Только слова

Рискуя свернуть шею, я силилась рассмотреть лицо под капюшоном. Это следовало делать еще и не слишком явно, так что у меня периодически падала ложка, с завидным упорством развязывались импровизированные шнурки на туфлях и все время чесалась нога. После энной проваленной попытки я почувствовала на себе чей-то взгляд и, повернувшись, увидела, как ехидно улыбается Гэндальф. Существо в плаще не издавало вообще никаких звуков, и если бы я сама не видела, как оно шло с нами, то решила бы, что за столом обнаружился труп. Я жалела, что Торин не мог присутствовать на «тайном собрании». Он-то бы точно сказал своим королевским голосом: «Гэндальф, не представишь ли нам своего товарища?» И все как-то само по себе бы разрешилось. Мы с Бильбо не обладали подобными навыками, и поэтому до сих пор пребывали в неведении. Я даже не знала, к какому из народов принадлежит это существо. Даже для гнома оно было низким... И оно не являлось хоббитом, потому как я заметила носки сапог, торчавших из-под плаща. Люди и эльфы отпали по понятным причинам. — Не пора ли начинать? — спросил Трандуил, скрещивая длинные тонкие пальцы. — Я, признаться, испытываю смешанные чувства... мои недавние пленники сидят напротив, и это никого не удивляет. Леголас зыркнул на нас, но промолчал. И как Гимли выдерживал его общество? Я прочистила горло и неуверенно произнесла: — Все свободные народы будет ждать серьезное сражение с прихвостнями тьмы. И это станет началом долгой борьбы за Средиземье. — Позволю заметить, что именно по вашему следу сюда идет армия. Все повторяется... Когда гномы пытались отвоевать Морию, это не принесло ничего хорошего. Они лишь потеряли своего короля. Я не собираюсь подвергать опасности свой народ из-за авантюр нынешнего наследника рода Дурина. — Неужели, Ваше Величество, вы бы не хотели вернуть свою родину? — спросил Бильбо. — Я не сразу согласился на участие в походе, но когда представил, что Хоббитанию заняли бы разбойники... Я бы пожертвовал своей жизнью, чтобы мои потомки не странствовали по землям иных народов в поисках укрытия. — Неужели, уважаемый мистер Бэггинс, — передразнил его Трандуил, — вы бы сунулись в логово врага вдесятером? То, что с Торином не пошел его народ, говорит о многом. — Каждый, кто отправился в поход, стоит десятерых оставшихся в Синих Горах! — с жаром возразил хоббит. — Мистер Гэндальф, вы позвали нас не ради того, чтобы обсуждать уже произошедшее? — спросил Бард, вертя в ладонях кружку с пивом. Несмотря на то, что хозяин таверны принес напитки для всех, никто не сделал ни глотка. Существо продолжило скрывать руки под плащом. — Леди Ниэнор известно больше моего, — маг лукаво улыбнулся. Отлично, мне теперь отдуваться за него! Но в этом был и плюс, я смогла в тему сказать: — Мне, например, неизвестно имя нашего друга, и я почту за честь познакомиться с ним и предложить свои услуги. Существо завозилось, и перед тем как оно сняло капюшон, я увидела его руки. На левой не хватало фаланги указательного пальца. Гэндальф рассмеялся, и я догадалась, что цепочка логических суждений отразилась у меня на лбу. «В прошлый раз я позволил себе некоторую неосторожность, — пояснил волшебник исключительно моей персоне. — Теперь же все обошлось». Трандуил скривился, будучи не в силах разобрать столь странное высказывание. Я поправила волосы и, соскользнув с лавки, изобразила реверанс, опустив голову. Из-под капюшона раздался тихий смех: «Выходит, мистер Гэндальф, я зря вам не верил». Волшебник хмыкнул, а плащ, наконец, был скинут. «Ниэнор...» — пробормотал Бильбо, и на его месте я вела бы себя точно так же, потому что Трейн выглядел довольно пугающе. Даже я, ожидавшая чего-то такого, едва справилась с эмоциями и не охнула. Несмотря на живые темные глаза, он больше напоминал набитое чучело гнома. Кое-где поседевшие волосы, усы и кучерявая борода торчали во все стороны, татуировки на лбу и переносице словно запылились, одежда висела бесформенным мешком на исхудавшем теле. Если бы в мире Средиземья знали о «Робинзоне Крузо», то в целом Трейн вполне мог бы сыграть главную роль. — Встаньте, леди, — сказал гном. — Вам ни к чему выказывать уважение такому старику, как я. Я не нашлась, что ответить. Стоило, конечно, возразить, но проницательный взгляд говорил о том, что