Только слова

Мы долго стояли на пороге, и я, помня про встречу Бильбо со Смогом, разрушение Озерного города и сумасшествие Торина, не хотела делать первый шаг внутрь. Почему-то боязнь или благоговение охватило гномов с таким же успехом, что и меня — обреченность, поэтому Бильбо раздраженно сказал: — Чтобы отвязаться, я готов заглянуть туда разок. Вы же этого и хотите, достопочтенные гномы? Вы ждете, чтобы я вошел в потайную дверь? Пожалуй, я не откажусь, но… кто-нибудь составит мне компанию? Все молчали. Даже Торин, который должен был ответить хоть что-нибудь, изображал статую с непроницаемым выражением лица. Кили и Фили жались у входа так, словно почти были готовы зайти в Эребор — но, думаю, это было исключительно из-за красивых историй из их детства про истинную Родину. — Я… я могу пойти, — тогда зачем-то произнесла я. — Если больше никто не хочет. — Нет, — отрезал Торин. Его лицо все-таки изменилось, и я вздрогнула оттого, как он дернул меня назад за руку. Может быть, Торин и был прав, что мне негоже было соваться в логово живого дракона, но оставлять хоббита одного… Тем более, того хоббита, который держал ладонь в кармане и вызывающе смотрел на весь отряд. Тогда Бильбо подошло бы воскликнуть: «Никто на вас и не рассчитывал, господа!» — и скрыться в темноте коридора. — Я пойду с тобой, дорогой мистер Бэггинс, — вызвался Балин. — В худшем случае ведь должен же будет кто-то позвать на помощь. Бильбо на секунду пресно улыбнулся, явно воодушевленный словами о помощи. На меня он совершенно не обращал внимания, и только перед тем, как они с Балином оказались вне поля зрения, задорно подмигнул. От этого же задора не осталось и следа, когда они вернулись. Бильбо держал чашу с двумя ручками, и гномы стали передавать ее друг другу. Они шептались, Кили и Фили восхищенно охали, а я помогла мистеру Бэггинсу лечь на траву. Сердце у него тогда колотилось так, что я чувствовала чертовски быстрый пульс через его пальцы и даже новенькую одежду. Мы провели буквально несколько минут рядом с дверью, а Бильбо, наверное, едва успел отдышаться, как послышался глухой раскат грома. Гномы засуетились, подложили в щель камень и прикрыли дверь, как будто надеясь, что грохот затихнет. Ничего уже не могло затихнуть — и я сглотнула ставшую вязкой слюну. Смог вылетел из Главных Ворот, а отряд постарался слиться с каменной стеной, чтобы не быть испепеленными разъяренным драконом. Долго так прятаться было нельзя, и Бильбо шепотом предложил всем войти внутрь Горы. Втянули мешки с провизией и, оказавшись в тоннеле с гладкими стенами и ровным полом, стали закрывать дверь. Из-за Горы появился Смог. У него за спиной разразилась настоящая гроза, и алые всполохи раскрасили серое небо. Дракон выдохнул пламя — оно в мгновение ока сожгло траву перед потайным входом и чуть не спалило нас самих. Я отшатнулась, жмурясь и щупая брови в надежде, что те не пострадали от жара: было бы ужасно неловко застрять в Эреборе и понять, что твои брови выпали. Или что твой нос обуглился. Не удержавшись на ногах, я плюхнулась на пол. Бильбо как-то неловко осел рядом со мной, и я увидела, как дрожала его рука, вытащенная из кармана. Драконий рев, который то приближался, то отдалялся, окончательно перестал быть слышим только под утро. Это означало, что Смог вернулся в свое логово — лежать на сокровищах и поджидать недалеких путников, которые вздумают еще чего-нибудь у него своровать. Почему-то гномам пришло в голову обвинять в пробуждении дракона мистера Бэггинса и треклятую чашу. Чего именно тогда они хотели от хоббита, я не представляла: мечтали, чтобы он за один раз вынес из Горы все сокровища, или наивно продолжали думать, что Смог окочурился от скуки и одиночества? Я посмотрела на Торина, который без особого желания принимал участие в споре и куда внимательнее изучал пол и собственные сапоги. Его, кажется, уже не волновало брюзжание и поиск виноватых, и я цокнула языком. Несмотря на то, что гномы в отряде были далеко не трусливы, они отчего-то никогда особенно не отмечали помощь Бильбо в затруднительные моменты путешествия, когда сами ничего не могли поделать. Прокравшись к Торину и оборудовав себе уютное местечко у него под плащом, я краем уха продолжила слушать остальных. Балин и братья были на стороне хоббита (но свое мнение высказывали очень скромно, чтобы не вызвать на свои головы гнев несогласных), Бомбур