Грехи отцов

— Мама, мама! Расскажи мне сказку! — канючила Алекс, дергая Шерон за рукав.       Картер уже придумала отговорку о том, что уже слишком поздно, и пора спать, но, увидев умоляющий взгляд больших голубых глаз, сдалась. Она знала, что Алекс очень тяжело засыпать без сказок, даже если она ложится рядом. Каждую ночь она надеется, что страх дочери пройдет, но Картер понимала, что все не так просто. Девочка слишком много видела: убийства, мародерство, горящие баррикады и едкий дым над жилыми домами. Сказки ей давались плохо, но Алекс нравилось. Может, потому что сравнивала себя с главным героем, а может, потому что других вариантов у нее все равно не было. Глубоко вздохнув, она села на край кровати и мягко пригладила волосы на голове дочери. — Какую? — девочка тут же закатила глаза, будто это было очевидно. Шерон усмехнулась. — Конечно. Глупый вопрос.       Алекс устроилась поудобней и, закрыв глаза, чтобы лучше представлять персонажей сказки, приготовилась слушать. Шерон накрыла ее маленькую ладошку рукой и начала рассказ. — Давным-давно, жил на свете юноша по имени Стив, — Алекс тут же улыбнулась, заерзав на кровати. — В своем Городе он был самым добрым и отважным, всегда заступался за женщин и детей, давал отпор хулиганам и не терпел несправедливости. Только Стив был совсем слабым, и как он не пытался помочь, все заканчивалось одним — хулиганы загоняли его в угол и избивали. Но Стив никогда не убегал от них, а всегда встречал их смело, сражался несмотря ни на что. — Но тут пришел добрый волшебник и… — Кто из нас рассказывает сказку, а? — недовольно спросила Шерон, а когда дочь притихла, продолжила. — Но не все было спокойно в этом мире. Началась война. Темные силы напали на соседние королевства и захватывали одно за другим. В Город приходили офицеры из дальних краев, зазывали самых смелых и отважных на борьбу с врагом. Каждый раз, когда появлялись эти зазыватели, Стив всегда стоял в первых рядах. Знал он, что война эта приносит много горя и страха. Не хотел он, чтобы она докатилось и до его родного Города. Только вот не брали его в свои ряды офицеры, говорили, что слаб он да немощен и не сможет одолеть никого. Много раз он получал отказ, да только продолжал приходить к офицерам, продолжал бороться за свое право быть защитником. Но однажды это увидел один мудрый и добрый волшебник. Звали его Эрскин. Знал он формулы тайные да руны древние и мог творить удивительные вещи. И предложил он Стиву помощь, пообещал, что даст ему силу, чтобы с врагом бороться. — А что волшебник попросил взамен? — спросила вдруг Алекс. — Ничего. — Как это ничего? — девочка нахмурилась. — Люди, которые нам помогают, всегда что-то просят взамен.       Шерон вздохнула. — А вот Эрскин не просил. Он был добрым и мудрым, и помогал потому, что Стиву была нужна его помощь, а не потому, что ждал чего-то взамен. Стив тоже всегда помогал, не ожидая ни благодарностей, ни подарков, ни денег… — А почему? — Потому что он делал свою работу. А у бедняков и простых жителей не было денег, чтобы нанять охранников или купить магию для защиты. И тогда Стив стал их защищать, потому что больше было не кому. И потому, что не мог видеть, как страдают люди.       Алекс задумалась на мгновенье, а потом кивнула, чтобы мама продолжала. — Пришел Стив в дом волшебника. Все ему казалось диковинным и странным и даже немного пугало его. Не знал он, чего от волшебника ожидать. А Эрскин протянул ему напиток странный в мутной склянке. Был он на вкус горький и тягучий. Стив весь задрожал, согнулся пополам от боли, которая все тело его пронзила, и даже выронил склянку из рук. Волшебник же заводил руками и принялся приговаривать заклинание, а когда закончился этот ритуал, Стив уже был и не Стивом вовсе. Но волшебник сказал, что только тело его изменилось, а душа осталась прежней. Теперь у Стива была сила на борьбу с темными силами, и волшебник верил, что он поможет Королевствам победить. Только злой колдун прознал, что волшебник знает зелье диковинное, и решил убить его, чтобы не смог он создать целое войско таких героев. Принял колдун форму змеи черной, прокрался в дом к волшебнику и убил его. Увидев это наутро, Стив поклялся отомстить за смерть волшебника и погубить колдуна. Стив на следующее утро отправился к офицерам, и те с радостью приняли такого молодца. На войне Стив сражался храбро и отважно. Темные рыцари боялись его и никак не могли понять, откуда столько силы в нем и мощи. — А откуда, мам? — Какая ты сегодня любопытная, — пробурчала Шерон и задумчиво посмотрела в окно. — Потому что добрым он был и