***
— Ты будешь жить тут, Эмма? — обронил Генри в перерывах между глотками сока, когда они втроем ужинали вечером. У Эммы округлились глаза, брови Реджины взлетели вверх. Женщины с сомнением переглянулись, и, повернувшись, Эмма с извиняющимся видом сжала руку мальчика. — Нет, я скоро должна вернуться в Бостон. — Ты должна? — внезапно спросила Реджина. Эмма повернулась к брюнетке, которая, казалось, готова была прожечь в ней взглядом дыру. Она готова была поклясться, что в карих глазах мелькнуло разочарование. Эмма хорошо разбиралась в людях, и даже стены, которыми Реджина себя окружила, не мешали ей. Но Эмма так боялась злоупотребить её гостеприимством. В армии она могла оставаться, нужно было только подчиняться приказам, но в жизни она привыкла, что её отовсюду гонят. Её приемные родители. Чёрт, даже настоящие родители. Август. И Реджина тоже может её выставить в любой момент. Вот же она сидит, разочарованно глядя на неё, и всё повторяется снова. Эмма тряхнула головой: — Ну, я должна вернуться в Джорджию через пару недель. Реджина недоуменно нахмурилась, будто забыла, что пребывание Эммы с ними было временным. Справедливости ради, надо сказать, что Эмма и сама об этом забыла. Эмма не успела позвать их в Бостон, не успела сказать, что может остаться подольше. Вообще ничего не успела. Реджина натянула на лицо улыбку — ту самую, которую использовала, обсуждая политику или выполняя обязанности мэра. Ей Реджина никогда прежде так не улыбалась. От этого во рту стало горько. — Конечно, — сказав это, Реджина повернулась к Генри, строго на него глянув. — Вас, молодой человек, давно ждёт ванна.***
— Почему Эмма уезжает? — Генри сидел в тёплой воде, пахнущей арбузом. — Ей надо возвращаться на работу, дорогой, — Реджина наклонила ему голову, выливая чашку воды, чтоб намочить волосы. Как всегда, он зажмурился, ловя струи губами. Весело глянув на сына, она вытерла его лицо ладонью и потянулась за шампунем. — Она потом вернётся? — Генри играл с корабликом, опуская его на дно ванны и вытаскивая на поверхность. Брызги летели на пол, на стены, да и Реджине тоже досталось. Вытирая щеку, Реджина размышляла над вопросом Генри. Вернётся ли Эмма? Реджина знала, что от Эммы не зависит, пошлют ли её за границу или нет. Как часто их посылают в горячие точки? Одной командировки точно достаточно, Эмма может дослужить дома, на какой-нибудь базе. Нужно будет, чтоб Сидни узнал об этом подробней. — Мамочка? — Генри привлёк её внимание. — М-м? — Реджина выдавила на ладонь шампунь и начала намыливать сыну голову. — Эмма вернется? — повторил он. На этот раз он внимательно смотрел на мать, бросив кораблик. Реджина спрятала улыбку, увидев, что взгляд у него такой же, как у неё самой, когда она смотрит на проштрафившегося подчиненного. Видимо, воспитание тут оказалось важней генетики. Сполоснув руку от шампуня, Реджина погладила сына по щеке, мягко улыбнувшись, когда увидела, сколько надежды у Генри во взгляде. — Надеюсь, что да, родной. Этого ответа ему было достаточно, и мальчик продолжил играть, сделав из мыльных волос рог, и с громким «Брррум-бррррум» отправил кораблик в дальнее плаванье на другой конец ванны. Сидя на крышке унитаза, Реджина размышляла о том, что перспектива отъезда Эммы её огорчает. Они с Эммой никогда это не обсуждали, но для Реджины само собой разумелось, что Эмма останется до конца отпуска. Конечно, той хочется вернуться в Бостон. Август — её единственный близкий человек, естественно, ей хочется провести с ним как можно больше времени. Особенно сейчас, в период его реабилитации. Внезапно Реджина поняла, насколько ей нравится присутствие Эммы. Эмма ворвалась в её жизнь на каком-то жёлтом чудовище, и впервые за долгое время у Реджины в жизни появился кто-то, для кого она не была мэром, кто-то близкий, кроме Генри. Конечно, она чувствовала это и когда они переписывались, но за последнюю неделю чувство близости окрепло. Она даже отгулы взяла. А, между прочим, единственный раз она брала отгулы, когда у Генри был кишечный грипп, и они провели день или два в больнице. Но теперь время шло как-то слишком быстро. Может, ей удастся её убедить? Конечно, это будет нечестно. Но когда Реджина Миллс играла честно? — Я изюмчик, — Генри поднял ручки, показывая маме, как сморщилась кожа. Отвлекшись от своих мыслей, Реджина взяла его ладони, целуя поочередно каждый пальчик. — Да, милый, ты мой маленький виноградик, — она открыла кран. — Вставай, будем тебя поливать.***
