Мой сладкий Вилли

      Мы вошли в цех, уставленный всякими аппаратами. Любой физик или химик были бы в восторге. Самая настоящая лаборатория учёного: трубки, колбы, пробирки, железные, медные и алюминиевые изобретения и прочее. — Так, можете смотреть, но, прошу, руками ничего не трогать.       Все тут же разбежались, внимательно всё рассматривая. Я же просто лениво переводил взгляд с одной машины на другую. — Хэй, мистер Вонка, что это? — как отвратительно звучит её чавкающий голос. — Ах, да. Сейчас, — мы все подошли к чему-то, очень напоминающему высокий бассейн. Внутри в аквалангах плавали умпа-лумпы и вместе с ними какие-то круглые шарики различных цветов. Один из них вытащил красный шарик и отдал его Вилли. — Это вечный леденец. Он для детей, которым дают мало карманных денег. Соси его хоть круглый год, он всё равно не станет меньше. Ха-ха, класс. — Это как жвачка. — Нет. Жвачку жуют, — о, похоже, мисс Каратистка его достала. — А если ты попробуешь жевать вечный леденец, то сломаешь свои крохотные зубки. Но вкус у них потрясающий, — да, вкус действительно хорош, особенно у яблочных.       Вонка пошёл к какой-то машине, которая испускала пар. Жидкости переливались по трубочкам из одной колбы в другую. — А это Волосатые ириски. Стоит съесть одну такую конфетку, и ровно через полчаса у вас начнут расти густые, шикарные волосы на голове, и пышные усы, и борода, — фу, не дай бог ребёнку это съесть. Или вообще кому-нибудь. Надо будет купить парочку и девчонок в универе угостить. Вот смеху-то будет. Уже представляю это зрелище. — Зачем кому-то борода? — надменно спросил Тиви. — Ну, — явно думает, — рок певцам, мото байкерам, сами знаете. Всем этим крутым.       Затем мы прошли чуть дальше, и Вонка, с возбуждением в глазах, дёрнул за красный рычаг: «Смотрите». Всё загудело, затарахтело, загорелись красные лампочки, и машина начала завывать подобно сирене на полицейских тачках. Часть машины вытянулась, и начала раскрываться, пока не выдала нам… — Это что, всё? — разочарованно спросил Майк, увидев пластинку бледно-розовой жвачки. Признаюсь, я тоже ожидал чего-то более грандиозного. Хотя, это ведь шоколадная фабрика. Так что удивляться нечему. — А ты знаешь, что это такое? — Это жвачка. — Да. Это самая поразительная сенсационная жвачка во всей вселенной! А почему, знаете? Это жвачка обед из трёх блюд в одной пластине! Хе-хе. — Кому нужна такая жвачка? — этот ореховый бизнесмен меня уже бесит. Кондитер явно не знал, что ответить, поэтому снова достал те карточки и начал их перебирать, что-то бормоча. — Пластиночка волшебной жвачки Вонки — вот всё, что вам нужно на завтрак, обед и ужин. Это жвачка обед из трёх блюд: томатный суп, ростбиф и черничный пирог. — Звучит великолепно! — старый фанатик. — Это ужасно. — Я полностью согласен с мисс Солт, — вставил я. — Я попробую эту жвачку. — Кто бы сомневался, — фыркнул я. Она вытащила старую и залепила её за ухо. — Ээ, знаешь, не советую торопиться, нужно ещё кое-что… — У меня рекорд мира по жеванию жвачек. Я ничего не боюсь, — и съела. Вот дура. — Ну как, детка? — Чума! Томатный суп! Я чувствую, как он течёт прямо в горло! — Да, выплюнь, — я бы на её месте послушал его. Это ведь он её создал и, судя по всему, она не совсем доработана. — Юная леди, я Вам советую… — Она меняется! Ростбиф, с жареной картошкой! С хрустящей корочкой в масле! — Жуй, солнышко. Моя дочь будет первой в мире, кто попробовал жвачку-обед. — Да. Я только волнуюсь немного, — чую, сейчас что-то будет. — Черничный пирог и мороженое! — За десерт. — Что это у неё с носом? — Верука обдала презрительно-недоумённым взглядом Виолетту. — Он посинел, — о, и правда! У неё синеет нос! Я так и знал, что что-нибудь случится! — У тебя весь нос посинел. — О чём это ты? — недоуменно спросила девочка. — Виолетта, ты вся фиолетовая! — с ужасом воскликнула её мать.       О, боже! Она вся фиолетовая! Даже одежда! Что за хрень?! — Она раздувается. Прямо как черника, — мать моя мандрагора! Что за чёрт?! — Что с ней происходит?! — рявкнул я, подкравшись к Вонке. От неожиданности тот вздрогнул. — Мне ужасно жаль. Я ведь говорил, она не закончена, — сказав это, он спрятался за одним из своих изобретений. Девчонка была уже очень-очень большая. Рук, ног и головы почти не видно. Снова появились умпа-лумпы в чёрной одежде, и, пританцовывая, запели: — Мы с песней новой встали в строй Виолетта — наш герой! Жевать ей, бедненькой, не лень Жвачку, жвачку, жвачку, жвачку Жвачку, жвачку целый день Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день Да Она жует, жует, и вот Растет ее несчастный рот Стал подбородок выпирать Не надо было ей жевать! Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день Годами девочка жует А челюсть крепнет и растет В один прекрасный день она Язык себе отъесть должна! Пора девчонку в цех везти Чтоб там от гибели спасти! Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка, жвачка, жвачка Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день!       Закончив, прыгая на ней они подкатили её «тело» к очень большой круглой двери, от которой вёл туннель. — И куда она ведёт? — В цех соков, — с улыбкой ответил мужчина. — И что там с ней сделают? — Её выдавят. Как маленький прыщик, — его происходящее, похоже, забавляло. — Мама, помоги мне, пожалуйста! — послышался голос девочки-черники. Женщина поспешила помочь дочери. — Что ж, идём дальше.