светлым. Другого такого нет… — Картер почувствовала, что к горлу подступает ком. — Мам? — Алекс сжала ее ладонь. — Да, малыш, — Шерон мягко пригладила волосы девочки. — Силы темные боялись Стива, потому что стал он воином искусным и командиром отважным, и, где бы он ни появлялся, терпели они поражение. За службу верную подарили ему Король и Королева щит, да щит не обычный, заговоренный. Стрелы от него отлетали, да и магия никакая на него не действовала. И зашептались тогда воины темные, что не видать им победы в этой войне, но колдун пообещал извести Стива. Обладал этот колдун силой невиданной, запечатанной в камне синем. Камень этот давал его обладателю небывалую магию, с которой никакое оружие не могло сравниться. И снова стали силы темные побеждать на полях боя. Много гибло солдат в страшных битвах. И тогда Стив решил убить колдуна, чтобы раз и навсегда покончить с этой войной. Собрал он команду из верных своих товарищей и пробрался с ними по лесам темным да болотам топким к замку колдуна. Долго бились они с воинами, что замок обороняли, но не смогли те удержать стены крепости. Стив со своими друзьями верными пробился на самую высокую башню, где прятался колдун. И схватил он тогда камень свой волшебный, да только не сработал он. Разозлился колдун и пустил в ход всю свою силу темную, чтобы убить героев. Только щит магию его поглотил да уберег друзей. И Стив легко победил колдуна, потому что тот был духом слаб да злобой своей ослаблен. И закончилась война страшная, и снова солнце засияло над королевствами… — Мама? — вдруг сонно спросила Алекс. — А может, Стив и нам поможет? Может, он и эту войну остановит?       Шерон стиснула зубы, чувствуя, что еще немного, и она уже не сможет сдержать слезы. — Малыш, Стив не сможет помочь, — тихо проговорила она, тщательно подбирая слова. — Но есть другие герои, которые смогут. — А я смогу? — девочка еле боролась со сном. — Конечно, сможешь, — прошептала Картер, целуя дочь в лоб, и тихо добавила, когда девочка уже заснула. — Ведь ты его дочь.

***

      Когда она впервые услышала его голос, ей показалось, что она забыла, как дышать. Брошенное мимолетно приветствие заставило Алекс вскинуть голову и жадно вглядываться в фигуру Капитана Роджерса. Сколько раз она представляла себе их первую встречу, сколько раз просыпалась по ночам в слезах, видя лицо своего отца. Она представляла себе его нежный взгляд и теплую улыбку, надеялась, что он посмотрит на неё так же, как Клинт смотрел на Натаниэля. Но увидев его впервые, она рассмотрела только фигуру в простой темно-синей куртке. После она украдкой старалась рассмотреть его, когда он выходил из Башни. Он все так же вежливо здоровался с агентами службы безопасности, но не более.       Алекс, конечно, понимала, что ему, народному герою, нет никакого дела до работников здания. Хотя Стив все равно вел себя любезнее, чем большая часть гостей, проходивших мимо стойки. И она отлично понимала, что он не знает её и даже не догадывается, что у него есть дочь, которая украдкой старается разглядеть его, когда он, прячась под капюшоном толстовки, отправляется на пробежку. Роджерс не была сентиментальной. Но все-таки иногда ей хотелось, чтобы он почувствовал, что она его дочь.       Но их первый разговор, если его так вообще можно назвать, обернулся катастрофой. Алекс не смогла сдержать слезы, услышав его приветствие, которое в этот раз было обращено точно к ней. Её всю затрясло. Роджерс не раз представляла себе твердый немного хриплый голос отца, который она несколько раз слышала на записях, но сейчас отец говорил робко и несмело, будто чего-то боялся. Она медленно подняла голову, чувствуя, что по лицу катятся слезы. Алекс закусила щеку, чтобы не разрыдаться еще сильнее и не выложить Роджерсу все прямо сейчас. Он ведь примет её за сумасшедшую. В голове неосознанно билась мысль: «Пойми, кто я. Узнай меня». Но Стив был напуган, увидев женские слезы. Капитан едва ли мог понять, что он сделал не так. — Мисс?       Алекс крепко зажмурилась и рванула с места, бросив что-то похожее на извинения. Капитану осталось только растерянно смотреть ей вслед. — Не обращайте внимания, — отвлек его напарник Алекс, передававший смену Максу и Киту. Все они стали свидетелями этой ситуации, но все среагировали по-разному. Кит засмеялся, напарник Алекс только закатил глаза, а Макс сочувственно посмотрел вслед. — И не принимайте на свой счет, сэр. Она, похоже, не с этой планеты.       Роджерс ничего не ответил, только покачал головой и вышел из Башни, думая о том, что только пробежка сейчас поможет прочистить мозги.