— Малый любит сказки, — прошептала Эмма, когда они вышли из детской вечером. Прикрыв дверь, Реджина улыбнулась, на лице появилось выражение «опытной мамочки», у которой нет проблем с тем, чтобы уложить ребенка спать. — Ты даже не представляешь. Тебе повезло, что ты не приехала пару недель назад, когда ему удалось упросить меня прочитать все книги Доктора Сьюза. Их десять, и они все такие огромные. — Слабачка, — поддразнила Эмма. Они прошли в кабинет, где Реджина налила им выпить и присела на диван, отпивая из стакана. Эмма села рядом, поджав под себя ногу. Она поставила стакан на кофейный столик, верней, на подставку, как её приучила Реджина. Часы на каминной полке тикали, подчеркивая тишину, наполнявшую комнату. Насчитав тридцать «тиков», Реджина открыла рот, чтоб нарушить молчание: — Эмма… — Так что… Они хихикнули, и Эмма кивнула, уступая Реджине право сказать первой. Реджина прочистила горло, наклоняясь чтоб поставить стакан на стол, ей нужна была секунда, чтоб собраться с мыслями. — Генри очень понравился новый велосипед, — торопливо сказала она. — Спасибо тебе. Эмма улыбнулась: — Ты говорила это, когда мы его купили. — Тебе не надо было беспокоиться… — И это тоже говорила. — Я просто хочу сказать… — Я знаю, — Эмма перебила её и, придвинувшись ближе, слегка сжала её колено. — Легко копить деньги, когда не на кого их тратить. К тому же, я еще не покупала ему подарков. Я хочу отблагодарить его за то, что он не давал мне свихнуться все эти годы. Реджина улыбнулась и сжала её ладонь: — Я понимаю, что его рисунки бесценны, но… — Но это того стоило, — настойчиво сказала Эмма. Чуть нахальная, но искренняя улыбка разгладила напряженные морщинки на её лице. Реджина кивнула, хотя и не была уверена, с чем соглашается. Она просто знала, что между ней и блондинкой появилось понимание. Понимание, которое было больше, чем просто желанием продлить их время в этом счастливом пузыре. Понимание, что их связывало нечто более важное, чем все их различия, их разное воспитание. Их постоянные письма, рисунки Генри, забота друг о друге — все эти мелочи, близость, проявляющаяся в коротких прикосновениях. Они обе отчаянно желали этой близости, и обе думали, что не заслуживают её. И Реджине ненавистна была даже мысль, что всё это может закончиться. — Итак, что скажешь? Ты провела неделю в Сторибруке, город оправдал твои ожидания? — спросила Реджина, сложив руки на коленях. — Ну, он точно отличается от городов, в которых я жила, — Эмма усмехнулась, но тут голос слегка сел от переполнявшей его искренности, и, глядя в карие глаза, она добавила, — но я определенно нашла кое-что, ради чего хочу сюда вернуться. Услышав во фразе намёк, Реджина изогнула бровь и склонила голову. Спрятав смущение за улыбкой, она подняла стакан: — Значит, за твоё возвращение. Одним глотком Эмма допила сидр и поставила стакан на подставку. Снова воцарилось молчание, нарушаемое тиканьем часов. Реджина несколько раздраженно хмыкнула, досадуя на саму себя за то, что не может удержаться от того, чтоб высказать свои мысли вслух. — Тебе действительно нужно ехать? Эмма кивнула и добавила извиняющимся тоном: — Да, у меня увольнительная всего на месяц. — Нет, — Реджина покачала головой, — я имею в виду, тебе обязательно возвращаться в Бостон? — Оу, — тон был удивлённым, но Реджина видела, что в зелёных глазах зажглась надежда и уголки губ немного приподнялись, в слабой улыбке. По крайней мере, Реджине хватило смелости, задать вопрос мучавший обеих. — Да… Нет. То есть, я хочу сказать, Август завел кота, чтобы тот составил ему компанию. — И… — Реджина испытывающее посмотрела на Эмму, — тебе не терпится увидеть его кота? Эмма фыркнула от смеха: — Нет, плюс я уверена, что он его стырил. Реджина озадаченно вздернула бровь, и, оставив в покое Августа с его мифическим котом, Эмма добавила: — Я имею в виду, мне вовсе не обязательно ехать в Бостон. — И-и… — протянула Реджина, усмехаясь. — И-и-и, — передразнила Эмма. — Генри не терпится обкатать твой подарок в парке. — Будет весело, — Эмма откинулась на диван. — И, может, ты пойдешь со мной в мэрию, чтоб тебе не скучать в одиночестве. — Не-е, это не так весело, — поддела Эмма. — Неужели тебе не кажутся захватывающими бюджетные отчеты и переписи? — О, да! Они захватывают меня примерно так же, как порох, танковые двигатели и разборка автоматов — тебя. Но… — Эмма слегка склонила голову, — должна признать, что компания, в которой я буду их изучать — очень привлекательна. — Не могу с этим спорить. — Так я могу остаться? — робко уточнила Эмма. — Да, — кивнула Реджина, — я бы хотела, чтоб ты осталась. — Хорошо, — смущенно улыбнулась Эмма. — Офигенно. Эмма скорчила рожицу: — У меня это лучше получается. Закатив глаза, Реджина встала и вышла из кабинета, оставив довольную растянувшуюся на диване Эмму.***
