Волшебные существа, любовь и проблемы

      Последнее, что чувствует Минхёк перед тем, как его окутывает темнота, — горячие слезы его матери. Он испускает последний вздох и отдается во власть пустоте.       Минхёк много думал о том, что же произойдет с ним после смерти. Он думал о рае, аде, чистилище и всяком подобном. Он представлял, что окажется в пекле, в райских садах, в безразмерной пустоте. Но совершенно не представлял, что он очнется в обычном лесу, подозрительно напоминавшем лес у их деревни, в котором он любил резвиться вместе с друзьями, когда еще был здоров. Минхёк непонимающе озирается по сторонам и видит рядом с собой какого-то парня. Он высокий, широкоплечий, а еще у него добрые глаза, наполненные сочувствием. — Я умер? — наконец, выдавливает из себя Минхёк.       Парень подходит к нему и садится рядом с ним. — Да, ты умер, Минхёк, — отвечает он. — Я в раю? — спрашивает Минхёк. — Нет, не в раю. Ты не ушел в иной мир, Минхёк. Ты остался в нашем мире. Только немного изменился, — парень протягивает ему руку. — Я Хёну. Пойдем со мной, я расскажу, что с тобой случилось.       Минхёк хватается за его руку и встает. Рука теплая и крепкая, как у обычного человека. Хёну уходит в чащу леса, и он спешит за ним, чтобы не потеряться. Сейчас конец осени, ледяной ветер треплет светлые волосы и одежду Минхёка, и он съеживается от холода. Среди деревьев раздаются голоса. — Сонёль, прекрати выращивать сосульки, зима еще не пришла! — слышит Минхёк совсем рядом.       Он оборачивается и видит двух парней у дерева, кричащих на третьего, сидящего почти на верхушке. Минхёк не верит своим глазам, но этот парень действительно создает сосульки, прикрепляя их к веткам. Он протирает глаза, но парень с сосульками никуда не исчезает. — Хёну, ты тоже это видишь? — шепотом обращается он к своему знакомому. — Подожди немного, я тебе всё объясню. Идем быстрее, — отвечает Хёну и ускоряет шаг.       Минхёку теперь приходится почти бежать за ним. Они идут еще некоторое время, пока Хёну не останавливается меж двух исполинских дубов. Он что-то шепчет и проходит. Минхёк следует за ним. Он чувствует, что его обдувает теплом, когда проходит мимо эти дубов. Внезапно на опушке появляются землянки, которых только что не было. Минхёк всерьез задумывается над своим умственным здоровьем. — Ты не сошел с ума, Минхёк, — словно читает его мысли Хёну. — Что со мной происходит? — в отчаянии спрашивает Минхёк. — Ты стал домовым, — просто отвечает Хёну. — К…Кем? — переспрашивает он. — Домовым, — повторяет Хёну. — Ты сталкивался с домовыми, когда был человеком. Просто не видел их. В каждом доме есть домовой. И у тебя в доме был. Теперь ты сам один из нас.       Минхёк опускается на пожелтевшую траву, пытаясь переварить новую информацию. Как он может быть домовым? Он же умер. Это немыслимо. Может, это последствия его болезни? — Бесполезно отрицать. Ты рано или поздно примешь это. — Домовые и мысли читать умеют? — огрызается Минхёк. — Нет. — Спокойно произносит Хёну. — Просто мы все тут были на твоём месте.       Минхёк поднимает голову и с вызовом смотрит на него. Он с пониманием встречает его взгляд, и Минхёку становится стыдно. Он глубоко вздыхает и запускает пальцы в густые волосы. — И что мне теперь делать? — спрашивает он, сглатывая мерзкий ком в горле. — Хочешь, можешь остаться здесь и стать настоящим домовым. Хочешь, можешь пойти к Деду Домовому, попросить умереть навсегда и уйти в мир иной. Выбор за тобой, — говорит Хёну.       Минхёк задумывается. Почему он стал домовым, а не просто умер? И становятся ли домовыми только умершие люди? Значит ли это, что его выбрали за что-то? Голова просто разрывалась от вопросов. Но одно он решил точно — он проживет домовым так, как не смог прожить человеком. — Я хочу стать настоящим домовым, Хёну, — твердо говорит Минхёк.