***

      Было около часа ночи. Дежурство, как и все предыдущие, шло спокойно. Правда, в этот раз компания была поприятней. Вместо парней, которые вечно ждали от неё то ли подвоха, то ли какого-то срыва, сегодня рядом был абсолютно безразличный к ее бзикам Макс. Поэтому молчание не казалось напряженным, и даже на душе было легче. Алекс перещелкивала видео с камер наблюдения, которых в Башне было сотни. Макс сначала тоже пытался втыкать в экран, но через пару часов сдался. — Тебе надо отдохнуть, — тихо, но уверенно предложила Алекс, глядя как парень потирает покрасневшие глаза. — Нет, я в порядке, — уверил её Макс, но женщина этому не поверила. — Послушай, — она мягко улыбнулась. Ей уже доводилось убеждать вояк, что она сама справится с заданием. — Я знаю, что ты пашешь уже третью смену подряд, — Макс усмехнулся, проводя рукой по коротко остриженным волосам. — Иди, поспи, я вполне справлюсь с обходами и перещелкиванием видео.       Это ни на йоту не было похоже на вахту в рядах Сопротивления. Тогда ей приходилось сидеть неподвижно на точке со снайперской винтовкой, просматривая территорию в несколько километров через крохотный прицел. Или, к примеру, выходить с группой разведчиков в полуразрушенный город, защищая саперов, которые каждую ночь разминировали улицы, создавая коридоры для наступления отрядов. Или проводила с напарником часы напролет, высматривая в бинокль любое движение. Та работа, которая сейчас была у нее в Старк Индастриз, казалась ей абсолютно бесполезной тратой времени. — У меня дочка больна, — признался Макс, хотя Алекс и не пыталась вызвать его на какие-то откровения. Просто, парень решил, что если он раскроет ей какую-то свою тайну, рано или поздно загадочная Скайнел поделится с ним своими переживаниями. Раньше он таким способом вытягивал на разговор членов своего отряда, и это срабатывало. — Нужна довольно большая сумма денег, а у нас с женой только половина.       Роджерс прикусила губу и коротко кивнула. — Иди, отдыхай.       Макс несколько секунд вглядывался в ее лицо. — Спасибо. Я сменю тебя через два часа.       С момента того «позорного побега», как про себя окрестила его Алекс, прошло уже три дня. И не было и часа, чтобы она не вспоминала растерянное лицо отца и смех Кита, летящий в спину. Еще бы, для него это выглядело настоящим цирком. Странная девчонка, увидев своими глазами национального героя Америки, не бросилась на него, не поздоровалась с невозмутимым лицом, как того требовала рабочая этика, а вскочила и убежала прочь. Алекс сорвала все. Будь она спецагентом — уволили бы за профнепригодность и срыв операции.       Непозволительно было поддаваться эмоциями. Нужно было душить их в себе, зарубить на корню любые задатки чувств, потому что солдату ее уровня непозволительно показывать слабость. Но ведь не объяснишь этого сердцу, которое больно защемило, стоило только Капитану приблизиться. И Алекс злилась. Злилась на себя так сильно, что оставила парочку отметин от кулаков на идеально ровных стенах своей квартиры. И поклялась себе, что больше не даст волю эмоциям, как бы больно и страшно ей не было. И если ее душевное спокойствие именно та цена, которую нужно заплатить, чтобы Эра Гидры никогда не наступила, что ж, она была готова ее заплатить.       