Все в городе знали, что Реджина строгая, абсолютно несгибаемая, что у неё есть план для всего на свете, и она редко от него отступает. А ещё все знали, что она откусит голову каждому, кто нарушает её планы, путаясь под ногами. Поэтому, когда мэр Миллс появилась на работе с хвостиком в виде Эммы Свон, это было, по меньшей мере странно. Слухи о дне рожденья Генри Миллса, где строгий мэр практически всё время провела рядом с приезжей блондинкой и даже не стала возмущаться, когда та водрузила ей на голову бумажный колпак, распространились по городу, как лесной пожар. Предполагали, что, возможно, Эмма — крёстная Генри, которая уедет после дня рождения. Но появление этой парочки в мэрии разрушило эту теорию. Ситуацию прояснил Сидни, заскочивший в кафе выпить кофе. Он гордился приездом Эммы, будто лично привёз её в Сторибрук. Репортер поведал любопытным горожанам, что Эмма Свон — солдат, с которым мадам мэр переписывалась с его подачи на протяжении трёх лет. Фактически, он направлялся к Реджине в офис, чтобы обсудить статью, с которой он постоянно надоедал ей. А что может быть лучше для такой статьи, чем не интервью с солдатом?***
— Нет, Сидни! — гневно выплюнула Реджина, подкрепив свои слова громким хлопком папки по столу. Она проигнорировала смешок блондинки, сидевшей рядом с ней. Эмма безуспешно пыталась спрятать своё веселье за документом из стопки, которую она, вроде как, должна была разбирать. Сидни постучался к Реджине десять минут назад, но, вопреки ожиданиям, нашел её не в кабинете, а в конференц-зале, где она проводила наиболее важные встречи. Он сразу начал говорить о статье, рассыпаясь в комплиментах Эмме и сжимая в руках камеру на случай, если удастся их сфотографировать. Одного взгляда на Эмму Реджине хватило, чтоб понять, что девушка чувствует себя неловко под натиском журналистского энтузиазма. И Реджина заставила мужчину замолчать одним коротким словом. Однако он был настойчив и, заикаясь, продолжил перечислять все выгоды, которые можно извлечь из статьи. И даже зашел так далеко, что показал черновик, в котором, Реджина была уверена, даже цитаты уже были вписаны. Это стало последней каплей, заставившей Реджину стукнуть документами по столу и прошипеть его имя, глядя на журналиста так грозно, что тот, казалось, уменьшился в росте, утопая в своем тренче. Она медленно встала, глядя в испуганные бегающие глаза Сидни и, опираясь ладонями на мраморную столешницу, нависла над журналистом. — Мистер Гласс, довожу до вашего сведения и, должна отметить, не первый раз, что в настоящее время ни я, ни капрал Свон не заинтересованы в вашей статье. Капрал приехала ненадолго, и мы в долгу перед ней за защиту нашей страны. Не находите, что выставлять её напоказ, как животное в зоопарке — не самая лучшая благодарность? — Реджина приподняла бровь, предлагая Сидни поспорить с ней, если посмеет. — Да-да, конечно, мадам мэр. Мои извинения, — Сидни попятился к выходу. Когда он вышел, Реджина опустилась обратно в кресло. Почувствовав на себе взгляд, она повернулась и увидела, что Эмма смотрит на неё, широко улыбаясь. — Что? — Ты же кончаешь, да? — Что, прости?! — шокировано переспросила Реджина. — Да не в том смысле! — пояснила Эмма, всё ещё ухмыляясь. — Тебя прёт показывать свою власть. — Я мэр, — парировала Реджина. — И если кто-то не уважает мой авторитет, я должна добиться уважения. — Ага, а заставлять людей мочить штаны ты тоже должна? — В каждой работе свои преимущества, — Реджина, как ни в чем не бывало, пожала плечами. Хотя лицо у неё явно было довольное. — Как бы то ни было, спасибо тебе. Реджина нахмурилась и оторвалась от изучения документа: — За что? — Да как тебе сказать… — Эмма сцепила руки и невесело улыбнулась. — Просто если люди пытаются что-то обо мне узнать, значит, собираются отправить меня в другой дом. Реджина кивнула, понимая, за что Эмма благодарит. Девушка была и всегда будет такой же закрытой, как сама Реджина. — Не обижайся на Сидни, он просто прирожденный журналист. Уверена, он скоро найдёт какой-нибудь скандал, чтобы написать о нём. — Я слышала, что мэр города возглавляет преступную группировку, — пошутила блондинка. — Придётся сообщить людям из моего наркокартеля, что ты нас выследила. Их смех был прерван очередным стуком в дверь, и в этот раз даже Эмма выглядела раздосадованной. В двери появилась голова шерифа, которого Эмма видела на дне рождения. У него хватило вежливости, чтоб выглядеть смущенным — Простите, что прерываю, мадам мэр. — Что случилось, Грэм? — коротко спросила Реджина. Грэм вошел в кабинет и теперь стоял, засунув большие пальцы за ремень: — Мальчишки Пэн снова вандалят. На этот раз магазин мистера Фенча. Они-то разбежались, но Морис грозится дать делу ход. — Но их отправят в колонию, если против них заведут ещё одно дело! — Реджина почти поднялась