периодически стонал, что у него затекают ноги в этом узком коридоре. — Днем я снова проберусь туда, — с уверенностью заявил Бильбо. — Быть может, что-нибудь произойдет новенькое. Я почувствовала озноб, пробравший меня до костей от его слов, и невольно пожалела о том, что в Озерном городе слишком мало времени мы с Торином уделили друг другу. Теперь уже было поздно вздыхать, да и я понимала, что главной нашей целью было выманить дракона из Горы. Я восхищалась смелостью маленького хоббита, который был готов пойти на риск, зная, что дракон, в чье логово ему предстоит вернуться, не только не был мертв, но еще и не спал. Кольцо сделает тебя невидимым, но не защитит от огня из пасти Смога. Мне до подобного альтруизма было ой как далеко. Благодаря самоотверженному предложению мистера Бэггинса завтрак прошел с чуть большим энтузиазмом: гномы даже расщедрились на парочку шуток и в полдень отпустили Бильбо в сокровищницу. Хоббит пробыл там дольше, чем в первый раз, и все никак не собирался появляться. Пол содрогнулся — Смога явно не впечатлили речи Бильбо, — и я, холодея внутри, поднялась на ноги. Торин уже не останавливал меня и побежал следом, вытащив меч из ножен. Что говорить разъяренному дракону? Мы выбежали на длинную и узкую площадку в настолько огромной пещере, что противоположной стены было не видно. Над полом высились груды драгоценностей: золото в слитках, золотые изделия, самоцветы, драгоценные камни в оправе, жемчуг и серебро. На стенах блестели кольчуги, шлемы, топоры, мечи и копья. Кувшины и сосуды, стоявшие рядами, были доверху наполнены монетами и украшениями. У меня захватило дух от увиденного, и я не сразу вспомнила, зачем вообще неслась по тоннелю — уж точно не для того, чтобы восхититься объемами сокровищ, которые временно принадлежали Смогу. Торин стоял, очарованный, и именно это вывело меня из ступора. Мне следовало попросить братьев пойти со мной, а Короля под Горой насильно оставить в коридоре! Какая же я дура! — Представляешь, где-то там, под вазами и жемчужными нитями, лежит Аркенстон, — пробормотал Торин. — Интересно, наш Взломщик найдет его? — Торин, пожалуйста… Когда все закончится, я готова лично перерыть все эти залежи драгоценностей, чтобы его найти. Я заночую здесь, только, пожалуйста… Я попыталась повернуть его голову в свою сторону, но Торин смотрел поверх меня и вряд ли что-то слышал. Все тело оккупировали мурашки от его болезненно заблестевших глаз. Бильбо взлетел по лестнице у нас за спинами. Он тяжело дышал и жестами показывал, чтобы мы убирались с открытого пространства. — Ты живой? — крикнул ему Торин, но я зря обрадовалась, что Король под Горой пришел в себя. — Это ненадолго! — откликнулся мистер Бэггинс. — Дракон идет сюда! — Ты видел Аркенстон? Он словно шар с тысячью граней и при свете очага сверкает, как вода на солнце, как снег в сиянии звезд, как роса в лунную ночь. Ты видел его? Бильбо, опешив, сделал шаг назад. Может быть, он и видел что-нибудь, похожее на Аркенстон, но лично я мало бы что запомнила, убегая от дракона и спасая свою шкуру от испепеления. Торин однако выставил меч так, чтобы Бильбо не мог прошмыгнуть в коридор: — Ты видел. Ты нашел его. Где он?! — Торин… Раздавшийся драконий рык вынудил Торина отступить и убрать меч. Мы побежали обратно, к потайной двери, и только чудом остались живы после того, как Смог немилосердно дыхнул огнем. У Торина загорелся плащ, а Бильбо хлопал по пяткам — наверное, чтобы потушить шерстку на них. — По-моему, он догадался, что мы попали сюда через Озерный город и пользовались помощью его жителей, — сказал хоббит. — У меня есть предчувствие, что следующую атаку он предпримет в том направлении. И дернуло меня сболтнуть про езду на бочках! Я сжалась в уголке, кусая губы. Болезнь проявилась чересчур внезапно, я была уверена, что у нас был хоть мизерный шанс вернуть Торину рассудок, если постепенно примирять его с тем, что найти Аркенстон будет не так просто. Однако… все выходило совсем иначе. — Смог знает, как мы проникли в его логово, — продолжил мистер Бэггинс. — И, будьте уверены, догадается, куда ведет тоннель. Он разнесет вдребезги наш склон, чтобы отрезать нам путь внутрь. А если при этом раздавит нас, что же… тем больше порадуется. Единственным выходом было отрезать самим себе путь на свежий воздух, плотно закрыв волшебную дверь, и двинуться через сокровищницу к