Через несколько часов неприятных размышлений Алекс решила вернуться к старому-доброму способу избавиться от неприятных дум. Она взяла лист бумаги и принялась за работу. Первые несколько фигурок, которые ей удалось сложить, отправились в мусорный ящик — уж больно неаккуратно они выглядели. Она не занималась этим десять лет. Линии сгибов получались кривыми, а края — неровными. Но все-таки это успокаивало. — Что ты делаешь?       На этот раз она среагировала на голос отца куда спокойней. — Журавлика, — Алекс расправила крылья, загнула голову и поставила на край стойки белоснежную птицу. — Мистер Роджерс, сэр, я… — Тебе не нужно оправдываться, — прервал её Стив и мягко улыбнулся. — Вы напомнили мне погибшего товарища, — все же продолжила Алекс и, наконец, подняла на него глаза. Капитан смотрел на нее спокойно, понимающе, смотрел с высоты его роста, и Алекс вдруг почувствовала себя маленькой девочкой. — Почему именно журавлик? — спросил Роджерс, стремясь перевести разговор на другую тему. — Ну, — женщина замялась, — это долгая история. — В таком случае, мне лучше присесть, — улыбнулся Капитан, удивляясь, как легко ему удается найти подходящие слова.       Почему-то сейчас, когда вокруг не было людей, их окутывал полумрак, а единственным источником света была желтая лампа за стойкой, было проще говорить, и не нужно было чего-то стесняться. Роджерс сел на соседний стул и стал наблюдать за тем, как она взяла еще один листок. Сейчас она выглядела спокойней и уверенней, будто чувствовала себя комфортней в темноте. Отчасти, это было правдой, потому что туннели канализации практически не были освещены, и последние несколько лет Алекс провела в полумраке. — Обещаете не задавать вопросов? — тихо спросила она, отрывая лишнюю полоску. — Да, — с готовностью пообещал он, понимая, что сам по себе этот разговор уже чудо.       Алекс согнула лист несколько раз так, чтобы на квадрате появилась звездочка из линий сгибов. — В общем, я большую часть жизни провела в бегах или на войне. Когда мне было двенадцать, я стала терять всяческую надежду на то, что я когда-нибудь смогу жить нормальной жизнью, — она тщательно подбирала слова, стараясь ничем не выдать своего волнения и времени, из которого она прибыла. — Тогда мама рассказала мне историю про девочку из Японии, которая собирала из бумаги тысячу журавликов, чтобы поправиться. Сказала, что журавлик — это символ надежды.       Алекс улыбнулась. Услышав эту историю, они с Натаниэлем засыпали бумажными фигурками весь командный центр Сопротивления. В ход шло все — от страниц из журналов до старых карт. Сначала их, конечно, ругали, но после смирились с какой-то необъяснимой жаждой детей сгибать из бумаги фигурки. Потом Шерон подкинула идею раздавать их солдатам, и вскоре к ним приходили за журавликами, как за талисманом, который оберегал их от пули или мины. Материала стало катастрофически не хватать, и им начали приносить книжные страницы и обертки, лишь бы они сделали такой оберег. — И зачем он тебе сейчас? — осторожно спросил Стив, боясь обидеть её этим вопросом, но Алекс отреагировала на удивление спокойно. — Может, он даст мне надежду на то, что я не облажаюсь… — медленно сказала она и торопливо добавила, — в этой нормальной жизни.       Роджерс несколько секунд смотрел на очертания её профиля, подсвеченного желтой лампой. Его «нормальная жизнь» пока катилась ко всем чертям, и эти слова про надежду показались ему особенно весомыми. Он пододвинул к себе лист бумаги и чуть наклонился вперед, чтобы лучше видеть обмотанные пластырем пальцы. — Ну-ка, показывай, что ты там делала…