со своего кресла. — Поэтому я к вам и пришел. Реджина вздохнула, сжав виски: — Как вы думаете, шериф, где они сейчас? Грэм пожал плечами, и Эмма вклинилась в разговор властей Сторибрука: — Скорей всего они разделились, — когда они повернулись, девушка продолжила. — Когда я была подростком, мы с друзьями однажды вляпались в неприятности. Поодиночке проще спрятаться. Наверное, они разбежались в разных направлениях и залегли на дно. Я бы поискала в лесу. Вы сказали, они дети? — Скорее, подростки, — поправился Грэм. — Сироты? — Можно и так сказать. Опекун есть, но он относится к своим обязанностям довольно-таки наплевательски, — убежденно ответила Реджина Эмма кивнула, прекрасно зная, как это бывает. — Они сердиты и испуганы. В незнакомые места они не пойдут, так что проверяйте очевидные укрытия, которые на виду, и в то же время те, которые не придут в голову первыми. — Вы говорите словно по опыту, — заметил Грэм. — Ага, из первых рук, — подтвердила блондинка с немного самодовольной улыбкой. — Да, а опыта в поиске, случайно, нет? Эмма посмотрела на Грэма, на Реджину и снова на Грэма: — Да я могу найти кого угодно. Поисково-спасательные операции — это моя сильная сторона. Именно благодаря этому меня и повысили. Она заметила, что у Реджины на губах мелькнула гордая улыбка, и шериф заговорил снова: — А хотите стать на денёк почетным помощником шерифа? — Я? — у Эммы округлились глаза. Эмма посмотрела на Реджину, которая, казалось, обдумывала это предложение. Наконец, брюнетка кивнула: — Если у тебя получится их найти и образумить, может, нам удастся уговорить мистера Фенча не затевать судебный процесс. Эмма подумала секунду и кивнула: — Хорошо, — она встала, вдевая руки в рукава кожаной куртки.***
Несколько часов спустя Грэм вернулся к Ратуше и поставил машину в парк. Он долго искал близнецов в лесу, но другие два подростка нашлись относительно легко после того, как Эмма посоветовала проверить заброшенную лачугу и часовую башню. Именно там она бы сама спряталась, если бы у неё не было других вариантов. Увидев мальчишек, Эмма вспомнила себя саму в детстве, одинокую и злую на весь мир. Из рассказов Грэма она поняла, что их опекун, который по возрасту мог бы быть их старшим братом, плевать на них хотел и проводил всё время, тусуясь и вспоминая славные дни старшей школы. Самому старшему из ребят оказалось шестнадцать лет. Отведя его, взлохмаченного, хмурого и сердитого, в сторонку, она расспросила парня о том, как он с братьями бил стёкла в магазине мистера Фенча. На её речь на тему «Всё наладится» он презрительно фыркнул. Но армейские жетоны, которые он увидел на её шее, внушили ему уважение. Сжав его плечо, Эмма пообещала, что им с братьями помогут и позаботятся о них, что они больше не будут «потеряшками». — Я не знаю, как тебе это удалось, но если вдруг решишь стать помощником шерифа, то у нас в участке лишняя пара рук никогда не помешает. Эмма улыбнулась, покачав головой: — Мне не особо нравится форма полицейских Сторибрука. — Ну, можешь носить свою, если хочешь. Мысль о том, чтоб осесть в городе, промелькнула в голове. И, кажется, она уже нашла работу. И можно будет видеть Реджину и малыша каждый день. Что может быть лучше? Эмма задумчиво молчала, и Грэм, улыбаясь, продолжил соблазнять её: — Я подыщу тебе квартиру, если хочешь. — Ой, — Эмма прервала молчание, ловя себя на том, что уже представила, как возвращается после работы домой, в особняк на Миффлин Стрит. Она тяжело сглотнула, такой подставы от собственного мозга она не ожидала. Резко захотелось как следует дать Августу в ухо. Это с его подачи появились эти мысли. Она тряхнула головой и улыбнулась: — Спроси меня еще раз, когда истечет мой контракт. — Я запомню, — Грэм помахал ей вслед, когда Эмма вышла из машины и пошла к ратуше. Предложение Грэма всё еще звенело в ушах, пока, идя через холл, мимо зала суда и поднимаясь по лестнице в кабинет Реджины, Эмма серьёзно раздумывала над возможностью освежить своё резюме и остаться в Сторибруке. Она провела в этом городе только неделю и уже хочет остаться? Тут, наверное, вода волшебная или ещё что-то. Эмма никогда не любила задерживаться где-то надолго. И в этом была ирония, учитывая, что она всегда искала дом. Но сейчас? Сейчас она хотела остаться. Ну, ладно, подумала она, кутаясь в куртку, об этом можно поразмыслить в другой раз. Она только собралась постучать в приоткрытую дверь кабинета, как услышала, что Реджина сердито бросила телефонную трубку и испустила раздраженный вздох. Дважды постучав, Эмма заглянула внутрь, застенчиво улыбаясь: — Плохой день? — Длинный день, — поправила Реджина, подходя к шкафу с документами, чтоб взять нужные папки. — Инвесторы продавили