он все понимает. — Позвольте представить вам Трейна, сына Трора. Стоило отдать Трандуилу должное: он остановился на подчеркнуто вежливом выражении лица. Леголас тоже не бросился приставлять кинжал к горлу Трейна. Ох ты ж, как скверно выглядел гном, что даже недалекий принц не счел его персону угрозой благополучию эльфийского народа... Я вернулась на свое место и все время, что наша кучка заговорщиков пялилась друг на друга, провела за расправлении складок на юбке. Итак, что мы имеем? Торин автоматически смещается с поста «короля под Горой», на Трейна вроде как не действует «драконова болезнь», а, значит, всем становится выгодно, чтобы главой отряда отныне являлся именно он. С другой стороны, Трейн толком не правил своим народом, примут ли его сами гномы? Балин же говорил как-то, что после смерти Трора увидел в Торине короля. У нас было не так много времени, чтобы обсудить нерадужное будущее, и игра в гляделки скоро завершилась. — Одна птичка донесла до меня, что Дракон вырвется из Горы и разрушит Озерный город, — продолжая вертеть кружку, произнес Бард. — Поэтому лично мне поход кажется глупой затеей. Но если уж этого никак не избежать, то необходимо увести оттуда людей. Как можно скорее. — Мой дворец не сможет вместить всех, — ответил Трандуил с довольно искренним сожалением. — Пожалуй, лишь женщин, стариков и детей. — Если не остановить вражеское войско сейчас, тьма распространится по Средиземью гораздо быстрее. Неужели, Ваше Величество, вы не замечали изменений в Лихолесье? Зараза в нем привлекает пауков, — сказала я. — Пока что вам удается ее сдерживать. Нам просто необходимо принять бой! — Я знаю это без тебя, волшебница. Поэтому эльфы займут Эсгарот, как только ваш отряд отплывет к Горе. После непродолжительных обсуждений сошлись на том, что эльфы выдадут мужчинам из Озерного города более качественное вооружение и защиту, а также устроят что-то вроде тренировочных лагерей. Бургомистра решено было сплавить во дворец Трандуила, чтобы не мешался под ногами. Трейн с Гэндальфом должны были оставаться в Эсгароте до прихода Дейна и там вести с ним переговоры. Бард обещал, используя свое умение общаться с птицами, подменить ворона, которого Торин отправит Дейну. В наши с Бильбо задачи входило не подпускать Оукеншильда к окнам и всячески пытаться вернуть ему рассудок в случае чего. Ну и лично хоббит должен был прятать у себя Аркенстон. Я совершенно не была уверена, что вручи мы его Торину, тот мгновенно прозреет. Скорее уж запрется в одном из залов, залезет вместе с камнем в сундук с сокровищами и оттуда будет шипеть: «Моя прелес-сть», — если его побеспокоят. Во второй раз в ратушу нас впустили благодаря Барду, а там, как выяснилось, никто и не заметил нашего отсутствия. Я не надеялась, что простому люду будет не плевать, кто из отряда Короля под Горой доживет до конца пира, но и сами гномы не беспокоились. Кили было явно не до того, и лучник едва успел воспрепятствовать эпичному падению младшего из братьев после умопомрачительно нелепого танцевального па. Старший обнаружился за столом. Храпящим. Усадив рядом Кили, Бард многозначительно хмыкнул и удалился восвояси. Да, можно я тоже уйду? Заварю чай… Пользуясь всеобщим состоянием легкого (и не очень) подпития, я свистнула тарелки с пирожками, и мы с Бильбо устроились около приоткрытого окна. Задохнуться там было гораздо труднее: даже относительно свежий воздух с набережной был в разы приятнее запаха алкоголя. Когда последний пирожок был съеден, к мистеру Бэггинсу неожиданно подошла маленькая кучерявая девочка и, милейшим образом картавя, попросила «дяденьку» сплясать с ней. «Дяденька» поднял на меня глаза, мол, не умру ли я со скуки, пока он отлучится на несколько минут. Умирать я не планировала — по крайней мере, так. Девочка захлопала в ладоши, а потом сказала, что Бильбо — первый, кто согласился. Тогда он, добрейшей души че… (черт, не человек он, не человек) хоббит, пообещал танцевать с ней, пока ей не надоест. Это все напомнило мне школьные дискотеки, когда все под нудную мелодию переминаются с ноги на ногу по парам, а ты — матерь сорока кошек, повелительница «не таких как все», глава института женского одиночества — сидишь на скамейке. Конечно, я бы и сама отказалась, позови меня какой-нибудь пьянчуга… Но в