другим частям Горы. Эта мысль меня не радовала, но, к сожалению, Торину нельзя было завязать глаза и вести его за руку, пока все золото и закопанный Аркенстон не остались бы далеко позади. Получилось так, что я зря переживала: отряд не задержался в пещере дольше необходимого. Стоило благодарить Смога, который мерещился всем за колоннами. Комната, в которую мы попали, пройдя сокровищницу насквозь, была завалена телами и покрыта серой паутиной. — Ну вот и все, — констатировал Двалин. — Выхода нет. — Последние из нашего рода, — произнес Балин. — Должно быть, они пришли сюда в поисках надежды… Мы можем уйти в шахты, тогда протянем еще пару дней. — Нет, — ответил Торин. — Я не готов умереть вот так — забиться в угол и испустить дух. — Тогда надо вернуться и взять оружие, — сказал Фили, разглядывая тела предков. Мы развернулись, и я прокляла все на свете: если по дороге сюда еще повезло, что гномы боялись дракона, то теперь они поняли, что Смог покинул Гору. — О, мистер Бэггинс! Вы что, заблудились? — спросил Кили, когда из прохода к сокровищнице на нас выскочил запыхавшийся Бильбо. Хоббит отряхнулся: — Я поскользнулся и упал прямо в чашу. Меня несколько засыпало золотыми монетами, так что я опоздал. Я прищурилась. Никого уже не удивляло, что он держал руку в кармане, а я зацепилась за это взглядом и начала подозревать, почему мистер Бэггинс отстал от отряда. Под предводительством Торина мы снова вошли в зал. Гномы выбрали себе кольчугу, хотя провозились с этим слишком долго — меня уже тянуло зевать, — и оружие. Когда я обернулась в сторону Короля под Горой, меня посетило чувство дежавю. Торин был облачен в золотую кольчугу, на его широком поясе сверкали алые рубины, а голову, спускаясь на лоб и виски, точно по размеру обхватывала корона, лишенная всяких камней и будто бы сделанная из двух половинок. Вместо вертикальных зубцов от макушки в обе стороны отходили золотые «крылья», напоминавшие треугольные лезвия топоров. Отряд разбрелся в разные стороны, и никто не видел, как глупо я попыталась изобразить реверанс. Во мне вообще что-то переклинивало, когда я смотрела на Торина, одетого так, как и подобает королю. — Мистер Бэггинс, получайте первую награду в счет свой доли! — вроде как дружелюбно окликнул его Торин. Бильбо, до этого делавший вид, что заинтересовался сокровищами, распрямился, и Король накинул на него небольшую кольчужку из мифрила. Гномы, переняв королевское великодушие, добавили пояс из жемчугов и хрусталя, надели на хоббита легкий шлем из кожи с мелкими алмазами по краям. — Ниэнор, — прошептал Бильбо, — скажи, у меня очень нелепый вид? — Вовсе нет, — ответила я таким же тихим голосом (в огромном зале звуки долгим эхом отражались от любого выступа). — Но не дай им увидеть, что в кармане. Мистер Бэггинс поспешно закивал. Я как-то неожиданно осталась одна без оружия и защиты… Неужели гномы думали, что предсказателям не страшно оружие ни орков, ни гоблинов? Точно, Торин же вообще не собирался выходить за стены Эребора, чтобы помогать кому бы то ни было в битве, а, значит, мне незачем было цеплять на себя мужскую броню или какой-нибудь шлем, который бы падал мне на глаза. — Золото, — произнес Король под Горой, глядя себе под ноги, — горы золота… оно стоит пролитых слез… и крови. Мы с Бильбо посмотрели друг на друга. Я поджала губы — дело принимало дурной оборот. Под конец, когда у меня уже рябило в глазах от блеска, я просто села на очередную гору драгоценностей и скрестила руки на груди. Меня бесили все эти резные чаши, инкрустированные перламутром и сапфирами, я со стонами натыкалась на столовые приборы с рубинами, обрамленными горным хрусталем, в десятый раз находила изумрудные колье и подвески. Преисполненная негодования, я вытащила из груды овальное блюдо и запустила его по склону… В тот же момент что-то пошло не так. Наверное, это чертово блюдо было основой, скреплявшей прочие сокровища между собой, потому что гора подо мной затряслась — и я кубарем покатилась вниз, не удержав равновесия. Сверху попадали монеты и какие-то мелкие драгоценности, что-то ощутимое прилетело точно мне в голову, и я уткнулась носом в жесткие золотые слитки. Рядом кто-то застонал: видимо, «лавиной» накрыло не только меня. С трудом выкарабкавшись из-под завала, я виновато уставилась на стену, потому что боялась, что Торин вышвырнет меня к той самой матери из Эребора. Король