проект, который нужно закончить завтра к восьми утра. Мне нужно остаться, чтобы обсудить стратегию и подписать документы. Эмма посмотрела на часы: было почти пять. — Я могу забрать Генри из садика, а потом мы вернёмся сюда и вместе пообедаем, — предложила она. Реджина повернулась к Эмме, задумчиво улыбаясь: — Я бы с радостью, но я не могу точно сказать, надолго ли это затянется. Генри капризничает, если приходится подолгу ждать в офисе. Может, вы с Генри проведете вечер вдвоём? — Ну, думаю я смогу что-нибудь приготовить и не спалить при этом дом, — пошутила Эмма, подходя следом за Реджиной к картине, за которой находился сейф. Введя код и напрочь проигнорировав взгляд Эммы, в котором ясно читалось «Серьёзно?», Реджина достала запасной ключ, протянув его девушке. — Это всё ради одного ключа? — Эмма смотрела на маленький кусочек металла. — Я очень серьёзно отношусь к безопасности, солдат, — высокомерно сказала Реджина. Эмма просто кивнула, улыбнувшись. — Я заберу пацана и буду ждать тебя дома, — проходя мимо Реджины, Эмма слегка сжала её руку выше локтя. У двери она оглянулась через плечо. — Постарайся никого не довести до слёз, пока меня не будет. — Не буду ничего обещать.***
Реджине удалось решить все вопросы и выпроводить инвесторов из офиса к восьми вечера. В половину девятого она, абсолютно вымотанная, уже с облегчением снимала туфли на шпильке в прихожей своего дома. Аккуратно поставив обувь на полку, она прислушалась. Вообще-то Генри должен был лечь спать ещё полчаса назад, но по невнятному говору, доносящемуся из гостиной, Реджина поняла, что её сыну удалось уговорить Эмму уложить его попозже. Тихонько поставив дипломат на столик, Реджина на цыпочках пошла в гостиную, надеясь застать двух злостных нарушителей режима врасплох. На пороге она остановилась и, спрятавшись за стеной, украдкой заглянула в комнату. Увидев, что там происходит, Реджина не смогла сдержать широкой улыбки. Эмма лежала на животе, спрятавшись за диваном, под глазами у неё были полоски, видимо, нарисованные подводкой. С ними она напоминала футбольного болельщика. У Генри, растянувшегося под кофейным столиком, боевая раскраска была на щеках. — Пшшш, — Эмма, не заметившая присутствия Реджины, поднесла ко рту кулак на манер рации, — вижу цель, командир. Как поняли? Прием. — Понял Вас, — серьёзно кивнул Генри. — Нужно провести поисково-спасательную операцию, командир. Один из наших попал в плен, и Ваш долг вызволить его. — Своих не бросаем, — ответил Генри, и по его улыбке Реджина догадалась, что этой фразе его успела научить Эмма. — Именно. На счет «три». Раз, два, три. При слове «три» они оба по-пластунски поползли к решетке, которую Реджина установила вокруг камина, когда Генри только начал ползать. За ней брюнетка разглядела одного из драконов Генри. Проползая под столешницей, Генри стукнулся головой, и Реджина чуть было не рванулась к нему. Но мальчик просто потер шишку с тихим «Ай!» и пополз дальше. Глядя на эту реакцию, Реджина поняла, как же вырос её маленький принц. Еще недавно она целовала все синяки и шишки, чтоб успокоить его, а сейчас, глядите-ка на этого кроху-солдата. — Приближаемся к вражеским позициям, командир. Пригнитесь, — прошептала Эмма, оказавшись рядом с Генри. Он вскочил на ноги и помчался к заграждению. Просунув руку между прутьями, он схватил дракона и потянул, вытащив пленника из-за решетки. Прижав игрушку к груди одной рукой, он прошептал в кулак: — Операция «Спасение» завершена. Эмма засмеялась и, встав на колени, произнесла в импровизированную рацию: — Поисково-спасательная операция завершена. Возвращаемся домой, боец. Она взяла Генри на руки и встала. Повернувшись, они увидели Реджину. Реджина стояла и, скрестив руки на груди и вопросительно приподняв бровь, смотрела на них с многозначительной улыбкой. — Операция прошла успешно, капрал? — Так точно, мэм! — Эмма улыбнулась, когда поняла, что ей не влетит, по крайней мере, сейчас. — Операция «Спасение» завершена, — повторил Генри, перебираясь к Реджине на руки, когда она подошла ближе. — Ты настоящий герой, — Реджина потерлась носом о щеку сына и поцеловала малыша. — А настоящим героям нужен отдых. — Я обещала ему еще одно задание, — пояснила Эмма. — И две сказки, — напомнил Генри, показав три пальца. — Я обещала, да? — Эмма загнула лишний палец. — Ну, пойдем, маленький солдат. Реджина опустила сына на пол, и он побежал в детскую. Идя по лестнице рядом с Эммой, Реджина усмехнулась: — Значит, поздний отбой и две сказки? Ну, и кто из нас слабачка?***