моем обществе никто не был заинтересован. С горя взяла с подноса бокал вина, оказавшегося кислятиной на вкус, из принципа выпила и принялась уныло разглядывать дома напротив. Музыка сменялась, тосты людей звучали все громче и неразборчивей, а Бильбо не торопился что-то почтить меня своим вниманием. Я бы с радостью перекинулась парой фраз с братьями, но те и не думали просыпаться. — Как тебе праздник? Голос за спиной заставил меня дернуться… и что-то пролилось прямо на плащ. Хвала небесам, я его не снимала, да и по правде сказать, думала проходить в нем до конца вечера. Впрочем, инцидент смешал все карты. Я обернулась к Торину, который совсем не походил на пьяного: — Мой верный спутник меня покинул, — и кивком головы указала на отплясывавшего Бильбо. — Мой собеседник — тоже, — улыбнулся Король. Как я успела заметить, бургомистр спал лицом в тарелке. — А в таком виде он мне нравится больше! — я рассмеялась и после некоторой заминки расстегнула плащ, который тут же сполз на пол. Удивительно, но, вопреки всяческим канонам, не раздалось восхищенных ахов-вздохов, клевавшие носом гости не повскакивали с лавок, а единственным зрителем моего мини-представления являлся Торин. А он, в свою очередь, поставил пустой кубок на стол и, заведя одну руку за спину, протянул мне другую ладонью вверх: — Возможно, леди согласится подарить мне один танец? Я колебалась буквально секунду, прежде чем согласиться, и решающим пунктом «за» являлось то, что пьяные гости не замечали ничего дальше своих кружек или тарелок. Мы присоединились к танцующим, и Торин сказал, обнимая меня за талию: — Я поведу. Сначала мы честно подражали остальным парам. Я хлопала в ладоши, когда это делали все прочие девушки, и смеясь, позволяла себя кружить. Под конец я даже выучила несколько движений, но потом музыка сменилась на более медленную и лиричную. Садиться на лавку было уже как-то не комильфо, поэтому я церемонно сделала неглубокий реверанс в ответ на вытянутую руку — танцы продолжились. Пожалуй, по законам целомудренных отношений нас разделяло слишком мало сантиметров, да и движения в целом напоминали классические медленные танцы на школьных дискотеках, когда шаги под музыку разбавляются редкими поворотами. Мне было наплевать, что изображали другие, и я только надеялась, что Бильбо не станет упрекать меня в каком-то мнимом разврате. Потому что тогда самым главным в мире являлся меховой жилет, к которому я прижалась щекой. Широкая королевская ладонь грела спину через платье, было тепло и уютно. — Тебе идет быть такой, — Торин произнес это мне на ухо, понизив голос, и от его тембра у меня по всей коже побежали мурашки. Я потратила какое-то время на нечленораздельное смущенное бормотание, но все же ответила: «Благодарю». С третьего танца, как и со всего пиршества, мы сбежали, признавая, что перепрыгивать с лодки на лодку, чтобы добраться до противоположного берега, а затем легкомысленно целоваться на мосту — увлекательнее всяких там па. Мы вернулись в дом, где уже кто-то похрапывал на втором этаже, раньше полуночи и, чтобы не сразу расходиться по комнатам, уселись в столовой. — Мне не нравится этот Бард, — сказал Торин. — Он кажется чересчур изворотливым, это не подобает честному человеку. Я прожил достаточно среди людей, чтобы начать разбираться в них, и поэтому прошу тебя держаться от Барда подальше. Отряд все равно должен был скоро покинуть спокойный Озерный город, так что я ничего не теряла, не общаясь с Бардом. А уже там, в пещере Смога, мне придется скрывать от Торина очень многое, вне зависимости от встреч с лучником. И помимо Барда — с Гэндальфом, Трандуилом и Трейном. — Хорошо, — я кивнула, — если ты считаешь его ненадежным. — К сожалению, бургомистра я считаю еще менее надежным, но иначе как просить у него помощи мы поступить не можем. Уже у самых спален Торин коротко поцеловал меня и пожелал спокойной ночи. Я не настаивала на продолжении и у себя в комнате с радостью стащила платье, расплела волосы и кое-как умылась. Очень хотелось спать. Через две недели, проведенные в праздных прогулках и знакомстве с местными детишками, спустя, мы засобирались в путь. Для того, чтобы добраться до Одинокой Горы, расщедрившийся бургомистр выделил нам лодку — а провожать нас высыпал весь город. В воздух летели