под Горой неумолимо приближался, и меня пробрала икота. — Прости, — вместо сурового выговора Торин крепко обнял меня и прикоснулся сухими губами ко лбу. — Действительно, нечего нам закапываться в своих же драгоценностях. — Не хочу вас прерывать, дядя, но не могли бы вы помочь нам? — посреди золотого поля торчали головы Фили и Кили. — Теперь я, кажется, понесу с собой даже то, что не хотел брать. Гномы вытащили братьев, из карманов которых сыпались алмазы и круглые жемчужины. — Я поведу вас, — пообещал Торин, не отпуская меня. — И за тысячу лет я не забыл бы ходов во дворце. Я почти расслабилась, перенимая его спокойствие, и улыбнулась Торину в плечо. Мы пошли дальше по залам цепочкой, и у меня почти не было времени смотреть по сторонам, до того были крутые лестницы, выбитые прямо в скале, и переходы. Привыкшие к таким путешествиям вверх и вниз гномы, возможно, считали ступени удобными, а вот мы с Бильбо плелись в конце колонны и обменивались короткими и не жизнеутверждающими фразами. Наконец мы вышли в зал и перевели дух. — Это главный зал Трора, здесь устраивались пиршества и собирался королевский совет. Отсюда уже недалеко до Главных Ворот. Появление в Эреборе Смога превратило зал в пыльный и гниющий склеп с перевернутыми столами, опрокинутыми истлевающими стульями и скамьями. На полу лежали осколки посуды: бутылок, чаш и кубков, — и кости. Ничто уже не могло примирить меня с жизнью внутри горы, и, несмотря на просторы, в Эреборе мне было ужасно тесно и душно. Мы прошли зал насквозь, осторожно наступая между черепами, и через некоторое время услышали журчание воды — бурливый поток выбегал из темной дыры в скале, струился по выдолбленному стоку. Рядом с ним шла широкая мощеная дорога. — Здесь берет начало река Быстротечная, — сказал Торин. — Она приведет нас к Главным Воротам. Весь отряд бросился по дороге навстречу свежему воздуху. Королю под Горой бегать не пристало, а я слишком утомилась из-за подъемов и спусков, так что мы остались вдвоем около стока. Говорить меня не тянуло, но Торин неожиданно задумчиво улыбнулся: — Скоро все будет по-прежнему. Мои племянники будут жить здесь. Признаться, с тех пор, как Смог вынудил мой народ покинуть Эребор, я считал, что Фили станет королем… И хотя я люблю их одинаково, с Фили всегда спрашивал больше, а он еще успевал носиться с братом. — Мало что изменилось, — я улыбнулась ему в ответ. — Ты можешь быть уверен, что Фили был бы прекрасным королем. — Я не закончил. Кто знает, как сложатся наши жизни, а я теперь не думаю, что именно Фили суждено стать моим наследником. Я вспыхнула и ускорила шаг. За поворотом меня ослепил дневной свет, и, только привыкнув к нему, я увидела, что перед глазами расстилалась долина, где когда-то стоял Дейл. Ветер здесь был резкий и неприятный, завывал ничуть не хуже драконьего рева, и я поежилась. — Нельзя ли найти спокойное местечко, чтобы позавтракать? — поинтересовался Бильбо, жалобно поглаживая закрытый мифрилом живот. — Кто знает, сколько приемов пищи мы уже пропустили, сидя в этой мерзкой норе, а я прямо-таки зверски хочу есть. Торин, вышедший вслед за мной, рассмеялся: — Это мой-то дворец ты называешь мерзкой норой! Погоди, мистер Бэггинс, вот его приберут, почистят и отделают заново! Я позволила себе вольность и прижалась к королевскому боку, пользуясь хорошим настроением Торина. Чем дальше мы находились от сокровищницы, тем, видимо, слабее она влияла на Короля под Горой. — Пожалуй, мы могли бы пойти в старый сторожевой пост на юго-западном конце Горы, — сказал Балин. — Всего лишь часов пять ходьбы, но идти будет трудно, предупреждаю. Что я, что хоббит не были рады узнать, сколько времени занимает путь до «спокойного местечка», и почти синхронно скорчились. Однако делать было нечего. Мост, о котором помнил Балин, давно обвалился, и мы перебрались вброд к глубокой лощине, укрытой от ветра в скалах. Позавтракали сухарями, запив их водой, и потащились дальше — я тащилась особенно активно, с воздеванием глаз к пасмурному небу. Весь поход уже сидел у меня в печенках, а еще и Торин вздумал нести несусветную чушь про наследников! — Здесь, — к моей великой радости произнес Балин во второй половине дня, — в былые времена всегда стояли часовые. Дверь эта ведет в вырубленную в скале комнату, заменявшую караульное помещение. Мы можем укрыться здесь и видеть многое, оставаясь невидимыми.