Эмма приняла предложение Грэма. Реджина сама уговорила ее согласиться, когда заметила, что вместо того, чтобы разбирать документы, Эмма с отсутствующим видом смотрит в одну точку. Брюнетка сказала, что Грэм никогда не отказывается от помощи в участке. К тому же участок находился в одном здании с ратушей, так что женщины всё равно пересекались в течение дня. Эмма обнаружила, что ей нравится патрулировать улицы городка с Грэмом, время от времени улаживая мелкие инциденты. Напоминало патрули, в которых она бывала на Ближнем Востоке. Только намного безопаснее, и воздух не такой влажный. И нет винтовок, бомб и трупов — Эмма гнала эти мысли, напоминая себе, где она. Они с Грэмом работали вместе уже два дня, и Эмма начала чувствовать себя частью города. Однако сегодня Реджина рано закончила работу, и они с Генри и Эммой решили провести этот апрельский день в парке. Реджина всё больше радовалась, что Генри с Эммой друг от друга без ума. Пока они играли, женщина решила спокойно почитать книгу. Однако, даже читая, Реджина время от времени поглядывала, как малыш гоняется за Эммой вокруг спортивной площадки. Взглядом она следила, как сын бежит, высоко подымая короткие ножки и раскидывая песок. Эмма сбавила скорость, позволив Генри дотронуться до неё кончиками пальцев, и внезапно подпрыгнула, схватившись за турник, раскачавшись, сделала «солнце», и, отпустив перекладину, грациозно приземлилась позади бегущего мальчика, который ничего подобного не ожидал. У Реджины от испуга перехватило дыхание, но шок сменился тихим смехом, когда она увидела, с каким немым восхищением Генри, осознавший, что только что случилось, смотрит на Эмму. Генри не успел далеко убежать. Поймав мальчишку, Эмма начала его щекотать. Заливисто смеясь, он пытался вывернуться из её объятий. Реджина спрятала смешок за книгой, но бесполезно. Эмма поймала её взгляд и улыбнулась. Держа Генри одной рукой, она помахала Реджине, выдохнув: — Привет. Реджина шутливо покачала головой и, сама не зная почему, помахала в ответ. — Мисс Тина! — закричал Генри, вывернувшись у Эммы из рук. Женщины смотрели, как Генри бежит навстречу своей воспитательнице, мисс Тине Белл — миниатюрной молодой женщине с вьющимися светлыми волосами и новозеландским акцентом. Реджина положила книгу в большую сумку, в которой было всё, что могло понадобиться Генри, и подошла к воспитательнице, вежливая, как всегда. — Мисс Белл, — тепло поприветствовала Реджина, протягивая руку для рукопожатия, когда Генри разомкнул свои неожиданные объятья. — Вы помните мисс Свон? — Конечно, — Тина улыбнулась. — Эмма забирала Генри на днях. И Феликс рассказал мне, что они хорошо пообщались. — Правда? — спросила Реджина. Эмма нехотя пожала плечами: — Он хороший парень. Они все хорошие, — заступилась она. — Вот и я им то же самое говорю, — согласилась Тина. — Им просто нужно верить в себя. — А как остальные дети? — спросила Реджина. — Они не дают мне сидеть без дела, — кивнула воспитательница и повернулась к Генри. — Не забудь принести завтра свой любимый листочек. Тот радостно кивнул и побежал к качелям. Выбрав те, что были рассчитаны на детей постарше, он лёг на сиденье животом, болтая ногами в воздухе. — Так что, — глядя на Эмму, Тина улыбнулась, как показалось Реджине, немного слишком многозначительно, — вы двое гуляете по парку вместе? — Ага, в парках моего детства не было ничего, кроме сломанных качелей и ржавых горок, — ответила Эмма. — Этот вам понравится, — сказала Тина. — Мэр Миллс сама его спроектировала. — Да, Реджина говорила мне, — Эмма улыбнулась брюнетке, и та улыбнулась в ответ. — Замок для маленького принца? — Да, Генри уверен, что это его собственный замок, — все трое повернулись к мальчику, который, всё еще лёжа животом на качелях, ходил по кругу, перекручивая цепь. Увидев это, Реджина испуганно выдохнула и уже собралась окрикнуть сына, но Эмма взяла её за руку, останавливая готовые сорваться слова. — Эй, с ним всё будет нормально. Конечно, закрутив цепь до упора, Генри приподнял ножки, и цепь раскрутилась, не очень быстро вращая качели. Генри пищал от восторга, раскинув руки, как крылья. Цепь раскрутилась до конца, и мальчик опустил ноги на землю. — Видишь? Все в порядке. — Он может пораниться, — беспокоилась Реджина. — Конечно, но ты будешь рядом, чтоб поцеловать все вавки и прогнать плохие сны. Большим пальцем Эмма успокаивающе гладила Реджину по руке. Безотчетно та переплела их пальцы в замок и кивнула, соглашаясь: — Наверное. Они смотрели на Генри, позабыв о присутствии воспитательницы, которая была в восторге от того, что видела. Когда Генри раскрутился третий раз, она откашлялась, привлекая внимание. — Ну, — сказала она громко, про себя отметив, что рук они так и не разняли, — не буду вам мешать. Перед тем, как уйти, Тина оглядела их еще раз, не слишком стараясь спрятать улыбку. — Э-м-м, — Эмма смотрела ей