Мой сладкий Вилли

— Август, сынок, не делай этого!       Посмотрев на толстяка, мы увидели отвратительную картину. Он пил шоколад с реки. Фу, ни за что больше не возьму в рот даже кусочка. Даже под страхом смерти. — Эй, мальчик, моего шоколада не должна касаться рука человека! — предупредил кондитер, и тут же Глуп свалился в шоколадную реку, начиная барахтаться и звать на помощь.       Ну, а тем временем, к толстяку приближалась труба. Опустившись в реку, она начала засасывать шоколад, и вместе с ним Августа. — Удивительно, какая толстая труба, — с лёгким удивлением заметила миссис Боригард. — Не достаточно, — злорадно произнесла английская девочка. — Он застрял.       И да, подняв голову и посмотрев на него, мы убедились, что он действительно застрял. — Пхах, — чуть не засмеялся. Мальчишка барахтался в шоколаде, а его мамаша кудахтала от том, что её сыночек не умеет плавать. — Ну и пусть. Так даже лучше, — сказал я, и все, кроме Вонки, посмотрели на меня с возмущением и негодованием.       Неожиданно все человечки бросили свою работу и куда-то побежали. — Что они делают? — Похоже, они хотят спеть песенку. Для них это особый случай, у них не было новых слушателей уже много лун.       И действительно, умпа-лумпы запели: — Август Глуп, Август Глуп Как не воспитан он и туп, Большой и круглый как арбуз Толстопузый карапуз Толстяк пришла пора тебе, прокатиться по трубе Не бойтесь, дети, этих труб, не пострадает Август Глуп, Не пострадает Август Глуп «А что ж тогда случится с ним?» — вернется он совсем другим Пошли вращаться шестерни, на славу трудятся они Куда его девался жир? Теперь в него влюблен весь мир! О нем бы только мир мечтал, он сливочной помадкой стал…       Я уже еле-еле сдерживал смех. Песенка чудесная. Похоже, никому, кроме меня и Вилли она не понравилась. Жаль.       А давление в трубе нарастало. Она уже трещала «по швам». Кто-то должен был уступить. И уступить пришлось мальчишке. Хлоп! — и он, словно пуля в стволе ружья, снова выстрелил вверх и пропал из виду. — Куда ведёт эта дурацкая труба? — В Помадковый цех, где я делаю самую восхитительную клубничную помадку в шоколаде. — Значит, из моего сына сделают восхитительную клубничную помадку в чоколаде, и будут продавать по всему миру? — с ужасом спросила миссис Глуп. Фу. — Оу, нет. Вкус был бы ужасный. Её бы не стали покупать, — доверительно сообщил шоколадник, чуть скривившись. Через три щелчка, которые сделал Вилли, перед ним появился один из маленьких человечков. — Отведи миссис Глуп в Помадковый цех. Возьми большую палку, и потыкай ею в бочку для смешивания шоколада, — он показал тростью, как это надо делать. — Хорошо?       Умпа-лумп кивнул, и сложил маленькие ручки крестом на груди. Вонка сделал тоже самое. — Идите, — кивнул кондитер и миссис Глуп направилась за человечком, тянущим её за платье. — Это всё было продумано и спланировано заранее, верно? — ох, как же этот географ достал. Хотя, будь это так, было бы прикольно. — Оу, глупости. — Тогда почему имя Августа уже было в песенке умпа-лумпов? — робко спросил Чарли. — Импровизация, — какая у него милая улыбка всё-таки. — Да? Сомневаюсь, — Майк, ты идиот. — Вот ты, девочка, — махнул рукой в сторону Виолетты, — скажи что-нибудь. Что угодно. — Жвачка, — кто бы сомневался. — Жвачка — это ерунда, её не жуйте никогда. Видите? Всё просто. Ну, ладно. Идёмте дальше. Нам нужно ещё многое увидеть, — и мы двинулись к туннелю.       Там нас ждал малинового цвета корабль, похожий на морского конька. Похоже, он из мармелада или чего-то наподобие. В нём сидело множество умпа-лумпов в голубых комбинезончиках, с вёслами в руках. Один их них, стоящий у самого «носа корабля», бил в барабан. Мы сели в него. Ребёнок и его родитель. Рядом со мной сел Вилли Вонка. — Поехали, — и мы поплыли.       Мы плыли по туннелю в темноте, и когда Верука спросила, как умпа-лумпы видят, куда плывут, Вонка ответил: «Они не видят». И в этот момент мы поплыли с какого склона-горки. Да, это было круто! Поплавав ещё минуты две, мы начали проплывать мимо дверей, скажем так. На них ярко светились буквы: СКЛАД НОМЕР ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ, КОФЕЙНЫЙ КРЕМ, ВАНИЛЬНЫЙ КРЕМ, МОРОЖЕНОЕ. Проплывая, мы видели, как умпа-лумпы бьют подвешенную корову розгами. Над прозрачной дверью цеха значилось: ВЗБИТЫЕ СЛИВКИ. — Почему это взбитые сливки? Разве для того, чтобы получить взбитые сливки, нужно бить корову? — спросила Верука. — Да. Между прочим, взбитые сливки только тогда взбитые, когда их розгами взбивают. Об этом все знают.       Поджав губы, девчонка, явно недовольная, отвернулась. — Остановите здесь, я хочу вам кое-что показать.       Мы остановились около двери под названием ЦЕХ ИЗОБРЕТЕНИЙ.