шапки, раздавались крики и пожелания удачи. Когда мы уже отплывали, я увидела высокую фигуру в капюшоне. Интересно, а эльфы начали занимать Эсгарот, как и обещал Трандуил? Эх, вот и все — дальше нас ждет исполнение задуманного, и если повезет, история закончится без чьих-либо смертей. В лодке я привычно сидела рядом с Бильбо, у которого было такое пресное лицо при всеобщем ликовании, что мне и самой невольно взгрустнулось. Дальше было тяжело. На то, чтобы подняться по реке, ушло целых три дня. Во время первой ночевки я спала урывками, опасаясь, что нас отнесет не к тому берегу, и кое-как грелась под плащом. На вторую ночь мне стало в достаточной степени все равно, чтобы я забралась под бок к Торину, у которого, наверное, температура была, как у кошки. В третью ночь не спал никто. Гномы вглядывались в очертания Горы, а я грелась в крепких объятиях Короля (нынче — буквально «под Горой»). У подножия Горы царило унылое запустение, от постоянного лицезрения камней и серого пейзажа у меня портился аппетит. Редкая трава выглядела пожухлой, несмотря на то, что заморозков еще не было. Торин отправил целый отряд из Балина, Бильбо, Фили и Кили на разведку на юг, к Главным Воротам. Именно там когда-то располагался город Дейл, но мне на него не дали посмотреть, и я была вынуждена торчать в импровизированном лагере. Разведчики вернулись, и мы без особого энтузиазма перекусили. Бильбо жевал бутерброд с ветчиной так, будто ему подсунули мерзкую лягушку, а многие обошлись и вовсе половиной порции. Запихав в себя еду, я посмотрела на выбитые в Горе ступени. Они уходили далеко наверх, и на то, чтобы оказаться на площадке у потайной двери, должен был уйти не один час. Не боясь высоты, я все же не хотела сверзиться черт знает откуда, а ступени, разумеется, были лишены всяких перил. Наверное, это дополнительно отпугивало незваных гостей. Это — ну и огнедышащий дракон. Мы начали подниматься, бряцая котелками в рюкзаках, когда долина под Горой была однообразно серой, а вторую половину пути проделали уже под яркими лучами солнца. Почему-то я ползла второй, между Бильбо и Торином, а не как обычно ошивалась где-то в самом конце отряда. Добравшись до пологой местности, я села на камни, чтобы отдышаться. Торопиться было некуда, и какое-то время я очень жестоко наблюдала со стороны, как гномы исследовали каменный выступ. Никакой двери там не было и в помине. — Последний луч, который укажет вам путь в глубины забытых чертогов, вы ждете не от того светила, — протянула я, когда нервозность гномов практически достигла своего предела и они стали умолять дверь открыться. — То, что растет и стареет, коснется камня, и тогда только увидите вы скважину. — Ниэнор! Я догадался! — воскликнул Бильбо. На его месте я бы не повышала голос, когда поблизости спало древнее чудовище. — Это луна? Нам всего-то и нужно, что подождать, пока лунный свет достигнет стены? Я загадочно промолчала. Отряд развел костер, и пока выдалась передышка, я прошептала Бильбо на ухо: «Если тебя отправят одного, до последнего говори, что гномов здесь нет. И помни про Кольцо, оно выручит тебя». Все же, хоть я и уверила своих спутников, что биться головой в каменную стену — занятие неблагодарное, они не расслаблялись. Впрочем, и мне было не до ковыряний в носу: я следила за Торином в надежде, что не увижу, как его выражение лица изменится. Когда послышался громкий стук, я от неожиданности чуть не навернулась с камня — ну, конечно же, я выбрала именно тот валун, о который предсказанный дрозд решил расколоть панцирь пойманной улитки. Гномы всполошились, затушили костер и замерли. Дрозд продолжил свое занятие. И тут облака, скрывавшие луну, разошлись. Дрозд неожиданно громко затрещал, и под его треск белый луч упал на стену. Стало видно небольшое отверстие, служившее, должно быть, замочной скважиной. — Ключ! Торин снял с груди цепочку с ключом, вставил его в отверстие. Остальные гномы и мы с Бильбо столпились около двери, вытягивая шеи, чтобы все рассмотреть. Торин провернул ключ, надавил обеими руками на камень. Дверь поддалась. — Эребор, — пробормотал Торин, глядя в кромешную темноту открывшегося тоннеля. Я обняла его за руку и зажмурилась. Пожалуйста, кто бы ни наблюдал за нами, пусть он сделает так, чтобы проклятие сокровищ Горы исчезло!