вслед, — вы двое друг друга знаете? — Это маленький город, дорогая. Все друг друга знают. — Мамочка! — позвал Генри, уже пытаясь самостоятельно залезть на детские качели. Реджина погрозила ему пальцем и наконец поняла, что они с Эммой до сих пор держатся за руки. Высвободив ладонь, женщина сразу же почувствовала холод, но постаралась выбросить эту мысль из головы, не желая об этом думать. Она подошла к скамейке и, открыв сумку, поочередно вытащила из неё свою книгу, пакет сока, коробку печенья в виде животных и маленькую аптечку. Наконец, она нашла то, что искала, — упаковку антибактериальных салфеток. Проигнорировав насмешливую ухмылку Эммы, Реджина подошла к качелям, не дав блондинке отпустить саркастический комментарий, и тщательно их вытерла перед тем, как усадить Генри. — А мне тоже антибактериальным гелем помазаться? — Эмма складывала всё обратно в сумку. — По-моему, я его не взяла, — громкое насмешливое фырканье заставило Реджину повернуться и сердито воззриться на блондинку. Эмма, как всегда, над ней подшучивает. — Смейтесь-смейтесь, мисс Свон, вы вспомните меня, оказавшись без антибактериальных салфеток где-нибудь, где вам будет угрожать грибок! — Знаешь, я вспомню о тебе и без этого, — ответила небрежно Эмма и тут же замерла, понимая, что она только что сказала. — Что? — Мамочка! — капризно позвал Генри, пытаясь раскачать качели. Обе женщины посмотрели на него, благодарные за возможность сменить тему, и переключились на раскачивание ребенка. Реджина похлопала сына по руке и сильно толкнула качели. — Знаешь, а ещё можно растить его в прозрачном пластиковом шаре, — Эмма подошла к качелям и, поймав Генри за ножки, слегка пощекотала его. — Чепуха! Это непрактично. Как он будет спускаться по лестнице? Эмма наклонила голову, чуть помолчав, а затем медленно произнесла: — Вот, даже не знаю, шутишь ты или правда об этом думала. Реджина улыбнулась и толкнула качели чуть сильнее, резко вздохнув, когда Генри поднял руку, пытаясь дотянуться до неба. — Мисс Тина, — начала Эмма, когда они поочередно раскачивали качели, — она, кажется, хорошая. — Да, — ответил Генри. — Она сегодня показывала нам жучков. И она с нами играет. И поёт нам песенки, — он поднял обе ручки и, когда мама не сделала ему замечания, развел их в стороны. — Смотри, мамочка! — Вижу, родной. Ты летишь, — Реджина позволила качелям качаться по инерции, время от времени слегка подталкивая сына в спину. — Думаю, да. Генри она нравится. Ещё она занимается с подростками. В том числе, с теми, которых вы с Грэмом на днях искали. — Да, она мне сказала, — одобрительно кивнула Эмма. — Так вы не друзья? Реджина фыркнула, слегка подтолкнув Генри. — Вы же видитесь каждый день. — Я много с кем вижусь каждый день. Эмма пожала плечами: — Почему нет? Она симпатичная и хорошая. — Не знала, что этого достаточно, чтобы дружить. — Ну-у… — Эмма озорно ухмыльнулась, кивая на себя. Реджина закатила глаза и толкнула Генри чуть сильнее, так что его испачканные песком ботинки задели Эмму. Мальчик рассмеялся этой маленькой игре: — Я достал тебя! Эмма покачала головой, глядя на Реджину, но подыграла и, когда Генри приблизился к ней, вытянув ножки, она издала громкое «Бум!» и сделала вид, что потрясена силой удара. — Боже, парень, когда ты успел стать таким силачом? Генри радостно хихикнул: — Молоко и зелень! — Мамина умница! — нежно сказала Реджина, поцеловав сына в макушку. Эмма ещё пять раз притворилась, что ей больно, а потом Генри уцепился за лацканы пиджака Реджины, используя удивленную маму вместо рычага. Реджина почти упала на сиденье качелей, высокие каблуки совсем не помогали удержать равновесие, но ей, тем не не менее, удалось ссадить сына с качелей. Он побежал к велосипеду, который купила Эмма, и вытащил из корзинки за сиденьем ведёрко и совочек. — Серьёзно, почему бы вам с ней не подружиться? — продолжила Эмма, когда они с Реджиной присели на скамейку неподалёку от песочницы, в которую забрался Генри. — Что, я тебе уже надоела? — тон был шутливым, но взгляд стал беззащитным, уязвимым, и Реджина чувствовала, что не смогла до конца это скрыть. Эмма улыбнулась, чуть толкнув её плечом: — Ничего подобного! Мне просто интересно… — Что? — они сидели на середине скамейки, инстинктивно придвинувшись как можно ближе. Блондинка закусила губу и положила руки на спинку скамьи, не догадываясь, что правой рукой почти касается плеча Реджины. Она тихо произнесла: — Что ты будешь делать, когда я уеду? Реджина прищурилась и слегка повернулась к Эмме: — В смысле? — В смысле, я знаю, как выглядит одиночество, — блондинка вздохнула и продолжила, не дав Реджине сказать: — Да, я знаю, что у тебя есть Генри. Реджина скривила губы и наклонила голову: — Ну, я близко подружилась с работниками почты. — Ты же знаешь, что я не об этом говорю. Я просто… Думаю, я переживаю за тебя, — Эмма убрала руки со спинки и сжала ладони коленями. Даже несмотря на то, что голова её была опущена и волосы закрывали лицо, Реджина заметила, что девушка покраснела после этого признания. Реджина опять прищурилась, искренне недоумевая: — Почему ты это делаешь? Эмма раздраженно фыркнула, но её улыбка, когда она подняла голову, была мягкой: — Брось, я беспокоюсь о тебе. Я же не знаю, может, в следующем месяце я буду на другом конце земли. Я просто хочу убедиться, что ты будешь в порядке, когда я уеду. Просто хочу знать, что у тебя кто-то будет, когда я не смогу быть рядом. У Реджины перехватило дыхание. Склонив голову, она смотрела на Эмму, ожидая уловить признаки лжи. Эмма так настойчива, Реджина уверена, что в её словах есть какой-то скрытый мотив. Но, глядя в зелень её глаз, Реджина видела только заботу и искренность. Эта девушка перестанет когда-нибудь её удивлять? — Почему ты это делаешь? — снова спросила Реджина. На этот раз голос был мягче. — Я просто думаю, этот город много теряет. — В смысле, «теряет»? — Много теряет, не пытаясь узнать тебя.***
Они пробыли в парке ещё двадцать минут, наблюдая, как Генри пытается построить из песка «самый большущий, самый лучшайший замок в мире». Но потом Реджина застукала его, когда он поливал песок соком, и прекратила это дело. Сейчас они втроём шли домой, Реджина слегка придерживала за ручку велосипед, на котором ехал Генри, по настоянию Реджины одетый в шлем, налокотники, наколенники и перчатки. Генри постоянно норовил свернуть налево, зовя на помощь каждый раз, когда переднее колесо застревало между газонами и обочиной. Вечер был относительно тихий, и это дало Эмме возможность подумать о том, о чем она обычно думать не любила, потому что эти мысли напоминали ей о прошлом, которое очень хотелось забыть. Но в этот раз Эмма поняла, как ей повезло. Когда она стояла перед судьёй, выбирая между колонией и тренировочным лагерем, выбор казался равносильным смертному приговору. Однако сейчас, спускаясь по Брайтону, видя знакомые лица, Эмма поняла, что отправка в тренировочный лагерь — лучшее, что с ней происходило. Не побывав там, она не попала бы сюда. Из-под волос она украдкой посмотрела на Реджину, которая как раз делала Генри замечание за то, что он специально проехался по лужице, разбрызгивая воду. Мальчишка развернулся, едва не упав вместе с велосипедом, и невинно улыбнулся матери. Хмурое выражение тотчас исчезло с лица Реджины. Глядя на это, Эмма тоже улыбнулась. Все в городе знали, что Реджина строгая, абсолютно несгибаемая, что вся ее жизнь распланирована на годы вперед до мелочей, и она редко отступает от намеченного плана. И по какой-то странной причине, которой не знала даже Эмма, блондинка была частью этого плана. — Ты в порядке? — спросила Реджина, положив руку Эмме на плечо. Уже само ощущение тёплой ладони успокаивало девушку. Эмма кивнула, и да, она была в порядке. — Что ты делаешь в пятницу вечером? — Прошу прощения? — В пятницу. Хочешь, сходим куда-нибудь потусуемся? Реджина нахмурилась так, будто «потусоваться» было для неё чем-то совершенно незнакомым. И Эмма поняла, что примерно так оно и было. — Потусуемся? Эмма пожала плечами, поправляя сумку, но продолжила смотреть на Реджину: — Кафе? Кино? Только мы с тобой? — Только ты и я? — Ну, что ты как попугай? — хихикнула Эмма. — Ага, ну, то есть, ты так офигенно ко мне относилась, со всеми подарками, с письмами, ты пустила меня в свой дом. Я хочу тебя отблагодарить, сводив куда-нибудь. — В этом правда нет необходимости, Эмма. — Я знаю, — Эмма поймала руку Реджины и слегка потянула, заставляя остановиться. Генри, казалось, не возражал. Сам далеко уехать он не мог и развлекал себя, издавая губами звук заводящегося мотора. Эмма настойчиво посмотрела Реджине в глаза и сжала её ладонь: — Пожалуйста. Серьёзно, ужин — это такая мелочь по сравнению с тем, что ты для меня делала. И он точно не покажет, как сильно я ценю это. — Что ценишь? — спросила Реджина, не пытаясь отнять ладонь. — Это, — Эмма кивнула на Реджину и на себя. — Тебя и меня. — Нас, — подтвердила Реджина, пробуя, как слово ложится на язык. — Да, — улыбнулась блондинка. — Нас. Они стояли, взявшись за руки, и Эмма ждала ответа, не заметив, что перестала дышать. Мимо проехала машина, над головами пролетела стая малиновок. Наконец, Реджина высвободила руку и покатила Генри дальше. Эмма постояла еще секунду, не зная, как это понимать. Но неуверенность сменилась широкой улыбкой, когда Реджина почти незаметно кивнула: — Думаю, я найду кого-нибудь, чтоб присмотреть за Генри в пятницу.